У певицы, актрисы, режиссера Маши Шорстовой была целая линейка ролей: она играла в очередь с Екатериной Гусевой главную героиню — Катю Татаринову (фанаты ее лирического дара по многу раз ходили на спектакль).. И по странной, забавно повторяющейся череде случайностей именно тогда, когда Катю играла Шорстова, происходили всевозможные накладки. Актеры стали всякий день спрашивать друг у друга: "Кто сегодня играет Катю?" – и, можно сказать, заведомо были готовы к какой-то нелепости. То самолет не может приземлиться на сцену в нужную точку, то ломается что-то из реквизита...
В 2002 году, спустя год после премьеры, когда сыграно было примерно 300 спектаклей, Театральный центр на Дубровке был захвачен террористами. Актеры и около тысячи зрителей оказались заложниками, и надежда на спасение была не очень велика. На вторые сутки заточения отчаяние стало пробираться во все поры человеческого организма. Актеров, особенно тех, кто исполнял роли положительных персонажей, выискивали и показательно издевались над ними перед зрителями. В голове туманилось, забывались вещи очевидные, но всплывали совершенно случайные жизненные кадры. И один из актеров спросил у другого, просто стараясь не упустить связь с реальностью:
– А кто вчера (то есть в момент захвата - Е.С.) играл Катю?
– Машка Шорстова, – ответил второй, всего лишь восстанавливая ход событий.
И тут они переглянулись и через секунду расхохотались в полумертвом зале, посреди трагедии, потому что, когда играет Машка Шорстова…
A Маша Шорстова в день захвата действительно играла Катю. В первом действии юную девушку, а во втором — Катю спустя почти двадцать лет. В антракте надо было переодеться, изменить грим. В команду была принята новая костюмерша; она рассмотрела платье Маши и решила, что его нужно чуть-чуть погладить. Маша должна была уже стоять за сценой и ждать выхода, а платье куда-то исчезло. Она была раздосадована, потом раздражена, потом побежала наверх искать костюмершу и устроить ей скандал. Костюмерша дрожащими руками протянула ей платье. Маша, не произнеся ни звука — уже не было ни секунды лишней – молча натянула его и кинулась к сцене. Тут она услышала первый выстрел. Решила, что это — лопнул один из софитов, что совершенно не удивительно в день ее выступления. Она побежала дальше. А ей навстречу уже неслась подруга по спектаклю с криком: "Обратно, обратно, прячься!!!".
Девушки помчались, а террористы стреляли им вслед. Актрисы заперлись в гримерке на втором этаже. Их было трое. Второй этаж был огражден бронированной дверью. Но по первому этажу можно было обойти и подняться с другой, не защищенной стороны. Те, кто были в соседней гримерке, выпрыгивали из окна. Маша увидела за окном омоновцев, распахнула плотные шторы и помахала им. Она открыла окно, выпустила первую подругу, вторую, потом помедлила — она выключила чайник, погасила свет, убедилась в том, что в гримерке все в полнейшем порядке, и только после этого исчезла в окне. И спустя буквально несколько секунд в окне ее гримерки зажегся свет — это террористы нашли путь по первому этажу, им очень важно было вытащить в зал Катю Татаринову и доказать, что ее мужество и стойкость ничего не стоят.
А Машу Шорстову терзало только одно чувство — профессиональная ярость: "Я же должна быть на сцене. Я должна играть. Второе действие. Я обязана быть на сцене. У меня главная роль!"
https://rus.err.ee/223946/elena-skulskaja-o...ednjuju-sekundu