"1 Мая - это "День труда" или Протеста ? "

Казалось бы, нам, россиянам, самое время позлорадствовать – приятно же, когда у более благополучных и зажиточных соседей, которые привыкли, глядя на тебя, брезгливо морщиться, всё оказывается не так сказочно, как ты привык считать. Но вот же парадокс – наши СМИ хоть вроде бы и начинали злорадствовать, да быстро перестали, акцентируя теперь внимание на разных «перекосах»: раздувании культа личности задушенного полицейским Джорджа Флойда, бывшего при жизни отнюдь не ангелом, разграблении магазинов мародёрами, сносе памятников историческим деятелям, навроде Колумба, «позитивной» дискриминации, которая приводит к тому, что цветное население получает больше привилегий, чем белое. Это отсутствие злорадства удивляет даже самих американцев.

И вот уже в солидном издании Foreign Affairs выходит статья, автор которой пытается разобраться в причинах столь удивительного феномена. В его понимании, дело в страхах Кремля, который очень бы не хотел увидеть в России нечто подобное. В принципе, логичное соображение, но как-то уж очень узко направленное. Без внимания автора остаются вопросы, почему понятное отвращение людей к убийству полицейским задержанного приобрело такие формы и масштабы, что должно последовать за ними и как ко всему этому стоит относиться просвещённому человечеству. А мне как раз очень интересно порассуждать на эти темы и именно это я предлагаю сделать читателям.

Не хотелось бы погрязнуть в пустой демагогии а-ля телевизионные ток-шоу, где причиной всех бед видятся чьи-то руки: рука Сороса, Кремля, Демпартии, мировой закулисы, масонов и т. д., из-за чего разговоры о политике больше похожи на репортажи с чемпионата по армрестлингу. Что, если допустить существование какой-то иной причины у всех этих протестов, помимо отработки на подопытном населении зловещих политтехнологий или бурных гуляний в честь внезапного праздника непослушания?

Хочу обратить внимание на любопытную деталь, которую, на мой взгляд, несправедливо обходят вниманием журналисты. Речь идёт о той любопытной и парадоксальной эволюции, я бы даже сказал, рокировке, которую совершили Россия и Запад после распада СССР. Покуда наша страна стремительно «декоммунизировалась», совершив резкий крен от левых идеалов к правым, Запад в свою очередь «левел». Забавно (хотя, на самом деле, мы говорим об очень серьёзных вещах), что Россия и Запад переняли друг у друга многое из того, что когда-то критиковали, и теперь вновь оказываются антиподами, словно поменявшись местами по разные стороны «железного занавеса».

За примерами далеко ходить не надо – взять хотя бы отношение нашего государства к идее ввести прогрессивную шкалу налога. Эта идея время от времени вновь возникает в информационном пространстве, но до сих пор неизменно отвергалась, хотя в большинстве западных стран такая система является нормой жизни. (Возможно, для кого-то станет поразительным открытием тот факт, что в «Манифесте Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса прогрессивное налогообложение было обозначено в качестве одной из мер, призванных совершить переход от капитализма к коммунизму.)

Ещё одной из мер такого перехода, обозначенных в «Манифесте», было «общественное и бесплатное воспитание всех детей». В этой сфере у нас произошли явные сдвиги – сам термин «воспитание» встречается всё реже, речь обычно ведётся об «образовательных услугах», которые всё чаще являются платными, и в целом воспитание и образование детей всё больше становится зоной ответственности их родителей, а не общества. В то же время в Европе подход к этой сфере совершенно иной, государственный и общественный контроль над ней очень жёсткий и потому даже банальные, на наш взгляд, прогулы школьных уроков могут иметь суровые последствия для родителей прогульщиков.

Высокие социальные пособия, позволяющие неплохо жить безработным европейцам, и манящие мигрантов, плохо соответствуют образу бездушного капитализма, выжимающему из человека все соки, и вызывают у нас, скорее, ассоциации с развитым социалистическим обществом.

Прививавшиеся нам советской идеологией идеалы интернационализма сменились сегодня пропагандой умеренного национализма и потому нам так странно сегодня наблюдать за западной политикой мультикультурализма, которая у нас обычно истолковывается как «самоубийство» западной культуры.

Разительны перемены в отношении к религии. Пока наше государство всеми силами раздувает в обществе религиозность (но только правильную – «традиционную»), западное общество открывает для себя атеизм – бестселлерами становятся книги Р. Докинза и С. Харриса, которые, будь они написаны раньше, могли бы быть изданы Политиздатом в серии «Библиотека атеистической литературы». Если некогда религиозный Запад клеймил нас как безбожников, то ныне в самой Европе религиозность всё более остывает, церкви закрываются или уходят с молотка. Во времена СССР Запад безумно симпатизировал православным священникам, да и вообще верующим советским гражданам, а нынче он боится «православного коминтерна», видя в православии новую враждебную идеологию, сменившую коммунизм, и не упускает возможности упрекнуть РПЦ в косности и отсталости.

В области культуры тоже можно заметить любопытные подвижки. Скажем, в нашем кинематографе о советском прошлом можно говорить либо плохо, либо никак. Махровый антисоветизм приводит к странным трактовкам прошлого, когда даже то, чем нам положено гордиться (скажем, покорение космоса или эпохальные победы в спорте) оказываются не достижением советского общества, а личными успехами конкретных людей, почти задавленных советским режимом (например, пресловутое «Движение вверх», которое как раз показывали недавно в День России). Неприятие советской истории и идеологии кинематографистами до того велико, что даже книга Г. Яхиной «Зулейха открывает глаза» показалась продюсерам недостаточно острой. В недавней экранизации её пришлось перекроить так, чтобы у зрителя не могло остаться никаких сомнений в том, что советская идеология и социализм в целом – это нечто вроде смеси садизма и сатанизма. На Западе тоже не стесняются перекраивать литературные бестселлеры. Но там мы видим движение в другом направлении – не «вверх», как у нас, а скорее вниз, или, точнее, навстречу низам. В новой, итало-немецкой экранизации романа У. Эко «Имя Розы» по сравнению с книгой усилена сюжетная линия, связанная с народным восстанием под руководством Дольчино. Борьба бедняков-простолюдинов, угнетённых сильными мира сего, за свободу и справедливость – классический сюжет советского искусства, совершенно невостребованный в современной России. Но вот в современной Европе он может оказаться сейчас чрезвычайно актуальным. Да и вообще, если у нас марксизм может быть упомянут в кино только в негативном контексте, то немцы о нём лучшего мнения – это можно заметить, например, в недавнем фильме «100 вещей и ничего лишнего».

Наконец, значимые изменения происходят в области коллективной памяти и идеологии. На днях, на волне протестных акций под лозунгом «Жизни чёрных имеют значение» в США был подготовлен законопроект о признании 19 июня – даты, отмечающейся как день отмены рабства в США, национальным праздником. Сравним с ситуацией в России. Вы помните, когда у нас отменили крепостное право? Вы слышите, видите хоть что-нибудь на эту тему в наших СМИ? Осознание того простого факта, что на протяжении большей части своей истории наша страна была рабовладельческим обществом совершенно не вяжется с культивируемым нашим государством мифом о «России, которую мы потеряли» в ходе «большевистского переворота».

А 20 июня в Гельзенкирхене установили первый на западе Германии памятник Ленину. Воистину, времена меняются, и то, что невозможно было представить во времена расцвета СССР и разгара холодной войны, происходит ныне само собой. Разумеется, не все немцы приветствуют это событие, но всё же в нём, несомненно, присутствует определённый символизм – пока в России время от времени в телевизоре вновь вспыхивает совершенно не актуальная для общества дискуссия о необходимости захоронения тела Ленина, на Западе просыпается интерес к его личности. Как тут не вспомнить и о желании Ди Каприо сыграть вождя мирового пролетариата в кино?

И вот теперь вернёмся к теме протестов и волнений в западных странах. В наших новостных выпусках они выглядят довольно абсурдно – непонятно кто протестует против непонятно чего, всё это приводит к странным последствиям, как то: снос памятников историческим деятелям, удаление из видиотеки фильма «Унесённые ветром», исключение из школьной программы по литературе книг «Приключения Гекльберри Финна» и «Убить пересмешника». И всё же в этом кажущемся безумии есть своя очевидная логика – и уж нам ли, россиянам, её не понимать? Как мы прекрасно знаем из собственного исторического опыта, любая масштабная идеологическая перестройка связана с такой же масштабной переоценкой ценностей, что сразу же сказывается и на отношении к историческим событиям, и на культурной сфере. Как в советские годы принято было клеймить преступления царского режима, так в нынешней России принято говорить о «чудовищном социальном эксперименте» большевиков. Вполне естественно, что на Западе, где ныне так сильны идеи равноправия и социальной справедливости, общество также должно было рано или поздно начать работу по переоценке своей истории и культуры. И вот наконец пришло время для дискуссий о том, допустимо ли ныне сохранять памятники прежним героям – героям времён империализма, колониализма, рабства, расовой сегрегации и прочих проявлений неполиткорректного прошлого, далёкого или близкого. Вопросы, которыми ныне задаются европейцы и американцы, созвучны тем вопросам, что волновали строителей социализма и коммунизма в нашей стране, вот только на Западе пришли к этому эволюционным, а не революционным путём и потому запоздали примерно на столетие.

Значит ли это, что по Европе вновь бродит призрак коммунизма? В том смысле, который вкладывали в это понятие Маркс и Энгельс, связывавшие коммунизм с победой пролетариата в классовой борьбе, коммунизм человечеству уже не светит, ибо роль пролетариата в постиндустриальном обществе будет всё менее заметной. Но поскольку современный мир по-прежнему не является идеальным, гармоничным и справедливым, то естественная тяга людей к его усовершенствованию, вдохновлявшая коммунистов, вновь и вновь будет требовать действий. Пусть даже таких, как разграбление современной чернью магазинов или низвержение статуй Колумба, ставшего не только открывателем Нового Света, но и провозвестником угнетения его обитателей.

Эта не вполне осознанная современным обществом тяга к дальнейшему совершенствованию механизмов выстраивания исторической и социальной справедливости ещё не имеет определённого названия. Коммунизм – сегодня не слишком популярное слово, к тому же среди современных коммунистов пока не видно фигур, способных влить новое содержимое в старые меха: сформулировать новую программу вместо старой, марксистской, и сделать её популяризацию единственным смыслом своей жизни. Но разве ж в названии дело? Главное, что во многих странах мира, даже тех, что считаются наиболее благополучными, зреет понимание того, что наш мир всё ещё очень далёк от совершенства, и нарастает желание его улучшить.

Какое же видение мира будем отстаивать мы, россияне? Где он, наш идеал? В светлом будущем, которое лишь предстоит построить по несуществующему пока проекту, или в нашем мерцающем прошлом, где свет то вспыхивает, то снова гаснет? Совпадёт ли этот идеал с идеалами окружающих народов или мы вновь окажемся в идеологической и культурной изоляции? Вот о чём стоило бы подумать."(с) Источник может быть в списке иноагентов РФ, поэтому приводится копипаст всей статьи, которая является важным доказательством в обсуждаемой теме. Ссылка - https://newizv.ru/article/general/30-06-202...-brodit-po-miru

Автор - авторитетная персона в своей области деятельности - это "Андрей Бесков, кандидат философских наук, научный сотрудник Мининского университета (Н. Новгород), сооснователь исследовательской лаборатории «Новые религиозные движения в современной России и странах Европы», научный редактор альманаха Colloquium heptaplomeres."(с)

Ещё материалы по теме на том же источнике:
- "КПРФ понравилось сравнение коммунизма с христианством."
- "Мариналеда: испанская деревня, где построили коммунизм."

Интересные факты к Международному пиратскому дню 19 сентября:

Чтобы знать немного больше о Международном пиратском дне, не стоит забывать о самых известных фактах о его главных виновниках:
- Серьга, которую дети «Веселого Роджера» носят в ухе - отличительный и почетный знак. Ее получали те, кто смог пройти мыс Горн - опаснейший морской участок, известный большим количеством мелей.

- В фильмах всегда присутствуют красочные сцены взятия корабля штурмом. На самом деле, так происходило значительно реже, поскольку груз, перевозимый судном, был застрахован. Капитаны просто отдавали его пиратам, дабы избежать кровопролития.

- Замысловатые, характерные прозвища морские бунтари получали не в ознаменование начала новой жизни, а для скрытия настоящих данных от служителей закона.

- Чаще всего на пиратских кораблях вообще не поднимали никаких опознавательных знаков. Но если на мачте развевался красный флаг, это сигнализировало о том, что корабль готов к атаке, и наводило ужас на всех, кто имел несчастье оказаться рядом. В случае удачного захвата всех присутствующих на судне противника убивали, кроме тех, кого можно было выгодно продать или обменять на выкуп.

- Серьги должен был надевать каждый уважающий себя пират. И это не просто украшение. Морские разбойники верили, что прокалывание мочек улучшает слух, а если во время пальбы заткнуть уши свисающими частями сережек, это предотвратит повреждение барабанных перепонок. Также считалось, что проколы улучшают зрение и помогают лучше держаться на воде.

- Любой моряк, даже самый бедный, старался по возможности вдеть в уши самые дорогие украшения. На них иногда делалась гравировка родного города. Считалось, что если произойдет внезапная смерть, добрые люди на деньги от продажи серьги похоронят умершего или помогут переправить его тело на родину. Предусматривалось, что оставшуюся от продажи часть денег они возьмут себе за труды.

- Не всегда пират носил глазную повязку, потому что у него не было глаза. Она требовалась, чтобы улучшить ночное зрение, поскольку позволяла одинаково хорошо видеть и освещенную палубу, и нижние помещения. Обычно это требовалось при разгрузке или погрузке. В бою повязку снимали.

- Бытует мнение, что на кораблях постоянно были тотальные пьянки. Это абсолютно неверно. Флибустьеры просто не могли себе этого позволить. В самом деле, какие вояки из пьяных? Это же верная смерть либо от морского шторма, либо в результате захвата противником. Кроме того, алкоголь вызывает обезвоживание, а это непозволительная роскошь при условии нехватки пресной воды.

Под строгим запретом были и азартные игры. У каждого на морском судне были четко обозначенные обязанности, и любое нарушение дисциплины строго каралось. Другое дело, что по прибытии в порт моряки могли позволить себе расслабиться на берегу на полную катушку.

- Те, кто потерял во время рейда, например, ногу или руку, получали дополнительную часть прибыли, обычно весьма значительную. Чем серьезнее травма, тем больше компенсация. Можно было взять деньги, товар или рабов. Например, за потерю конечности полагалось 600-700 испанских долларов. В переводе на современные деньги это примерно 50 тысяч долларов США.

Более того, таких пострадавших не выгоняли с корабля, если они сами не хотели уйти. Их считали ветеранами, уважали и давали им посильную работу. При желании пират мог осесть на берегу и на вырученные деньги открыть какое-нибудь дело. А железные крючья и деревянные палки вместо потерянных конечностей действительно встречались часто. Других протезов в то время не было.

- Основная пища на корабле в средневековье, особенно если плавание длительное, - солонина, сухари, лук и чеснок. Консервов пока еще не изобрели. При таком питании остро не хватало витаминов. Дефицит аскорбиновой кислоты - главная причина развития цинги. Это заболевание, при котором разрушаются кости, расшатываются и выпадают зубы, покрывается язвами кожа. Пираты по наитию стали брать в плавание цитрусовые.

- Награбленное добро делил капитан. Процент с каждым членом команды оговаривался заранее. При найме заключался самый настоящий контракт с детальным указанием всех возможных ситуаций. Если человек особенно отличился при захватах, ему полагалась премия. Меньше всего платили корабельному плотнику, поскольку он не участвовал в рейдах. Родственникам погибшего выплачивалась компенсация при условии, что это указано в контракте. Отдельно выделялись средства для починки корабля и закупки припасов и оружия.

- Женщины тоже были пиратами, для этого требовалось умом, смекалкой, бесстрашием и жестокостью не уступать бывалым морякам, а лучше превосходить их. Именно такими были Мэри Рид и Энн Бонни, которые в 1720 году вдвоем отправились на пиратское судно. Они носили исключительно мужскую одежду, в частности, брюки. Для того времени - нонсенс.