Из новеньких интервью
Рената Литвинова: Я телевизор не смотрю, и меня ничего не раздражает уже- Рената, с Земфирой у вас давние творческие отношения - она писала музыку к вашему фильму, вы снимали ее клипы, были режиссером концерта. Кстати, к кому из вас пришла идея снять "Зеленый театр в Земфире"?- Был выбран правильный момент, правильное время. Она встретила свою группу, они все друг друга полюбили. Это был волшебный момент. В нем есть настроение. Все-таки это документальный фильм, который фиксирует такую выдающуюся личность на определенном отрезке времени. Я думаю, если бы я сейчас снимала этот фильм, то он бы не получился. Все произошло в нужный час. Всегда нужен час, когда надо сделать какое-то телодвижение. Мы с Земфирой сидели в монтажной и работали над клипом на песню "Мы разбиваемся". А Земфира как раз готовилась к своему концерту в Зеленом театре. И как-то вдруг родилась мысль снять его, а потом сделать, ну, просто, небольшой фильм. И никаких разговоров тогда про прокат не было. Да и до нас никто еще не снимал цифровые концерты, не выпускал их на экран. Мы просто пробили эту брешь и стали первыми. Получился не просто фильм-концерт, а фильм-портрет, скорее. Ведь самый лучший и самый точный портрет Земфиры это ее песни. Земфира выдающаяся личность. Очень питательная. Для молодых очень полезная. Я уже немолодая, но после энергетики, которая исходит от этого человека, хочется жить, сражаться. Пообщавшись с ней, ты можешь идти один против всех и победить.
- В "Зеленом театре в Земфире" вы попробовали себя в качестве продюсера. Что оказалось самым трудным?- В тот фильм мы с Земфирой вкладывали собственные деньги, между прочим. И потому принципиально не брали для работы людей из телека, потому что они все испорченные. Про "окупилось не окупилось" глупо говорить - не это был целью. Пройдет чуть-чуть, и этот фильм превратится в документ. Мало больших артистов оставили после себя хорошее видео. Например, почти ничего нет от моего любимого Виктора Цоя, от Башлачева. Очень жаль, на мой взгляд. А мы имеем дело с выдающейся певицей, автором, музыкантом Земфирой. В принципе, это такая удача, что удалось зафиксировать ее блестящий концерт.
- За вами закрепилась слава арт-хаусного режиссера. Это сознательный выбор?- Мне нравится, что я у вас ассоциируюсь с арт-хаусом. Но никогда не ставлю своей целью именно его. Это всегда продюсеры требуют от нанятых людей ориентирования на конкретную аудиторию, им же надо отбить бюджет. Хотя сама я рано или поздно окончательно уйду в литературу. Ну, когда устану от актерства и режиссуры.
- Сегодня с кем в тусовке общаетесь, дружите?- У меня нет ни друзей, ни подруг. Есть только хорошие знакомые. Дружба - это роскошь, на которую нужно время. Я, например, не понимаю, как можно аккумулироваться, общаясь каждый день с кем-то. Ловлю себя на мысли, что неделями не могу побыть одна, и это меня опустошает. Ничего хорошего нельзя создать, постоянно находясь среди людей. Есть навязанный стереотип, что чем больше появляешься на публике, тем больше востребован. На мой взгляд, публичные люди - это шлак, пена.
- Тогда скажите, что сами цените в людях известных и не очень? Каким должен быть человек, чтобы заинтересовать вас?- Все-таки передо мной должна быть личность. Что-то неординарное. Конечно, мне интересна индивидуальность больше, чем техника, которую может продемонстрировать тот или иной артист. Но больше всего мне нравится, когда человек рвет сердце. Или он какой-то интересный, странный. Я же люблю безумцев.
- На ваш взгляд, в чем сегодня основная проблема нашего шоу-бизнеса?- В непрофессионализме. Я не слушаю музыку по радио, потому, что это такой треш! Что у нас передают по радио? Можно слушать несколько радиостанций, и то не все. Много шлака. Я не смотрю телевизор по этой же причине. Сейчас ведь нет там хорошего, качественного разговора, качественного кино.
- С творческим кризисом вы знакомы?- Скорее, с отчаянием. Я люблю погрузиться в него. Оно так питательно. Я люблю поотчаяться, отдаваться этому чувству. Не все ж себя сохраняться: есть да наслаждаться. Отчаяние стимулирует для чего-то нового.
- Как вы думаете, ваша дочь Ульяна, когда вырастет, пойдет по вашему пути?- Для меня же важно, чтобы она была в первую очередь образованной. Ходила бы в музеи. Была бы читающим человеком. А недавно моему ребенку подарили крысу. Лысая такая порода. Она жила у меня, я ее питала нормально, и вдруг она стала у меня страшно полнеть. Я ее посадила на легкую диету - одни яблоки. А она все равно раздувается и раздувается. И в тот день, когда ко мне домой приехала съемочная группа брать интервью, мы обнаружили двенадцать крысят. Какое там интервью?! Мы всех отдали, осталась одна самая здоровая - мама, сейчас она сейчас живет со своей дочерью.
- В одном интервью вы говорили, в какие игры вы играете со своей дочерью. А в своем детстве во что вы любили играть?- У нас было лотто - такие мешки, где все перемешиваешь. Мы в каких-то партизан играли бесконечно. У меня была насыщенная жизнь - я еще играла в волейбол и ходила в танцевальный кружок. Но из всех танцев умею танцевать только грузинский.
- К цирку как относитесь? Вас ведь считают актрисой-клоунессой.- У меня была подружка, она крутила кольца. У нее была челюсть, как будто ее отшибло, и она решила сделать пластическую операцию. Она так переживала, что позвала меня с собой к врачу. Врач постоянно разговаривал со мной и говорил, глядя на меня: "Какой красивый профиль!" После операции эта подруга позвала меня на выступление. Мы сидим с мамой и ничего не можем понять, потому что переживаем полнейший ужас. Я стою на сцене и кручу обруч. Врач сделал ей мой профиль. После этого у нее жизнь резко поменялась - у нее появился клоун международного масштаба. Вот так я отношусь к цирку.
- Вы всю жизнь живете в Москве. Что цените в ней больше всего?- Я родилась в роддоме на Арбате, напротив кинотеатра "Художественный". А жили мы на улице Гиляровского. Это мои родные места. Наблюдаю, как меняется город. Наверное, не все в лучшую сторону, но все равно очень люблю Москву.
- Какие темы в кино сегодня вам наиболее интересны?- Все те же самые – про любовь. Никто же нового ничего не придумает. Все сюжеты достаточно разработаны и только твоя яркая индивидуальность имеет ценность. Вообще самую большую ценность имеют только талант и время. Больше же ничего не купишь за деньги.
- О чем вы мечтали в детстве и все ли сбылось?- Я отчаянно мечтала, и мечты имеют способность сбываться, даже самые ненормальные. Но людей, на которых бы я равнялась, не было. У меня очень позднее зажигание. Люди бывают с быстрыми планетами, а у меня медленная планета. Ты вызреваешь, вызреваешь и вот тебе уже скоро 50.
- Читаете ли вы статьи о себе и не раздражает ли вас то, что про вас пишет желтая пресса?- Может, мне комплимент сделать желтой прессе? Упиваюсь просто статьями в этих изданиях. Не будем это теребить, не хочу я.
- Что вас раздражает в современном искусстве, на телевидении?- А я телевизор не смотрю, и меня ничего не раздражает уже. У меня отключили все – и телефон, и каналы какие-то не работают, которые могут раздражать. У меня этих проблем нет. Книжки можно читать. Столько книжек непрочитанных.
- Вы нашли свой смысл жизни?- Мне кажется, смысл жизни можно легко себе назначить. Я вот хочу любить. Единственное, что может оправдать мое существование. И людям, которых люблю, хочется, чтобы им было хорошо.