Я раз дорогою закрыл глаза и вообразил себе поросеночка с хреном, так со мной от аппетита истерика сделалась. Ну-с, а когда вы въезжаете к себе во двор, то нужно, чтобы в это время из кухни пахло чем-нибудь этаким, знаете ли... — Жареные гуси мастера пахнуть, — сказал почетный мировой, тяжело дыша. — Не говорите, душа моя Григорий Саввич, утка или бекас могут гусю десять очков вперед дать. В гусином букете нет нежности и деликатности. Забористее всего пахнет молодой лук, когда, знаете ли, начинает поджариваться и, понимаете ли, шипит, подлец, на весь дом. Ну-с, когда вы входите в дом, то стол уже должен быть накрыт, а когда сядете, сейчас салфетку за галстук и не спеша тянетесь к графинчику с водочкой. Да ее, мамочку, наливаете не в рюмку, а в какой-нибудь допотопный дедовский стаканчик из серебра или в этакий пузатенький с надписью «его же и монаси приемлют», и выпиваете не сразу, а сначала вздохнете, руки потрете, равнодушно на потолок поглядите, потом этак не спеша, поднесете ее, водочку-то, к губам и — тотчас же у вас из желудка по всему телу искры...
Июлькa
... (Она размечает действиями весь этот перечень приказаний: подходит к поставцу, отпирает его, достаёт графин с вином, который, без сомнения, хранится там с последнего семейного торжества, вынимает также несколько стаканов - и ставит всё это на стол. Затем следуют два блюда зелёного стекла; на одно она кладёт ячменный пирог и рядом нож, на другое высыпает немного печенья из жестяной банки, потом две или три штуки откладывает обратно и тщательно пересчитывает остальное.) Смотри, здесь десять штук; так вот, чтоб их оставалось десять, когда я оденусь и выйду отсюда. И не вздумай выковыривать изюм из пирога. (с) Шоу Б.
*Лёлька*
C.Лукьяненко "Спектр"
Мартин пельмени любил, тесто готовил с удовольствием, с душой, под включенный телевизор, бормочущий новости, а пельмени лепил под хорошую классическую музыку. Рок придавал пельмешкам излишнюю резкость форм, а попса приводила к появлению пельменей-уродцев, смахивающих на всех ближайших родственников сразу - и на узбекские манты, и на татарские эчпочмаки, и на малахольные итальянские равиоли.
Июлькa
Низкая лампа в оранжевом абажуре окатывала стол резким нарядным светом. Франц, блестя на Марту обожающими очками, посасывал ножку холодного цыпленка. Она вдруг потянулась к нему, взяла из его руки полуобглоданную косточку и, смеясь одними глазами, стала ее вкусно грызть, отставив пятый палец. Губы ее стали сочнее, ярче. Франц, подавшись вперед, шепотом проговорил: «Ты восхитительна. Я обожаю тебя»,— потом откинулся, взглянув на портьеру.
Это сообщение отредактировал Июлькa - 14-09-2006 - 23:05
*Лёлька*
"Старосветские помещики" Гоголя.
За час до обеда Афанасий Иванович закушивал снова, выпивал старинную серебряную чарку водки, заедал грибками, разными сушеными рыбками и прочим. Обедать садились в двенадцать часов. Кроме блюд и соусников, на столе стояло множество горшочков с замазанными крышками, чтобы не могло выдохнуться какое-нибудь аппетитное изделие старинной вкусной кухни. За обедом обыкновенно шел разговор о предметах, самых близких к обеду. — Мне кажется, как будто эта каша, - говаривал обыкновенно Афанасий Иванович, немного пригорела; вам этого не кажется, Пульхерия Ивановна? — Нет, Афанасий Иванович; вы положите побольше масла, тогда она не будет казаться пригорелою, или вот возьмите этого соусу с грибками и подлейте к ней. — Пожалуй, говорил Афанасий Иванович, подставляя свою тарелку, - попробуем, как оно будет.
... над братинами с вином, над жареными лебедями и печеными поросятами, над могучими осетрами и палевой стерлядью, над горами черной икры, над заморскими бананами и родной квашеной капустой, над великанскими пышными пирогами двадцати двух видов и родов, над мисками с моченой брусникой, над редькою в меду, над варенными в пиве раками, над студнем говяжьим, над студнем свиным, над студнем куриным (длинный, длинный был стол, чего уж там!), над жареной бараниной с гречневой кашей, над карасями в сметане, над отварными телячьими ножками, над гусями, затаившими в себе яблоки, над киселем из пареной калины, над стогами зеленого лука, над печатными пряниками, над кашей из сладкого сорочинского пшена, над солеными огурцами, чей рассол дожидался завтрашнего утра, над щами, борщами и ухой, над вареными языками, над томленой печенкой...
(с) Михаил Успенский. Там, где нас нет
Июлькa
— Что заказал сегодня господин герцог к первому завтраку? — спросил начальник кухни главного заведующего завтраками — старого толстого повара в высоком колпаке.
— Его светлость изволили заказать датский суп с красными гамбургскими клецками, — почтительно ответил повар.
— Хорошо, — продолжал начальник кухни. — Ты слышал, карлик, чего господин герцог хочет покушать? Можно ли тебе доверить такие трудные блюда? Гамбургских клецек тебе ни за что не состряпать. Это тайна наших поваров.
— Нет ничего легче, — ответил карлик (когда он был белкой, ему часто приходилось стряпать для старухи эти кушанья). — Для супа дайте мне таких-то и таких-то трав и пряностей, сала дикого кабана, яиц и кореньев. А для клецек, — он заговорил тише, чтобы его не слышал никто, кроме начальника кухни и заведующего завтраками, — а для клецек мне нужны четыре сорта мяса, немножко пива, гусиный жир, имбирь и трава, которая называется «утешение желудка».
Мартин готовил кашу правильно. <...> Ровно три минуты каша бурлила на сильном огне. Мартин бдительно поглядывал, чтобы крышка не подскакивала и не выпускала драгоценный пар. Но кастрюлька тоже была правильная и пар держала. Через три минуты Мартин убавил огонь и поставил таймер на семь минут. Каша начала успокаиваться, вариться по-настоящему. И последние две минуты Мартин позволил каше попыхтеть на слабом-слабом огне, уже не разогревающем, а лишь поддерживающем тепло. <...> Дав каше настояться ровно двенадцать минут, Мартин открыл крышку. С улыбкой, как на доброго старого знакомого, посмотрел на рассыпчатую, но одновременно плотную кашу. Отсек от пачки кусочек сливочного масла размером с солдатскую пайку - тридцать граммов. Бросил поверх риса. И аккуратно размешал кашу ложкой - следя за тем, чтобы именно размешивать, но ни в коем случае не растирать, не разминать.
Июлькa
Зато уже как пожалуете в гости, то дынь подадим таких, какие вы отроду, может быть, не ели; а меду, и забожусь, лучшего не сыщете на хуторах. Представьте себе, что как внесешь сот — дух пойдет по всей комнате, вообразить нельзя какой: чист, как слеза или хрусталь дорогой, что бывает в серьгах. А какими пирогами накормит моя старуха! Что за пироги, если б вы только знали: сахар, совершенный сахар! А масло так вот и течет по губам, когда начнешь есть. Подумаешь, право: на что не мастерицы эти бабы! Пили ли вы когда-либо, господа, грушевый квас с терновыми ягодами или варенуху с изюмом и сливами? Или не случалось ли вам подчас есть путрю с молоком? Боже ты мой, какие на свете нет кушаньев! Станешь есть — объяденье, да и полно. Сладость неописанная! Прошлого года… Однако ж что я, в самом деле, разболтался?.. Приезжайте только, приезжайте поскорей; а накормим так, что будете рассказывать и встречному и поперечному.
но главную роскошь в эту минуту естественно составлял роскошно сервированный стол, хотя впрочем и тут говоря относительно: скатерть была чистая, посуда блестящая; превосходно выпеченный хлеб трех сортов, две бутылки вина, две бутылки великолепного монастырского меду, и большой стеклянный кувшин с монастырским квасом, славившимся в околодке. Водки не было вовсе. Ракитин повествовал потом, что обед был приготовлен на этот раз из пяти блюд: была уха со стерлядью и с пирожками с рыбой; затем разварная рыба, как-то отменно и особенно приготовленная; затем котлеты из красной рыбы, мороженое и компот и наконец киселек в роде бланманже.
Низкая лампа в оранжевом абажуре окатывала стол резким нарядным светом. Франц, блестя на Марту обожающими очками, посасывал ножку холодного цыпленка. Она вдруг потянулась к нему, взяла из его руки полуобглоданную косточку и, смеясь одними глазами, стала ее вкусно грызть, отставив пятый палец. Губы ее стали сочнее, ярче. Франц, подавшись вперед, шепотом проговорил: «Ты восхитительна. Я обожаю тебя»,— потом откинулся, взглянув на портьеру.
Н.В.Гоголь "Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем" Между тем запах борща понесся чрез комнату и пощекотал приятно ноздри проголодавшимся гостям. Все повалили в столовую. Вереница дам, говорливых и молчаливых, тощих и толстых, потянулась вперед, и длинный стол зарябел всеми цветами. Не стану описывать кушаньев, какие были за столом! Ничего не упомяну ни о мнишках в сметане, ни об утрибке, которую подавали к борщу, ни об индейке с сливами и изюмом, ни о том кушанье, которое очень походило видом на сапоги, намоченные в квасе, ни о том соусе, который есть лебединая песнь старинного повара, - о том соусе, который подавался обхваченный весь винным пламенем, что очень забавляло и вместе пугало дам. Не стану говорить об этих кушаньях потому, что мне гораздо более нравится есть их, нежели распространяться об них в разговорах. Ивану Ивановичу очень понравилась рыба, приготовленная с хреном. Он особенно занялся этим полезным и питательным упражнением.
*Лёлька*
Н.В.Гоголь "Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем"
Между тем запах борща понесся чрез комнату и пощекотал приятно ноздри проголодавшимся гостям. Все повалили в столовую. Вереница дам, говорливых и молчаливых, тощих и толстых, потянулась вперед, и длинный стол зарябел всеми цветами. Не стану описывать кушаньев, какие были за столом! Ничего не упомяну ни о мнишках в сметане, ни об утрибке, которую подавали к борщу, ни об индейке с сливами и изюмом, ни о том кушанье, которое очень походило видом на сапоги, намоченные в квасе, ни о том соусе, который есть лебединая песнь старинного повара, - о том соусе, который подавался обхваченный весь винным пламенем, что очень забавляло и вместе пугало дам. Не стану говорить об этих кушаньях потому, что мне гораздо более нравится есть их, нежели распространяться об них в разговорах. Ивану Ивановичу очень понравилась рыба, приготовленная с хреном. Он особенно занялся этим полезным и питательным упражнением.
...По рюмочке,да и по две,а где так и стаканчик краснеького или беленького,да коньячок без счёту в придачу. От шести различных поросят отведал,половину заливных да половину жаренных,ветчин,икры сколько.
*Лёлька*
Москва повседневная. В.Руга.А.Кокорев.
...Там продавали лучший шоколад,лучшие конфеты.Среди мучных изделий мне больше всего запомнились солёные рыбки ,особенно привлекавшие внимание любителей пива. Ещё занимательнее были цветные фигурки из марципана,изображавшие морковку,репку,огурцы. Дети очеь охотно грызли эти фигурки.
Июлькa
Тут заметил Вакула, что ни галушек, ни кадушки перед ним не было; но вместо того на полу стояли две деревянные миски: одна была наполнена варениками, другая сметаною. Мысли его и глаза невольно устремились на эти кушанья. «Посмотрим, — говорил он сам себе, — как будет есть Пацюк вареники. Наклоняться он, верно, не захочет, чтобы хлебать, как галушки, да и нельзя: нужно вареник сперва обмакнуть в сметану».
Только что он успел это подумать, Пацюк разинул рот, поглядел на вареники и еще сильнее разинул рот. В это время вареник выплеснул из миски, шлепнул в сметану, перевернулся на другую сторону, подскочил вверх и как раз попал ему в рот. Пацюк съел и снова разинул рот, и вареник таким же порядком отправился снова. На себя только принимал он труд жевать и проглатывать.
...Гости ели, пили, ночевали и веселились, а хозяин, любивший в сущности простую, тихую жизнь и интересовавшийся искусством и службой, обратился в гастронома поневоле. Когда он пригласил меня к себе в деревню, я поставил условием простоту приема, особенно стола, так как я не выносил обильных бессарабских яств. Х. до сих пор уверяет, что у него были приняты меры, чтобы угодить моим простым вкусам, но я опишу здесь подробно, как мы провели у него день. Я приехал с женой и одним родственником, не бывшим никогда в Бессарабии, на станцию железной дороги, где нас встретил сам хозяин в двух четырехместных экипажах. Проехав верст 20, мы в 3 часа дня сели за стол, уставленный бутылками и закусками всевозможных видов. Утолив голод, мы лениво принялись за продолжение обеда, состоявшего из четырех сытных блюд, без супа. Просидев за столом часа полтора, я с нетерпением ждал возможности пойти погулять, но оказалось, что мы имели дело еще только с бессарабской закуской, и что бессарабский обед не начинался. Подали два супа и еще семь огромных разнообразных сытных блюд.
Я был насктолько близок с хозяином дома, что позволил себе выразить свою злобу на него молчаливым протестом, которого он до сих пор забыть не может: я не прикоснулся к подаваемым блюдам, видя в неожиданном продолжении обеда обман и покушение на мое здоровье. Другой прехавший со мной гость, калужский помещик, реагировал иначе не бессарабское гостеприимство: он заснул в середине обеда, и лакей долго не решался его толкнуть, подавая ему какое-то по-бессарабски пятое, а по-нашему — девятое блюдо. Мы встали из-за стола око 7 час. вечера; в 11 час. предстоял ужин.
Я потом узнал, что для этого дня было выписано из Одессы провизии на 800 рублей.
Князь С. Д. Урусов Записки губернатора (Кишинев 1903-1904)
Июлькa
Осторожно, чтобы не обжечься, Арманду вытаскивает из духовки горшочек с рисом. Выкладывает рис на большое овальное блюдо. Окружает его кусками вареной говядины и колбас. На блюдо поменьше кладет овощи горкой. Наливает в глиняную миску бульона. Потом снимает передник, вешает его на гвоздик и садится к столу. Достает из ящика вилку, подцепляет с блюда кусочек мяса, кладет его в рот и вдумчиво жует. Его лицо искажается. - Пересолил, - отчаянно шепчет Арманду, роняя вилку. - Пересолил!!! Козиду пересолил!!! Из его глаз вначале медленно, потом все быстрее начинают катиться крупные слезы.
Это сообщение отредактировал Июлькa - 16-09-2006 - 09:31
*Лёлька*
Мати Тавара. Именины салата.
Порцией суси, За 300 иен, Лакомится с тобою,зная: Вот он истинный вкус любви.
Пряные суси готовя с мамой, терпкость Периода, В лете и в женщине, Раскусила зёрнышком конопли.
ANATASNELLI
ода сластям Шоколадки и конфетки Булочки и тарталетки Печенье и мороженое Карамельки и пирожное Эклеры и торты Теста разных сортов Все люблю Все сразу съем О, мой милый вкусный крем!!!!
Уха из щуки Уха из щуки, пойманой соседом, Была сегодня подана к обеду. Вкусней ухи я раньше не едала, За чашкой чашка, всё казалось мало.
Принёс сосед с утра живую щуку, Полюбовались ею все по кругу, Потом себя почувствовав Емелей Поговорить пытались с ней о деле.
Но не волшебной щука оказалась, Сварить уху нам из неё осталось. Уха была наваристой и вкусной... Её мы съели, сразу стало грустно.
*Лёлька*
Кроканбуш из профитролей
QUOTE
Рассказы: Норвежский Лесной
"# 99. Ланспик обыкновенный
Aspic ordinaire. Обыкновенный ланспик приготовляется из телячьих ножек или из телячьей головки, удалив из последней мозг и язык. На каждый фунт ножек и головки надо лить по три стакана холодной воды и положить нужное количество кореньев, варить на легком огне часов около семи, т. е. до времени, когда мясо и кости окажутся совершенно разваренными. Процедить бульон в чистую кастрюлю. Прибавить уксусу, полагая полстакана на восемь стаканов бульона, а еще лучше стакан мадеры или два стакана белого вина, немного лимонного сока, немного лаврового листа, гвоздики, перца в горошинах. Прокипятить. Закончить оттяжкой из белков и рубленого мяса, процедить, остудить. Если бы полученный бульон на пробу оказался недостаточно густым, высадить на большом огне до надлежащей густоты. Прибавить, как указано в # 98, небольшое количество желатина".
Все, все, господа, успокойтесь! Мы уже не готовим "ланспик обыкновенный". Только, пожалуйста, не бейте вашего покорного слугу, заканчивая оттяжкой из белков. Действительно, из всего перечня необходимых операций нормальный (то есть современный) человек может только "прокипятить". Все остальное - чистой воды издевательство. "Процедить бульон в чистую кастрюлю" - когда и у какого холостяка вы в последний раз видели чистую кастрюлю? А процеживать через что прикажете, когда под рукой только тюлевая занавеска и шерстяные носки? "...Варить на легком огне часов около семи..." Ага, сейчас. Вот только бульон процежу в чистую кастрюлю...
Извините мне мой несвоевременный смех. Это нервное. Просто представил, как вы льете по три стакана холодной воды на каждый фунт ножек и головки. Эй, мы же, кажется, договорились - без рук!
К черту ланспик. Не будем его высаживать на большом огне. Что там у нас дальше? Дальше у нас бифштекс. В конце концов, что может быть проще приготовления куска мяса?
*Лёлька*
Он же.
"# 886. Бифштекс
Bifteck de filet de boeuf. Вырезку филея, преимущественно с толстого конца, нарезать поперек волокон порционными кусками, примерно в полтора пальца толщиною. Срезать лишний жир, пленку, обровнять, придать каждому куску круглую форму, обвязать ниткой, см. рис. # 64. Небольшое количество сливочного масла распустить до кипения в сотейнике, уложить в него бифштексы так, чтобы они не касались один другого, наблюдая, однако, и за тем, чтобы не было незаполненных пространств, ибо в этом случае масло может пригореть. На сильном огне обжарить одну сторону бифштекса, посолить, посыпать перцем, осторожно перевернуть на другую сторону, а затем, когда и она обжарится, отодвинуть на более легкий огонь, досолить, отпустить в сотейник или на очень горячем блюде. Бифштекс жарится от десяти до пятнадцати минут. Подливка к бифштексу приготовляется способом, указанном в # 293.
Нда-с. Я понимаю ваше негодование. И почему вы бранитесь нецензурно - тоже. Немедленно перевяжу себя нитками, и вы меня отпустите. С наскобленным хреном и анчоусным маслом # 432.
Одно из двух: либо до 1917 года все были неизлечимыми кретинами, способными "укладывать бифштексы так, чтобы они не касались один другого, наблюдая, однако, и за тем, чтобы не было незаполненных пространств", либо у всех были сотейники. Прошу обратить ваше драгоценное внимание и на такую деталь: сперва "посолить," и уже после - "досолить". Поневоле начинаешь понимать Сашу Ульянова.
Что там дальше? Как говаривала одна очаровательная брюнетка в одном из новоиспеченных ресторанчиков в центре, "мне что-нибудь рыбное". Извольте...
*Лёлька*
Он же.
"# 267. Уха из стерлядей с налимьими печенками
На шесть человек, из четырех фунтов ершей, пескарей, окуней, двух фунтов налима и двух фунтов жирной курицы варится бульон на четырнадцати стаканах воды. Бульон этот, с коего предварительно снимается жир, оттягивается икрой и белками, см. # 265.
Отдельно в воде, с лимонным соком или уксусом, варятся налимьи печенки, которыя после первого кипения вынимаются из воды, покрываются бумагой и ставятся на холод.
За полчаса до отпуска согреть рыбное консоме и погрузить в него очищенную сырую стерлядь, нарезанную кусками. Когда бульон начнет закипать, а стерлядь поднимется на поверхность, отставить на легкий огонь и держать от четверти до получаса. Затем рыбу переложить в миску, залить наваром, прибавить снятый куриный горячий жир, отпустить.
Печенки налима, залитыя рыбным бульоном, подаются отдельно; отдельно же подаются: рубленая петрушка, укроп и лимон, нарезанный кусками.
Стерлядь тем вкуснее, чем она жирнее; брюшко должно быть желтаго цвета. Выбирая дорогую стерлядь на садках, скажем, двинскую, шекснинскую, нужно брать ее с ручательством, что она не будет пахнуть дегтем. Этот страшный запах, свойственный почти всей петербургской рыбе из садков, вероятно, объясняется тем, что барки, в которых сидит рыба, конопатятся паклей, пропитанной смолой и дегтем, заражающими почти стоячую в них воду. Естественно, что рыба, глотающая эту воду, весьма скоро приобретает и запах и вкус чистейшего дегтя.
Приказчики на садках и хозяева, знающие свою рыбу почти в лицо, без ошибки дадут рыбу, не зараженную этим запахом, если покупатель-знаток того потребует.
Живая стерлядь убивается сильным ударом по голове или проколом у хвоста. Срезаются чешуйчатыя части, разрезают брюшко и вынимают внутренности, оставляя печень и молоки. Визягу вынимают из стерляди, надрезав оную у головы и у хвоста. Очищенную таким образом стерлядь, выдержанную некоторое время на льду, разрезают на части, погружают в рыбное консоме и варят, как указано выше.
На шесть человек требуется стерлядь весом не менее трех фунтов".
Остановитесь, господа! Не нужно убивать меня проколом у хвоста. Вот найдете живую стерлядь, на ней и упражняйтесь. Возьмите не менее трех фунтов, и выпендривайтесь вшестером.
Странно... А я всю свою жизнь думал, что в дореволюционном Петербурге все питались исключительно березовой корой да лебедой. Фигушки! Они еще и живую шекснинскую стерлядь у хвоста прокалывали. Сво-ло-чи!
Может, супчику, господа холостяки?
*Лёлька*
"# 247. Суп из фазанов по-английски
Potage de faisans a Londonderry. Изжарить фазана в кастрюле на масле с кореньями и двумя рюмками мадеры. Остудить фазана, снять филеи, нарезать их маленькими ломтиками. Снять остальное мясо с фазана, протереть через сито, соединить это пюре с двумя ложками консоме и тремя сырыми желтками, уложить в намасленную форму, сварить на пару, остудить, нарезать ножом или выемкой маленькими правильными кусками, как гарнир для супа.
Сок из-под фазана, удалив из него масло, разбавить бульоном # 86; прокипятить, очистить от жира, процедить в остальной приготовленный для этого супа бульон # 86; положить в бульон два порея, сельдерей, очень немного ароматов, лавроваго листа, тмина, базилика, мускатного цвета, гвоздики; сделать оттяжку из мелкоизрубленных костей фазана и трех белков, закипятить, засим варить на легком огне полчаса.
Когда бульон очистится, процедить его. Положить в миску подогретые на пару куски фазана, приготовленный крем из фазана, несколько сваренных маленьких луковиц # 477, горсть отварнаго горошка # 494 или головки спаржи # 493. Залить супом, отпустить (кайенский перец по вкусу)".
Ну все, с меня хватит. Каюсь. Посыпаю голову пеплом # 314, получаю под зад пинок # 216 и скрываюсь в неизвестном направлении # 1227.
Стасик Говорухин - человек без воображения. Ему бы организовать на телевидении цикл передач под вывеской "Outarde rotie*, которую мы потеряли," и зачитывать ежедневно по два-три рецепта из нашей книжки. Супчик из фазанов народ, разумеется, варить не станет, а вот полгорода спалить да монархию на место вернуть - очень даже запросто. С песнями и потешным штурмом нашего многострадального телецентра.
Какое, говорю я вам, возрождение великой державы? Храм взорвать и бассейн вырыть любой дурак может. Бассейн засыпать и храм воздвигнуть - внуки указанных выше лиц.
А вот вы мне лучше кроканбуш из профитролей (Croquembouche aux choux) сделайте. Или суп-пюре из риса с раковыми шейками (Creme de riz a la Girodet). Или же, на худой конец, судачков отварных, с картофелем и трюфелями (Soudacs aux pommes de terre et truffes). Что, слабо судачков? То-то же! Вот и помалкивайте в тряпочку # 114, граждане россияне.
Господи, какой ужасный позор! Что хорошего (кроме баллистических ракет и очередной победы коммунистов на выборах) можно ожидать от нации, питающейся колбасой, окорочками и мексиканскими телесериалами? В которой только два человека, Макаревич и Грачев, умеют делать бифштексы с кровью? Где кулинарные рубрики газет вот уже года три довольно успешно переворовывают друг у друга один-единственный рецепт:
1. Отрежьте кусок хлеба.
2. Намажьте его маслом. Если нет масла, не намазывайте.
3. Жрите.
Жалки мы, господа. И все наипышнейшие пижонские изыски Кабакова (впрочем, не покидающие черепной коробки своего родителя) - ничто по сравнению с тихой печалью Аверченко. И изменений, кажется, не предвидится.
Ухожу я от вас, господа холостяки. Не дождаться мне от вас Filet de chevreuil a la creme. Снимаю шляпу # 524 и складываюсь в глубоком реверансе.
Кстати, увидите на улице приказчиков на садках или хозяев, знающих свою рыбу почти в лицо, - стукните. Позвоните Яне Алексеевне на Курскую - я буду там. Целую руки, господа холостяки, прощайте! Не поминайте лихом.
Да, чуть не забыл... Приятного аппетита!!!
ANATASNELLI
Голодное утро
Он страшен, стук этот слабый, когда разбивают о стойку крутое яйцо; он страшен, если всплывает в памяти человека, которому голод сводит лицо; и страшна голова человека, которому голод сводит лицо, когда человек, в шесть утра подойдя к магазину, глядит на витрину и налиты ноги его свинцом. Он видит голову цвета пыли, но он рассматривает совсем не ее, ему наплевать на свое отраженье, которое появилось на стекле витрины, он думает не о нем, в его воображении - голова другая, совсем другая: ему мерещится голова телячья, голова телячья с острой приправой или голова все равно какая, лишь бы она съедобной была. У человека шевелится челюсть совсем тихонько, совсем тихонько, он тихонько скрежещет зубами, потому что весь мир смеется над ним, а он бессилен перед этим миром, а он начинает считать на пальцах: один, два, три, один, два, три, три дня без еды, три дня без еды... И все три дня он твердил напрасно: "Так продолжаться больше не может!" Но это продолжается. Тря дня, три ночи, совсем без еды... А тут за витриной, эти паштеты, бутылки, консервы, мертвые рыбки в консервных банках, консервные банки за стеклом витрины, стекло витрины под охраной ажанов, ажаны с дубинками под охраною страха - сколько баррикад для несчастных сардинок!... Немного поодаль - двери бистро, кофе со сливками, хруст пирожков. Человек шатается, у него в голове туман слов, туман слов: сардины в банках, крутые яйца, кофе со сливками, кофе с ромом, кофе со сливками, взбитые сливки, убитые сливки, кофе с кровью... Человек, почитаемый в своем квартале, был среди бела дня зарезан; убийца-бродяга украл у него два франка, что значит: кофе со сливками (по счету семьдесят пять сантимов), два ломтика хлеба, намазанных маслом, и двадцать пять сантимов на чай официанту. Он страшен, стук этот слабый, когда разбивают о стойку крутое яйцо; он страшен, если всплывает в памяти человека, которому голод сводит лицо... (с)Жак Превер.
*Лёлька*
Омар Хайям.
..Ты лучше голодай, Чем что попало есть, И лучше будь один, Чем вместе с кем попало....
Grosfater
В обычные дни адмирал любил простую, но здоровую пищу: салаты, наваристый борщ, хорошо прожаренные биточки с луком и яблочную слоенку. Но у него нередко собирались гости, в особенности после того, как его назначили начальником Главного морского штаба. Иногда приходилось накрывать стол на сорок персон. Приготовления начинались за трое суток. А в день торжества на белоснежной скатерти появлялись тарелки из дорогого фарфора, хрустальные рюмки, большие, средние и малые бокалы с затейливыми узорами, всевозможные ножи и вилки, начищенные до ослепляющего блеска. Потом ставились закуски: перламутровый балык, пунцовая семга, розовая ветчина с белыми слоями жира, сливочное масло, разделанное в виде распускавшихся цветов; паштет из рябчика; агатово-черная паюсная икра и свежая серая зернистая икра; салаты, украшенные букетами из овощей; нежинские соленые огурчики, из которых каждый размером меньше, чем дамский мизинчик, и свежие изумрудно-зеленые огурцы, помидоры, прослоенные испанским луком и немного припудренные египетским перцем; серебристые сардинки, залитые прованским маслом; остендские устрицы на льду; лангусты и омары, сваренные в соленом растворе с лавровым листом; пахучие ревельские кильки. Все стояло на своем месте в строгом порядке, всему старались придать как можно больше пышности. Даже селедка, распластанная на длинном узком лотке и пестреющая гарниром, как будто смеялась, держа во рту пучок зеленой петрушки. Заливной поросенок, разрезанный на порции и снова сложенный, казалось, нежился в прозрачном, играющем огнями желе, среди янтарных ломтиков лимона и коралловых пластинок моркови. Огромнейшее блюдо занимала глухарка; ее краснобровая, с загнутым клювом голова, вытянутая шея и раскинутые крылья оставались в оперении, к прожаренной темно-коричневой тушке был приставлен еще хвост; несмотря на то, что острый нож разрезал ее на части, она как будто находилась в состоянии стремительного полета. Бутылки разных форм, установленные пирамидами на серебряных подставках, чередовались с букетами живых цветов в вазах. Искрились красные, золотистые, белые, розовые вина. От множества закусок, переливавших всеми оттенками красок, рябило в глазах и возбуждался аппетит даже у сытых людей. А весь стол походил на яркую разноцветную клумбу. Вокруг него располагались женщины в шелках, мужчины в черных сюртуках, сверкающие золотом или серебром эполет. К закускам предлагались только крепкие напитки: смирновка, рябиновка, зубровка, английская горькая. Гости насыщались медленно, с достоинством. Проходил час или два, прежде чем приступали к обеду. Многолетними традициями была сохранена очередность блюд и вин. Начинали с бульона и слоеных пирожков, при этом опустошали бутылки с мадерой. Рыба, форель, с белым голландским соусом, запивалась белыми сухими винами. К филе миньон с трюфелями, сваренными в мадере, шли только красные вина. Спаржа и артишоки в сухарях и масле уничтожались совсем без вина. Затем приковывала к себе взгляды всех индейка. Облитая собственным рыжим соком она вкусно блестела. Вокруг, покоясь на греночках, смазанных куриной печенкой, словно цыплята, прильнули к ней жареные перепела. Это блюдо сопровождалось зеленым салатом ромен. Сейчас же бокалы наполнялись шампанским. Желудки у всех уже были переполнены, но нельзя было отказаться от заманчивого сладкого вроде парфе, представляющего собою сбитые сливки с ананасным ликером, украшенного розами из сахара и сияющими фонтанами карамели. В заключение оставались фрукты, сыры рокфор, бри, швейцарский, черный кофе с ликерами или коньяком.
Новиков -Прибой (Цусима)
*Лёлька*
Ф.Эриа "Семья Буссардель"
Подошел метрдотель и рассказал, как готовят это лакомое кушанье. - Сударь, это великолепный откормленный фазан - такие подают за столом его превосходительства господина Брийа-Саварена. Фазан фаршированный. Для фарша берется мясо бекасов, мозг из бычьих костей и трюфели. А гарнир к нему - последняя новинка. В него входят: пюре из протертого ливера бекасов, шкварочки, трюфели и филе анчоусов. К гарниру добавляются ломтики померанцев.