The Dude
Расскажи свою историю
* Vitaliy *
Тема разделена, по причине критеческого кол-ва постов.
Окончание предыдущей темы ЗДЕСЬ
Окончание предыдущей темы ЗДЕСЬ
Android66677
Из копилки собственного сексуального опыта
***
- Прыг-скок! Цок!Цок!, - цокают каблучки-шпильки по асфальту. Бегут, спешат узенькие лодочки, торопятся, несут свою хозяйку навстречу неизвестности.
- Раз, два, три, четыре, пять, вышла зайка погулять! Господи, ты, боже мой! Ну во что опять ввязываешься? Что за дурацкие игры себе придумываешь?, - это остатки здравого смысла пытаются отговорить меня. Бубните, бубните, на то вы и остатки. А в глазах уже зажегся огонек любопытства, освещая новую тропу приключения...
Еду на встречу со своим персональным рабом. По крайней мере, мне так обещано, что отныне есть у меня раб, готовый служить и безропотно, с радостью сносить все побои и оскорбления, помыкание и мучение. Выполнять любую домашнюю работу бескорыстно и с большим удовольствием. Любитель женских туфелек и ножек. Острых каблучков, вонзающихся в мягкое тело. Хочет, чтобы его били по щекам, пинали и пороли ремнем. Просит облизывать ступни... вот какой желанный мальчик!
Ничего похожего в моей жизни еще не было. Никогда. Нет, конечно, я читала про всякие садо-мазоштучки, интересовалась на всякий случай, но так, вживую встретить... Вот уж повезло, так повезло! теперь-то уж все рассмотрю и разузнаю. Не лукавит ли, не играет? Получает ли удовольствие? А я, смогу ли так же? Буду ли чувствовать желание, или не мое это, не для меня? Как знать...
Он оказался что ни на есть. Настоящий, живой, всамделишный мой раб. Я смотрела на него во все глаза, пытаясь понять правду, когда мои ладошки гулко звенели на его щеках. Там, в серых глазах светилось удовольствие! И я не стала больше всматриваться и препарировать, а просто решила, что нужно выполнить с такой легкостью и неосмотрительностью данные мною обещания, раз человеку это действительно нужно. И раз уж я решила принять в этом участие, не должно происходить ничего искусственного. И еще поняла, какая вдруг навалилась на меня огромная ответственность за жизнь и здоровье доверившегося мне человека. Вдруг заиграюсь и....
Игры в удовольствие ограничились массажем и облизыванием стоп, нюханием колготок и парочкой пощечин, запечатленных цифровой камерой для отчета.
Я осталась довольной собою, а мой раб светился неожиданным счастьем.
Доброй ночи, моя госпожа! Целую ваши прелестные ножки! Как вам будет угодно, моя хозяйка! И пусть Вам присняться сладкие сны!
А потом трижды пришлось сменить номер мобильного. Достал....маньяк.
***
- Прыг-скок! Цок!Цок!, - цокают каблучки-шпильки по асфальту. Бегут, спешат узенькие лодочки, торопятся, несут свою хозяйку навстречу неизвестности.
- Раз, два, три, четыре, пять, вышла зайка погулять! Господи, ты, боже мой! Ну во что опять ввязываешься? Что за дурацкие игры себе придумываешь?, - это остатки здравого смысла пытаются отговорить меня. Бубните, бубните, на то вы и остатки. А в глазах уже зажегся огонек любопытства, освещая новую тропу приключения...
Еду на встречу со своим персональным рабом. По крайней мере, мне так обещано, что отныне есть у меня раб, готовый служить и безропотно, с радостью сносить все побои и оскорбления, помыкание и мучение. Выполнять любую домашнюю работу бескорыстно и с большим удовольствием. Любитель женских туфелек и ножек. Острых каблучков, вонзающихся в мягкое тело. Хочет, чтобы его били по щекам, пинали и пороли ремнем. Просит облизывать ступни... вот какой желанный мальчик!
Ничего похожего в моей жизни еще не было. Никогда. Нет, конечно, я читала про всякие садо-мазоштучки, интересовалась на всякий случай, но так, вживую встретить... Вот уж повезло, так повезло! теперь-то уж все рассмотрю и разузнаю. Не лукавит ли, не играет? Получает ли удовольствие? А я, смогу ли так же? Буду ли чувствовать желание, или не мое это, не для меня? Как знать...
Он оказался что ни на есть. Настоящий, живой, всамделишный мой раб. Я смотрела на него во все глаза, пытаясь понять правду, когда мои ладошки гулко звенели на его щеках. Там, в серых глазах светилось удовольствие! И я не стала больше всматриваться и препарировать, а просто решила, что нужно выполнить с такой легкостью и неосмотрительностью данные мною обещания, раз человеку это действительно нужно. И раз уж я решила принять в этом участие, не должно происходить ничего искусственного. И еще поняла, какая вдруг навалилась на меня огромная ответственность за жизнь и здоровье доверившегося мне человека. Вдруг заиграюсь и....
Игры в удовольствие ограничились массажем и облизыванием стоп, нюханием колготок и парочкой пощечин, запечатленных цифровой камерой для отчета.
Я осталась довольной собою, а мой раб светился неожиданным счастьем.
Доброй ночи, моя госпожа! Целую ваши прелестные ножки! Как вам будет угодно, моя хозяйка! И пусть Вам присняться сладкие сны!
А потом трижды пришлось сменить номер мобильного. Достал....маньяк.
НеПоДвЛаСтНая
Рассказ не мой, но очень уж нравится
Дрема
Дрема не дрема, снится не снится –
То ли это наяву, то ли только мнится...
– Поди сюда, разговор есть. – окликает меня голос с кухни.
Лень подниматься с дивана, идти куда-то, но все равно ведь не отстанет, с живой не слезет.
– Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты привела в порядок мою рубашку? Будешь ты вести себя как положено или нет?
– Я забыла. У меня просто руки не дошли.
– Забыла? Придется тебя вылечить от раннего склероза. Вот только лекарство будет горькое....
Откуда у него в руках взялся ремень? Сердце упало, а глаза сами расширились, как в японских мультиках.
– Ты ведь этого давно ждала? Вот сейчас получишь все, что заслужила... Раздевайся.
И некуда отступить, некуда деться. Губы подрагивают, прижать зубами что ли, чтоб не прыгали... Собственные пальцы нестерпимо холодные, и кажется, трусики прилипли к телу, настолько невозможно их снять. Но пусть мучительно медленно, но руки делают свою работу, и вот уже мурашки бегут до самого затылка, заставляя сжимать зубы и затаивать дыхание.
Сложенное в несколько раз махровое полотенце переброшено через спинку стула. Лобное место ждет свою жертву. Чтобы перегнуться, мне надо привстать на цыпочки.
– Руки ниже!
Вцепляюсь в поперечины между ножками стула. Зареветь хочется прямо сейчас, но толку-то. Надо закрыть глаза и постараться ни о чем не думать... Чужая нога раздвигает мои как можно шире.
– Носочки вытягивай. А то еще начнешь крутить попой...
Как я могла оказаться в таком состоянии? Я практически совершенно беспомощна – ни увернуться, ни распрямиться... Чтобы меня удержать, достаточно положить руку мне на затылок. И я чувствую, как в предчувствии этой властной руки, крепко берущей меня за волосы, по шее снова бегут мурашки...
Я слышу человека у себя за спиной. Ласковое, щекочущее касание пальцами задранных к потолку ягодиц ощущается почти как острая боль. Нестерпимый контраст с ожидаемой поркой. Что-то внутри меня сокращается. Я чувствую, как независимо от моей воли подрагивает все мое открытое чужому взгляду естество. Вздрагивает и пытается закрыться, но ноги разведены слишком широко, и нагнули меня слишком низко... Только безудержно пульсирует моя дырочка, посылая внутрь тела волны сладострастного отчаяния. Ну почему он не начинает?! Я больше не выдержу. И тут я понимаю, что мой мучитель просто откровенно любуется открывшимся ему зрелищем. Бесстыдно выставленным клитором, подрагивающими губами, каплями тягучего хрусталя выкатывающимися на шерстку... Пальцы касаются внутренней поверхности бедра, обегают вокруг ставших мокрыми губок, слегка щекочут между ягодицами... Это мучительно и приятно. Казалось бы нет возможности пошевелиться, но тело само тянется вслед за убегающими пальцами, пытаясь остановить их бег, еще сильнее раздуть пламя затрепетавшее внизу живота. Ай!!! Я уже не ждала этого жгучего удара! Дергаться некуда, можно только стискивать пальцы вокруг деревянных перекладин. А ремень теперь непрерывно обжигает беззащитную попку, заставляя сводить лопатки и вскидывать голову при каждом шлепке. Пока еще я могу терпеть эту жгучую боль. Надо только стиснуть зубы покрепче и прижать подбородок к груди. И конечно поплотнее закрыть глаза. Не зажмуриться, а просто закрыть. Я знаю, что моего терпения хватит ненадолго, но остатки гордости заставляют меня молчать хоть сколько-то времени. Ремень ложится по диагонали, концом захлестывая на внутреннюю сторону бедер. Это уже выше моих сил. «Уммм...» – тяну я, не разжимая зубов. Еще пара ударов и я взвизгиваю: «Не надо по ногам, ну пожалуйста!» Никакого ответа, если не считать таковым новую, горящую огнем полосу на самых нежных частях моих бедер. Закусывать губы бесполезно. Я вскрикиваю и мотаю головой, когда ремень снова ложится на натянутую кожу ягодиц, прямо на самую высокую их точку.
– Будешь еще не слушаться, будешь?
– А-аа! – крик отмечает каждое прикосновение ремня к моему телу. Я втягиваю в себя влагалище, мысленно молясь, чтобы он не попал ненароком мне между ног. Огонь уже залил мне всю попу, ремень пошел по второму кругу, и слезы сами наворачиваются на глаза.
– Не надо! Ай! Я больше не буду! А-ааа! Честное слово! Я запомнила, аууу, прости пожалуйста! – что-то не позволяет мне выкрикивать эти слова в полный голос, и отчаянные вскрики перемешиваются с бессвязным лепетом сквозь сжатые зубы. Щемящее чувство заполняет низ живота, боль от ягодиц добралась и дотуда.
– Плохо прощения просишь. Неубедительно. А если вот так?
Новый взрыв боли у самого основания попы. Да уж, тут будешь убедительной, если от этого зависят твои ощущения.
– Не буду больше забывать! Ну не надо! Я не могу больше!
Пытаюсь распрямиться и отцепить намертво стиснутые пальцы.
– Стой, стой не дергайся. А то придется все сначала начинать, – рука останавливает меня на полпути и толкает снова головой вниз.
Ну все, я сейчас точно зареву... Но удары становятся чуть слабее и беспорядочнее. Пожалел? Такое чувство, что он на что-то отвлекся. Даже боль неспособна приглушить извечное женское любопытство. Открываю глаза и смотрю на мир вверх ногами. Но ремень опять бьет сильно два раза подряд: «Что замолчала? Не больно?»
– Больно! Хваатииит! – сжимаюсь в ожидании следующей порции, и вдруг дух захватывает, как будто прыгнула с высоты. Его разгоряченный член врывается в меня долгожданным захватчиком, толчками прокладывая себе дорогу сквозь влажный сжимающийся туннель. Шершавая ткань джинсов касается исхлестанной кожи, доводя до потери реальности. Этот неожиданный и резкий переход от боли к наслаждению невыносим. Я кричу едва ли не громче, чем минуту назад. Ремень не высек из меня слезы, а тут они сами льются ручьем, размазываясь по лбу и вискам...
Это выдержать уже невозможно. Резким движением я выталкиваю тело вверх, чтобы иметь возможность хоть как-то участвовать в этом безумном полете. Внутри меня зарождается и накапливается заряд, готовый в любую секунду взорваться и вырвать меня окончательно из этого мира. Но эти неистовые толчки, отдающиеся во мне звоном полуденной поляны неожиданно прекращаются, и насмешливый голос возвращает меня с небес на землю: «Рано расслабилась. Тебе получать удовольствие не положено. Я еще не закончил тебя наказывать.»
– Нет, нет... – закрываю лицо руками. Сил нет ни кричать, ни сопротивляться. Я только жалобно шепчу: «Ну пожалуйста, ну милый, ну не надо больше, нет...»
Но он беспощаден. Ремень возобновляет свою прогулку по моему телу, но боль почему-то уже не кажется столь острой. Она тягучая, сладкая и ко мне возвращается звон в ушах и чувство полета. Мои собственные стоны отдаются у меня в груди. Удары перемежаются со скользящими касаниями пальцев по клитору и внутри меня, и неизвестно, что причиняет мне больше сладких мучений – постоянно прерываемая ласка или хлесткие шлепки.
Я скулю, молю о пощаде, извиваюсь всем телом, стремясь снова дотянуться, принять в себя этот пронзающий меня стержень, дать выход переполняющему меня напряжению. Кажется дотянись я хоть до его кончика, и я сама втяну его внутрь себя и уже не выпущу, не дам убежать из меня никогда, до скончания веков продлевая это чувство полноты и завершенности.
Все мышцы ноют, желание сводит меня с ума. Я уже не замолкаю ни на секунду. Но тут наконец я получаю вожделенное. Несколько глубоких и сильных движений и перед глазами взрывается огненный шар, вырываясь из солнечного сплетения и ослепляя меня... Мертвая тишина опускается вокруг черными, густыми хлопьями... Дыхание и время остановились, пульсируя в горле свистящими толчками...
– Будешь еще плохо себя вести? – шепот обжигает мне ухо.
– Буду, обязательно буду....
Уф... Потрясти бы головой, согнать дурман... Тело почему-то ноет, как будто мешки грузила, и мокрые трусики липнут к попе. Валяюсь на диване как раздавленная лягушка и сил нет пошевелиться.
– Чем ты там занята? Сколько можно тебя звать? Опять лежишь балдеешь? Поди сюда, говорю, разговор есть, – доносится с кухни раздраженный голос.
Сил нет как лень подниматься с дивана, идти куда-то, но все равно ведь не отстанет, с живой не слезет...
Дрема
Дрема не дрема, снится не снится –
То ли это наяву, то ли только мнится...
– Поди сюда, разговор есть. – окликает меня голос с кухни.
Лень подниматься с дивана, идти куда-то, но все равно ведь не отстанет, с живой не слезет.
– Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты привела в порядок мою рубашку? Будешь ты вести себя как положено или нет?
– Я забыла. У меня просто руки не дошли.
– Забыла? Придется тебя вылечить от раннего склероза. Вот только лекарство будет горькое....
Откуда у него в руках взялся ремень? Сердце упало, а глаза сами расширились, как в японских мультиках.
– Ты ведь этого давно ждала? Вот сейчас получишь все, что заслужила... Раздевайся.
И некуда отступить, некуда деться. Губы подрагивают, прижать зубами что ли, чтоб не прыгали... Собственные пальцы нестерпимо холодные, и кажется, трусики прилипли к телу, настолько невозможно их снять. Но пусть мучительно медленно, но руки делают свою работу, и вот уже мурашки бегут до самого затылка, заставляя сжимать зубы и затаивать дыхание.
Сложенное в несколько раз махровое полотенце переброшено через спинку стула. Лобное место ждет свою жертву. Чтобы перегнуться, мне надо привстать на цыпочки.
– Руки ниже!
Вцепляюсь в поперечины между ножками стула. Зареветь хочется прямо сейчас, но толку-то. Надо закрыть глаза и постараться ни о чем не думать... Чужая нога раздвигает мои как можно шире.
– Носочки вытягивай. А то еще начнешь крутить попой...
Как я могла оказаться в таком состоянии? Я практически совершенно беспомощна – ни увернуться, ни распрямиться... Чтобы меня удержать, достаточно положить руку мне на затылок. И я чувствую, как в предчувствии этой властной руки, крепко берущей меня за волосы, по шее снова бегут мурашки...
Я слышу человека у себя за спиной. Ласковое, щекочущее касание пальцами задранных к потолку ягодиц ощущается почти как острая боль. Нестерпимый контраст с ожидаемой поркой. Что-то внутри меня сокращается. Я чувствую, как независимо от моей воли подрагивает все мое открытое чужому взгляду естество. Вздрагивает и пытается закрыться, но ноги разведены слишком широко, и нагнули меня слишком низко... Только безудержно пульсирует моя дырочка, посылая внутрь тела волны сладострастного отчаяния. Ну почему он не начинает?! Я больше не выдержу. И тут я понимаю, что мой мучитель просто откровенно любуется открывшимся ему зрелищем. Бесстыдно выставленным клитором, подрагивающими губами, каплями тягучего хрусталя выкатывающимися на шерстку... Пальцы касаются внутренней поверхности бедра, обегают вокруг ставших мокрыми губок, слегка щекочут между ягодицами... Это мучительно и приятно. Казалось бы нет возможности пошевелиться, но тело само тянется вслед за убегающими пальцами, пытаясь остановить их бег, еще сильнее раздуть пламя затрепетавшее внизу живота. Ай!!! Я уже не ждала этого жгучего удара! Дергаться некуда, можно только стискивать пальцы вокруг деревянных перекладин. А ремень теперь непрерывно обжигает беззащитную попку, заставляя сводить лопатки и вскидывать голову при каждом шлепке. Пока еще я могу терпеть эту жгучую боль. Надо только стиснуть зубы покрепче и прижать подбородок к груди. И конечно поплотнее закрыть глаза. Не зажмуриться, а просто закрыть. Я знаю, что моего терпения хватит ненадолго, но остатки гордости заставляют меня молчать хоть сколько-то времени. Ремень ложится по диагонали, концом захлестывая на внутреннюю сторону бедер. Это уже выше моих сил. «Уммм...» – тяну я, не разжимая зубов. Еще пара ударов и я взвизгиваю: «Не надо по ногам, ну пожалуйста!» Никакого ответа, если не считать таковым новую, горящую огнем полосу на самых нежных частях моих бедер. Закусывать губы бесполезно. Я вскрикиваю и мотаю головой, когда ремень снова ложится на натянутую кожу ягодиц, прямо на самую высокую их точку.
– Будешь еще не слушаться, будешь?
– А-аа! – крик отмечает каждое прикосновение ремня к моему телу. Я втягиваю в себя влагалище, мысленно молясь, чтобы он не попал ненароком мне между ног. Огонь уже залил мне всю попу, ремень пошел по второму кругу, и слезы сами наворачиваются на глаза.
– Не надо! Ай! Я больше не буду! А-ааа! Честное слово! Я запомнила, аууу, прости пожалуйста! – что-то не позволяет мне выкрикивать эти слова в полный голос, и отчаянные вскрики перемешиваются с бессвязным лепетом сквозь сжатые зубы. Щемящее чувство заполняет низ живота, боль от ягодиц добралась и дотуда.
– Плохо прощения просишь. Неубедительно. А если вот так?
Новый взрыв боли у самого основания попы. Да уж, тут будешь убедительной, если от этого зависят твои ощущения.
– Не буду больше забывать! Ну не надо! Я не могу больше!
Пытаюсь распрямиться и отцепить намертво стиснутые пальцы.
– Стой, стой не дергайся. А то придется все сначала начинать, – рука останавливает меня на полпути и толкает снова головой вниз.
Ну все, я сейчас точно зареву... Но удары становятся чуть слабее и беспорядочнее. Пожалел? Такое чувство, что он на что-то отвлекся. Даже боль неспособна приглушить извечное женское любопытство. Открываю глаза и смотрю на мир вверх ногами. Но ремень опять бьет сильно два раза подряд: «Что замолчала? Не больно?»
– Больно! Хваатииит! – сжимаюсь в ожидании следующей порции, и вдруг дух захватывает, как будто прыгнула с высоты. Его разгоряченный член врывается в меня долгожданным захватчиком, толчками прокладывая себе дорогу сквозь влажный сжимающийся туннель. Шершавая ткань джинсов касается исхлестанной кожи, доводя до потери реальности. Этот неожиданный и резкий переход от боли к наслаждению невыносим. Я кричу едва ли не громче, чем минуту назад. Ремень не высек из меня слезы, а тут они сами льются ручьем, размазываясь по лбу и вискам...
Это выдержать уже невозможно. Резким движением я выталкиваю тело вверх, чтобы иметь возможность хоть как-то участвовать в этом безумном полете. Внутри меня зарождается и накапливается заряд, готовый в любую секунду взорваться и вырвать меня окончательно из этого мира. Но эти неистовые толчки, отдающиеся во мне звоном полуденной поляны неожиданно прекращаются, и насмешливый голос возвращает меня с небес на землю: «Рано расслабилась. Тебе получать удовольствие не положено. Я еще не закончил тебя наказывать.»
– Нет, нет... – закрываю лицо руками. Сил нет ни кричать, ни сопротивляться. Я только жалобно шепчу: «Ну пожалуйста, ну милый, ну не надо больше, нет...»
Но он беспощаден. Ремень возобновляет свою прогулку по моему телу, но боль почему-то уже не кажется столь острой. Она тягучая, сладкая и ко мне возвращается звон в ушах и чувство полета. Мои собственные стоны отдаются у меня в груди. Удары перемежаются со скользящими касаниями пальцев по клитору и внутри меня, и неизвестно, что причиняет мне больше сладких мучений – постоянно прерываемая ласка или хлесткие шлепки.
Я скулю, молю о пощаде, извиваюсь всем телом, стремясь снова дотянуться, принять в себя этот пронзающий меня стержень, дать выход переполняющему меня напряжению. Кажется дотянись я хоть до его кончика, и я сама втяну его внутрь себя и уже не выпущу, не дам убежать из меня никогда, до скончания веков продлевая это чувство полноты и завершенности.
Все мышцы ноют, желание сводит меня с ума. Я уже не замолкаю ни на секунду. Но тут наконец я получаю вожделенное. Несколько глубоких и сильных движений и перед глазами взрывается огненный шар, вырываясь из солнечного сплетения и ослепляя меня... Мертвая тишина опускается вокруг черными, густыми хлопьями... Дыхание и время остановились, пульсируя в горле свистящими толчками...
– Будешь еще плохо себя вести? – шепот обжигает мне ухо.
– Буду, обязательно буду....
Уф... Потрясти бы головой, согнать дурман... Тело почему-то ноет, как будто мешки грузила, и мокрые трусики липнут к попе. Валяюсь на диване как раздавленная лягушка и сил нет пошевелиться.
– Чем ты там занята? Сколько можно тебя звать? Опять лежишь балдеешь? Поди сюда, говорю, разговор есть, – доносится с кухни раздраженный голос.
Сил нет как лень подниматься с дивана, идти куда-то, но все равно ведь не отстанет, с живой не слезет...
А можно про вуайеризм?
Стоял знойный летний день, и парень, спасаясь от жары, пошёл прогуляться по лесу. Чтобы прогулка не была бесцельной, он взял с собой цифровой фотоаппарат, поснимать виды. Как-то незаметно для себя, он углубился в болотистую местность без тропинок, довольно дикого вида. Природа здесь была не обременена частым присутствием человека, и он начал увлечённо выискивать интересные пейзажи. Вдруг ему показалось, что на дальнем плане между листьев, промелькнуло обнажённое человеческое тело. Стало любопытно, и новоиспечённый папарацци начал осторожно пробираться по мягкой болотной траве в том направлении. Подобравшись к кустам, за которыми находилась небольшая полянка, он присел на корточки и стал внимательно осматривать полянку сквозь листву. На левом краю поляны, возле толстого ствола берёзы, на темно-синем покрывале лежала обнажённая девушка лет пятнадцати на вид, и ласкала одной рукой себя между ножек. Другой рукой она держала фалоиммитатор, водя им по груди и периодически посасывая губками. Глаза её были закрыты, а небольшая грудь вздымалась от глубоко дыхания. Аккуратно подобравшись поближе, парень стал снимать происходящее на свой фотоаппарат, все его мышцы окаменели, и он не в силах был отвести взгляд от мастурбирующей девушки. Не обращая внимания на просочившуюся в обувь воду из болотистой почвы, он делал кадр за кадром. Между тем девушка, похоже, входила в совершенный экстаз, искусственный член перекочевал в положенное место, и юная развратница неистово двигала его рукой, выгибаясь и подаваясь навстречу ему всем телом. Из её губ вырывались тихие, но многозначительные крики и вздохи. Она стала кататься по траве, забыв про покрывало. Она перевернулась на спину, закинула ноги за голову и развела их в сторону отрыв камере всю себя. Фалоиммитатор постепенно стал проникать в её попку осторожно, но уверенно направляемый туда тонкой ручкой извращенки.
- Духи леса войдите в меня!- Низким срывающимся голосом, толи прошептала, толи прокричала она. Второй рукой она начала массировать клитор и между пальцев у неё побежал ручеёк жидкости, который падал на грудь и лицо, она открыла ротик и стала жадно глотать струйку. Такого оборота наш случайный свидетель стерпеть уже не мог, он бросил камеру, лихорадочно, но тихо снял с себя одежду, разрыл болотный дёрн руками и намазал себя грязью вперемежку с травой и опавшей листвой. Он шагну на поляну через кусты. Девушка открыла глаза и оцепенела. В таком положении они смотрели друг на друга несколько секунд. Наконец с трудом разлепив ссохшиеся губы, он выдохнул:
-Я дух леса….
Стоял знойный летний день, и парень, спасаясь от жары, пошёл прогуляться по лесу. Чтобы прогулка не была бесцельной, он взял с собой цифровой фотоаппарат, поснимать виды. Как-то незаметно для себя, он углубился в болотистую местность без тропинок, довольно дикого вида. Природа здесь была не обременена частым присутствием человека, и он начал увлечённо выискивать интересные пейзажи. Вдруг ему показалось, что на дальнем плане между листьев, промелькнуло обнажённое человеческое тело. Стало любопытно, и новоиспечённый папарацци начал осторожно пробираться по мягкой болотной траве в том направлении. Подобравшись к кустам, за которыми находилась небольшая полянка, он присел на корточки и стал внимательно осматривать полянку сквозь листву. На левом краю поляны, возле толстого ствола берёзы, на темно-синем покрывале лежала обнажённая девушка лет пятнадцати на вид, и ласкала одной рукой себя между ножек. Другой рукой она держала фалоиммитатор, водя им по груди и периодически посасывая губками. Глаза её были закрыты, а небольшая грудь вздымалась от глубоко дыхания. Аккуратно подобравшись поближе, парень стал снимать происходящее на свой фотоаппарат, все его мышцы окаменели, и он не в силах был отвести взгляд от мастурбирующей девушки. Не обращая внимания на просочившуюся в обувь воду из болотистой почвы, он делал кадр за кадром. Между тем девушка, похоже, входила в совершенный экстаз, искусственный член перекочевал в положенное место, и юная развратница неистово двигала его рукой, выгибаясь и подаваясь навстречу ему всем телом. Из её губ вырывались тихие, но многозначительные крики и вздохи. Она стала кататься по траве, забыв про покрывало. Она перевернулась на спину, закинула ноги за голову и развела их в сторону отрыв камере всю себя. Фалоиммитатор постепенно стал проникать в её попку осторожно, но уверенно направляемый туда тонкой ручкой извращенки.
- Духи леса войдите в меня!- Низким срывающимся голосом, толи прошептала, толи прокричала она. Второй рукой она начала массировать клитор и между пальцев у неё побежал ручеёк жидкости, который падал на грудь и лицо, она открыла ротик и стала жадно глотать струйку. Такого оборота наш случайный свидетель стерпеть уже не мог, он бросил камеру, лихорадочно, но тихо снял с себя одежду, разрыл болотный дёрн руками и намазал себя грязью вперемежку с травой и опавшей листвой. Он шагну на поляну через кусты. Девушка открыла глаза и оцепенела. В таком положении они смотрели друг на друга несколько секунд. Наконец с трудом разлепив ссохшиеся губы, он выдохнул:
-Я дух леса….
НеПоДвЛаСтНая
рассказ известный..но надеюсь будет интересно
Однажды Андрей пришел ко мне и сказал:
- Сегодня идем в Клуб.
Это было неожиданно. Все-таки я просилась уже почти полгода, почти плюнула и вдруг... Он внимательно смотрел за моей реакцией, а я сидела и хлопала глазами как дура.
В душе я лихорадочно соображала, что бы такое надеть. Черт, я же не знаю какие там правила. Ну и ладно, буду придерживаться своего традиционного стиля. Дело в том, что мой имидж - вамп Волосы у меня черные, а недавно я сделала каре. К черным волосам ярко накрашенные пухлые губы - то что надо. Да и фигурой меня Бог не обидел 84:56:85. При росте 169 см. чего еще? Что поделать, скромностью не страдаю, да и тело свое люблю. Я сделала вечерний макияж и вышла из ванны.
- Что надеть? - спрашиваю.
Андрей как-то странно пожал плечами:
- Что хочешь.
Странно. Я остановила свой выбор на одном из своих любимых - глухое черное, длинное платье с высоченным вырезом впереди на юбке и голой спиной. Что там в зеркале? Летучая мышь. Суккуб. По крайней мере. Я себе нравлюсь. Если уж друг мой сегодня какой-то индиферентный. То кто-то же должен мной восхищаться!
Для ночного клуба мы отправились рановато. На входе, прямо напротив двери стояло какое-то странное устройство. Я мельком взглянула на него, но подробнее рассмотреть не успела. Нас встретили двое мужиков, довольно симпатичных. Странно было то, что мы не знакомились, Андрей даже не назвал моего имени. Мы вообще не разговаривали! В зал мы не пошли. Меня сразу увели в боковую комнату, почти пустую Андрей закурил и посмотрел мне прямо в глаза:
- Раздевайся.
Я конечно, удивилась, что все начинается вот так, галопом. Я думала поинтересней будет, а так - понятно, что без разницы что надевать, если тут же все снимать. Ладно, все-таки тут Я в гостях... Вылезаю из своего платья. В принципе снимать-то больше почти и нечего. Мужики внимательно смотрят. Я пытаюсь по их лицам вычислить - как? Совершенно без эмоций. Как-то непонятно. Я думала мне помогать кинутся. А так. Кому же я тут свое богатство демонстрирую?
- Трусы тоже, - говорит Андрей.
Тоже, так тоже, все равно - они что есть, что их нет -"психологические" скорее трусики - две веревочки. Я разделась полностью.
Стою в одних туфлях. Они смотрят. Взгляды у всех троих были такие, что мне прямо по стойке смирно захотелось встать и под козырек. . Но, чувствую, соски предательски твердеют. Они начали меня осматривать, обходили кругом. Первый раз такое со мной. Руками никто не трогает, а я прямо физически взгляды чувствую, на груди, на спине, ягодицах, да и треугольничек мой кудрявый сейчас задымится.
Я даже не увидела - почувствовала - Андрею кивнули -"пойдет". Однако, унизительно. Андрей взял меня за локоть и повел к двери. Идем опять к выходу. Интересно, думаю, меня что же, на улицу выгонят?! Нет, меня не выгнали...
Меня подвели к непонятному станку. Вот тут-то я и оценила все прелести этого чуда техники. Все трое уважаемых господ занялись делом. Сначала меня как бы стоя посадили на стержень, торчащий в полу. На его конце располагалась горизонтальная треугольная в профиле планка. Острым концом, конечно же, вверх. Стержень отрегулировали по высоте так, что планка плотно упиралась мне в промежность когда я стояла на прямых, сдвинутых ногах, малейшее движение и я садилась верхом на довольно острую планку, даже чуть-чуть согнуть ноги невозможно, даже мелкого шажка не сделать.
Впрочем, какие шажки! Чувствую лодыжки мне раза на два широким ремнем обхватили. Так. Коленями занимаются. Крепко связали - стержень прямо вдавился в ляжки. Только я хотела волосы откинуть, а то лоб сразу испариной покрылся - не дали. Андрей мягко, но сильно завел мои локти назад, а кто-то из помощников уже ремнем обматывает... сильнее... сильнее...
Есть - локти вместе сошлись.
Чувствую себя абсолютно выверну той. Соски в разные стороны торчат. Спина непроизвольно прогибается, оттопыривая попку, а внизу-то... Особенно не поерзаешь! Ну, запястья уже связали для проформы. Хотя до этого я себя все-таки не так беспомощно чувствовала. Но, это оказалось еще не все. Чувствую руки тянут наверх. Приходится нагибаться - локти-то не согнуть. О, вот она прелесть нижней планочки. Теперь она остро и надежно тонет в моих губках. И даже упирается прямо в клитор. Руки так и зафиксировали. Слышу - все закуривают. Самое интересное все происходит в абсолютной тишине, только из зала слышится приглушенная музыка. Я этому молчаливому гипнозу тоже поддалась - молчу, никак свои неудобства не проявляю.
Минут пять прошло. Я подняла голову, хотела спросить долго я еще так раком торчать буду? Не успела. Андрей мне как раз в этот момент шарик в рот вставляет. Я челюсть так открыла, что глаза на лоб, но потом. Когда за экватор перевалило - полегче стало, но не намного. Шарик плотно заполнил мой рот. Прижал язык, но большой своей частью торчал наружу, там прикреплен ремешок, который, чувствую, у меня заботливо затягивают на затылке. Тут мне уже совсем не по себе становится, мало того. Что вся затянута до неподвижности, так теперь еще такое чувство, что даже внутри связали. Сказать ничего не могу, даже пискнуть.
Пробую пошевелиться. Можно чуть-чуть на цыпочки привстать - каблуки-то высоченные. Но опускаться больно - планка прямо разрезает и стержень фиксирует надежно упакованные ноги. Можно немного покачать руками, но это движение тут же передает телу инерцию, в результате которой я ерзаю на планке и она врезается в меня еще сильнее. Дыхание мое учащается. Тем более, что дышать я теперь могу только носом. Оказалось зря я экспериментами занялась. Сначала меня вокруг талии плотно обмотали широким ремнем, получилось некое подобие корсета. Дышу так. что грудь просто ходуном ходит. А один из приятелей Андрея мне на сосок зажим пристраивает. И знает ведь где больно - не весь диск соска захватил, а именно торчащую часть. А прищепочка-то тугая. Больно. Второй сосок. Я даже про планочку забыла. Мычу (первый звук за все время!). Теперь даже не знаю где больнее: слева, справа, внизу?
А мой мучитель еще и шнур к прищепкам привязал и закрепляет его в кольце на полу, метрах в двух от моих ног. Я, конечно, пытаюсь за ним тянуться - планка режет, да и руки так связаны, что далеко наклониться невозможно, а он тянет и внимательно за моими телодвижениями наблюдает. Добился-таки максимального натяжения так. что я и ослабить не могу. Все встали вокруг меня, оглядели меня. Мне даже не до их взглядов. Одна мысль - когда же освобождение, чувствую, вся горю, между ног мокро, только не течет. Смотрю краем глаза... Здорово! Они уходят в зал и спокойненько так начинают переговариваться! Так. Оцениваю свое положение. Руки стянуты и вывернуты почти над макушкой. Ноги чувствую, как по стойке смирно. Промежность подталкивает острая сточка. Грудь, такое ощущение, где-то метра на четыре впереди. Рот одновременно и открыт и закрыт. Проглотить не могу – слюна начинает скапливаться и скоро польется. Да , теперь я понимаю, когда каждый вздох доставляет физическое мучение. Корсет блокирует живот так, что дышать можно только грудью, а соски натянуты до такой степени, что каждое малейшее движение причиняет боль.
Вдруг слышу, кто-то входит. Только тут соображаю, что задница моя торчит всей своей прелестью прямо к двери. Ну да. Пока меня тут скручивали, никто ведь не зашел. Значит, мы первые были? Ясно зачем так рано поехали. Слышу, заходит пара - каблучки цокают и шаги потяжелее. Кто-то мягко проводит по моим ягодицам холодной рукой.
А это что? Ого. Меня целуют прямо в анус. Долгим любовным поцелуем. Потом следует шлепок, отчего я сдвигаюсь на какой-то миллиметр на своей планке вперед, но руки пружинят меня назад и натягивается шнур с прищепками на сосках... Из глаз искры - я бы заорала, но...
Жалобно мычу. Сзади смех:
- Какая попка, - говорит мужчина.
- Мда, - облизывается его спутница, - Сладенькая...
Он и уходят в зал. Пытаюсь, насколько это возможно, пристроиться поудобнее. Какое там... сзади опять хлопает дверь. Слышу:
- Ооо! Какая жопа!
И сразу резкий удар по ягодицам чем-то длинным и узким. И сразу еще, и еще. Я даже вздрагивать с такой частотой не успеваю. Опять уходят в зал...
Потом дверь хлопала все чаще и чаще. Что творилось в зале я не знаю. Да мне и не до того было. Шлепки, удары, засовывания пальцев и чего-то еще в анус, иногда поцелуи - вот была моя вечеринка. Планочка так терла мой клитор, что я стала кончать почти беспрерывно. Слюна течет уже струйкой, мычу или кричу понять не могу.
Наверное, я бы потеряла сознание. Но физические мои мучения странным образом возвращали мне реальность ощущений.
В один из предпоследних аккордов я широко открыла глаза от того, что в анус мне лезло что-то твердое и расширяющееся. Меня как будто раздирали. А прямо перед моим лицом сидела очень милая блондинка и как на струнах играла на шнурках, протянутых от моих сосков. В этот момент у меня не только слюна, но слезы потекли в две реки. Спина мокрая. Между ног тоже течет. А она, не переставая трогать шнур, ласково слизывает мои слезы и приговаривает:
- Не плачь, девочка, не плачь.
Когда тот, кто был сзади все-таки кончил мне на спину и ягодицы. Она выпрямилась и сказала:
- Я сейчас Андрея позову.
Если бы я могла я бы кинулась ей в ноги и целовала бы каждый пальчик. К тому моменту у меня было такое чувство, что я так и родилась - связанной и мокрой...
Андрей, конечно, не торопился. Пока он пришел, меня успели трахнуть еще два раза в задницу. Анус мой был уже огненным колечком и, по-моему, не сжимался, отчего казалось, что у меня жопа величиной с мебельный шкаф, что подчеркивалось плотным корсетом. Андрей аккуратно вынул кляп и я дала себе волю...
Я кричала. Просто, без слов орала - это было так хорошо, что я бурно кончила (в тысячный, наверное, раз!) Но докричать мне не удалось. Пред моим лицом возник член. Что это был за член! Головка его была чуть ли не больше только что вынутого шара. Он пытался проникнуть мне в рот, но я могла только обрабатывать его языком. И все же связали меня сознанием дела, как я не крутила головой, а отвертеться не смогла. Чудовищный цилиндр занял мой рот почти до горла и начал там двигаться. Куда там моему кляпу! Когда он кончал было ощущение, что я пью залпом из бутылки. А сзади Андрюша энергично орудовал в моей попе. Когда меня развязали, я почти не могла двигаться. Все было как на шарнирах, грудь и промежность распухли, ягодицы горели пламенем
Андрей принес меня домой на руках, помыл, напоил чаем с коньяком, положил в постель. Он накрыл меня байковым одеялом и спросил:
- Еще поедешь?
Вся внутренне сжавшись в комочек я шепнула:
- ДА!
- Хорошо, - сказал он, - в следующий раз будешь вазой.
- А сегодня, - спрашиваю, - я кем была?
- Дежурной, - ответил он и нежно поцеловал меня в губы.
Однажды Андрей пришел ко мне и сказал:
- Сегодня идем в Клуб.
Это было неожиданно. Все-таки я просилась уже почти полгода, почти плюнула и вдруг... Он внимательно смотрел за моей реакцией, а я сидела и хлопала глазами как дура.
В душе я лихорадочно соображала, что бы такое надеть. Черт, я же не знаю какие там правила. Ну и ладно, буду придерживаться своего традиционного стиля. Дело в том, что мой имидж - вамп Волосы у меня черные, а недавно я сделала каре. К черным волосам ярко накрашенные пухлые губы - то что надо. Да и фигурой меня Бог не обидел 84:56:85. При росте 169 см. чего еще? Что поделать, скромностью не страдаю, да и тело свое люблю. Я сделала вечерний макияж и вышла из ванны.
- Что надеть? - спрашиваю.
Андрей как-то странно пожал плечами:
- Что хочешь.
Странно. Я остановила свой выбор на одном из своих любимых - глухое черное, длинное платье с высоченным вырезом впереди на юбке и голой спиной. Что там в зеркале? Летучая мышь. Суккуб. По крайней мере. Я себе нравлюсь. Если уж друг мой сегодня какой-то индиферентный. То кто-то же должен мной восхищаться!
Для ночного клуба мы отправились рановато. На входе, прямо напротив двери стояло какое-то странное устройство. Я мельком взглянула на него, но подробнее рассмотреть не успела. Нас встретили двое мужиков, довольно симпатичных. Странно было то, что мы не знакомились, Андрей даже не назвал моего имени. Мы вообще не разговаривали! В зал мы не пошли. Меня сразу увели в боковую комнату, почти пустую Андрей закурил и посмотрел мне прямо в глаза:
- Раздевайся.
Я конечно, удивилась, что все начинается вот так, галопом. Я думала поинтересней будет, а так - понятно, что без разницы что надевать, если тут же все снимать. Ладно, все-таки тут Я в гостях... Вылезаю из своего платья. В принципе снимать-то больше почти и нечего. Мужики внимательно смотрят. Я пытаюсь по их лицам вычислить - как? Совершенно без эмоций. Как-то непонятно. Я думала мне помогать кинутся. А так. Кому же я тут свое богатство демонстрирую?
- Трусы тоже, - говорит Андрей.
Тоже, так тоже, все равно - они что есть, что их нет -"психологические" скорее трусики - две веревочки. Я разделась полностью.
Стою в одних туфлях. Они смотрят. Взгляды у всех троих были такие, что мне прямо по стойке смирно захотелось встать и под козырек. . Но, чувствую, соски предательски твердеют. Они начали меня осматривать, обходили кругом. Первый раз такое со мной. Руками никто не трогает, а я прямо физически взгляды чувствую, на груди, на спине, ягодицах, да и треугольничек мой кудрявый сейчас задымится.
Я даже не увидела - почувствовала - Андрею кивнули -"пойдет". Однако, унизительно. Андрей взял меня за локоть и повел к двери. Идем опять к выходу. Интересно, думаю, меня что же, на улицу выгонят?! Нет, меня не выгнали...
Меня подвели к непонятному станку. Вот тут-то я и оценила все прелести этого чуда техники. Все трое уважаемых господ занялись делом. Сначала меня как бы стоя посадили на стержень, торчащий в полу. На его конце располагалась горизонтальная треугольная в профиле планка. Острым концом, конечно же, вверх. Стержень отрегулировали по высоте так, что планка плотно упиралась мне в промежность когда я стояла на прямых, сдвинутых ногах, малейшее движение и я садилась верхом на довольно острую планку, даже чуть-чуть согнуть ноги невозможно, даже мелкого шажка не сделать.
Впрочем, какие шажки! Чувствую лодыжки мне раза на два широким ремнем обхватили. Так. Коленями занимаются. Крепко связали - стержень прямо вдавился в ляжки. Только я хотела волосы откинуть, а то лоб сразу испариной покрылся - не дали. Андрей мягко, но сильно завел мои локти назад, а кто-то из помощников уже ремнем обматывает... сильнее... сильнее...
Есть - локти вместе сошлись.
Чувствую себя абсолютно выверну той. Соски в разные стороны торчат. Спина непроизвольно прогибается, оттопыривая попку, а внизу-то... Особенно не поерзаешь! Ну, запястья уже связали для проформы. Хотя до этого я себя все-таки не так беспомощно чувствовала. Но, это оказалось еще не все. Чувствую руки тянут наверх. Приходится нагибаться - локти-то не согнуть. О, вот она прелесть нижней планочки. Теперь она остро и надежно тонет в моих губках. И даже упирается прямо в клитор. Руки так и зафиксировали. Слышу - все закуривают. Самое интересное все происходит в абсолютной тишине, только из зала слышится приглушенная музыка. Я этому молчаливому гипнозу тоже поддалась - молчу, никак свои неудобства не проявляю.
Минут пять прошло. Я подняла голову, хотела спросить долго я еще так раком торчать буду? Не успела. Андрей мне как раз в этот момент шарик в рот вставляет. Я челюсть так открыла, что глаза на лоб, но потом. Когда за экватор перевалило - полегче стало, но не намного. Шарик плотно заполнил мой рот. Прижал язык, но большой своей частью торчал наружу, там прикреплен ремешок, который, чувствую, у меня заботливо затягивают на затылке. Тут мне уже совсем не по себе становится, мало того. Что вся затянута до неподвижности, так теперь еще такое чувство, что даже внутри связали. Сказать ничего не могу, даже пискнуть.
Пробую пошевелиться. Можно чуть-чуть на цыпочки привстать - каблуки-то высоченные. Но опускаться больно - планка прямо разрезает и стержень фиксирует надежно упакованные ноги. Можно немного покачать руками, но это движение тут же передает телу инерцию, в результате которой я ерзаю на планке и она врезается в меня еще сильнее. Дыхание мое учащается. Тем более, что дышать я теперь могу только носом. Оказалось зря я экспериментами занялась. Сначала меня вокруг талии плотно обмотали широким ремнем, получилось некое подобие корсета. Дышу так. что грудь просто ходуном ходит. А один из приятелей Андрея мне на сосок зажим пристраивает. И знает ведь где больно - не весь диск соска захватил, а именно торчащую часть. А прищепочка-то тугая. Больно. Второй сосок. Я даже про планочку забыла. Мычу (первый звук за все время!). Теперь даже не знаю где больнее: слева, справа, внизу?
А мой мучитель еще и шнур к прищепкам привязал и закрепляет его в кольце на полу, метрах в двух от моих ног. Я, конечно, пытаюсь за ним тянуться - планка режет, да и руки так связаны, что далеко наклониться невозможно, а он тянет и внимательно за моими телодвижениями наблюдает. Добился-таки максимального натяжения так. что я и ослабить не могу. Все встали вокруг меня, оглядели меня. Мне даже не до их взглядов. Одна мысль - когда же освобождение, чувствую, вся горю, между ног мокро, только не течет. Смотрю краем глаза... Здорово! Они уходят в зал и спокойненько так начинают переговариваться! Так. Оцениваю свое положение. Руки стянуты и вывернуты почти над макушкой. Ноги чувствую, как по стойке смирно. Промежность подталкивает острая сточка. Грудь, такое ощущение, где-то метра на четыре впереди. Рот одновременно и открыт и закрыт. Проглотить не могу – слюна начинает скапливаться и скоро польется. Да , теперь я понимаю, когда каждый вздох доставляет физическое мучение. Корсет блокирует живот так, что дышать можно только грудью, а соски натянуты до такой степени, что каждое малейшее движение причиняет боль.
Вдруг слышу, кто-то входит. Только тут соображаю, что задница моя торчит всей своей прелестью прямо к двери. Ну да. Пока меня тут скручивали, никто ведь не зашел. Значит, мы первые были? Ясно зачем так рано поехали. Слышу, заходит пара - каблучки цокают и шаги потяжелее. Кто-то мягко проводит по моим ягодицам холодной рукой.
А это что? Ого. Меня целуют прямо в анус. Долгим любовным поцелуем. Потом следует шлепок, отчего я сдвигаюсь на какой-то миллиметр на своей планке вперед, но руки пружинят меня назад и натягивается шнур с прищепками на сосках... Из глаз искры - я бы заорала, но...
Жалобно мычу. Сзади смех:
- Какая попка, - говорит мужчина.
- Мда, - облизывается его спутница, - Сладенькая...
Он и уходят в зал. Пытаюсь, насколько это возможно, пристроиться поудобнее. Какое там... сзади опять хлопает дверь. Слышу:
- Ооо! Какая жопа!
И сразу резкий удар по ягодицам чем-то длинным и узким. И сразу еще, и еще. Я даже вздрагивать с такой частотой не успеваю. Опять уходят в зал...
Потом дверь хлопала все чаще и чаще. Что творилось в зале я не знаю. Да мне и не до того было. Шлепки, удары, засовывания пальцев и чего-то еще в анус, иногда поцелуи - вот была моя вечеринка. Планочка так терла мой клитор, что я стала кончать почти беспрерывно. Слюна течет уже струйкой, мычу или кричу понять не могу.
Наверное, я бы потеряла сознание. Но физические мои мучения странным образом возвращали мне реальность ощущений.
В один из предпоследних аккордов я широко открыла глаза от того, что в анус мне лезло что-то твердое и расширяющееся. Меня как будто раздирали. А прямо перед моим лицом сидела очень милая блондинка и как на струнах играла на шнурках, протянутых от моих сосков. В этот момент у меня не только слюна, но слезы потекли в две реки. Спина мокрая. Между ног тоже течет. А она, не переставая трогать шнур, ласково слизывает мои слезы и приговаривает:
- Не плачь, девочка, не плачь.
Когда тот, кто был сзади все-таки кончил мне на спину и ягодицы. Она выпрямилась и сказала:
- Я сейчас Андрея позову.
Если бы я могла я бы кинулась ей в ноги и целовала бы каждый пальчик. К тому моменту у меня было такое чувство, что я так и родилась - связанной и мокрой...
Андрей, конечно, не торопился. Пока он пришел, меня успели трахнуть еще два раза в задницу. Анус мой был уже огненным колечком и, по-моему, не сжимался, отчего казалось, что у меня жопа величиной с мебельный шкаф, что подчеркивалось плотным корсетом. Андрей аккуратно вынул кляп и я дала себе волю...
Я кричала. Просто, без слов орала - это было так хорошо, что я бурно кончила (в тысячный, наверное, раз!) Но докричать мне не удалось. Пред моим лицом возник член. Что это был за член! Головка его была чуть ли не больше только что вынутого шара. Он пытался проникнуть мне в рот, но я могла только обрабатывать его языком. И все же связали меня сознанием дела, как я не крутила головой, а отвертеться не смогла. Чудовищный цилиндр занял мой рот почти до горла и начал там двигаться. Куда там моему кляпу! Когда он кончал было ощущение, что я пью залпом из бутылки. А сзади Андрюша энергично орудовал в моей попе. Когда меня развязали, я почти не могла двигаться. Все было как на шарнирах, грудь и промежность распухли, ягодицы горели пламенем
Андрей принес меня домой на руках, помыл, напоил чаем с коньяком, положил в постель. Он накрыл меня байковым одеялом и спросил:
- Еще поедешь?
Вся внутренне сжавшись в комочек я шепнула:
- ДА!
- Хорошо, - сказал он, - в следующий раз будешь вазой.
- А сегодня, - спрашиваю, - я кем была?
- Дежурной, - ответил он и нежно поцеловал меня в губы.
Пётр76
Один раз днём издали заметил большую высохшую лужу в которой осталась одна грязь а, там была яма с густым, перемешенным с землёй мазутом, ночью когда я наступил и начал погружаться с начала секунды за две меня засосало по колено, я понял что это не грязь, но пытаться вылезти не стал, было очень приятно, после колен меня засасывало с каждым мгновением всё медленней и медленнеё, даже сквозь несколько гамаший я чувствовал как мои ноги как будто приятно сжимает со всех сторон и видел как меня медленно с низу в верх обволакивает чётная густая жижа, когда меня засосало по грудь, я поджав ноги подвигал ими и погрузился, так что с наружи осталась одна голова. Было очень тяжело двигаться, со всех сторон как будто что-то сжимало, удовольствие было неописуемое. Когда я попытался вылезти это оказалось не так-то просто, я стал весь скользкий, и не большой пригорок по которому я спустился стал как ледяная горка с которой я едва не добравшись до верха, на животе съезжал обратно в чётную жижу постепенно облепляя гамаши и кофту глиной, так я получил ещё пару удовольствий. В конце когда времени оставалось только чтобы до рассвета успеть вернутся домой, я снял перчатки и кое-как выбрался.
В целом ночь прошла прекрасно, только кучу одежды в мазуте пришлось выбросить и сам два дня отмывался.
[email protected]
В целом ночь прошла прекрасно, только кучу одежды в мазуте пришлось выбросить и сам два дня отмывался.
[email protected]
Каррамба
Продолжение про Вазу. К сожалению, не знаю автора
На следующее утро я проснулась, когда солнце, поднявшись уже очень высоко, ослепляло меня сквозь окно. Взглянув на часы, я увидела, что уже около часу дня. Тело странным образом ныло. Проводя долгие часы на занятиях шейпинга и почти ежедневно плавая в бассейне, я забыла о чувстве мышечной боли. Пришло ощущение прекрасного прошедшего эротического сна и я не могла поверить себе, вспоминая вчерашнее.
Андрея не было, он всегда рано уходил на работу, но на столе в кухне лежала записка:
"Не забудь о вчерашнем обещании".
Вспоминая детали проведенного на жутком станке в клубе вечера, я почувствовала слабое жжение в промежности и уже с нетерпением ждала вечера. Мне было стыдно своих чувств, но было также очень интересно узнать, что такое "Ваза". Целый день я провела в догадках, и вечером мысли возбудили меня настолько , что я уже не могла дождаться, когда же придет Андрей.
Но он все не приходил, и я на улице уже стемнело, когда раздался звонок в дверь.
- Вам просили передать, - сказал курьер и вручил мне посылку.
Дверь захлопнулась, и бросилась открывать коробку.
"Приказываю тебе надеть это и немедленно ехать в клуб. Тебя уже ждут. Андрей."
Меня пронзила нотка страха. Меня уже ждут, а мне надо еще одеться и ловить такси. О господи, как они будут меня наказывать! Наспех приняв душ, я достала из коробки и одела длинные черные тонкие чулки с лайкрой на резинках, очень короткое черное тонкое газовое платье. Что это было за платье!
Оно было полностью прозрачным, и настолько коротким, что едва прикрывало волосы на лобке, которые прекрасно и так просвечивали сквозь него. Завершали мой наряд туфли на высоченной шпильке. Когда я взглянула на себя в зеркало, мои руки сами потянулись к киске... Но надо было спешить, и , набросив наскоро сверху короткий плащ, я выбежала из дому.
Такси не пришлось долго ловить, и через двадцать минут я уже была в клубе.
- Кто вы? - спросил охранник на входе, и, не зная, как представиться, я прошептала, сгорая от стыда:
- Ваза...
Он взял меня своими сильными руками, снял с меня плащ и буквально поставил в какое-то боковое темное помещение.
- Вы опоздали на целый час. Я должен вас подготовить. Ждите.
Дверь за ним захлопнулась и когда я услышала звук закрывающегося замка, мне стало немного не по себе. Сидя в абсолютно темной комнате, я вспоминала вчерашнее "катание" на станке, и почувствовала, что возбуждаюсь.
Но ждать пришлось недолго. Вскоре вошел впустивший меня охранник и с ним еще один. Они врубили ослепительный свет , отразившийся стократно от зеркальных стен и вывалили на стол содержимое сумки с принадлежностями.
- Сначала выпейте вот это.
Меня трясло от страха и возбуждения, и я беспрекословно выпила залпом огромный стакан до дна. "Этим" оказался золотой стакан прекрасного красного десертного вино, наверняка очень дорогого.
- Вазой обычно бывают те, кто уже у нас бывал и кому у нас нравится, - сказал первый и ласково завел мне руки за спину.
На запястьях щелкнули наручники. Но наручники были особые и изнутри сталь не была холодной, манжеты были широкие и изнутри покрыты мягким бархатом. Их прикосновение было таким плотным и нежным, а вино так направило мои мысли, что я хотела бы , чтобы меня сковали ими где только можно! Немного боли было, когда они сводили мне локти.
- Мне больно, не надо... - прошептала я .
- Взгляни на свою грудь в зеркало!
И правда, она стала возбужденной, и привлекательной под прозрачным платьем и когда мужчины одновременно ласкали ее и защелкивали наручники выше моих локтей, вместо крика боли из моего рта вырвался стон наслаждения.
- Ты много говоришь, детка.
На этот раз кляп был из черной кожи, под цвет моего костюма. Шар был побольше, да и вся конструкция закрывалась сверху кожаной повязкой на ремнях. Когда они затянули ремни кляпа, я с удовольствием поняла, что теперь ни единого стона не может вырваться их моего рта, даже если я попытаюсь кричать. Слюну приходилось глотать, поднимая голову. Я мечтала о мужском члене в моем рте, но смутные предчувствия давали мне понять, что сегодня этого не будет. Как бы читая мои мыcли, охранник сказал:
- Ваза - это предмет интерьера. Тебя нет и в этом твое наслаждение. Постарайся понять это.
На моей тонкой и длинной шее щелкнул замок стального ошейника с бархатом и его сверкающим стальным прутом сзади соединили с системой, сковывающей мои руки. Это заставляло приподнять голову и слюна стекала в горло. Я глотала ее и чувствовала на своей шее плотное объятие ошейника и чувствовала, что моя психологическая подготовка к будущей роли удается.
По мере того, как они готовили меня к неизвестной процедуре, может быть, своего рода казни, я чувствовала, как рвутся нити, связывающие меня с окружающим миром. Я, в обычной жизни гордая и властная, становилась механической игрушкой, которую эти люди могли включить и выключить когда им было нужно. И то, что они не насиловали меня, а медленно готовили к этой роли, вводило меня в состояние практически непрерывного медленного длинного оргазма.
Вино делало свое дело, и я даже почти не чувствовала, как меня посадили на кресло типа гинекологического, как разводили в стороны и пристегивали к стойкам ноги, как вводили в мое мокрое влагалище предмет, похожий на большой искусственный член, но почему-то с блестящей цепью, как поворачивали странный ворот на нем, отчего он заполнил изнутри меня всю. Мне уже было почти больно, но они по моим глазам поняли, что достаточно и остановились. Холодная сталь цепи почти обожгла мой раскаленный клитор!
Это было потрясающе!
Они сняли меня с кресла, и одели на мои ноги блестящие кандалы из того же комплекта. Цепи от каждого ножного браслета соединили с цепью из влагалища на круглом кольце приблизительно посередине.
- Пройдись!
Несмотря на шум в голове, я прекрасно держалась на ногах. Я обошла вокруг комнаты несколько раз, насколько позволяли цепи. Прекрасная незнакомка, закованная в цепи, сверкающая сталь на фоне черного нейлона в зеркале и груша-фаллос, трущаящся о влагалище возбуждали меня настолько, что я кончала почти непрерывно.
Стражи увидели это и повернули ворот груши-фаллоса до боли. Теперь уже было просто больно, хотя и терпимо. Меня усадили на скамейку и висячим замком приковали меня за ошейник к кольцу в стене.
- Ты готова.
Щелкнул выключатель, хлопнула бронированная дверь и я осталась одна в темноте. Это было очень странное чувство, которое было для меня совсем новым. В обычной жизни я всегда управляла и ею и другими людьми. Я управляла и мужчинами, и всякий раз я вновь и вновь получала удовлетворение от полного владения ими. Но сейчас чувство было такое, будто меня совсем не было. Мой мозг как будто отдыхал где-то вдали от этого тела в черном прозрачном нейлоне, жестко прикованного к стене в глухом помещении такого прекрасного и соблазнительного для меня самой.
Прошло несколько минут. Тишина. Мне казалось, что чувство уязвленной гордости пытается воспротивиться тому течению мыслей и чувств, по которому я плыла. Но ощутимая и сладкая боль во влагалище управляла этом течением, и стальные объятия новой силы сжимали меня настолько, что я уплывала все дальше и дальше от своего Я, в пространстве вне времени и каких-либо событий.
Лязгнул замок, включился свет и вошли мои палачи. Лязгнул карабин ошейника и они помогли мне встать на ноги. Один из них одел мне на голову черную непрозрачную маску, немного ослабил ворот груши, другой схватил за цепь фаллоса и потянул за собой. Он тянул меня очень быстро и было очень трудно семенить за ним в кандалах на высоких каблуках-шпильках, но другой поддерживал меня за стержень, соединяющий ошейник с локтями. Так они тянули меня по очень длинному коридору и, наконец, втолкнули в какую-то боковую дверь. Почему-то раздались аплодисменты. Завели на какое-то возвышение. C головы сняли маску.
Я стояла в центре небольшого помоста на ярко освещенной сцене перед небольшим полукруглым залом, где за столиками сидели хорошо одетые люди, мужчины и женщины разного возраста. Я пыталась найти среди них Андрея, но не нашла. Меня снова усадили на точно такое же кресло, как при входе и точно также приковали к нему, предварительно отсоединив цепь груши от ножных браслетов. Рядом с креслом мной находился какой-то станок, сваренный из металлических труб, покрытых черным пластиком . Вероятно, это и был полигон для Вазы. Помещение было оборудовано множеством зеркал и телеэкранов. Я могла видеть себя со всех сторон. Кроме того, вокруг станка было установлено несколько видеокамер, и телеэкраны на стенах позволяли крупным планом видеть станок и интимные части тела Вазы.
Пока что станок еще был пуст, и я могла посмотреть это технократическое чудо. Он представлял собой сложную систему из стальных труб, которые, как детский конструктор, могли собираться в нужную конструкцию. Сейчас то, что для меня подготовили, представляло собой мощный столб, на высоте около полуметра из него торчал черный искусственный фаллос на пневматическом шарнире. Здесь же был укреплен ремень для фиксации Вазы. Выше находились кольца и замки, все это было стальное, покрытое для мягкости черным пластиком. Рядом находился другой столб с таким же пневматическим фаллосом, только повыше. Рядом со всей системой находилась небольшая панель управления.
Заиграла тихая музыка. Из зала вышел здоровенный мужчина, по видимости, араб. Сорвал с меня платье и бросил в зал. Чуть отвернул ворот груши и стал облизывать мой клитор. Одновременно от потягивал за цепь фаллоса и ласкал рукой мою грудь , отчего очень быстро довел меня почти до вершины оргазма. Я задыхалась, так как кляп не давал возможности не только нормально дышать, но и заливал слюной мое горло. Сердце бешено билось, ноздри со свистом вдыхали и выдыхали воздух. Я взглянула на телеэкран и увидела свое лицо мокрое от возбуждения и страсти. В момент, когда меня уже сотрясало, он вдруг резко повернул ворот, отчего мне стало очень больно и волна оргазма отошла. От недостатка воздуха я потеряла сознание.
Когда я пришла в себя от запаха нашатыря, меня отцепили от кресла. Вынули грушу-фаллос и кляп, цепи ножных браслетов отсоединили друг от друга . Как здорово было снова нормально дышать воздухом! Меня поставили на ноги, но они были как ватные. Поэтому меня подвели к столику на той же сцене, заставили выпить большой кубок того же красного вина, которое я уже пробовала при входе. Вероятно, в вине были какие-то стимулирующие добавки, потому что я почти сразу же одновременно с пьянящим действием почувствовала, что становлюсь мокрой. Я не удержалась и поцеловала палача, который был рядом. Публика была в восторге и разразилась аплодисментами.
Отдых длился недолго. На меня одели широкий стальной пояс и специальным замком пристегнули сзади мои руки, и так плотно зафиксированные. Положили на спину, и до хруста в тазе широко раздвинули мои колени. Мне казалось, что кости вылетят из таза. В этом положении они их и зафиксировали, сковав их выше колен специальными широкими кольцами с распоркой. Внутри они не были покрыты бархатом и сквозь чулки я ощущала возбуждающий и леденящий холод стали. Возле низкого столба к полу был привинчен стальной уголок, очень широкий и гранью вверх. Меня поставили на колени на него специальными ремнями зафиксировали на нем мои колени. Это было чертовски больно! Но они хотели нагрузить на уголок весь вес моего тела, поэтому пока один из них поддерживал меня в вертикальном положении, другой за цепи браслетов оторвал мои лодыжки от пола и приковал их к столбу за моей спиной. Искусственный фаллос этого столба он ввел мне во влагалище. Он вошел очень легко, хотя первый взгляд на него еще с кресла внушал мне страх. Я поняла, почему они терзали меня фаллосом-грушей. Сначала я думала, что они полностью прикуют меня к этому столбу и будут насиловать своей системой, но они оказались куда изощреннее. Резким движением держащий повалил меня вперед и буквально одел мою голову на искусственный гидравлический член, который торчал из столба почти что возле пола. Защелкнув карабин на моем ошейнике, он пристегнул мою голову к столбу, от чего я утратила возможность шевелить ею. В зеркало я видела себя в этой дикой нелепой позе. На коленях, голова у самого пола, зад торчит кверху задорно и зазывающе. При этом ни единой возможности пошевелиться, так как насажена я на эти два здоровенных члена, как на вертел. Инстинктивно я попыталась соскочить с них но они, как бы прочитав мои мысли нажали на кнопку на панели управления и члены выдвинулись дальше, лишив меня даже мысли об этом. Затем из них тонкой струйкой потекло что-то теплое, отчего мне вдруг стало как-то уютно. Мне в горло текло то самое вино, очень сладкое, крепкое и густое ! В мозг вернулись знакомые мысли о том, что эта красивая девушка, разложенная на этом диком станке, совсем не я, да и смотрю я на эти события как бы со стороны. По мере того, как я глотала его струйку, не чувствуя количество выпитого, мне все сильнее хотелось, чтобы систему скорее привели в движение.
Я посмотрела в глаза зрителей. Они были полны возбуждения. И здесь случайно я встретилась глазами с Андреем. Он улыбнулся и подошел ко мне, поласкал руками мою грудь. Затем подошел к столу и показал всему залу огромный хрустальный конус, который заканчивался хрустальным членом. Под крики публики он вставил его мне в зад. Я уже не чувствовала боли в коленях, хотя они и несли на себе большую часть моего тела. Затем он налил воду и поставил огромный букет роз. Зрителям явно понравилось зрелище, потому что защелкали затворы фотоаппаратов. Но вот система медленно пришла в движение. Член в моем рту тоже двигался, хотя поначалу это не доставляло мне удовольствия. Он уходил глубоко в мое горло доставляя мне боль, возвращался обратно, выплескивал немного вина и дальше. Движения второго были какими-то короткими, но их амплитуда постепенно нарастала. Я кончила очень быстро, вызвав смех у публики. В этот момент влагалищный фаллос уже долбил меня, как отбойный молоток. Хотя я никак не могла подмахивать ему, его резкое движение выдавило вазу из моего ануса. Двигатель остановили.
Подошел палач с веревочной плетью и снова запустил машину. И при каждом движении членов он бил меня по спине, по заду, по животу, по груди и по ногам. Но это только усилило приближение второго оргазма. Потом подходили другие люди и хлестали меня плетью, а кончала, кончала.
Все слилось в сплошную полосу и побежало у меня перед глазами. Я не заметила как все померкло...
Я пришла в себя в кровати рано утром. Возле меня стоял Андрей с чашкой горячего кофе.
- Ты проспала двое суток.
Почему то я проснулась бодрой и стала быстро собираться на работу. Но по дороге я открыла почтовый ящик и увидела новое приглашение в Клуб.
На следующее утро я проснулась, когда солнце, поднявшись уже очень высоко, ослепляло меня сквозь окно. Взглянув на часы, я увидела, что уже около часу дня. Тело странным образом ныло. Проводя долгие часы на занятиях шейпинга и почти ежедневно плавая в бассейне, я забыла о чувстве мышечной боли. Пришло ощущение прекрасного прошедшего эротического сна и я не могла поверить себе, вспоминая вчерашнее.
Андрея не было, он всегда рано уходил на работу, но на столе в кухне лежала записка:
"Не забудь о вчерашнем обещании".
Вспоминая детали проведенного на жутком станке в клубе вечера, я почувствовала слабое жжение в промежности и уже с нетерпением ждала вечера. Мне было стыдно своих чувств, но было также очень интересно узнать, что такое "Ваза". Целый день я провела в догадках, и вечером мысли возбудили меня настолько , что я уже не могла дождаться, когда же придет Андрей.
Но он все не приходил, и я на улице уже стемнело, когда раздался звонок в дверь.
- Вам просили передать, - сказал курьер и вручил мне посылку.
Дверь захлопнулась, и бросилась открывать коробку.
"Приказываю тебе надеть это и немедленно ехать в клуб. Тебя уже ждут. Андрей."
Меня пронзила нотка страха. Меня уже ждут, а мне надо еще одеться и ловить такси. О господи, как они будут меня наказывать! Наспех приняв душ, я достала из коробки и одела длинные черные тонкие чулки с лайкрой на резинках, очень короткое черное тонкое газовое платье. Что это было за платье!
Оно было полностью прозрачным, и настолько коротким, что едва прикрывало волосы на лобке, которые прекрасно и так просвечивали сквозь него. Завершали мой наряд туфли на высоченной шпильке. Когда я взглянула на себя в зеркало, мои руки сами потянулись к киске... Но надо было спешить, и , набросив наскоро сверху короткий плащ, я выбежала из дому.
Такси не пришлось долго ловить, и через двадцать минут я уже была в клубе.
- Кто вы? - спросил охранник на входе, и, не зная, как представиться, я прошептала, сгорая от стыда:
- Ваза...
Он взял меня своими сильными руками, снял с меня плащ и буквально поставил в какое-то боковое темное помещение.
- Вы опоздали на целый час. Я должен вас подготовить. Ждите.
Дверь за ним захлопнулась и когда я услышала звук закрывающегося замка, мне стало немного не по себе. Сидя в абсолютно темной комнате, я вспоминала вчерашнее "катание" на станке, и почувствовала, что возбуждаюсь.
Но ждать пришлось недолго. Вскоре вошел впустивший меня охранник и с ним еще один. Они врубили ослепительный свет , отразившийся стократно от зеркальных стен и вывалили на стол содержимое сумки с принадлежностями.
- Сначала выпейте вот это.
Меня трясло от страха и возбуждения, и я беспрекословно выпила залпом огромный стакан до дна. "Этим" оказался золотой стакан прекрасного красного десертного вино, наверняка очень дорогого.
- Вазой обычно бывают те, кто уже у нас бывал и кому у нас нравится, - сказал первый и ласково завел мне руки за спину.
На запястьях щелкнули наручники. Но наручники были особые и изнутри сталь не была холодной, манжеты были широкие и изнутри покрыты мягким бархатом. Их прикосновение было таким плотным и нежным, а вино так направило мои мысли, что я хотела бы , чтобы меня сковали ими где только можно! Немного боли было, когда они сводили мне локти.
- Мне больно, не надо... - прошептала я .
- Взгляни на свою грудь в зеркало!
И правда, она стала возбужденной, и привлекательной под прозрачным платьем и когда мужчины одновременно ласкали ее и защелкивали наручники выше моих локтей, вместо крика боли из моего рта вырвался стон наслаждения.
- Ты много говоришь, детка.
На этот раз кляп был из черной кожи, под цвет моего костюма. Шар был побольше, да и вся конструкция закрывалась сверху кожаной повязкой на ремнях. Когда они затянули ремни кляпа, я с удовольствием поняла, что теперь ни единого стона не может вырваться их моего рта, даже если я попытаюсь кричать. Слюну приходилось глотать, поднимая голову. Я мечтала о мужском члене в моем рте, но смутные предчувствия давали мне понять, что сегодня этого не будет. Как бы читая мои мыcли, охранник сказал:
- Ваза - это предмет интерьера. Тебя нет и в этом твое наслаждение. Постарайся понять это.
На моей тонкой и длинной шее щелкнул замок стального ошейника с бархатом и его сверкающим стальным прутом сзади соединили с системой, сковывающей мои руки. Это заставляло приподнять голову и слюна стекала в горло. Я глотала ее и чувствовала на своей шее плотное объятие ошейника и чувствовала, что моя психологическая подготовка к будущей роли удается.
По мере того, как они готовили меня к неизвестной процедуре, может быть, своего рода казни, я чувствовала, как рвутся нити, связывающие меня с окружающим миром. Я, в обычной жизни гордая и властная, становилась механической игрушкой, которую эти люди могли включить и выключить когда им было нужно. И то, что они не насиловали меня, а медленно готовили к этой роли, вводило меня в состояние практически непрерывного медленного длинного оргазма.
Вино делало свое дело, и я даже почти не чувствовала, как меня посадили на кресло типа гинекологического, как разводили в стороны и пристегивали к стойкам ноги, как вводили в мое мокрое влагалище предмет, похожий на большой искусственный член, но почему-то с блестящей цепью, как поворачивали странный ворот на нем, отчего он заполнил изнутри меня всю. Мне уже было почти больно, но они по моим глазам поняли, что достаточно и остановились. Холодная сталь цепи почти обожгла мой раскаленный клитор!
Это было потрясающе!
Они сняли меня с кресла, и одели на мои ноги блестящие кандалы из того же комплекта. Цепи от каждого ножного браслета соединили с цепью из влагалища на круглом кольце приблизительно посередине.
- Пройдись!
Несмотря на шум в голове, я прекрасно держалась на ногах. Я обошла вокруг комнаты несколько раз, насколько позволяли цепи. Прекрасная незнакомка, закованная в цепи, сверкающая сталь на фоне черного нейлона в зеркале и груша-фаллос, трущаящся о влагалище возбуждали меня настолько, что я кончала почти непрерывно.
Стражи увидели это и повернули ворот груши-фаллоса до боли. Теперь уже было просто больно, хотя и терпимо. Меня усадили на скамейку и висячим замком приковали меня за ошейник к кольцу в стене.
- Ты готова.
Щелкнул выключатель, хлопнула бронированная дверь и я осталась одна в темноте. Это было очень странное чувство, которое было для меня совсем новым. В обычной жизни я всегда управляла и ею и другими людьми. Я управляла и мужчинами, и всякий раз я вновь и вновь получала удовлетворение от полного владения ими. Но сейчас чувство было такое, будто меня совсем не было. Мой мозг как будто отдыхал где-то вдали от этого тела в черном прозрачном нейлоне, жестко прикованного к стене в глухом помещении такого прекрасного и соблазнительного для меня самой.
Прошло несколько минут. Тишина. Мне казалось, что чувство уязвленной гордости пытается воспротивиться тому течению мыслей и чувств, по которому я плыла. Но ощутимая и сладкая боль во влагалище управляла этом течением, и стальные объятия новой силы сжимали меня настолько, что я уплывала все дальше и дальше от своего Я, в пространстве вне времени и каких-либо событий.
Лязгнул замок, включился свет и вошли мои палачи. Лязгнул карабин ошейника и они помогли мне встать на ноги. Один из них одел мне на голову черную непрозрачную маску, немного ослабил ворот груши, другой схватил за цепь фаллоса и потянул за собой. Он тянул меня очень быстро и было очень трудно семенить за ним в кандалах на высоких каблуках-шпильках, но другой поддерживал меня за стержень, соединяющий ошейник с локтями. Так они тянули меня по очень длинному коридору и, наконец, втолкнули в какую-то боковую дверь. Почему-то раздались аплодисменты. Завели на какое-то возвышение. C головы сняли маску.
Я стояла в центре небольшого помоста на ярко освещенной сцене перед небольшим полукруглым залом, где за столиками сидели хорошо одетые люди, мужчины и женщины разного возраста. Я пыталась найти среди них Андрея, но не нашла. Меня снова усадили на точно такое же кресло, как при входе и точно также приковали к нему, предварительно отсоединив цепь груши от ножных браслетов. Рядом с креслом мной находился какой-то станок, сваренный из металлических труб, покрытых черным пластиком . Вероятно, это и был полигон для Вазы. Помещение было оборудовано множеством зеркал и телеэкранов. Я могла видеть себя со всех сторон. Кроме того, вокруг станка было установлено несколько видеокамер, и телеэкраны на стенах позволяли крупным планом видеть станок и интимные части тела Вазы.
Пока что станок еще был пуст, и я могла посмотреть это технократическое чудо. Он представлял собой сложную систему из стальных труб, которые, как детский конструктор, могли собираться в нужную конструкцию. Сейчас то, что для меня подготовили, представляло собой мощный столб, на высоте около полуметра из него торчал черный искусственный фаллос на пневматическом шарнире. Здесь же был укреплен ремень для фиксации Вазы. Выше находились кольца и замки, все это было стальное, покрытое для мягкости черным пластиком. Рядом находился другой столб с таким же пневматическим фаллосом, только повыше. Рядом со всей системой находилась небольшая панель управления.
Заиграла тихая музыка. Из зала вышел здоровенный мужчина, по видимости, араб. Сорвал с меня платье и бросил в зал. Чуть отвернул ворот груши и стал облизывать мой клитор. Одновременно от потягивал за цепь фаллоса и ласкал рукой мою грудь , отчего очень быстро довел меня почти до вершины оргазма. Я задыхалась, так как кляп не давал возможности не только нормально дышать, но и заливал слюной мое горло. Сердце бешено билось, ноздри со свистом вдыхали и выдыхали воздух. Я взглянула на телеэкран и увидела свое лицо мокрое от возбуждения и страсти. В момент, когда меня уже сотрясало, он вдруг резко повернул ворот, отчего мне стало очень больно и волна оргазма отошла. От недостатка воздуха я потеряла сознание.
Когда я пришла в себя от запаха нашатыря, меня отцепили от кресла. Вынули грушу-фаллос и кляп, цепи ножных браслетов отсоединили друг от друга . Как здорово было снова нормально дышать воздухом! Меня поставили на ноги, но они были как ватные. Поэтому меня подвели к столику на той же сцене, заставили выпить большой кубок того же красного вина, которое я уже пробовала при входе. Вероятно, в вине были какие-то стимулирующие добавки, потому что я почти сразу же одновременно с пьянящим действием почувствовала, что становлюсь мокрой. Я не удержалась и поцеловала палача, который был рядом. Публика была в восторге и разразилась аплодисментами.
Отдых длился недолго. На меня одели широкий стальной пояс и специальным замком пристегнули сзади мои руки, и так плотно зафиксированные. Положили на спину, и до хруста в тазе широко раздвинули мои колени. Мне казалось, что кости вылетят из таза. В этом положении они их и зафиксировали, сковав их выше колен специальными широкими кольцами с распоркой. Внутри они не были покрыты бархатом и сквозь чулки я ощущала возбуждающий и леденящий холод стали. Возле низкого столба к полу был привинчен стальной уголок, очень широкий и гранью вверх. Меня поставили на колени на него специальными ремнями зафиксировали на нем мои колени. Это было чертовски больно! Но они хотели нагрузить на уголок весь вес моего тела, поэтому пока один из них поддерживал меня в вертикальном положении, другой за цепи браслетов оторвал мои лодыжки от пола и приковал их к столбу за моей спиной. Искусственный фаллос этого столба он ввел мне во влагалище. Он вошел очень легко, хотя первый взгляд на него еще с кресла внушал мне страх. Я поняла, почему они терзали меня фаллосом-грушей. Сначала я думала, что они полностью прикуют меня к этому столбу и будут насиловать своей системой, но они оказались куда изощреннее. Резким движением держащий повалил меня вперед и буквально одел мою голову на искусственный гидравлический член, который торчал из столба почти что возле пола. Защелкнув карабин на моем ошейнике, он пристегнул мою голову к столбу, от чего я утратила возможность шевелить ею. В зеркало я видела себя в этой дикой нелепой позе. На коленях, голова у самого пола, зад торчит кверху задорно и зазывающе. При этом ни единой возможности пошевелиться, так как насажена я на эти два здоровенных члена, как на вертел. Инстинктивно я попыталась соскочить с них но они, как бы прочитав мои мысли нажали на кнопку на панели управления и члены выдвинулись дальше, лишив меня даже мысли об этом. Затем из них тонкой струйкой потекло что-то теплое, отчего мне вдруг стало как-то уютно. Мне в горло текло то самое вино, очень сладкое, крепкое и густое ! В мозг вернулись знакомые мысли о том, что эта красивая девушка, разложенная на этом диком станке, совсем не я, да и смотрю я на эти события как бы со стороны. По мере того, как я глотала его струйку, не чувствуя количество выпитого, мне все сильнее хотелось, чтобы систему скорее привели в движение.
Я посмотрела в глаза зрителей. Они были полны возбуждения. И здесь случайно я встретилась глазами с Андреем. Он улыбнулся и подошел ко мне, поласкал руками мою грудь. Затем подошел к столу и показал всему залу огромный хрустальный конус, который заканчивался хрустальным членом. Под крики публики он вставил его мне в зад. Я уже не чувствовала боли в коленях, хотя они и несли на себе большую часть моего тела. Затем он налил воду и поставил огромный букет роз. Зрителям явно понравилось зрелище, потому что защелкали затворы фотоаппаратов. Но вот система медленно пришла в движение. Член в моем рту тоже двигался, хотя поначалу это не доставляло мне удовольствия. Он уходил глубоко в мое горло доставляя мне боль, возвращался обратно, выплескивал немного вина и дальше. Движения второго были какими-то короткими, но их амплитуда постепенно нарастала. Я кончила очень быстро, вызвав смех у публики. В этот момент влагалищный фаллос уже долбил меня, как отбойный молоток. Хотя я никак не могла подмахивать ему, его резкое движение выдавило вазу из моего ануса. Двигатель остановили.
Подошел палач с веревочной плетью и снова запустил машину. И при каждом движении членов он бил меня по спине, по заду, по животу, по груди и по ногам. Но это только усилило приближение второго оргазма. Потом подходили другие люди и хлестали меня плетью, а кончала, кончала.
Все слилось в сплошную полосу и побежало у меня перед глазами. Я не заметила как все померкло...
Я пришла в себя в кровати рано утром. Возле меня стоял Андрей с чашкой горячего кофе.
- Ты проспала двое суток.
Почему то я проснулась бодрой и стала быстро собираться на работу. Но по дороге я открыла почтовый ящик и увидела новое приглашение в Клуб.
fax101
супер рассказ, продолжай
Пётр76
Воспоминания о одной ночи.
Однажды поздней осенью, как то днём я заметил грунтовую дорогу по которой часто ездили грузовики и колёсами месили грязь, её там было уже наверно почти по колено а, рядом была какая то большая яма в которой тоже могла быть гряз. Я решил ночью там обязательно полазить.
Глубокая грязь в без людном месте?, у нас доже осенью это дефицит.
Вечером я начал готовится.
Приготовил шорты из прорезиненной ткани которые я сделал из старого аквалангистского костюма; тонкие, облегающие, шерстяные гамаши и такой же свитер с длинным воротником; шерстяной спортивный костюм, чтобы не описывать как они выглядят скажу только что все мои спортивные костюмы были еще советские; два байковых спортивных костюма; полу шерстяной спортивный костюм с длинным воротником под горло; вязаные шерстяные гамаши и такая же кофта без воротника, на пуговицах; и напоследок байковые спортивные штаны и полушерстяную кофту на молнии. Ещё пять пар шерстяных носков, две вязаные шерстяные шапки, две пары шерстяных перчаток, моток сварочной вязальной проволоки (стальная, мягкая, один миллиметр), ботинки, ватные штаны, фуфайка, пара ватных варежек и шапка, не знаю как она называется, строителям такие выдавали в советское время, у неё на верху как будто корсет с шнуром, чтобы можно было на любой размер одеть и даже по верх зимниё шапки, я буду её называть "строительской шапкой".
Последовательность надеваемого исходила из толщины и ширины, чтобы не пришлось на широкие штаны или кофту, сверху узкие натягивать. Одевал я всё это тоже в определённой последовательности.
Абсолютно голый, с начала одел шорты затем носки потом гамаши а, сверху свитер, на гамаши одел ещё носки, на носки спортивные штаны поверх свитера, потом кофту спортивного костюма потом опять носки поверх штанов а, сверху байковые штаны, в них заправил спортивную кофту, одел с веху байковую кофту потом носки и ещё байковые штаны в них заправил кофту, и ещё байковая кофта поверх штанов, потом вместо носков целлофановые пакеты, чтобы ноги не промочить, потом штаны и кофта спортивного костюма, если всё пройдёт как задумано, в таком виде я буду возвращаться домой а, сверху последняя пара носков, последняя потому что в ботинки больше не влезает, потом вязаные штаны и кофта, наконец последние байковые штаны и натянуф кофту застегнул молнию!
Я был как в каком то толстом защитном костюме, В котором хоть в огонь, хоть в воду а главное хоть в грязь!
Я одел ботинки и начал обвязывать себя проволокой с живота вниз, потом по ноге спустился обматывая её вниз, дойдя до низа неразрывно поднялся обратно на живот и пошел в низ на другую ногу и обратно, дойдя до живота, подтянув по сильнее скрутил концы проволоки вместе. Попробовал присесть и нагнутся, получилось только на девяноста градусов и то с большим трудом. Кое как натянув ватные штаны, по застёгивал пуговицы на штанинах и по бокам. Одел две шерстяные шапки сверху натянул строительную, застигнул все её пуговички на шее, подвернул манжеты на двух кофтах, одел перчатки, спрятал их верх под манжетами, одел ещё одни и натянул их подальше на манжеты и на них обернул обратно манжеты верхней кофты, теперь можно было обматывать грудь и руки. Привязав к скрученной на середине живота проволоки ещё один конец я начал обматывать грудь, получилось всего три витка и со спины перешел на плечо потом обратно, чтобы плечами тоже было тяжело двигать и перешел на руку дошел до манжетаф кофт под которыми были подсунуты перчатки и сделав пару витков пошел обратно, потом другую руку точно также и потом по груди вернулся обратно на живот. Сначала руки гнулись как и ноги, только на девяноста градусов но так пуговицы на Фуфайке не застегнешь, пришлось руки разрабатывать, чтобы проволока немного расползлась. Кое как натянул фуфайку и застигнул, одел ватные варежки и засунул их а рукава, пуговицы на манжетах застигнуть в варежках было не возможно, пришлось обмотать их проволокой. Теперь я был полностью готов к своему путешествию, на мне была "специальная одежда" для исследования грязи.
На приготовления и одевания у меня ушло больше двух часов. Собираясь я сильно вспотел. Я попил воды, взял большой целлофановый пакет для грязной одежды, сунул в него бутылку с водой. На градуснике за окном было плюс пять, на часах на столе без десяти десять, днём я дошел за двадцать минут, сейчас должен был дойти примерно за пол часа.
На улице дул сильный холодный ветер, иногда еще и с мелким дождём а, мне было жарко, "в такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выганет", погодка как раз для меня.
Идти было тяжело но очень приятно, я шёл почти как робот, на негнущихся ногах, руки у меня тоже еле шевелились и в шортах всё стояло, там было мокро и скользко.
Кротчайшая дорога вывила меня прямо к перешейку разделявшему это длиннющее, проходившее вдоль трёх метрового, кирпичного забора грязевое озеро, по другую сторону проходила широкая, грунтовая, раскисшая от дождя и колёс грузовиков грязевая дорога, перейдя которую я здесь и оказался. Теперь надо было осмотретца, так как днём такой возможности у меня не было, где лучше в эти ямы с грязью залезть а, главное как потом оттуда вылезти и с какой своё исследование начать.
Слева от перешейка яма метров двадцать длинной, метра три шириной, глубиной метра два. Со стороны забора как будто срезанная, возле забора была дорожка около метра шириной, со стороны дороги немного с наклоном и вся залитая грязью сползающей с дороги, в самом конце ямы примерно под углом в сорок пять градусов из грязи на угол дороги торчала железная труба, с пол метра диаметром а, со стороны забора по направлению длинны ямы, примерно под таким же углом, лежала бетонная плита, как будто вход и выход из яму.
По правою сторону перешейка яма была такая же как и слева, только длинной метров восемь и тропинка возле забора была узкая не более полметра. В яме со стороны забора, на метр торчала бетонная труба диаметром сантиметров восемьдесят, на половину погруженная в грязь, идущая за забор, над трубой осыпавшаяся земля с камнями, сделали возможным по трубе подняться к забору и по перешейку или по длинной дорожке возле забора по левую сторону уйти домой, по правой, хоть и короткой вряд ли получится, она узкая и может обвалится.
Я решил начать справой, поменьше и если в трубу не пролезть, то после обследования грязи на дне этой ямы перейти в большую.
Времени у меня было достаточно, часов пять с половиной, если в четыре выду, в пол пятого буду дома а, первые, одинокие прохожие в пять начинают появляться.
Я прошел по перешейку к забору, он был очень не надёжный, скользкий и пока я шел, в двух местах осыпался. Я попил воды перед дорожкой, пока я от дома сюда дошел, с меня на верно "сто потов сошло", положил бутылку в пакет и оставив в тени под забором осторожно пошел по перешейку обратно и под конец вмести с отвалившимся куском чуть в грязь не упал, теперь оставалась только одна дорога домой, вдоль длинной ямы, перешеек можно было из вариантов исключить.
Я сел со стороны дороги на край ямы и слегка оттолкнувшись руками, как с ледяной горки съехал на вытянутых ногах в грязь. Грязь булькнула и почти за мгновенье как бы обволокла мои ватные штаны так что колен уже видно не было. Я по пробовал по ходить, было тяжело, не сколько из за грязи, сколько из за множества гамашей и трико к тому же обмотанных проволокой и стянутых толстыми ватными штанами.
Грязь была примерно на две трети сверху жидкая а, на дне засасывающая но даже дойдя до середины глубже не стала.
С начала я сел на колени и погрузился как говорится "по самые яйца" в прямом смысле этого слова, присесть на корточки мне не давали множества штанов, я немного нагнулся и заглянул в трубу, она была с небольшим уклоном в противоположную сторону и её выход в блеске грязи под лунным светом виднелся всего на четверть. По длине она была примерно метров семь.
Хоть труба и была достаточно широкая, но если начать в неё лезть а, потом вдруг по каким либо причинам передумать, то пока не доползешь до конца, и там не вылезешь чтобы развернутся, назад вернутся тебе не удастся.
И я всё же решился.
Вытянув руки в перёд я лёг а, точнее сказать плюхнулся в бледно коричневую, блестящую в свете почти полной луны, иногда появлявшейся из за туч, скользкую жижу. Оказалась что лёжа я в ней почти плаваю, только ноги и зад полностью утонули. Целиком оказавшись в грязи я начал руками загребать грязь под себя а, ногами делать движения как при ходьбе, только колени раздвинув в стороны, на сколько мне это позволяли сделать ватные штаны с гамашеми и проволочный бандаж, я начал медленно приближаться к трубе. От таких движений фуфайка с свитерами и тёплыми кофтами и ватные штаны с гамашеми, начали в коленях, локтях в манжетах фуфайки и штанов, на груди где фуфайка застёгивается пропускать высосанную из грязи воду, и в шерстяных перчатках под ватными варежками тоже начала ощущаться приятная, влажная прохлада. Член в скользких от пота прорезиненных шортах, от таких движений чувствовал себя просто превосходно. Он тёрся между плотно обтягивающими шортами и животом. Теперь каждое движение ног и рук стало еще приятнее и ещё сильнее ощущалось в нём.
В трубе можно было плыть в грязи значительно быстрее, благодаря большим камням на дне ноги проскальзывали горазда меньше, и появившийся возможности хватятся варежками и локтями за стенки, хоть они были все в скользкой грязи как в прочем и весь я, но это всё же было эффективнее чем загребать руками грязь под себя. Постепенно, из-за того что труба находилась под наклоном, расстояние между верхом трубы и уровнем грязи в которой я барахтался, начинало заметно уменьшатся. И вдруг когда я проплыл уже больше половины, я уткнулся носом в арматуру. Она проходила почти горизонтально, сантиметрах в пятнадцати над уровнем грязи и по этому заглядывая снаружи я её не заметил. Но это было еще не всё, под ней в грязи были навалены еще и камни.
Я испугался. Я находился в лежачем положении, погруженный в грязь в множестве тёплой одежды еще и затянутый в проволочный бандаж, так что мне не чего не оставалось кроме как попробовать сдвинуть камни. К счастью один камень с боку был не очень большой и почти, сразу удалось его на себя вытащить а, средний скатить в освободившееся место от крайнего. Теперь чтобы пролезть под арматурой места хватало. Только пришлось, повернутся на спину, чтобы проползая, лицом в грязь не окунутся. Повернувшись на спину я выпрямив руки по швам, опустил голову в гряз, чтобы лицом за арматуру не зацепится, и начал ногами отталкиваться.
Раньше у меня хоть спина у фуфайки и шапка были чистые а, теперь у меня полностью вся тёплая верхняя одежда в грязи была и вода через строительскую шапку, две шерстяные вязаные приятно охладила и голову.
Не спеша проползая под арматурой я зацепился средней пуговицей на фуфайки, не имея возможности согнуть руки чтобы отцепится, мне пришлось сильнее толкать ногами а, в шортах всё уже было на пределе. На конец пуговица оторвалась и я зацепился следующей, но на этот раз она громко щелкнув и зазвенев эхом в трубе, сломалась всего после второго толчка. Фуфайка разошлась на животе а, грязь добралась и до верхней кофты. Последняя пуговица прошла без приключений. Пройдя фуфайку, арматура остановилась на ватных штанах. Я перестал отталкиваться ногами от дна и приподняв их выпрямил. Руки уже могли взяться за арматуру но я не стал, я начал тереть руками возле туловища так, как будто они привязаны к телу, и просто в грязи двигать ногами, при этом арматура оставаясь почти на одном месте двигалась в верх и в низ, там где в глубине под ватными штанами и гамашеми находились шорты.
Я плавал в грязи, и не просто плавал, я был весь вымазан этой грязью, весь погружен в эту грязь, только лицо еще было чистым, и к тому же у меня были крепко на крепко к телу привязаны руки и я зацепился ватными штанами за что то, и могу только слегка двигать ногами и то без успешно, получая движение всего лишь вперёд назад, и я нахожусь в какой то трубе, где темно и только дует сильный ветер с запахом мокрой земли и прелой травы, как бы пытающийся меня протолкнуть, и вообще, я не просто весь вымазан грязью и плаваю в ней, я полностью в неё влип и теперь останусь тут навсегда!
Через минут пять я кончил.
Тут тебе и WAM, MUD, MESSY правда в то время эти слова, в том смысле в котором сейчас, не кто не употреблял.
После того как... , я, отдохнув минут десять, без особого труда, на спине так как выход был высотой всего сантиметров двадцать пять, "по уши в грязи" в прямим смысле, добрался до другой стороны трубы.
Там меня ждал еще один сюрприз.
Когда я взявшись руками за верхней край трубы, подтянувшись встал на ноги на нижний край, я почувствовал запах чего то горюче смазочного. Я спрыгнул с края трубы что бы повернувшись оглядеться и тут же погрузился по пояс. Осмотревшись я понял что так пахнет. Это отработанное масло или может быть еще какая ни будь густая и жирная техническая фигня а, запаха я не почувствовал благодаря сквозняку идущему со стороны моего входа.
Яма была диаметром метра полтора, спрыгнув с трубы я попал в самую середину. Блеск грязи который я видел с противоположного конца, оказался всего лишь тонким слоем грязи. Я нагнулся чтобы опустить руки и поглубже зачерпнуть, грязь была только в ладонях то есть примерно на уровне колен, с самих рук текло что то похожее на густое масло.
Я весь тоже был покрыт этой не понятной субстанцией, на спине подплывая к выходу я не заметил как грязь постепенно сменилась чем то другим. В ярком свете снова выглянувшей луны, я был как будто весь покрыт какими то черно коричневыми соплями и блестел.
Яма была метра четыре глубиной, с землёй будто искусственно откуда то сверх насыпанной.
Я попробовал подойти к краю, но не тут-то было, мои ноги засосало по колено. Чтобы их вытащить мне пришлось присесть на нижний край трубы, таким образом погрузится в эту жижу по шею и руками вытащить по очереди ноги, потом взявшись руками за верхний край подтянутся оперев колено о трубу, направив другую ногу поближе к краю ямы, оттолкнутся руками. У края засасывало гораздо меньше и мне понадобилось всего пара шагов чтобы до него добраться.
Земля на краю ямы была даже без мелких камушков и рассыпчатая. Я попробовал забраться на верх, поставил по выше одну ногу и поднявшись на ней поднял другую, одновременно хватаясь руками по выше,
Однажды поздней осенью, как то днём я заметил грунтовую дорогу по которой часто ездили грузовики и колёсами месили грязь, её там было уже наверно почти по колено а, рядом была какая то большая яма в которой тоже могла быть гряз. Я решил ночью там обязательно полазить.
Глубокая грязь в без людном месте?, у нас доже осенью это дефицит.
Вечером я начал готовится.
Приготовил шорты из прорезиненной ткани которые я сделал из старого аквалангистского костюма; тонкие, облегающие, шерстяные гамаши и такой же свитер с длинным воротником; шерстяной спортивный костюм, чтобы не описывать как они выглядят скажу только что все мои спортивные костюмы были еще советские; два байковых спортивных костюма; полу шерстяной спортивный костюм с длинным воротником под горло; вязаные шерстяные гамаши и такая же кофта без воротника, на пуговицах; и напоследок байковые спортивные штаны и полушерстяную кофту на молнии. Ещё пять пар шерстяных носков, две вязаные шерстяные шапки, две пары шерстяных перчаток, моток сварочной вязальной проволоки (стальная, мягкая, один миллиметр), ботинки, ватные штаны, фуфайка, пара ватных варежек и шапка, не знаю как она называется, строителям такие выдавали в советское время, у неё на верху как будто корсет с шнуром, чтобы можно было на любой размер одеть и даже по верх зимниё шапки, я буду её называть "строительской шапкой".
Последовательность надеваемого исходила из толщины и ширины, чтобы не пришлось на широкие штаны или кофту, сверху узкие натягивать. Одевал я всё это тоже в определённой последовательности.
Абсолютно голый, с начала одел шорты затем носки потом гамаши а, сверху свитер, на гамаши одел ещё носки, на носки спортивные штаны поверх свитера, потом кофту спортивного костюма потом опять носки поверх штанов а, сверху байковые штаны, в них заправил спортивную кофту, одел с веху байковую кофту потом носки и ещё байковые штаны в них заправил кофту, и ещё байковая кофта поверх штанов, потом вместо носков целлофановые пакеты, чтобы ноги не промочить, потом штаны и кофта спортивного костюма, если всё пройдёт как задумано, в таком виде я буду возвращаться домой а, сверху последняя пара носков, последняя потому что в ботинки больше не влезает, потом вязаные штаны и кофта, наконец последние байковые штаны и натянуф кофту застегнул молнию!
Я был как в каком то толстом защитном костюме, В котором хоть в огонь, хоть в воду а главное хоть в грязь!
Я одел ботинки и начал обвязывать себя проволокой с живота вниз, потом по ноге спустился обматывая её вниз, дойдя до низа неразрывно поднялся обратно на живот и пошел в низ на другую ногу и обратно, дойдя до живота, подтянув по сильнее скрутил концы проволоки вместе. Попробовал присесть и нагнутся, получилось только на девяноста градусов и то с большим трудом. Кое как натянув ватные штаны, по застёгивал пуговицы на штанинах и по бокам. Одел две шерстяные шапки сверху натянул строительную, застигнул все её пуговички на шее, подвернул манжеты на двух кофтах, одел перчатки, спрятал их верх под манжетами, одел ещё одни и натянул их подальше на манжеты и на них обернул обратно манжеты верхней кофты, теперь можно было обматывать грудь и руки. Привязав к скрученной на середине живота проволоки ещё один конец я начал обматывать грудь, получилось всего три витка и со спины перешел на плечо потом обратно, чтобы плечами тоже было тяжело двигать и перешел на руку дошел до манжетаф кофт под которыми были подсунуты перчатки и сделав пару витков пошел обратно, потом другую руку точно также и потом по груди вернулся обратно на живот. Сначала руки гнулись как и ноги, только на девяноста градусов но так пуговицы на Фуфайке не застегнешь, пришлось руки разрабатывать, чтобы проволока немного расползлась. Кое как натянул фуфайку и застигнул, одел ватные варежки и засунул их а рукава, пуговицы на манжетах застигнуть в варежках было не возможно, пришлось обмотать их проволокой. Теперь я был полностью готов к своему путешествию, на мне была "специальная одежда" для исследования грязи.
На приготовления и одевания у меня ушло больше двух часов. Собираясь я сильно вспотел. Я попил воды, взял большой целлофановый пакет для грязной одежды, сунул в него бутылку с водой. На градуснике за окном было плюс пять, на часах на столе без десяти десять, днём я дошел за двадцать минут, сейчас должен был дойти примерно за пол часа.
На улице дул сильный холодный ветер, иногда еще и с мелким дождём а, мне было жарко, "в такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выганет", погодка как раз для меня.
Идти было тяжело но очень приятно, я шёл почти как робот, на негнущихся ногах, руки у меня тоже еле шевелились и в шортах всё стояло, там было мокро и скользко.
Кротчайшая дорога вывила меня прямо к перешейку разделявшему это длиннющее, проходившее вдоль трёх метрового, кирпичного забора грязевое озеро, по другую сторону проходила широкая, грунтовая, раскисшая от дождя и колёс грузовиков грязевая дорога, перейдя которую я здесь и оказался. Теперь надо было осмотретца, так как днём такой возможности у меня не было, где лучше в эти ямы с грязью залезть а, главное как потом оттуда вылезти и с какой своё исследование начать.
Слева от перешейка яма метров двадцать длинной, метра три шириной, глубиной метра два. Со стороны забора как будто срезанная, возле забора была дорожка около метра шириной, со стороны дороги немного с наклоном и вся залитая грязью сползающей с дороги, в самом конце ямы примерно под углом в сорок пять градусов из грязи на угол дороги торчала железная труба, с пол метра диаметром а, со стороны забора по направлению длинны ямы, примерно под таким же углом, лежала бетонная плита, как будто вход и выход из яму.
По правою сторону перешейка яма была такая же как и слева, только длинной метров восемь и тропинка возле забора была узкая не более полметра. В яме со стороны забора, на метр торчала бетонная труба диаметром сантиметров восемьдесят, на половину погруженная в грязь, идущая за забор, над трубой осыпавшаяся земля с камнями, сделали возможным по трубе подняться к забору и по перешейку или по длинной дорожке возле забора по левую сторону уйти домой, по правой, хоть и короткой вряд ли получится, она узкая и может обвалится.
Я решил начать справой, поменьше и если в трубу не пролезть, то после обследования грязи на дне этой ямы перейти в большую.
Времени у меня было достаточно, часов пять с половиной, если в четыре выду, в пол пятого буду дома а, первые, одинокие прохожие в пять начинают появляться.
Я прошел по перешейку к забору, он был очень не надёжный, скользкий и пока я шел, в двух местах осыпался. Я попил воды перед дорожкой, пока я от дома сюда дошел, с меня на верно "сто потов сошло", положил бутылку в пакет и оставив в тени под забором осторожно пошел по перешейку обратно и под конец вмести с отвалившимся куском чуть в грязь не упал, теперь оставалась только одна дорога домой, вдоль длинной ямы, перешеек можно было из вариантов исключить.
Я сел со стороны дороги на край ямы и слегка оттолкнувшись руками, как с ледяной горки съехал на вытянутых ногах в грязь. Грязь булькнула и почти за мгновенье как бы обволокла мои ватные штаны так что колен уже видно не было. Я по пробовал по ходить, было тяжело, не сколько из за грязи, сколько из за множества гамашей и трико к тому же обмотанных проволокой и стянутых толстыми ватными штанами.
Грязь была примерно на две трети сверху жидкая а, на дне засасывающая но даже дойдя до середины глубже не стала.
С начала я сел на колени и погрузился как говорится "по самые яйца" в прямом смысле этого слова, присесть на корточки мне не давали множества штанов, я немного нагнулся и заглянул в трубу, она была с небольшим уклоном в противоположную сторону и её выход в блеске грязи под лунным светом виднелся всего на четверть. По длине она была примерно метров семь.
Хоть труба и была достаточно широкая, но если начать в неё лезть а, потом вдруг по каким либо причинам передумать, то пока не доползешь до конца, и там не вылезешь чтобы развернутся, назад вернутся тебе не удастся.
И я всё же решился.
Вытянув руки в перёд я лёг а, точнее сказать плюхнулся в бледно коричневую, блестящую в свете почти полной луны, иногда появлявшейся из за туч, скользкую жижу. Оказалась что лёжа я в ней почти плаваю, только ноги и зад полностью утонули. Целиком оказавшись в грязи я начал руками загребать грязь под себя а, ногами делать движения как при ходьбе, только колени раздвинув в стороны, на сколько мне это позволяли сделать ватные штаны с гамашеми и проволочный бандаж, я начал медленно приближаться к трубе. От таких движений фуфайка с свитерами и тёплыми кофтами и ватные штаны с гамашеми, начали в коленях, локтях в манжетах фуфайки и штанов, на груди где фуфайка застёгивается пропускать высосанную из грязи воду, и в шерстяных перчатках под ватными варежками тоже начала ощущаться приятная, влажная прохлада. Член в скользких от пота прорезиненных шортах, от таких движений чувствовал себя просто превосходно. Он тёрся между плотно обтягивающими шортами и животом. Теперь каждое движение ног и рук стало еще приятнее и ещё сильнее ощущалось в нём.
В трубе можно было плыть в грязи значительно быстрее, благодаря большим камням на дне ноги проскальзывали горазда меньше, и появившийся возможности хватятся варежками и локтями за стенки, хоть они были все в скользкой грязи как в прочем и весь я, но это всё же было эффективнее чем загребать руками грязь под себя. Постепенно, из-за того что труба находилась под наклоном, расстояние между верхом трубы и уровнем грязи в которой я барахтался, начинало заметно уменьшатся. И вдруг когда я проплыл уже больше половины, я уткнулся носом в арматуру. Она проходила почти горизонтально, сантиметрах в пятнадцати над уровнем грязи и по этому заглядывая снаружи я её не заметил. Но это было еще не всё, под ней в грязи были навалены еще и камни.
Я испугался. Я находился в лежачем положении, погруженный в грязь в множестве тёплой одежды еще и затянутый в проволочный бандаж, так что мне не чего не оставалось кроме как попробовать сдвинуть камни. К счастью один камень с боку был не очень большой и почти, сразу удалось его на себя вытащить а, средний скатить в освободившееся место от крайнего. Теперь чтобы пролезть под арматурой места хватало. Только пришлось, повернутся на спину, чтобы проползая, лицом в грязь не окунутся. Повернувшись на спину я выпрямив руки по швам, опустил голову в гряз, чтобы лицом за арматуру не зацепится, и начал ногами отталкиваться.
Раньше у меня хоть спина у фуфайки и шапка были чистые а, теперь у меня полностью вся тёплая верхняя одежда в грязи была и вода через строительскую шапку, две шерстяные вязаные приятно охладила и голову.
Не спеша проползая под арматурой я зацепился средней пуговицей на фуфайки, не имея возможности согнуть руки чтобы отцепится, мне пришлось сильнее толкать ногами а, в шортах всё уже было на пределе. На конец пуговица оторвалась и я зацепился следующей, но на этот раз она громко щелкнув и зазвенев эхом в трубе, сломалась всего после второго толчка. Фуфайка разошлась на животе а, грязь добралась и до верхней кофты. Последняя пуговица прошла без приключений. Пройдя фуфайку, арматура остановилась на ватных штанах. Я перестал отталкиваться ногами от дна и приподняв их выпрямил. Руки уже могли взяться за арматуру но я не стал, я начал тереть руками возле туловища так, как будто они привязаны к телу, и просто в грязи двигать ногами, при этом арматура оставаясь почти на одном месте двигалась в верх и в низ, там где в глубине под ватными штанами и гамашеми находились шорты.
Я плавал в грязи, и не просто плавал, я был весь вымазан этой грязью, весь погружен в эту грязь, только лицо еще было чистым, и к тому же у меня были крепко на крепко к телу привязаны руки и я зацепился ватными штанами за что то, и могу только слегка двигать ногами и то без успешно, получая движение всего лишь вперёд назад, и я нахожусь в какой то трубе, где темно и только дует сильный ветер с запахом мокрой земли и прелой травы, как бы пытающийся меня протолкнуть, и вообще, я не просто весь вымазан грязью и плаваю в ней, я полностью в неё влип и теперь останусь тут навсегда!
Через минут пять я кончил.
Тут тебе и WAM, MUD, MESSY правда в то время эти слова, в том смысле в котором сейчас, не кто не употреблял.
После того как... , я, отдохнув минут десять, без особого труда, на спине так как выход был высотой всего сантиметров двадцать пять, "по уши в грязи" в прямим смысле, добрался до другой стороны трубы.
Там меня ждал еще один сюрприз.
Когда я взявшись руками за верхней край трубы, подтянувшись встал на ноги на нижний край, я почувствовал запах чего то горюче смазочного. Я спрыгнул с края трубы что бы повернувшись оглядеться и тут же погрузился по пояс. Осмотревшись я понял что так пахнет. Это отработанное масло или может быть еще какая ни будь густая и жирная техническая фигня а, запаха я не почувствовал благодаря сквозняку идущему со стороны моего входа.
Яма была диаметром метра полтора, спрыгнув с трубы я попал в самую середину. Блеск грязи который я видел с противоположного конца, оказался всего лишь тонким слоем грязи. Я нагнулся чтобы опустить руки и поглубже зачерпнуть, грязь была только в ладонях то есть примерно на уровне колен, с самих рук текло что то похожее на густое масло.
Я весь тоже был покрыт этой не понятной субстанцией, на спине подплывая к выходу я не заметил как грязь постепенно сменилась чем то другим. В ярком свете снова выглянувшей луны, я был как будто весь покрыт какими то черно коричневыми соплями и блестел.
Яма была метра четыре глубиной, с землёй будто искусственно откуда то сверх насыпанной.
Я попробовал подойти к краю, но не тут-то было, мои ноги засосало по колено. Чтобы их вытащить мне пришлось присесть на нижний край трубы, таким образом погрузится в эту жижу по шею и руками вытащить по очереди ноги, потом взявшись руками за верхний край подтянутся оперев колено о трубу, направив другую ногу поближе к краю ямы, оттолкнутся руками. У края засасывало гораздо меньше и мне понадобилось всего пара шагов чтобы до него добраться.
Земля на краю ямы была даже без мелких камушков и рассыпчатая. Я попробовал забраться на верх, поставил по выше одну ногу и поднявшись на ней поднял другую, одновременно хватаясь руками по выше,
Пётр76
до куда смог достать. И тут я понял что ошибался по поводу рассыпчатости земли, она была обильно пропитана дождём, и когда я принял выше описанную позу, весь здоровенный кусок земли который я примял своим телом, слипся и вместе со мной съехал в низ а, я еще раз принял масляно грязевую ванну. В следующий раз всё повторилось почти в точности. И так ещё много раз, гораздо больше десяти точнее не скажу. До тех пор пока я снова и снова съезжая с горы на животе в месте с грязью погружался в как будто в засасывающую меня жижу, при этом каждый раз член скользил между животом и шортами, пока я не кончил.
После того как отдохнул, я решил пройтись по маслу, ощутить какие с ним произошли изменения, после той массы земли которую я собой в него засыпал. Оно стало большего диаметра, глубина уменьшилась до паха и засасывало оно только чуть выше щиколотки но зато оно стало почти однородной массой и гуще чем на другом конце трубы. Я зашел в середину грязевой жижи и она в очередной раз меня поглотила, но купаться в грязи было уже не интересно, фуфайка и ватные штаны все были в грязи и продолжать лазить в грязи в грязных вещах уже приелось. До утра еще время было но я решил вернутся домой. И тут я заметил что выход из трубы почти не виден, осталось всего сантиметров пять. Теперь мне предстояло с головой нырять в грязь и перспектива где-нибудь застрять в такой момент меня абсолютно не прельщала. Придётся раздеваться.
С начала я отвязал проволоку прижимавшую манжеты фуфайки к варежкам, снял их, расстегнул оставшиеся на фуфайке пуговицы, стянул её, отмотал проволоку с гуди и рук, присел на трубу, и расстегнув все пуговицы на ватных штанах снял их.
Теперь на мне остались только тёплые кофты и гамаши, верхняя кофта полу шерстяная на молнии без воротника, длинной чуть ниже пояса, снизу красная с верху белая в середине разделена угловатым узором а, штаны байковые, голубова цвета, низ кофты от груди и штаны обмотаны проволокой. Ну и конечно, прорезиненные шорты в место трусов. Вид почти чистой одежды, только с множеством жирных пятен а, не большое пятно грязи было только на кофте в месте где оторвались пуговицы на фуфайке, дал мне прилив новых сил, фантазий и в шортах снова всё ожило. Но в первую очередь надо было преодолеть вход в трубу.
Я встал с трубы и байковые штаны покрылись грязью до паха. Я немного присел погрузившись по пояс и встал, штаны стали коричневые, почти сразу влага почувствовалась на ногах, и хоть и находились семь гамашей и проволочный бандаж, ноги в первых гамашах начали скользить. Я походил на месте, к очень приятному скольжению в шортах добавилось еще и в ногах.
Я стал к трубе спиной и облокотился об неё задам, снял две пары шерстяных перчаток, зажал их зубами чтобы освободить руки, и перчатки раньше времени не испачкать, расстегнул маленькие пуговички на строительской шапки, достал длинный воротник свитера и одной спортивной кофты, застигнул шапку, подвернул манжеты на двух верхних кофтах, одел пару печаток, натянул их по дальше и сверху опустил манжеты и тоже самое с другой парой, чтобы грязь к нижним кофтам не попала. Натянул воротник свитера на лицо и подсунул под шапку, так же поступил с кофтой, и запихнул под шапку замок на молнии чтобы лучше держалось и грязь с маслом в глаза не попала. Я начал постепенно приседать, чувствуя как кофту начинает обволакивать грязь и к телу постепенно с живота и выше начинает проникать прохладная влага, когда она добралась до шеи я сделав глубокий вдох и задержав дыхание сильнее присел и задам, засунув руки в трубу и оттолкнувшись ногами за нырнул. Гребя руками и отталкиваясь ногами я плыл пока не кончился воздух, затем остановившись и отвернул с лица воротники кофт, удостоверившись что дышать уже можно я отдышался. Повернувшись на живот я увидел что проплыл всего метра два, у перевшись головой в верх трубы, грязь мне доставала до рта, точнее до воротника кофты которым я лицо закрывал, арматуры видно не было.
Я в тёплых кофтах и гамашах весь в грязи начал плыть дальше, ощущение было очень приятное к тому же всё тело во время движения, абалденно скользило. Диапазон скольжения был не больше сантиметра, но этого было более чем достаточно. Вскоре я рукой наткнулся на арматуру, она была на уровне грязи, под ней пролезть уже не удастся так как кофта уже в грязи и глаза ей не закроишь. Я начал через неё перелазить, руки у меня без бандажа и фуфайки двигались на много свободней. Я хотел на ней "застрять" в районе шортов но по сколько она находилась на грязи то мне пришлось висеть на ней, это было не удобно и больно. Как только полностью перелез, я немного проплыв перестал ногами отталкиваться от камней и начал просто барахтоца в грязевой жижи, я был уже на грани.
Я весь пропитан грязью, весь скользкий, все кофты и гамаши на мне тоже вымазаны грязью, я попал в болото, трясина меня засасывает, я должен быстрее двигать руками и ногами пока меня не засосало и еще быстрее. И наконец то я ... .
После восстановления дыхания, отдыхая я почувствовал что начинаю замерзать. По началу приятная прохлада уже таковой не казалась.
Я поплыл дальше и добравшись до выхода согрелся. А, член от скольжения тела и увидя на что стала похожа кофта и штаны, снова встал, но времени на него уже не было и я залез на трубу потом на тропинку возле забора, взяв у перешейка пакет прошел к следующей яме, где дорожка возле забора была пошире и попив воды начал раздевается.
С начала отмотал проволоку с живота потом с одной ноги и другой затем расстегнул молнию на кофте и сняв её положил в пакет, присел на землю расстегнул и снял ботинки и грязные штаны, встал и посмотрел не себя.
На мне остались толстые, шерстяные, вязаные, пушистые на ощупь, очень тёплые гамаши тёмно красного цвета и почти такая же кофта только немного другой вязки, синего цвета, длинной чуть ниже пояса, без воротника, с шестью пуговицами. Под ними был полу шерстяной спортивный костюм и ещё четверо кофт и гамашей, но поскольку: я промок; дул сильный и холодный ветер; до дома идти пол часа; а, эта кофта и гамаши самые тёплые из всего что осталось на мне одето; и к тому же раз питухи еще не начали кричать значит четырёх часов еще не было и времени для возвращения домой было предостаточно.
И еще они меня очень сильно заводили, и ощущение того что я без верхней одежды, просто в кофтах и гамашах, пусть даже чистых, буду идти по улице и представлять что вокруг много людей и они будут на меня смотреть, давало в груди приятное жжение и твёрдость в скользких шортах.
И я решил идти в них.
Я снял одну пару грязных перчаток и грязную строительскую шапку, собрал все грязные вещи в пакет, кроме фуфайки и ватных штанов оставшихся по ту сторону забора, посильнее натянул две вязаные шапки и встав в полу метре от забора, опиревшись об него спиной, поднял ногу чтобы натянуть ботинок но в шести штанах это было не просто. И я одной рукой держа ботинок, другой ухватившись за ногу чтобы дотянутся ботинком, стоявшей ногой сильнее надавил на землю, упёршись спиной в стену нога отломила кусок земли на котором я стоял.
Я вместе с пакетом и ботинками с двух метровой высоты провалился в густую грязь большой ямы, до середины бедра. Это в мои планы не входило, по крайней мери не сегодняшней ночью и кофту с гамашеми пачкать не хотелось, точнее сказать, не, не хотелось а, очень, очень хотелось, но было жалко, они были еще совсем новые. Единственное что меня на самом деле сильно огорчало, это незнание того сколько у меня осталось времени а, до выхода из ямы, метров двадцать предстоит преодолеть, по не известной грязевой поверхности и судя по моему теперешнему положению, застрял в грязи чуть ли не по пояс, будет хорошо если я хотя бы до рассвета отсюда выберусь.
Я на последок попил воды, сунул в пакет ботинки, на верху я
После того как отдохнул, я решил пройтись по маслу, ощутить какие с ним произошли изменения, после той массы земли которую я собой в него засыпал. Оно стало большего диаметра, глубина уменьшилась до паха и засасывало оно только чуть выше щиколотки но зато оно стало почти однородной массой и гуще чем на другом конце трубы. Я зашел в середину грязевой жижи и она в очередной раз меня поглотила, но купаться в грязи было уже не интересно, фуфайка и ватные штаны все были в грязи и продолжать лазить в грязи в грязных вещах уже приелось. До утра еще время было но я решил вернутся домой. И тут я заметил что выход из трубы почти не виден, осталось всего сантиметров пять. Теперь мне предстояло с головой нырять в грязь и перспектива где-нибудь застрять в такой момент меня абсолютно не прельщала. Придётся раздеваться.
С начала я отвязал проволоку прижимавшую манжеты фуфайки к варежкам, снял их, расстегнул оставшиеся на фуфайке пуговицы, стянул её, отмотал проволоку с гуди и рук, присел на трубу, и расстегнув все пуговицы на ватных штанах снял их.
Теперь на мне остались только тёплые кофты и гамаши, верхняя кофта полу шерстяная на молнии без воротника, длинной чуть ниже пояса, снизу красная с верху белая в середине разделена угловатым узором а, штаны байковые, голубова цвета, низ кофты от груди и штаны обмотаны проволокой. Ну и конечно, прорезиненные шорты в место трусов. Вид почти чистой одежды, только с множеством жирных пятен а, не большое пятно грязи было только на кофте в месте где оторвались пуговицы на фуфайке, дал мне прилив новых сил, фантазий и в шортах снова всё ожило. Но в первую очередь надо было преодолеть вход в трубу.
Я встал с трубы и байковые штаны покрылись грязью до паха. Я немного присел погрузившись по пояс и встал, штаны стали коричневые, почти сразу влага почувствовалась на ногах, и хоть и находились семь гамашей и проволочный бандаж, ноги в первых гамашах начали скользить. Я походил на месте, к очень приятному скольжению в шортах добавилось еще и в ногах.
Я стал к трубе спиной и облокотился об неё задам, снял две пары шерстяных перчаток, зажал их зубами чтобы освободить руки, и перчатки раньше времени не испачкать, расстегнул маленькие пуговички на строительской шапки, достал длинный воротник свитера и одной спортивной кофты, застигнул шапку, подвернул манжеты на двух верхних кофтах, одел пару печаток, натянул их по дальше и сверху опустил манжеты и тоже самое с другой парой, чтобы грязь к нижним кофтам не попала. Натянул воротник свитера на лицо и подсунул под шапку, так же поступил с кофтой, и запихнул под шапку замок на молнии чтобы лучше держалось и грязь с маслом в глаза не попала. Я начал постепенно приседать, чувствуя как кофту начинает обволакивать грязь и к телу постепенно с живота и выше начинает проникать прохладная влага, когда она добралась до шеи я сделав глубокий вдох и задержав дыхание сильнее присел и задам, засунув руки в трубу и оттолкнувшись ногами за нырнул. Гребя руками и отталкиваясь ногами я плыл пока не кончился воздух, затем остановившись и отвернул с лица воротники кофт, удостоверившись что дышать уже можно я отдышался. Повернувшись на живот я увидел что проплыл всего метра два, у перевшись головой в верх трубы, грязь мне доставала до рта, точнее до воротника кофты которым я лицо закрывал, арматуры видно не было.
Я в тёплых кофтах и гамашах весь в грязи начал плыть дальше, ощущение было очень приятное к тому же всё тело во время движения, абалденно скользило. Диапазон скольжения был не больше сантиметра, но этого было более чем достаточно. Вскоре я рукой наткнулся на арматуру, она была на уровне грязи, под ней пролезть уже не удастся так как кофта уже в грязи и глаза ей не закроишь. Я начал через неё перелазить, руки у меня без бандажа и фуфайки двигались на много свободней. Я хотел на ней "застрять" в районе шортов но по сколько она находилась на грязи то мне пришлось висеть на ней, это было не удобно и больно. Как только полностью перелез, я немного проплыв перестал ногами отталкиваться от камней и начал просто барахтоца в грязевой жижи, я был уже на грани.
Я весь пропитан грязью, весь скользкий, все кофты и гамаши на мне тоже вымазаны грязью, я попал в болото, трясина меня засасывает, я должен быстрее двигать руками и ногами пока меня не засосало и еще быстрее. И наконец то я ... .
После восстановления дыхания, отдыхая я почувствовал что начинаю замерзать. По началу приятная прохлада уже таковой не казалась.
Я поплыл дальше и добравшись до выхода согрелся. А, член от скольжения тела и увидя на что стала похожа кофта и штаны, снова встал, но времени на него уже не было и я залез на трубу потом на тропинку возле забора, взяв у перешейка пакет прошел к следующей яме, где дорожка возле забора была пошире и попив воды начал раздевается.
С начала отмотал проволоку с живота потом с одной ноги и другой затем расстегнул молнию на кофте и сняв её положил в пакет, присел на землю расстегнул и снял ботинки и грязные штаны, встал и посмотрел не себя.
На мне остались толстые, шерстяные, вязаные, пушистые на ощупь, очень тёплые гамаши тёмно красного цвета и почти такая же кофта только немного другой вязки, синего цвета, длинной чуть ниже пояса, без воротника, с шестью пуговицами. Под ними был полу шерстяной спортивный костюм и ещё четверо кофт и гамашей, но поскольку: я промок; дул сильный и холодный ветер; до дома идти пол часа; а, эта кофта и гамаши самые тёплые из всего что осталось на мне одето; и к тому же раз питухи еще не начали кричать значит четырёх часов еще не было и времени для возвращения домой было предостаточно.
И еще они меня очень сильно заводили, и ощущение того что я без верхней одежды, просто в кофтах и гамашах, пусть даже чистых, буду идти по улице и представлять что вокруг много людей и они будут на меня смотреть, давало в груди приятное жжение и твёрдость в скользких шортах.
И я решил идти в них.
Я снял одну пару грязных перчаток и грязную строительскую шапку, собрал все грязные вещи в пакет, кроме фуфайки и ватных штанов оставшихся по ту сторону забора, посильнее натянул две вязаные шапки и встав в полу метре от забора, опиревшись об него спиной, поднял ногу чтобы натянуть ботинок но в шести штанах это было не просто. И я одной рукой держа ботинок, другой ухватившись за ногу чтобы дотянутся ботинком, стоявшей ногой сильнее надавил на землю, упёршись спиной в стену нога отломила кусок земли на котором я стоял.
Я вместе с пакетом и ботинками с двух метровой высоты провалился в густую грязь большой ямы, до середины бедра. Это в мои планы не входило, по крайней мери не сегодняшней ночью и кофту с гамашеми пачкать не хотелось, точнее сказать, не, не хотелось а, очень, очень хотелось, но было жалко, они были еще совсем новые. Единственное что меня на самом деле сильно огорчало, это незнание того сколько у меня осталось времени а, до выхода из ямы, метров двадцать предстоит преодолеть, по не известной грязевой поверхности и судя по моему теперешнему положению, застрял в грязи чуть ли не по пояс, будет хорошо если я хотя бы до рассвета отсюда выберусь.
Я на последок попил воды, сунул в пакет ботинки, на верху я
Пётр76
хоть смогу одни носки с целлофановыми пакетами снять и ботинки на чистые ноги обуть а, здесь мне это сделать вряд ли удастся, и завязав на пакете ручки, выбросил его на верх, на дорогу а, проволоку на всякий случай смотал и бросил метров на пятнадцать вперёд, вдруг еще возле выхода понадобится.
Я начал пробовать вытащить ноги, грязь здесь была жидкая только с верху, сантиметров на десять а, ниже густая, взяв руками за ногу я потянул в верх, нога почти не пошевелилась, я засунул руки по локоть в грязь и ухватил ниже колена, это тоже было безрезультатно, я встал, кофта была по локоть в грязи, попробовал лечь на спину раскачиваясь туловищем, ноги начали понемногу сгибаясь в коленях вылезать а, бёдра и зад погружаться, я начал сильнее раскачиваться и резко упал спиною в грязь, даже вязаная шапка испачкалась не говоря уже о кофте, вся спина у кофты была в грязи я присел на задницу и оказался по пояс в грязи только сидя, я взял руками колено и потянув откинулся на спину, одна нога вылезла, выпрямив ногу я снова присел взявшись за другую.
Высвободив обе наги я оказался опять лежа в грязи, чистая оставалась на кофте только перёд и рукава от плеч до локтя. Я руками по очереди начел зачерпывать грязь и класть её на грудь, когда получилась горка я размазал её по кофте, по груди и предплечьям.
Теперь в этой тёплой вязаной кофте и вязаных гамашах, весь вымазанный грязью, мне хотелось идти домой ещё больше, пусть даже на улице будут люди. И я загадал желание: "Если добравшись до бетонной плиты на другом конце не разу не кончу, то пойду домой так как сейчас одет весь в грязи, только носки сниму и ботинки обую, и пока буду идти не кого из знакомых не встречу, и меня не кто не узнает, и где я живу".
Повернувшись на живот я пополз по грязи, было очень приятно но тяжело. Ползти можно было только распластавшись на грязевой поверхности иначе как только упрешься в грязь коленом, локтём или рукой они сразу проваливались в грязь и вязли. Проползя так метров шесть я заметил что грязь изменилась, с каждым метром верхний жидкий слой становился всё глубже а, нижний густой и вязкий шел под уклон в сторону выхода. В жидкой грязи я уже почти плыл. Я попробовал встать, согнув ноги в коленях и поджав их под себя я перешел в вертикальное положение. Стоя на коленях я был по бёдра в грязи с кофты тоже сползала коричневая жижа. Встав на одну ногу я остался на той же глубине, встав на обе, даже немного приподнялся.
Прокричал первый питух, четыре утра а, в шесть начнёт светать.
Идти было уже можно, грязь засасывала всего до середины голени, поднимая ногу я выпрямлял носок и нога почти легко выходила. Так было значительно быстрее чем ползти, затруднял движение только с каждым шагом растущий уровень грязевой жижи но засасывающий слой тоже становился меньше только менее заметно по сравнению с глубиной жижи. Дойдя до места где приземлилась проволока я был до середины живота в грязи а, засасывающая грязь была всего по щиколотку. Начало плиты на дне, должно было быть где-то совсем рядом. Я кинул проволоку на плиту, по середине между верхом и местом где она исчезала в грязи. Пройдя еще пару шагов я почувствовал как что-то на уровне колен мешает идти, подняв голову в верх я присел в грязевую жижу по подбородок и пошарил руками возле ног. Это оказались верхние вязаные штаны, резинка на них была слабая, насквозь пропитавшись грязью они сползли а, я из за толщины еще пяти штанов и густоты грязи, даже не почувствовал. Подтянув штаны, зачерпнув в них грязи, придерживая их рукой, я сделал ещё шаг и наступил на твёрдую почву, это была плита. Значит желание должно исполнитца.
Плита была шершавая, так что проблем с поднятием на верх быть не должно.
Наступив на плиту я попробовал сделать ещё шаг но нога без ботинка в одних носках соскользнула, тогда я лёг и пополз на четвереньках, вытянув ступи, чтобы площадь соприкосновения была больше и обхватив руками края (примерно метр двадцать), начал их перебирать. Когда до верха оставалось чуть больше метра, штаны опять сползли на колени, я отпустил одну руку, взял проволоку и надев это колечко поднял и помахал рукой чтобы оно опустилось хотя бы до когтя. И тут ноги соскользнули и я на животе съехал обратно по горло в грязевую жижу, вязаная кофта собралась подмышки и нижняя теперь тоже была в грязи. А, я съезжая получил от шершавой плиты, в скользких шортах очень приятное ощущение, которое мене очень захотелось повторить.
Я отмотал и отломил два куска проволоки, находясь по грудь в грязи я поправил вязаные гамаши и подвязал под резинкой, опустил в низ вязаную кофту и обвязал под нижней пуговицей, чуть ниже места где подвязаны гамаши и как в первый раз на четвереньках полез, и залез на верх.
Снял верхние грязные носки и целлофановые пакеты, развязал ручки и достав ботинки надел их на чистые носки, сунув в пакет грязные я выпил воды и вернулся к тому месту где из ямы торчали труба и плита.
Труба бала ржавая и если бы я не был весь в скользкий, не тронулся бы с места, обхватив её ногами и руками, руки соприкасались только кончиками пальцев, я медленно сполз в грязевую жижу по горло. Это было приятно но с бетонной плитой не сравнимо.
Я одетый в шесть тёплых гамашей и шесть тёплых кофт, стоя в полный рост по грудь в грязи начел подниматься по плите, ботинки не скользили, с меня медленно сползала грязь и с рукавов падала на плиту, с вязаной кофты по вязаным штанам и грязным ботинкам по плите стекала обратно. Дойдя до верха я держась за край лёг на живот и разжав пальцы съехал в грязевую жижу. Сползая я всем телом, скользящим под промасленной одеждой, ощущал вибрацию создаваемою трением об шершавою поверхность плиты, и особенно членом. И так повторилось несколько раз. На последнем сползании я широко раздвинув ноги, так что носы ботинок свисали с плиты и взявшись руками за края плиты разжал пальцы и в очередной раз, всем телом ощущая шершавость плиты, сползая по горло в грязь кончил. Положил голову щекой в грязь на плите и заснул.
Меня разбудил звук, где-то в далеке проезжавший машины, питухов уже слышно не было, но небо было еще чёрным.
Я встал, отвязал проволоку державшую кофту и штаны, стоя в грязи по грудь, подвернул кофту наверх, опустил штаны в низ и зачерпнув ими грязь, поднял на место и завязал, опустив вниз кофту, также черпанув ей грязи, обратно обвязал.
Поднимаясь на верх я видел как на кофте между пуговицами выползала грязь и гамаши снизу стали гораздо тоще.
Допив воду натянул на лицо грязный воротник свитера и кофты, натянул на глаза шапки и взяв пакт пошел домой. Пройдя больше половины пути я не кого не встретил а, дальше на пути стоял детский сад, если обойти его с одной стороны то не кого не встретишь но потеряешь еще минут двадцать. А, для меня сейчас главное чтобы не кто не увидел как я буду домой заходить. А, если с другой стороны то будешь идти по освещенному фонарями тротуару, метров пятьдесят где ни куда не свернуть а, на против через дорогу автобусная остановка и там наверняка уже кто-то есть. Я еще раз посмотрел на себя и подтянув по выше воротники кофт и пониже шапки на глаза, пошел по кротчайшей.
Выйдя из за угла на освещённую фонарями улицу, я увидел на остановке пять человек ждавших автобус в груди как будто что-то ёкнуло, но я пошел дальше.
На мне было одето пять штанов и кофт пропитанных маслом, скользящих по всему телу а, сверху были вязаные гамаши все вымазанные грязью и даже под ними была грязь, по верх про масляных кофт была вязаная кофточка на пуговицах, тоже вся пропитанная грязью и даже под ней была грязь вылезающая между пуговицами и перчатки вязаные все в грязи и даже вязаная шапка и то была в грязи. Я сверху был одет во всё вязаное. Я выглядел как маленький мальчик которого укутали в тёплые штанишки и кофточки чтобы он не простудился а, дети во дворе за то что я без пальто или куртки а, только в одних штанишках и кофточках и потому что их так много и сверху я весь вязаный, поставят меня по средине большой лужи в которой только одна грязь и будут во круг меня ходить и каждый зачерпнув варежками грязь, будет вымазывать шапочку на мне и вязаную кофточку, грудь, плечи, спинку, животик, рукавчики и вязаные штанишки, попку, письку, ножки, и так каждый по несколько раз пока всего меня не вымажут грязью и потом примотают меня стоя вытянув руки по швам, верёвкой к грибку в песочнице на целый день и будут вокруг меня играть и с отвращением на меня посматривать.
Ноги у меня дрожали в коленях, от усталости и возбуждения, сердце хотело выскочить из груди, при этом член у меня не стоял, зато было какое-то не объяснимое огромное удовольствие в животе и груди.
Зайдя за угол, где люди на остановке меня больше не могли видеть, я прислонившись спиной к забору немного отдышался и пошел дальше. Придя домой, я запер дверь и упал на спину на линолеуме на полу, несколько раз проведя рукой по не стоящему члену, я кончил и до вечера заснул.
Я начал пробовать вытащить ноги, грязь здесь была жидкая только с верху, сантиметров на десять а, ниже густая, взяв руками за ногу я потянул в верх, нога почти не пошевелилась, я засунул руки по локоть в грязь и ухватил ниже колена, это тоже было безрезультатно, я встал, кофта была по локоть в грязи, попробовал лечь на спину раскачиваясь туловищем, ноги начали понемногу сгибаясь в коленях вылезать а, бёдра и зад погружаться, я начал сильнее раскачиваться и резко упал спиною в грязь, даже вязаная шапка испачкалась не говоря уже о кофте, вся спина у кофты была в грязи я присел на задницу и оказался по пояс в грязи только сидя, я взял руками колено и потянув откинулся на спину, одна нога вылезла, выпрямив ногу я снова присел взявшись за другую.
Высвободив обе наги я оказался опять лежа в грязи, чистая оставалась на кофте только перёд и рукава от плеч до локтя. Я руками по очереди начел зачерпывать грязь и класть её на грудь, когда получилась горка я размазал её по кофте, по груди и предплечьям.
Теперь в этой тёплой вязаной кофте и вязаных гамашах, весь вымазанный грязью, мне хотелось идти домой ещё больше, пусть даже на улице будут люди. И я загадал желание: "Если добравшись до бетонной плиты на другом конце не разу не кончу, то пойду домой так как сейчас одет весь в грязи, только носки сниму и ботинки обую, и пока буду идти не кого из знакомых не встречу, и меня не кто не узнает, и где я живу".
Повернувшись на живот я пополз по грязи, было очень приятно но тяжело. Ползти можно было только распластавшись на грязевой поверхности иначе как только упрешься в грязь коленом, локтём или рукой они сразу проваливались в грязь и вязли. Проползя так метров шесть я заметил что грязь изменилась, с каждым метром верхний жидкий слой становился всё глубже а, нижний густой и вязкий шел под уклон в сторону выхода. В жидкой грязи я уже почти плыл. Я попробовал встать, согнув ноги в коленях и поджав их под себя я перешел в вертикальное положение. Стоя на коленях я был по бёдра в грязи с кофты тоже сползала коричневая жижа. Встав на одну ногу я остался на той же глубине, встав на обе, даже немного приподнялся.
Прокричал первый питух, четыре утра а, в шесть начнёт светать.
Идти было уже можно, грязь засасывала всего до середины голени, поднимая ногу я выпрямлял носок и нога почти легко выходила. Так было значительно быстрее чем ползти, затруднял движение только с каждым шагом растущий уровень грязевой жижи но засасывающий слой тоже становился меньше только менее заметно по сравнению с глубиной жижи. Дойдя до места где приземлилась проволока я был до середины живота в грязи а, засасывающая грязь была всего по щиколотку. Начало плиты на дне, должно было быть где-то совсем рядом. Я кинул проволоку на плиту, по середине между верхом и местом где она исчезала в грязи. Пройдя еще пару шагов я почувствовал как что-то на уровне колен мешает идти, подняв голову в верх я присел в грязевую жижу по подбородок и пошарил руками возле ног. Это оказались верхние вязаные штаны, резинка на них была слабая, насквозь пропитавшись грязью они сползли а, я из за толщины еще пяти штанов и густоты грязи, даже не почувствовал. Подтянув штаны, зачерпнув в них грязи, придерживая их рукой, я сделал ещё шаг и наступил на твёрдую почву, это была плита. Значит желание должно исполнитца.
Плита была шершавая, так что проблем с поднятием на верх быть не должно.
Наступив на плиту я попробовал сделать ещё шаг но нога без ботинка в одних носках соскользнула, тогда я лёг и пополз на четвереньках, вытянув ступи, чтобы площадь соприкосновения была больше и обхватив руками края (примерно метр двадцать), начал их перебирать. Когда до верха оставалось чуть больше метра, штаны опять сползли на колени, я отпустил одну руку, взял проволоку и надев это колечко поднял и помахал рукой чтобы оно опустилось хотя бы до когтя. И тут ноги соскользнули и я на животе съехал обратно по горло в грязевую жижу, вязаная кофта собралась подмышки и нижняя теперь тоже была в грязи. А, я съезжая получил от шершавой плиты, в скользких шортах очень приятное ощущение, которое мене очень захотелось повторить.
Я отмотал и отломил два куска проволоки, находясь по грудь в грязи я поправил вязаные гамаши и подвязал под резинкой, опустил в низ вязаную кофту и обвязал под нижней пуговицей, чуть ниже места где подвязаны гамаши и как в первый раз на четвереньках полез, и залез на верх.
Снял верхние грязные носки и целлофановые пакеты, развязал ручки и достав ботинки надел их на чистые носки, сунув в пакет грязные я выпил воды и вернулся к тому месту где из ямы торчали труба и плита.
Труба бала ржавая и если бы я не был весь в скользкий, не тронулся бы с места, обхватив её ногами и руками, руки соприкасались только кончиками пальцев, я медленно сполз в грязевую жижу по горло. Это было приятно но с бетонной плитой не сравнимо.
Я одетый в шесть тёплых гамашей и шесть тёплых кофт, стоя в полный рост по грудь в грязи начел подниматься по плите, ботинки не скользили, с меня медленно сползала грязь и с рукавов падала на плиту, с вязаной кофты по вязаным штанам и грязным ботинкам по плите стекала обратно. Дойдя до верха я держась за край лёг на живот и разжав пальцы съехал в грязевую жижу. Сползая я всем телом, скользящим под промасленной одеждой, ощущал вибрацию создаваемою трением об шершавою поверхность плиты, и особенно членом. И так повторилось несколько раз. На последнем сползании я широко раздвинув ноги, так что носы ботинок свисали с плиты и взявшись руками за края плиты разжал пальцы и в очередной раз, всем телом ощущая шершавость плиты, сползая по горло в грязь кончил. Положил голову щекой в грязь на плите и заснул.
Меня разбудил звук, где-то в далеке проезжавший машины, питухов уже слышно не было, но небо было еще чёрным.
Я встал, отвязал проволоку державшую кофту и штаны, стоя в грязи по грудь, подвернул кофту наверх, опустил штаны в низ и зачерпнув ими грязь, поднял на место и завязал, опустив вниз кофту, также черпанув ей грязи, обратно обвязал.
Поднимаясь на верх я видел как на кофте между пуговицами выползала грязь и гамаши снизу стали гораздо тоще.
Допив воду натянул на лицо грязный воротник свитера и кофты, натянул на глаза шапки и взяв пакт пошел домой. Пройдя больше половины пути я не кого не встретил а, дальше на пути стоял детский сад, если обойти его с одной стороны то не кого не встретишь но потеряешь еще минут двадцать. А, для меня сейчас главное чтобы не кто не увидел как я буду домой заходить. А, если с другой стороны то будешь идти по освещенному фонарями тротуару, метров пятьдесят где ни куда не свернуть а, на против через дорогу автобусная остановка и там наверняка уже кто-то есть. Я еще раз посмотрел на себя и подтянув по выше воротники кофт и пониже шапки на глаза, пошел по кротчайшей.
Выйдя из за угла на освещённую фонарями улицу, я увидел на остановке пять человек ждавших автобус в груди как будто что-то ёкнуло, но я пошел дальше.
На мне было одето пять штанов и кофт пропитанных маслом, скользящих по всему телу а, сверху были вязаные гамаши все вымазанные грязью и даже под ними была грязь, по верх про масляных кофт была вязаная кофточка на пуговицах, тоже вся пропитанная грязью и даже под ней была грязь вылезающая между пуговицами и перчатки вязаные все в грязи и даже вязаная шапка и то была в грязи. Я сверху был одет во всё вязаное. Я выглядел как маленький мальчик которого укутали в тёплые штанишки и кофточки чтобы он не простудился а, дети во дворе за то что я без пальто или куртки а, только в одних штанишках и кофточках и потому что их так много и сверху я весь вязаный, поставят меня по средине большой лужи в которой только одна грязь и будут во круг меня ходить и каждый зачерпнув варежками грязь, будет вымазывать шапочку на мне и вязаную кофточку, грудь, плечи, спинку, животик, рукавчики и вязаные штанишки, попку, письку, ножки, и так каждый по несколько раз пока всего меня не вымажут грязью и потом примотают меня стоя вытянув руки по швам, верёвкой к грибку в песочнице на целый день и будут вокруг меня играть и с отвращением на меня посматривать.
Ноги у меня дрожали в коленях, от усталости и возбуждения, сердце хотело выскочить из груди, при этом член у меня не стоял, зато было какое-то не объяснимое огромное удовольствие в животе и груди.
Зайдя за угол, где люди на остановке меня больше не могли видеть, я прислонившись спиной к забору немного отдышался и пошел дальше. Придя домой, я запер дверь и упал на спину на линолеуме на полу, несколько раз проведя рукой по не стоящему члену, я кончил и до вечера заснул.
*Leo*
Про грязищу и говнище... Двойка за слово "питух"...
сабМарина
Попробовала написать рассказец, может не так уж литературно, но с чувством
Почти НАВАЖДЕНИЕ
Пройдёт немного времени, и я познаю сокровенный смысл слова ХОЗЯИН и своё место рядом с НИМ. Благодаря ЕМУ, мне откроются неведомые вершины ощущений. Я буду падать и летать. Через подчинение получать освобождение. ОН будет со мной во вкусе пищи, в покачивании лоз, в реализованных мечтах и в отвязной реальности. ЕГО влияние распространится на всю мою дальнейшую жизнь.
Закрыв глаза, я отдаюсь воспоминаниям о своём знакомстве с НИМ, припоминаю нашу первую встречу. Вот я иду на свидание с нервно бьющимся сердцем - сейчас я увижу того человека, который оказался так не похож на других в веренице Интернетовских знакомств. В нём меня поразило всё: и особенная манера общения, и интересные умозаключения, и удивительное умение словом вызвать искреннюю улыбку, а иногда и хохот перед беспристрастным монитором. Чуть позже услышала его голос по телефону - приятный, мелодичный, располагающий, но не расслабляющий. Как-то незаметно пробудилось и жадно росло сквозь расстояние необъяснимое влечение к нему.
В условленном месте у входа в парк замечаю фигуру серьёзного мужчины. Подошла поближе, волнение тягучей волной сковывает движение. И ещё ближе, почти вплотную и сердце, колотящееся где-то в горле, вдруг успокоилось, отдав свой комочек нервов в низ живота, который тут же вспыхнул, встречая. Взгляд его шоколадных глаз кажется ленивым, но, обострённо, я вижу на себе их внимательное проникновение.
- Пошли. - Не приглашение, а констатация действия. Подождал, пока я двинулась в правильном направлении, вглубь парка и, наслаждаясь тенью деревьев, пошёл рядом.
Всё хорошо, идём. Когда подошла поближе, то (не надо спрашивать, не знаю чем) почувствовала ЕГО спокойствие и силу. ОН что-то сказал, и я, моментально и безоговорочно внутренне подчинилась. Эти непроницаемые глаза видят меня насквозь, всю с потрохами... Доверчиво взяла ЕГО за руку, отмечая какая у НЕГО большая тёплая и приятная ладонь. Иду с НИМ рядом и вдруг понимаю, что жизнь только начинается.
Мы о чём-то говорим, но я ловлю себя на мысли, что страстно желаю поцеловать его в губы. И не знаю, как это сделать. Попробовала невзначай прижаться, потёршись грудью о плечо, и заглянула в глаза: спокойствие вперемешку с улыбкой на манящих губах. Не выдержав, я честно призналась:
- Я хочу поцеловать тебя. - И даже начала привставать на цыпочки.
- Гм... - Ни намёка на реакцию.
- Ну, давай, ну пожалуйста. Что тебе стоит? - Удивление ширилось в моих глазах.
- Не заслужила.
- А как надо заслужить? - Мой изумлённый голос глухо вибрировал.
- Думай. - Я принялась думать и вдруг перестала замечать природу вокруг и людей, остался только он и его неподвластные губы.
Незаметно мы подошли к реке. Молочно белый туман, рваной ватой плыл над тёмной спокойной гладью реки. Смеркалось. Струйки горячего пота стекали по щекам. Среди прибрежных кустов нашлась небольшая полянка со скошенной и аккуратно собранной кем-то в небольшой стог травой. Пахло тиной, цветами, грозой.
- СНИМАЙ бельё.
- Но, - я задохнулась. - Как же, тут люди недалеко и вообще?!
- Как хочешь, так и снимай. Чтобы только платье осталось. - Уселся по-хозяйски у стога и прикрыл глаза.
Немного помявшись, я расстегнула застёжку лифчика, стянула лямки с плеч и через вырез платья освободилась от него.
- Я ЖДУ.
Приподняв подол платья, ухватилась за кружево трусов и потянула их вниз. Освобождённая грудь радостно колыхалась, грозясь выпасть из декольте. Переступила с ноги на ногу и вот уже бельё неровной кучкой громоздится на брошенной поодаль сумке.
- ВСТАНЬ на колени.
- Это ещё зачем? - С этой минуты я потихоньку начала привыкать, что на вопрос не всегда следует ответ. В ответ может быть, как сейчас, только красноречивое повелительное движение его подбородка.
Оглянувшись вокруг, я выбрала участок, где трава показалась шелковистей, и встала на колени.
- Молодец! РАЗДВИНЬ колени. Руки за голову и закрой глаза.
Я стояла перед ним в позе и прислушивалась. Тонкие сухие травинки покалывали кожу. По ногам щекочась и покусывая прокладывали тропы неведомые мошки. Ветерок, овевая, играл подолом. Закрыв глаза, я услышала звуки: шёпот листвы, плеск воды, неясный шум города и чей-то смех вдалеке.
Разве на яву такое бывает, спрошу я себя позже, ощущая яркое желание продолжения. И продолжение войдёт в мою жизнь, переменив в ней прописные устои. В новой жизни я буду узнавать себя когда-то давно позабытую, а теперь, вернувшуюся, настоящую.
Вздрогнула, когда он, поглаживая нежной подушечкой пальца, коснулся моей щеки. До чего же волнующей оказалась вся эта смешанная обстановка! Его руки переместились ниже и, сначала легко играя и ощупывая, а потом сильно и жёстко сжали соски, оттягивая их в стороны. От неожиданности я вскрикнула и тут же получила лёгкую пощёчину.
- Непослушная! Кричать будешь, когда я РАЗРЕШУ.
Я хотела этого мужчину и была готова выполнить почти любой его приказ. Тем временем чутко отозвалась моя кнопочка на разведывательное движение его пальцев, вызывая до самой макушки сладкую дрожь и томление. Эти ощущения подхватили, закружили и руки сами собой опустились, хватаясь за землю, в поисках опоры.
- Так! ПОЧЕМУ руки опустила?
Я не могла вымолвить ни слова. Разбуженная чувственность пьянила голову.
- СНИМИ ПЛАТЬЕ. Руки за голову и закрой глаза.
- А-ааай! - Вырвалось от возмущения, когда остро жалящие стебли крапивы прошлись по голой коже. Тело разом взбудоражилось, зачесалось, запросилось. Подоткнув язык, шершавый комок собственных трусов заполнил мой рот. А тело: ягодицы, бёдра, живот, грудь и промежность продолжали ловить вкус крапивных укусов.
- Зачем позволяю это? - дивилась я себе. И, покрываясь пупырышками, уже знала ответ: я радуюсь этому процессу, этой минуте и своему положению. Мне нравится чувствовать его ВЛАСТЬ. И мне хочется идти дальше...
Настолько дальше, что однажды между нашими встречами ко мне начнёт приходить голод. Голод иной, ни на что не похожий. Настигнет чувство пустоты внутри - тоска ни к чему конкретно, а почти вселенского масштаба, когда всё вокруг кажется серым и ненужным. Люди, как динозавры, - смотрю на них, общаюсь и понимаю, что они не из моей жизни. Глаза широко открыты, но, погруженная в себя, почти ничего не замечаю вокруг. Воображение услужливо рисует, как тугой зажим охватывает сосочек на груди и, вот он, сочный, белеет от ужаса, отдавая свою боль куда-то в пах, где сладко-сладко отзывается любовью маточка. Хочется быть связанной и в первобытном страхе ожидать своей участи+ Очнувшись от видений, опять упираюсь в тот же пустой равнодушный мир. Смотрю, как парень дарит девушке цветы и приходит шальная мысль: ах, как бы этими ароматными бутонами можно было красиво отхлестать её. Но она, дурочка, не поймёт же, расплачется. И несусь дальше на волне видений - хризантемы сразу сломаются или пару ударов выдержат? А розы со своими шипами, пороть ими, конечно, нельзя, а вот чтобы такое придумать затейливое - тут замечаю, что ко мне пришла потаённая улыбка. Хочется боли, но не короткой и сразу почти предельной, а мучительно растянутой во времени... Хочется к НЕМУ, где реализуется шквал наших эмоций, где всё ясно и понятно! Не выдерживая пустоты, иду в Интернет, туда, где никто меня не знает. Хочется просто поговорить, пообщаться вокруг Темы, но чаще всего в таком настроении разговоры утомляют, новые знакомства пусты и безнадёжны. Вспоминаю ЕГО неповторимый запах, могучую ауру, тембр голоса, цвет ЕГО глаз и те ощущения, которые ОН мне подарил и, усмирившись, покорно жду...
Внезапное затишье вернуло меня в реальность. Отбросив измочаленные стебли и отряхнув руки, он бережно вытащил кляп.
- ПОДНИМИСЬ и надень платье.
Затёкшие конечности не очень-то спешат слушаться. Пошатываясь, тянусь к своему белью и тут же замираю:
- ОСТАВЬ.
Бельё засовываю в сумку. Надетое на голое тело платье рождает незнакомые древние инстинкты.
Стемнело. Кровожадные атаки комаров заставляют нас почти бегом направиться к выходу. Первые крупные капли дождя жадно впитываются в разгорячённую землю. В неверном свете уличных фонарей до меня не сразу доходит значение слов:
- МОЖНО, целуй уж.
Ощущая своё разбуженное зудящее тело, я бережно и нежно касаюсь желанных губ. Мир вспыхивает и окончательно разбивается на ОН и всё остальное. Выдохнула:
- Спасибо!
...Удары идут только по нижней части ягодиц. Больно, несколько раз я жалобно сказала "хватит", но ничего не изменилось...Тогда я вошла в ТО состояние, когда тело не реагирует на удар, только сознание его фиксирует и ждёт, замирая от сладкого нетерпения. И вот приходит очередной, но такой силы удар, что вырывает из своеобразного транса. Взамен начинают набухать слёзы. Они уже близко, но не спешат наружу. Я чувствую, что если не будет ещё одного удара плети, то мне будет плохо. Я хочу этой боли и этих слёз. Слёзы уже на пороге, но опять чего-то не хватает. Удары идут сплошной чередой и вот плотина прорывается... Молча плачу, судорожно всхлипывая в подушку. Наконец всё прекращается. Дрожа телом, прячусь под одеяло. Такая тихая, что говорить трудно...
Почти НАВАЖДЕНИЕ
Пройдёт немного времени, и я познаю сокровенный смысл слова ХОЗЯИН и своё место рядом с НИМ. Благодаря ЕМУ, мне откроются неведомые вершины ощущений. Я буду падать и летать. Через подчинение получать освобождение. ОН будет со мной во вкусе пищи, в покачивании лоз, в реализованных мечтах и в отвязной реальности. ЕГО влияние распространится на всю мою дальнейшую жизнь.
Закрыв глаза, я отдаюсь воспоминаниям о своём знакомстве с НИМ, припоминаю нашу первую встречу. Вот я иду на свидание с нервно бьющимся сердцем - сейчас я увижу того человека, который оказался так не похож на других в веренице Интернетовских знакомств. В нём меня поразило всё: и особенная манера общения, и интересные умозаключения, и удивительное умение словом вызвать искреннюю улыбку, а иногда и хохот перед беспристрастным монитором. Чуть позже услышала его голос по телефону - приятный, мелодичный, располагающий, но не расслабляющий. Как-то незаметно пробудилось и жадно росло сквозь расстояние необъяснимое влечение к нему.
В условленном месте у входа в парк замечаю фигуру серьёзного мужчины. Подошла поближе, волнение тягучей волной сковывает движение. И ещё ближе, почти вплотную и сердце, колотящееся где-то в горле, вдруг успокоилось, отдав свой комочек нервов в низ живота, который тут же вспыхнул, встречая. Взгляд его шоколадных глаз кажется ленивым, но, обострённо, я вижу на себе их внимательное проникновение.
- Пошли. - Не приглашение, а констатация действия. Подождал, пока я двинулась в правильном направлении, вглубь парка и, наслаждаясь тенью деревьев, пошёл рядом.
Всё хорошо, идём. Когда подошла поближе, то (не надо спрашивать, не знаю чем) почувствовала ЕГО спокойствие и силу. ОН что-то сказал, и я, моментально и безоговорочно внутренне подчинилась. Эти непроницаемые глаза видят меня насквозь, всю с потрохами... Доверчиво взяла ЕГО за руку, отмечая какая у НЕГО большая тёплая и приятная ладонь. Иду с НИМ рядом и вдруг понимаю, что жизнь только начинается.
Мы о чём-то говорим, но я ловлю себя на мысли, что страстно желаю поцеловать его в губы. И не знаю, как это сделать. Попробовала невзначай прижаться, потёршись грудью о плечо, и заглянула в глаза: спокойствие вперемешку с улыбкой на манящих губах. Не выдержав, я честно призналась:
- Я хочу поцеловать тебя. - И даже начала привставать на цыпочки.
- Гм... - Ни намёка на реакцию.
- Ну, давай, ну пожалуйста. Что тебе стоит? - Удивление ширилось в моих глазах.
- Не заслужила.
- А как надо заслужить? - Мой изумлённый голос глухо вибрировал.
- Думай. - Я принялась думать и вдруг перестала замечать природу вокруг и людей, остался только он и его неподвластные губы.
Незаметно мы подошли к реке. Молочно белый туман, рваной ватой плыл над тёмной спокойной гладью реки. Смеркалось. Струйки горячего пота стекали по щекам. Среди прибрежных кустов нашлась небольшая полянка со скошенной и аккуратно собранной кем-то в небольшой стог травой. Пахло тиной, цветами, грозой.
- СНИМАЙ бельё.
- Но, - я задохнулась. - Как же, тут люди недалеко и вообще?!
- Как хочешь, так и снимай. Чтобы только платье осталось. - Уселся по-хозяйски у стога и прикрыл глаза.
Немного помявшись, я расстегнула застёжку лифчика, стянула лямки с плеч и через вырез платья освободилась от него.
- Я ЖДУ.
Приподняв подол платья, ухватилась за кружево трусов и потянула их вниз. Освобождённая грудь радостно колыхалась, грозясь выпасть из декольте. Переступила с ноги на ногу и вот уже бельё неровной кучкой громоздится на брошенной поодаль сумке.
- ВСТАНЬ на колени.
- Это ещё зачем? - С этой минуты я потихоньку начала привыкать, что на вопрос не всегда следует ответ. В ответ может быть, как сейчас, только красноречивое повелительное движение его подбородка.
Оглянувшись вокруг, я выбрала участок, где трава показалась шелковистей, и встала на колени.
- Молодец! РАЗДВИНЬ колени. Руки за голову и закрой глаза.
Я стояла перед ним в позе и прислушивалась. Тонкие сухие травинки покалывали кожу. По ногам щекочась и покусывая прокладывали тропы неведомые мошки. Ветерок, овевая, играл подолом. Закрыв глаза, я услышала звуки: шёпот листвы, плеск воды, неясный шум города и чей-то смех вдалеке.
Разве на яву такое бывает, спрошу я себя позже, ощущая яркое желание продолжения. И продолжение войдёт в мою жизнь, переменив в ней прописные устои. В новой жизни я буду узнавать себя когда-то давно позабытую, а теперь, вернувшуюся, настоящую.
Вздрогнула, когда он, поглаживая нежной подушечкой пальца, коснулся моей щеки. До чего же волнующей оказалась вся эта смешанная обстановка! Его руки переместились ниже и, сначала легко играя и ощупывая, а потом сильно и жёстко сжали соски, оттягивая их в стороны. От неожиданности я вскрикнула и тут же получила лёгкую пощёчину.
- Непослушная! Кричать будешь, когда я РАЗРЕШУ.
Я хотела этого мужчину и была готова выполнить почти любой его приказ. Тем временем чутко отозвалась моя кнопочка на разведывательное движение его пальцев, вызывая до самой макушки сладкую дрожь и томление. Эти ощущения подхватили, закружили и руки сами собой опустились, хватаясь за землю, в поисках опоры.
- Так! ПОЧЕМУ руки опустила?
Я не могла вымолвить ни слова. Разбуженная чувственность пьянила голову.
- СНИМИ ПЛАТЬЕ. Руки за голову и закрой глаза.
- А-ааай! - Вырвалось от возмущения, когда остро жалящие стебли крапивы прошлись по голой коже. Тело разом взбудоражилось, зачесалось, запросилось. Подоткнув язык, шершавый комок собственных трусов заполнил мой рот. А тело: ягодицы, бёдра, живот, грудь и промежность продолжали ловить вкус крапивных укусов.
- Зачем позволяю это? - дивилась я себе. И, покрываясь пупырышками, уже знала ответ: я радуюсь этому процессу, этой минуте и своему положению. Мне нравится чувствовать его ВЛАСТЬ. И мне хочется идти дальше...
Настолько дальше, что однажды между нашими встречами ко мне начнёт приходить голод. Голод иной, ни на что не похожий. Настигнет чувство пустоты внутри - тоска ни к чему конкретно, а почти вселенского масштаба, когда всё вокруг кажется серым и ненужным. Люди, как динозавры, - смотрю на них, общаюсь и понимаю, что они не из моей жизни. Глаза широко открыты, но, погруженная в себя, почти ничего не замечаю вокруг. Воображение услужливо рисует, как тугой зажим охватывает сосочек на груди и, вот он, сочный, белеет от ужаса, отдавая свою боль куда-то в пах, где сладко-сладко отзывается любовью маточка. Хочется быть связанной и в первобытном страхе ожидать своей участи+ Очнувшись от видений, опять упираюсь в тот же пустой равнодушный мир. Смотрю, как парень дарит девушке цветы и приходит шальная мысль: ах, как бы этими ароматными бутонами можно было красиво отхлестать её. Но она, дурочка, не поймёт же, расплачется. И несусь дальше на волне видений - хризантемы сразу сломаются или пару ударов выдержат? А розы со своими шипами, пороть ими, конечно, нельзя, а вот чтобы такое придумать затейливое - тут замечаю, что ко мне пришла потаённая улыбка. Хочется боли, но не короткой и сразу почти предельной, а мучительно растянутой во времени... Хочется к НЕМУ, где реализуется шквал наших эмоций, где всё ясно и понятно! Не выдерживая пустоты, иду в Интернет, туда, где никто меня не знает. Хочется просто поговорить, пообщаться вокруг Темы, но чаще всего в таком настроении разговоры утомляют, новые знакомства пусты и безнадёжны. Вспоминаю ЕГО неповторимый запах, могучую ауру, тембр голоса, цвет ЕГО глаз и те ощущения, которые ОН мне подарил и, усмирившись, покорно жду...
Внезапное затишье вернуло меня в реальность. Отбросив измочаленные стебли и отряхнув руки, он бережно вытащил кляп.
- ПОДНИМИСЬ и надень платье.
Затёкшие конечности не очень-то спешат слушаться. Пошатываясь, тянусь к своему белью и тут же замираю:
- ОСТАВЬ.
Бельё засовываю в сумку. Надетое на голое тело платье рождает незнакомые древние инстинкты.
Стемнело. Кровожадные атаки комаров заставляют нас почти бегом направиться к выходу. Первые крупные капли дождя жадно впитываются в разгорячённую землю. В неверном свете уличных фонарей до меня не сразу доходит значение слов:
- МОЖНО, целуй уж.
Ощущая своё разбуженное зудящее тело, я бережно и нежно касаюсь желанных губ. Мир вспыхивает и окончательно разбивается на ОН и всё остальное. Выдохнула:
- Спасибо!
...Удары идут только по нижней части ягодиц. Больно, несколько раз я жалобно сказала "хватит", но ничего не изменилось...Тогда я вошла в ТО состояние, когда тело не реагирует на удар, только сознание его фиксирует и ждёт, замирая от сладкого нетерпения. И вот приходит очередной, но такой силы удар, что вырывает из своеобразного транса. Взамен начинают набухать слёзы. Они уже близко, но не спешат наружу. Я чувствую, что если не будет ещё одного удара плети, то мне будет плохо. Я хочу этой боли и этих слёз. Слёзы уже на пороге, но опять чего-то не хватает. Удары идут сплошной чередой и вот плотина прорывается... Молча плачу, судорожно всхлипывая в подушку. Наконец всё прекращается. Дрожа телом, прячусь под одеяло. Такая тихая, что говорить трудно...
Игорь Бат
Единственный недостаток последнего рассказа - таким рассказом можно из ванили сделать ярого тематика 
Это сообщение отредактировал Игорь Бат - 08-07-2008 - 23:44
Это сообщение отредактировал Игорь Бат - 08-07-2008 - 23:44
Год 2020-й
На земле разорённой
После Армагеддона
И глобальной войны
Жил да был терминатор
Самый обыкновенный
Человек и машина
В нём соединены
Обитал он в подвале
Бывшей авиабазы
И имел лишь компьютер
Да ручной пулемёт
И почти каждый день
Выходил на задание
Пострелять по объектам
Уничтожить кого
2
Как-то пасмурным утром
Подключившись к питанию
Съев для тонуса
Парочку жареных крыс
Он включил свой компьютер
Чтоб узнать о задании
И проверить исправность
Прицельных таблиц
Центр быстро ответил
И прислал базу данных
С описанием объекта
Время место расчет
Терминатор включил
Боевую программу
И повесил на пояс
Ручной пулемёт
3
Небо иссиня-жёлтое
С привкусом смога
Проливалось на землю
Кислотным дождём
Терминатор на цель
Шёл прямою дорогой
И плохая погода
Была нипочём
4
Вот до цели осталось
Каких-то пол мили
Обойти осмотреться
продумать отход
Терминатор и кукла
Ведь объект охраняют
Сорок три пехотинца
Восемь пушек два танка
И один вертолёт
У ворот автоматчик
Справа пушка две слева
Танки где-то поодаль
Их моторы слышны
Вертолёт на площадке
Снять его не проблема
Из бойниц отдыхают
Пулемётов стволы
5
Всё пора прорываться
Автоматчик у входа
Разрывается в клочья
Пулемётным огнём
Пули взрывы тревога
Суматоха и вопли
Задевает осколком
Ерунда всё путём
Справа сняты три парня
И у лестницы двое
Танку бросить гранату
Да и хватит уже
Терминатор идёт
Он не чувствует боли
Цель его затаилась
На втором этаже
6
Двери в спальню
Легко вышибает ногою
Куча жира дрожит
С пистолетом в руке
Что ты парень окстись
Помолись Бог с тобою
Всё объект уничтожен
Пулей в левом виске
Так пора возвращаться
Но в постели кровавой
Вдруг ему показалось
Кто-то вздрогнул живой
Терминатор стволом
Отшвырнул одеяло
И застыл в изумлении
Процессор дал сбой
7
На подушке игриво
Крутя головою
Сексуальная кукла
Предлагала любовь
Терминатор, который
Не чувствовал боли
Вдруг почувствовал
Что в его теле есть кровь
8
Рот, заткнув ей гранатой
Он обнял её крепко
Заменил снаряжение
И отправился в центр
Получайте проклятые
За то, что обманывали
Повторял он паля
Без разбора по всем
И в аду том кромешном
Погиб терминатор
Но уже человеком
И с улыбкой в глазах
Сирано и Роксана
Двадцать первого века
Их любовь навсегда
Будет в наших сердцах.
BRUTAL.
Пивка Бы
сабМарина
Отличный рассказ!
Отличный рассказ!
myplanet
Про мое любимое! :)
Как-то раз, я и моя саба, зовут ее, катя, решили сходить в кафе, был приятный погожий денек, работы ни у меня, ни у нее не было, я ей позвонил и сказал, чтобы готовилась, я скоро за ней заеду!
Она у меня очень послушная, и никогда не спорит со мной, она знает, чем она может за это поплатиться! В последний раз она три дня не могла сесть на свое мягкое место!
Подъехав она села в машину, я сказал, что сегодня ее ждет что-то особенное, как обычно я надел ей на шею ошейник, затянул его туже обычного, он ей очень давил, и в тоже время он ей очень шел к ее наряду, симпатичное темное платье, очень короткое, давление ошейника было видно сразу, но меня этот вид очень возбуждал! Мы тронулись с места, ехать нам предстояло минут 30, за время пути она мне рассказала, чем занималась последние несколько дней и как сильно она по мне скучала. Ее слова возбуждающе повлияли на меня, я взял одной рукой ее за ошейник, продолжая вести машину, притянул к своей ширинке, она знала что нужно делать, быстро ее расстегнув, это дело ей было более чем знакомо, она достала уже начинающий приподниматься член и стала его облизывать. Я вспомнил, что уже больше суток его не мыл, это было еще одним поводом заставить ее взять в рот, она не скрывала, что ее возбуждает запах немытого члена. Она начала его с удовольствием сосать, на краях ее губ стало заметно скопление сгустка белого налета, через 10 минут отличных сосательных движений ее губы и член был чист как слеза, а я продолжал млеть и продолжать движение, с удовольствием покачивая бедрами снизу вверх, ритмично подпрыгивая на неровностях дороги. Но кончать я не хотел, приказав ей не торопиться она стала больше его лизать, это было великолепное чувство, мягкий язык скользил снизу вверх по члену, переходя к яйцам, немного задерживаясь на них и снова вверх. Мы подъезжали, приподняв ее голову вверх, она бережно уложила член и застегнула молнию и ремень на моих брюках. Мы вышил из машины, и прошли в кафе. Я заказал себе два больших бокала пива, хотя обычно много пива я не пью, она удивилась, но что-либо сказать не посмела! Мы хорошо покушали, я выпил даже больше, три больших бокала пива, наелся как конь и, конечно же, мой организм захотел вылить всю скопившуюся во мне жидкость, но я не торопился идти в туалет, сначала я хотел сделать это неожиданно, но потом решил ей сказать.
- Я столько выпил пива, ужасно хочу ссать, знаешь, куда я хочу поссать? Спросил я ее! Она расширила глаза и сказал:
- нет, куда Вы хотите пописать?!
-Я хочу поссать в твой поганый рот моя соска, чтобы ты все проглотила!
Ее удивлению и шоку не было описания, чтобы она от шока не упал в обморок, я ей приказал следовать за мной, помня последнюю порку, она побоялась противиться, и пошла за мной, я зашел в мужской туалет, она зашла следом, я закрыл дверь на ключ.
– На колени сука!
- Пожалуйста, мой Господин, я очень боюсь, я не смогу!
- Мне похуй, ты помнишь все свои косяки? Я тебя обещал наказать очень строго? Обещал? Не слышу бля?
- Да, мой Господин, Вы обещали!
- А теперь попроси меня, чтобы я поссал в твой поганый рот, а то я уже еле терплю!
- Мооооой Гооооссссподин (почти рыдая, слезы текли по щекам)
- Я с размаху дал ей несколько пощечин, чтобы привести ее в чувство!
Это подействовало моментально, она сразу взяла себя в руки, вытерла слезы.
- Я готова мой Господин! Пожалуйста, пописайте мне в ротик!
- Нет бля не так нужно говорить!
И еще две пощечины более хлесткие прилетели ей по нежным щечкам, уже уверенно красного цвета.
- Простите, пожалуйста, мой Господин, я Вас умоляю, я хочу, чтобы Вы помочились своей вещи в рот, она очень хочет выпить Вашу мочу.
- Ну, вот видишь, не все так сложно, как кажется, да?
- Да мой Господин!
Она начала расстегивать ширинку и доставать от туда член, которого трясло уже от переизбытка жидкости.
- Теперь направь его себе в рот и попроси еще раз!
Она приблизилась ближе, так что ее широко открытый рот был на расстоянии 15 см от члена, с которого уже капала моча, видно было, что она очень боится, и на глазах были опять видны выступившие слезы.
- Нуже соска! Нуже!!!
- Да мой Господин, пожалуйста, помочитесь в рот своей рабыне, соске, очень этого хочу!
- Ты готова?
- Да мой Господин!
И тут меня прорвало, струя была очень мощной, но я постарался ее ослабить и она стала меньше, я остановился.
- Не вздумай даже пролить хоть каплю моя маленькая шлюха!
Она с перепуганным видом и расширившимися щеками полными моей мочи смотрела на меня, по ее щекам ручьем текли слезы.
- Глотай!
Она сделала глотательное движение, на ее лице было одновременно и испуг и уже читался интерес, недоумение, покорность, вся эта смесь меня дико возбуждало, член стал немного наливаться.
- Открой рот!
Она открыла, и снова струя была гораздо слабее я стал ссать ей в рот, я снова остановился и все повторилось, с той разницей, что она почти сразу все проглотила, сразу же открыла снова рот, и снова струя полилась ей в рот и она опять все проглотила, но немного закашлялась, это меня разозлило, и она сразу же получила еще три звонкие оплеухи.
- Простите, пожалуйста, мой Господин, я готова, прошу Вас, я хочу еще!
Я продолжил, но струя уже стала гораздо слабее, из за того что член уже почти стоял и от того что я уже на половину был пуст. Струя лилась медленно и она уже успевала все глотать уже без остановки, я приблизил ее рот и полностью вложил член в рот, она продолжила уже пить как из шланга. Когда струя иссякла, мое возбуждение была выше предела, я стал тут же с силой трахать ее в рот как можно глубже проникая в ее горло, это было непередаваемым ощущением, симпатичная девушка стоит на коленях возле общественного унитаза, и ее горло трахают с бешеной силой, через пару минут такого головного траха я кончил, она, проглотив все, все в слюнях и сперме, вперемешку с мочой посмотрела на меня, я ее нежно погладил по голове и сказал.
- Умница, моя маленькая сосочка, просто умница!
- Спасибо большое мой Господин, я очень рада, что смогла доставить столько удовольствия своему Хозяину.
Я застегнул ширинку, она привела себя в порядок и мы поспешили вернутся на свои места за столиком. Уже сидя за столиком я спросил:
- Ну как? Ты так сильно боялась? Было очень страшно?
- Да, мой Господин, я очень боялась, но мне понравилось, очень понравилось, я даже этого не ожидала, меня это безумно возбудило, просто безумно, если бы смогла к себе прикоснуться, я бы тут же кончила, причем кончила моментально и очень сильно! Я Вам очень благодарна, что Вы это сделали со мной, я очень боялась!
- Ну, вот видишь!
- Я теперь тебе постоянно, когда буду хотеть ссать, буду пользоваться своим собственным туалетом……..
Как-то раз, я и моя саба, зовут ее, катя, решили сходить в кафе, был приятный погожий денек, работы ни у меня, ни у нее не было, я ей позвонил и сказал, чтобы готовилась, я скоро за ней заеду!
Она у меня очень послушная, и никогда не спорит со мной, она знает, чем она может за это поплатиться! В последний раз она три дня не могла сесть на свое мягкое место!
Подъехав она села в машину, я сказал, что сегодня ее ждет что-то особенное, как обычно я надел ей на шею ошейник, затянул его туже обычного, он ей очень давил, и в тоже время он ей очень шел к ее наряду, симпатичное темное платье, очень короткое, давление ошейника было видно сразу, но меня этот вид очень возбуждал! Мы тронулись с места, ехать нам предстояло минут 30, за время пути она мне рассказала, чем занималась последние несколько дней и как сильно она по мне скучала. Ее слова возбуждающе повлияли на меня, я взял одной рукой ее за ошейник, продолжая вести машину, притянул к своей ширинке, она знала что нужно делать, быстро ее расстегнув, это дело ей было более чем знакомо, она достала уже начинающий приподниматься член и стала его облизывать. Я вспомнил, что уже больше суток его не мыл, это было еще одним поводом заставить ее взять в рот, она не скрывала, что ее возбуждает запах немытого члена. Она начала его с удовольствием сосать, на краях ее губ стало заметно скопление сгустка белого налета, через 10 минут отличных сосательных движений ее губы и член был чист как слеза, а я продолжал млеть и продолжать движение, с удовольствием покачивая бедрами снизу вверх, ритмично подпрыгивая на неровностях дороги. Но кончать я не хотел, приказав ей не торопиться она стала больше его лизать, это было великолепное чувство, мягкий язык скользил снизу вверх по члену, переходя к яйцам, немного задерживаясь на них и снова вверх. Мы подъезжали, приподняв ее голову вверх, она бережно уложила член и застегнула молнию и ремень на моих брюках. Мы вышил из машины, и прошли в кафе. Я заказал себе два больших бокала пива, хотя обычно много пива я не пью, она удивилась, но что-либо сказать не посмела! Мы хорошо покушали, я выпил даже больше, три больших бокала пива, наелся как конь и, конечно же, мой организм захотел вылить всю скопившуюся во мне жидкость, но я не торопился идти в туалет, сначала я хотел сделать это неожиданно, но потом решил ей сказать.
- Я столько выпил пива, ужасно хочу ссать, знаешь, куда я хочу поссать? Спросил я ее! Она расширила глаза и сказал:
- нет, куда Вы хотите пописать?!
-Я хочу поссать в твой поганый рот моя соска, чтобы ты все проглотила!
Ее удивлению и шоку не было описания, чтобы она от шока не упал в обморок, я ей приказал следовать за мной, помня последнюю порку, она побоялась противиться, и пошла за мной, я зашел в мужской туалет, она зашла следом, я закрыл дверь на ключ.
– На колени сука!
- Пожалуйста, мой Господин, я очень боюсь, я не смогу!
- Мне похуй, ты помнишь все свои косяки? Я тебя обещал наказать очень строго? Обещал? Не слышу бля?
- Да, мой Господин, Вы обещали!
- А теперь попроси меня, чтобы я поссал в твой поганый рот, а то я уже еле терплю!
- Мооооой Гооооссссподин (почти рыдая, слезы текли по щекам)
- Я с размаху дал ей несколько пощечин, чтобы привести ее в чувство!
Это подействовало моментально, она сразу взяла себя в руки, вытерла слезы.
- Я готова мой Господин! Пожалуйста, пописайте мне в ротик!
- Нет бля не так нужно говорить!
И еще две пощечины более хлесткие прилетели ей по нежным щечкам, уже уверенно красного цвета.
- Простите, пожалуйста, мой Господин, я Вас умоляю, я хочу, чтобы Вы помочились своей вещи в рот, она очень хочет выпить Вашу мочу.
- Ну, вот видишь, не все так сложно, как кажется, да?
- Да мой Господин!
Она начала расстегивать ширинку и доставать от туда член, которого трясло уже от переизбытка жидкости.
- Теперь направь его себе в рот и попроси еще раз!
Она приблизилась ближе, так что ее широко открытый рот был на расстоянии 15 см от члена, с которого уже капала моча, видно было, что она очень боится, и на глазах были опять видны выступившие слезы.
- Нуже соска! Нуже!!!
- Да мой Господин, пожалуйста, помочитесь в рот своей рабыне, соске, очень этого хочу!
- Ты готова?
- Да мой Господин!
И тут меня прорвало, струя была очень мощной, но я постарался ее ослабить и она стала меньше, я остановился.
- Не вздумай даже пролить хоть каплю моя маленькая шлюха!
Она с перепуганным видом и расширившимися щеками полными моей мочи смотрела на меня, по ее щекам ручьем текли слезы.
- Глотай!
Она сделала глотательное движение, на ее лице было одновременно и испуг и уже читался интерес, недоумение, покорность, вся эта смесь меня дико возбуждало, член стал немного наливаться.
- Открой рот!
Она открыла, и снова струя была гораздо слабее я стал ссать ей в рот, я снова остановился и все повторилось, с той разницей, что она почти сразу все проглотила, сразу же открыла снова рот, и снова струя полилась ей в рот и она опять все проглотила, но немного закашлялась, это меня разозлило, и она сразу же получила еще три звонкие оплеухи.
- Простите, пожалуйста, мой Господин, я готова, прошу Вас, я хочу еще!
Я продолжил, но струя уже стала гораздо слабее, из за того что член уже почти стоял и от того что я уже на половину был пуст. Струя лилась медленно и она уже успевала все глотать уже без остановки, я приблизил ее рот и полностью вложил член в рот, она продолжила уже пить как из шланга. Когда струя иссякла, мое возбуждение была выше предела, я стал тут же с силой трахать ее в рот как можно глубже проникая в ее горло, это было непередаваемым ощущением, симпатичная девушка стоит на коленях возле общественного унитаза, и ее горло трахают с бешеной силой, через пару минут такого головного траха я кончил, она, проглотив все, все в слюнях и сперме, вперемешку с мочой посмотрела на меня, я ее нежно погладил по голове и сказал.
- Умница, моя маленькая сосочка, просто умница!
- Спасибо большое мой Господин, я очень рада, что смогла доставить столько удовольствия своему Хозяину.
Я застегнул ширинку, она привела себя в порядок и мы поспешили вернутся на свои места за столиком. Уже сидя за столиком я спросил:
- Ну как? Ты так сильно боялась? Было очень страшно?
- Да, мой Господин, я очень боялась, но мне понравилось, очень понравилось, я даже этого не ожидала, меня это безумно возбудило, просто безумно, если бы смогла к себе прикоснуться, я бы тут же кончила, причем кончила моментально и очень сильно! Я Вам очень благодарна, что Вы это сделали со мной, я очень боялась!
- Ну, вот видишь!
- Я теперь тебе постоянно, когда буду хотеть ссать, буду пользоваться своим собственным туалетом……..
Free_spirit
Гадость! Гадость! Гадость!
Я понимаю, что Тема у каждого своя, но последний рассказ - гадость.. бррр...
Я понимаю, что Тема у каждого своя, но последний рассказ - гадость.. бррр...
игнат игнатов
Удалено.
Фашизм и все что к нему относится запрещено на форуме.
Это сообщение отредактировал Светкин - 11-02-2010 - 19:52
Фашизм и все что к нему относится запрещено на форуме.
Это сообщение отредактировал Светкин - 11-02-2010 - 19:52
Мой первый опыт тематического рассказа.
Наказание
Суд был недолгим. Он знал законы и с ужасом ждал приговора: за изнасилование полагалось отрубание члена. Но что это, кажется он спасен или? Судья говорит, что учитывая его молодость и то, что это первое его преступление приговор решено смягчить: он приговаривается к особой экзекуции. Для исполнения приговора подсудимый передается в отдел пыток и наказаний. Он вздрогнул: а вдруг это еще хуже, но ведь судья сказал, что они смягчили приговор. Может быть, его просто выпорют и отпустят?
И вот он раздет и привязан к какому то деревянному станку в такой унизительной позе, лежа на спине, ноги раздвинуты. Что они собираются с ним сделать?
Входит молодая симпатичная женщина в форме. С улыбкой разглядывает его. Ему стыдно, под ее взглядом член начинает вставать и от этого он смущается еще больше.
- Какой красавец! Наконец-то нам прислали достойный экземпляр. Так, что тут у нас в приговоре: наказание на ваше усмотрение в течении 8 часов, запрещается наносить телесные повреждения. Жаль, но ничего, тебя ждет у нас специальная программа. Знаешь, у нас в отделе работают одни женщины и мы давно обсуждали одну идею по поводу наказаний мужчин за сексуальные преступления. Но мнения разделились: одни считают, что принудительную мастурбацию можно использовать в качестве наказания, а другие говорят, что это не наказание, а удовольствие. Наконец-то нам представился случай проверить это на практике. Кстати, мы тут еще и поспорили – сколько раз ты кончишь. Вот что тебя ждет: в течении 8 часов наши сотрудницы сменяя друг друга будут дрочить твой член, а ты будешь делиться с нами своими ощущениями.
Первая мысль его была: слава богу, он боялся чего-то более страшного, а тут дрочить член – да это было самое любимое его занятие. Только он это подумал, как пытка началась.
До чего приятным было это начало. Женщина смазала член маслом и начала ритмично массировать. Конечно, она это делала совсем не так, как он делал сам, но все равно было очень приятно. Не прошло и нескольких минут, как он бурно кончил. Он первый раз кончил таким образом, связанный по рукам и ногам, беспомощный, и это было потрясающее ощущение. Господи, когда он занимался этим сам, он и не знал, что это может быть так здорово.
Между тем женщина только улыбнулась: смотри, какой шустрый и продолжала свои движения ни на секунду не прерываясь. Он пережил несколько неприятных мгновений: было щекотно и хотелось, что бы его оставили в покое. Но он был молод и полон сил. И вскоре новая волна возбуждения накрыла его. Однако до второго оргазма прошло гораздо больше времени. Второй оргазм был, наверное, еще более бурный, чем первый. Тело его затряслось, но ремни держали крепко.
Уставшую женщину сменила другая. Но все продолжалось: периодическое смазывание маслом и непрерывные движения. После второго раза член уже не хотел подниматься и слегка начал побаливать. Это, видимо, отразилось на его лице.
- Что, не нравится? – спросила она его. Нет, то есть да, то есть нет – он хотел казаться сильным.
Неприятные ощущения после второго раза продолжались дольше, чем после первого, и были сильнее. Но пока еще не было ничего страшного. Через некоторое время он возбудился снова и кончил в третий раз. Однако теперь это был уже не такой бурный оргазм – казалось, они постепенно высасывают из него все силы.
А дальше начался настоящий кошмар. Периоды, когда ощущения были неприятные, длились все дольше и дольше, и даже редкий оргазм не приносил особенного облегчения. Он уже давно забыл, что хотел казаться сильным: прекратите, пожалуйста, перестаньте - стонал он жалобным голосом. Он давно перестал различать лица своих мучительниц, давно перестал чувствовать свой член – только боль где-то внизу …
- Смотри-ка, он отключился.
Пришла начальница. Ладно, хватит, 8 часов уже почти закончились. Я думаю, что, судя по его состоянию, эксперимент прошел успешно. Принудительную мастурбацию можно использовать в качестве наказания для мужчин в случаях, когда нежелательно их калечить.
Сознание медленно возвращалось к нему. Две женщины отвязывали его и разговаривали между собой:
- Интересно, а когда он сможет теперь трахаться? И сможет ли вообще?
- А что – хочешь его? Я бы не отказалась.
В это время он очнулся окончательно. Одновременно с этим вернулась резкая боль в том месте, которое раньше был его членом. А в голове засела только что услышанная фраза: А сможет ли вообще? О боже, что они с ним сделали.
Наказание
Суд был недолгим. Он знал законы и с ужасом ждал приговора: за изнасилование полагалось отрубание члена. Но что это, кажется он спасен или? Судья говорит, что учитывая его молодость и то, что это первое его преступление приговор решено смягчить: он приговаривается к особой экзекуции. Для исполнения приговора подсудимый передается в отдел пыток и наказаний. Он вздрогнул: а вдруг это еще хуже, но ведь судья сказал, что они смягчили приговор. Может быть, его просто выпорют и отпустят?
И вот он раздет и привязан к какому то деревянному станку в такой унизительной позе, лежа на спине, ноги раздвинуты. Что они собираются с ним сделать?
Входит молодая симпатичная женщина в форме. С улыбкой разглядывает его. Ему стыдно, под ее взглядом член начинает вставать и от этого он смущается еще больше.
- Какой красавец! Наконец-то нам прислали достойный экземпляр. Так, что тут у нас в приговоре: наказание на ваше усмотрение в течении 8 часов, запрещается наносить телесные повреждения. Жаль, но ничего, тебя ждет у нас специальная программа. Знаешь, у нас в отделе работают одни женщины и мы давно обсуждали одну идею по поводу наказаний мужчин за сексуальные преступления. Но мнения разделились: одни считают, что принудительную мастурбацию можно использовать в качестве наказания, а другие говорят, что это не наказание, а удовольствие. Наконец-то нам представился случай проверить это на практике. Кстати, мы тут еще и поспорили – сколько раз ты кончишь. Вот что тебя ждет: в течении 8 часов наши сотрудницы сменяя друг друга будут дрочить твой член, а ты будешь делиться с нами своими ощущениями.
Первая мысль его была: слава богу, он боялся чего-то более страшного, а тут дрочить член – да это было самое любимое его занятие. Только он это подумал, как пытка началась.
До чего приятным было это начало. Женщина смазала член маслом и начала ритмично массировать. Конечно, она это делала совсем не так, как он делал сам, но все равно было очень приятно. Не прошло и нескольких минут, как он бурно кончил. Он первый раз кончил таким образом, связанный по рукам и ногам, беспомощный, и это было потрясающее ощущение. Господи, когда он занимался этим сам, он и не знал, что это может быть так здорово.
Между тем женщина только улыбнулась: смотри, какой шустрый и продолжала свои движения ни на секунду не прерываясь. Он пережил несколько неприятных мгновений: было щекотно и хотелось, что бы его оставили в покое. Но он был молод и полон сил. И вскоре новая волна возбуждения накрыла его. Однако до второго оргазма прошло гораздо больше времени. Второй оргазм был, наверное, еще более бурный, чем первый. Тело его затряслось, но ремни держали крепко.
Уставшую женщину сменила другая. Но все продолжалось: периодическое смазывание маслом и непрерывные движения. После второго раза член уже не хотел подниматься и слегка начал побаливать. Это, видимо, отразилось на его лице.
- Что, не нравится? – спросила она его. Нет, то есть да, то есть нет – он хотел казаться сильным.
Неприятные ощущения после второго раза продолжались дольше, чем после первого, и были сильнее. Но пока еще не было ничего страшного. Через некоторое время он возбудился снова и кончил в третий раз. Однако теперь это был уже не такой бурный оргазм – казалось, они постепенно высасывают из него все силы.
А дальше начался настоящий кошмар. Периоды, когда ощущения были неприятные, длились все дольше и дольше, и даже редкий оргазм не приносил особенного облегчения. Он уже давно забыл, что хотел казаться сильным: прекратите, пожалуйста, перестаньте - стонал он жалобным голосом. Он давно перестал различать лица своих мучительниц, давно перестал чувствовать свой член – только боль где-то внизу …
- Смотри-ка, он отключился.
Пришла начальница. Ладно, хватит, 8 часов уже почти закончились. Я думаю, что, судя по его состоянию, эксперимент прошел успешно. Принудительную мастурбацию можно использовать в качестве наказания для мужчин в случаях, когда нежелательно их калечить.
Сознание медленно возвращалось к нему. Две женщины отвязывали его и разговаривали между собой:
- Интересно, а когда он сможет теперь трахаться? И сможет ли вообще?
- А что – хочешь его? Я бы не отказалась.
В это время он очнулся окончательно. Одновременно с этим вернулась резкая боль в том месте, которое раньше был его членом. А в голове засела только что услышанная фраза: А сможет ли вообще? О боже, что они с ним сделали.
NordMen
| QUOTE (игнат игнатов @ 10.11.2008 - время: 15:47) |
| Рассказ называется "Партизанка" |
хорошо, но мало
Это сообщение отредактировал NordMen - 24-11-2008 - 02:30
Ларина
Это сложно назвать "садо-мазохистским рассказом"))..но и ванильным не назовешь вроде б..
***
Солнечные лучи пробивались сквозь щели сарая, запах свежего сена щекотал нос…
Анна лежала голым животом, на широкой прохладной лавке…Лавка для порки провинившихся крепостных была отполирована до блеска, использовали ее часто.
Михалыч, управляющий именьем князя В** деловито, искоса погладывая на дрожащую от страха девушку, перебирал розги, замоченные в кадушки.
«Ты подол-то задери повыше, ишь разлеглась…тоже мне, барыня»,произнес он с издевкой.
С тех пор, как Анна попала в барский дом, ее только так и называли, не скрывая девки-зависти, мужики-презрения…
Анна не понимала зачем и почему ее забрали из дома батюшки, барина она видела лишь однажды.
Возвращаясь с охоты, князь В** остановился у их дома и попросил колодезной воды…Он долго смотрел вслед белокурой, с растрепанными волосами, босой девчушке, когда она ,дав напиться, побежала в дом. Через пару месяцев Анна была уже в именьи, в качестве дворовой девки.
Звук розги, рассекающей воздух заставил ее вздорогнуть и вернуться из воспоминаний в реальность. Анна очень боялась, ведь ее еще ни разу не пороли. Девки говорили, что это только по-началу больно и страшно, а потом ничего, привыкаешь.
Михалыч придвинул кадушку с розгами и Анна съежилась, предчувствуя, что через сукунду удар придется по нежной коже.
«Оставь Михалыч, я сам»…О, Господи!…это был голос барина.
Михалыч послушно вышел из сарая. Хозяин редко наказывал сам. Барская порка считалась среди дворовых девок скоре поощрением, чем наказанием.
Анне стало невыносимо стыдно, ей хотелось натянуь сарафан до самых пят и бежать из этого сарая куда глаза глядят.
«Не бойся, девочка. Раздвинь ножки по-шире»-В** говорил тихо и, почти, нежно.
Девушка повиновалась, она не понимала, что происходит…что барин хочет сделать с ней...И уж...лучше б выпорол, чем чувствовать его пронзительный взгляд.
Сильные мужские руки раздвинули ее ноги, он нежно погладил ее по попе. Усмехнулся, увидев, как по коже девушки пробежали «мурашки». Вдруг он шлепнул ее ладошкой, звонко и хлестко. Анна вздрогнула от неожиданности…она почувствовала, как низ живота сводит и...казалось «там» все наливается кровью.
Князь аккуратно, но властно и настойчиво раздвинул ее ягодицы, провел пальцами между половых губ…И …в ту же секунду острая боль пронзила ,казалось, все тело девушки. Интуитивно она дернулась… и только потом поняла, что два хозяйских пальца оказались в святая святых…в самом ее нежном и укромном местечке. Боль, стыд, возбуждение, страх...много разных чувств…они переплелись настолько, что Анна уже не понимала- хочет ли она, чтоб он остановился...или…или хотела продолжения.
Улыбаясь, В** смотрел, как по его пальцам струится алая кровь.
«Успокойся девочка, все будет хорошо. Боль пройдет, и ты сможешь познать вкус истинного удовольствия. Я сделаю тебя своей. Своей по-настоящему. Ты будешь всегда при мне. Будешь выполнять любую мою прихоть. Но тебе это будет нравится, сучка. Я сделаю тебя идеальной шлюхой. Ты способная»
Он погладил по голове девушку, пытающуюся сдержать всхлипы. Боль и в самом деле утихла и ей хотелось вновь почувствовать его руки...везде. Ей хотелось отдать ему всю себя.
«Жду тебя на терассе , после ужина. Не заставляй барина ждать! Да…подойди к Прасковье, она скажет тебе, как нужно будет подготовиться. Не плачь. Ты мне нужна в хорошем настроении»
Его голос стал совсем другим. Жесткий, резкий. Фразы короткие и отчетливые. И было ясно, что ослушаться она не посмеет…да и не захочет.
Это сообщение отредактировал Ларина - 25-11-2008 - 19:09
***
Солнечные лучи пробивались сквозь щели сарая, запах свежего сена щекотал нос…
Анна лежала голым животом, на широкой прохладной лавке…Лавка для порки провинившихся крепостных была отполирована до блеска, использовали ее часто.
Михалыч, управляющий именьем князя В** деловито, искоса погладывая на дрожащую от страха девушку, перебирал розги, замоченные в кадушки.
«Ты подол-то задери повыше, ишь разлеглась…тоже мне, барыня»,произнес он с издевкой.
С тех пор, как Анна попала в барский дом, ее только так и называли, не скрывая девки-зависти, мужики-презрения…
Анна не понимала зачем и почему ее забрали из дома батюшки, барина она видела лишь однажды.
Возвращаясь с охоты, князь В** остановился у их дома и попросил колодезной воды…Он долго смотрел вслед белокурой, с растрепанными волосами, босой девчушке, когда она ,дав напиться, побежала в дом. Через пару месяцев Анна была уже в именьи, в качестве дворовой девки.
Звук розги, рассекающей воздух заставил ее вздорогнуть и вернуться из воспоминаний в реальность. Анна очень боялась, ведь ее еще ни разу не пороли. Девки говорили, что это только по-началу больно и страшно, а потом ничего, привыкаешь.
Михалыч придвинул кадушку с розгами и Анна съежилась, предчувствуя, что через сукунду удар придется по нежной коже.
«Оставь Михалыч, я сам»…О, Господи!…это был голос барина.
Михалыч послушно вышел из сарая. Хозяин редко наказывал сам. Барская порка считалась среди дворовых девок скоре поощрением, чем наказанием.
Анне стало невыносимо стыдно, ей хотелось натянуь сарафан до самых пят и бежать из этого сарая куда глаза глядят.
«Не бойся, девочка. Раздвинь ножки по-шире»-В** говорил тихо и, почти, нежно.
Девушка повиновалась, она не понимала, что происходит…что барин хочет сделать с ней...И уж...лучше б выпорол, чем чувствовать его пронзительный взгляд.
Сильные мужские руки раздвинули ее ноги, он нежно погладил ее по попе. Усмехнулся, увидев, как по коже девушки пробежали «мурашки». Вдруг он шлепнул ее ладошкой, звонко и хлестко. Анна вздрогнула от неожиданности…она почувствовала, как низ живота сводит и...казалось «там» все наливается кровью.
Князь аккуратно, но властно и настойчиво раздвинул ее ягодицы, провел пальцами между половых губ…И …в ту же секунду острая боль пронзила ,казалось, все тело девушки. Интуитивно она дернулась… и только потом поняла, что два хозяйских пальца оказались в святая святых…в самом ее нежном и укромном местечке. Боль, стыд, возбуждение, страх...много разных чувств…они переплелись настолько, что Анна уже не понимала- хочет ли она, чтоб он остановился...или…или хотела продолжения.
Улыбаясь, В** смотрел, как по его пальцам струится алая кровь.
«Успокойся девочка, все будет хорошо. Боль пройдет, и ты сможешь познать вкус истинного удовольствия. Я сделаю тебя своей. Своей по-настоящему. Ты будешь всегда при мне. Будешь выполнять любую мою прихоть. Но тебе это будет нравится, сучка. Я сделаю тебя идеальной шлюхой. Ты способная»
Он погладил по голове девушку, пытающуюся сдержать всхлипы. Боль и в самом деле утихла и ей хотелось вновь почувствовать его руки...везде. Ей хотелось отдать ему всю себя.
«Жду тебя на терассе , после ужина. Не заставляй барина ждать! Да…подойди к Прасковье, она скажет тебе, как нужно будет подготовиться. Не плачь. Ты мне нужна в хорошем настроении»
Его голос стал совсем другим. Жесткий, резкий. Фразы короткие и отчетливые. И было ясно, что ослушаться она не посмеет…да и не захочет.
Это сообщение отредактировал Ларина - 25-11-2008 - 19:09
tysi
Ларина... продолжение будет? 
Ларина
| QUOTE (tysi @ 25.11.2008 - время: 18:42) |
| Ларина... продолжение будет? |
Продолжение никак не могу написать..вот не складываются слова в предложения и все тут!)
Ларина
Мои рассказы-это скорее мои фантазии.Большинство-осуществленные
.
***
В тот день мы решили поиграть в доктора и пациентку…
Я лежу с раздвинутыми ногами, руки привязаны к спинке кровати, он вставляет гинекологическое зеркало…
Вдруг - звонок в дверь. Странно, мы никого не ждем . Мой «доктор» чертыхнувшись идет открывать дверь ,предварительно одев мне кляп. Я остаюсь лежать в такой, весьма интересной позе, но изменить ничего не могу, руки связаны, рот закрыт, остается только ждать.
Через пару минут он входит в комнату с каким-то мужчиной. Незнакомец - его друг, но я его вижу впервые. Мужчины разговаривают ,не обращая внимания на меня. Точнее, мой Хозяин не обращает(он просто с нескрываемым любопытством и едва заметной довольной ухмылкой наблюдает на реакцию нашего визитера).А тот не в силах себя сдержать , то и дело поглядывает в мою сторону.
"Это моя шлюха...тебе интересно посмотреть?.. можешь даже потрогать ее, я разрешаю"..
Черт!! Черт!! а то что я этого не хочу, никого не интересует??... по всей видимости - нет…
Тем более, что меня и саму эта ситуация завела не шуточно....
Мужчина подходит ближе, заглядывает ,даже не пытаясь скрыть любопытство, в мою раскрытую дырочку (еще бы! каждый мужчина мечтает хоть на секунду стать гинекологом)...трогает мою грудь, аккуратно, даже нежно….."Сильнее, она ж сука, можешь не церемониться ". Нежданный «ассистент» сжимает мои соски, слегка выкручивая их...сладкая боль в сочетании с унижением и стыдом возбуждает еще сильнее...потом он трогает мой набухший клитор, раздвигает ягодицы, проводит пальцами по анусу…
«Хм…хочу тебе напомнить -ты куда-то торопился, смотри, не опоздай» - слышу голос моего Хозяина.
Они уходят, ловлю прощальный взгляд и замечаю явно выпирающую ширинку любопытного незнакомца. «Консилиум» на этом закончен.
Через какое-то время Хозяин возвращается со словами:
"Будешь выпорота по губам, да-да, тем ,что ниже пояса, шлюха! Моя рабыня не должна выставлять себя напоказ посторонним мужчинам! Но сначала я трахну тебя в задницу..."
Диагноз в тот день «доктор» так мне и не поставил, но «лечение» в виде порки оказалось весьма полезным.
Это сообщение отредактировал Ларина - 25-11-2008 - 19:56
.***
В тот день мы решили поиграть в доктора и пациентку…
Я лежу с раздвинутыми ногами, руки привязаны к спинке кровати, он вставляет гинекологическое зеркало…
Вдруг - звонок в дверь. Странно, мы никого не ждем . Мой «доктор» чертыхнувшись идет открывать дверь ,предварительно одев мне кляп. Я остаюсь лежать в такой, весьма интересной позе, но изменить ничего не могу, руки связаны, рот закрыт, остается только ждать.
Через пару минут он входит в комнату с каким-то мужчиной. Незнакомец - его друг, но я его вижу впервые. Мужчины разговаривают ,не обращая внимания на меня. Точнее, мой Хозяин не обращает(он просто с нескрываемым любопытством и едва заметной довольной ухмылкой наблюдает на реакцию нашего визитера).А тот не в силах себя сдержать , то и дело поглядывает в мою сторону.
"Это моя шлюха...тебе интересно посмотреть?.. можешь даже потрогать ее, я разрешаю"..
Черт!! Черт!! а то что я этого не хочу, никого не интересует??... по всей видимости - нет…
Тем более, что меня и саму эта ситуация завела не шуточно....
Мужчина подходит ближе, заглядывает ,даже не пытаясь скрыть любопытство, в мою раскрытую дырочку (еще бы! каждый мужчина мечтает хоть на секунду стать гинекологом
)...трогает мою грудь, аккуратно, даже нежно….."Сильнее, она ж сука, можешь не церемониться ". Нежданный «ассистент» сжимает мои соски, слегка выкручивая их...сладкая боль в сочетании с унижением и стыдом возбуждает еще сильнее...потом он трогает мой набухший клитор, раздвигает ягодицы, проводит пальцами по анусу…«Хм…хочу тебе напомнить -ты куда-то торопился, смотри, не опоздай» - слышу голос моего Хозяина.
Они уходят, ловлю прощальный взгляд и замечаю явно выпирающую ширинку любопытного незнакомца. «Консилиум» на этом закончен.
Через какое-то время Хозяин возвращается со словами:
"Будешь выпорота по губам, да-да, тем ,что ниже пояса, шлюха! Моя рабыня не должна выставлять себя напоказ посторонним мужчинам! Но сначала я трахну тебя в задницу..."
Диагноз в тот день «доктор» так мне и не поставил, но «лечение» в виде порки оказалось весьма полезным.
Это сообщение отредактировал Ларина - 25-11-2008 - 19:56
4ertenok5
БРАВО!!!!!!!!!!!молодец))классные рассказы)))давай еще пиши)))
kapitulskii
Неужели не будет продолжений рассказов про Дежурную и Вазу?
smailic
не рассказ, но понравилось:
Я помню, кто я. не напоминай.
хотя, напомни, пусть мне будет больно.
пусть будет больно, нестрепимо скорбно,
чтобы от боли я согнулась, как червяк.
заставь меня в агонии метаться,
заставь меня кричать: "довольно!", "нет!"
заставь меня нести от боли бред.
заставь ногтями в кожу рук впиваться...
пускай пред воспаленными глазами
предстанут ярко-красные круги,
пускай в бессильи прошепчу лишь: "пощади..!"
с запекшейся кровавой мглой губами.
ты подойди ко мне и пни ногой презренно
и из груди моей животный стон бери
пинай, смеясь, и повторяй: "умри!"
при этом знай, что не убьешь, наверно...
заставь меня отбросы целовать.
унизь меня. истерзанное тело
едва ли дышит. но ты действуй смело:
заставь и душу истошно кричать.
уверь, что будешь вечно со мной рядом,
что я всю жизнь буду страдая, ждать,
что буду в луже крови умирать,
пока не прогнию под твоим взглядом.
унизь меня! и раздави! и преврати в ничто!
ты только не переходи границы -
не доведи меня до смерти бледнолицей,
чтобы смогла я мучаться потом.
заставь же боль испытывать! давай!
и напоследок плюнь в меня, чтоб помнить,
чтобы смогла я, на всю жизнь запомнив,
сказать: "я помню, кто я . не напоминай"...
Эмма Блэк
Я помню, кто я. не напоминай.
хотя, напомни, пусть мне будет больно.
пусть будет больно, нестрепимо скорбно,
чтобы от боли я согнулась, как червяк.
заставь меня в агонии метаться,
заставь меня кричать: "довольно!", "нет!"
заставь меня нести от боли бред.
заставь ногтями в кожу рук впиваться...
пускай пред воспаленными глазами
предстанут ярко-красные круги,
пускай в бессильи прошепчу лишь: "пощади..!"
с запекшейся кровавой мглой губами.
ты подойди ко мне и пни ногой презренно
и из груди моей животный стон бери
пинай, смеясь, и повторяй: "умри!"
при этом знай, что не убьешь, наверно...
заставь меня отбросы целовать.
унизь меня. истерзанное тело
едва ли дышит. но ты действуй смело:
заставь и душу истошно кричать.
уверь, что будешь вечно со мной рядом,
что я всю жизнь буду страдая, ждать,
что буду в луже крови умирать,
пока не прогнию под твоим взглядом.
унизь меня! и раздави! и преврати в ничто!
ты только не переходи границы -
не доведи меня до смерти бледнолицей,
чтобы смогла я мучаться потом.
заставь же боль испытывать! давай!
и напоследок плюнь в меня, чтоб помнить,
чтобы смогла я, на всю жизнь запомнив,
сказать: "я помню, кто я . не напоминай"...
Эмма Блэк
Dolphina
Грезы в полусне... Это только грезы...
Второй этаж. Наказание
Всегда хотелось иметь двухэтажную квартиру.. первый этаж - для обычной, видимой всем жизни, а второй этаж.. о, второй этаж!
***
Она влетела в квартиру с радостным чувством, захлопнув за собой дверь, кинула сумку на тумбочку, заскакала на одной ноге, скидывая туфли. "Я дома!" - крикнула в пустое пространство квартиры. На миг замерла перед лестницей, затем поднялась по ней, постепенно замедляя шаг. Сердце трепыхнулось в груди, когда она увидела перед собой на площадке лестницы коленопреклоненную обнаженную фигуру. В голове мелькнуло радостно - "он здесь, он никуда не делся!" Хотя куда он мог уйти - ведь она сама утром оставила его здесь, привязав поводком за ошейник к перилам лестницы. Она замерла, залюбовавшись его позой - он стоял на коленях, чуть отклонившись назад, что бы лучше сохранять равновесие, из-за склоненной головы волосы упали вперед, закрывая лицо, руки за спиной - сама покорность. Конечно же он слышал, как она пришла - и постарался принять подобающую случаю позу, хитрец! Она за подбородок повернула его лицо к себе, другой рукой убирая назад волосы ласкающим движением. Алекс посмотрел ей в глаза и она в который раз утонула в их глубине.. Он мог бы из нее веревки вить, если бы она позволила.. "Ну как, осознал степень своей вины?" спросила она. Его губы дрогнули. "Да, госпожа", - ответил он, опуская взгляд. "Тогда ты должен понять, почему наказание будет жестоким - я больше не намерена терпеть твои выходки и собираюсь положить им конец!" "Да, госпожа.." - тихо прошептал он, не поднимая глаз. "Что ж, пошли" - она потянула его за ошейник и он покорно пополз за ней. Вот всегда бы так.. Так ведь нет, стоит чуть-чуть отпустить вожжи - и.. Вот и приходится постоянно держать его в ежовых рукавицах - показывать, кто в доме - хозяйка. Когда она открыла дверь в комнату, в которую они направлялись, его охватил озноб.. сколько бы он не хорохорился, он так и не привык к наказаниям, которые от раза к разу становились все более жесткими.. хозяйка щелкнула выключателем и темная комната осветилась. Неярко.. стены утопали в полумраке, их дизайн - имитация каменной кладки, развешенные по стенам цепи и светильники в виде факелов - создавали ощущение полуосвещенного подвала.. Застенков.. В этой комнате он мог находится только коленопреклоненным - таково правило. Если, конечно, его не подвешивали к потолку или не распинали на стене..
***
как он смел ее ревновать! В том, что виной всему ревность она не сомневалась. Вчера у нее было свидание с очень милым человеком, понятия не имевшем о ее тайной жизни. Так что после этого тихого романтического приключения, закончившегося в постели нового знакомого, она пришла домой только утром - переодеться, собственно. А забежав проведать свою "игрушку" оказалась удостоена безобразной сцены ревности - с истерикой, слезами и угрозами покончить с собой. В лучшем стиле бразильских сериалов. Так что пришлось унимать истерику пощечинами, а на призрачную угрозу самоубийства ответить угрозой реального и неотвратимого наказания - вечером. И приковать свою жертву к перилам во избежание необдуманных поступков и в ожидании скорой расправы. С предложением подумать о своем поведении. Как он смел! ее собственность, ее игрушка - как он мог даже подумать о том, что ее время и ее тело принадлежит только ему! Целый день она кипела возмущением и обдумывала наказание. Что бы никогда больше.. что бы даже в голову не пришла такая крамольная мысль.. не говоря уж о словах и действиях!
И вот в обед она заглянула в одну широко известную в узких кругах мастерскую сделалать заказ и к вечеру некий предмет был готов. ***
Хозяйка вышла из комнаты, но довольно быстро вернулась. В ее руках была шкатулка, размером с обувную коробку. Медленно открыв шкатулку, она жестом приказала Алексу приблизиться.
Это - для тебя, - сказала она поворачивая шкатулку так, что бы он мог видеть ее содержимое.
Ох, - прошептал Алекс и зажмурился. В шкатулке были - небольшая жаровня, баночка с каким-то темным порошком и .. то, что так напугало его - изящная вещица, закрепленная т-образно на длинном стержне с деревянной ручкой. Каждый предмет был закреплен в своей ячейке, выложенной черным бархатом.
Клеймо! - с напором сказала Хозяйка. - Что бы ты никогда не забывал, кто тут Хозяйка и даже думать не смел о ревности! Это чувство - не для тебя.. во всяком случае - не в этом положении.. - она слегка язвительно улыбнулась.
Господи, ревность! - покачав головой она отошла к столику, стоящему у стены и поставила на него шкатулку.
Но есть еще одна вещь, с которой тебе предстоит сегодня познакомиться, - сказала она доставая из выдвижного ящика стола еще один странный предмет. - Это страпон.
Если ты так против того, что бы я встречалась со своими кавалерами на стороне, - холодно сказала одна - у меня один выход - приглашать их сюда. Соответственно тебе придется принимать в этих визитах участие - ну не свечу же для меня держать. А значит, мне надо приготовить тебя для той роли, в которой ты можешь выступать в этом случае. - говоря это Хозяйка сняла верхнее платье, оставшись в белье и босоножках. Если можно назвать бельем ну очень коротенькие шортики и тугой корсет, стягивавший ее торс.
У Алекса похолодело в груди. Хозяйка закрепила на себе страпон и медленно подошла к нему. Наклонившись над ним почти нежно провела по голове, растрепав волосы, а потом с силой развернула его лицом к себе и впилась в губы. Это был долгий болезненный поцелуй, почти укус. Наконец она оторвалась от него и выпрямилась, указав на оттоманку. Он покорно опустился на ложе..
нет-нет, мне так будет неудобно. - сказала Хозяйка, подтолкнув его в сторону подлокотника. Алекс покорно перегнулся через подлокотник, опершись на него низом живота, и, уткнувшись лицом в обивку, замер в этой нелепой и унизительной позе...
Он почувствовал вторжение в себя большого предмета и резкую боль в анусе. "Ну же, расслабься, пусти меня," - мурлыкнула Хозяйка. - давление стала сильнее, боль тоже и он почувствовал, как фалоиммитатор проскользнул в него, входя глубже.. глубже.. причиняя боль, раздирая плоть.. Алекс застонал.. Хозяйка двигалась в нем, властно и размеренно, проникая все глубже, почти ударяясь животом о его ягодицы. Казалось, боль заполнила все его существование.. но через какое-то время Алекс с ужасом почувствовал нарастающее сквозь боль возбуждение. Хозяйка тоже почувствовала это - так изменился тембр стонов жертвы.
Алекс перестал вообще соображать, где он, что с ним происходит. Что-то плавилось в нем на персечении боли, унижения и возбуждения. Что-то умирало, что-то рождалось. Оргазм стукнул внезапно, как грабитель дубинкой из-за угла, его выгнуло, из горла вырвался особо чувственный стон и он без сил опустился на ложе, мелко дрожа. Хозяйка продолжала терзать его практически уже бесчувственное тело. Наконец, оргазм накатил и на нее. В комнате все замерло на мгновение.. Наконец хозяйка вышла из него и отошла от оттоманки. Алекс в полубеспамятстве кое-как переполз через подлокотник и, подтянув колени к животу и обняв их руками, замер в позе эмбриона, вдруг позабыв про все правила и запреты.
Когда, сделав кое-какие приготовления, Хозяйка посмотрела на него, он показался ей туго свернувшимся в защитной позе ежом, выставившим все свои иголки. Она подошла к ложу и присев на край осторожно потянула его за плечо, разворачивая к себе. Повернув Алекса к себе лицом она увидела прокушенную губу, глаза, полные непролитых слез и затянутые томной поволокой, выражение его лица было.. странным. "Мальчик мой, да ведь тебе понравилось!" - шепнула она ему на ухо. Он вздрогнул. Какое-то время она сидела в задумчивости, положив его голову себе на колени и перебирая волосы. Потом вдруг резко поднялась и сказала: - Вставай, продолжим.
Он хотел было опуститься на колени, но Хозяйка не дала, а подвела к цепи, свисающей с вделанного в потолок кольца. Она связала ему руки и захлестнув их цепью, закрепила ее так, что он оказался растянут между полом и потолком. Хотя бы на этот раз она позволила ему твердо стоять на полу, а не подтянула до состояния, когда он едва доставал ногами до пола, заставляя стоять на цыпочках. Хозяйка зафиксировала его так, чтобы он видел производимые приготовления. Она отошла к столу, вынула из шкатулки жаровню, положила в нее угли (господи, и когда она успела все приготовить!) и подожгла. В самый центр жара закопала клеймо. Потом подошла к стене, на которой были развешаны разные орудия для избиения и какое-то время постояла перед ней, задумавшись и выбирая. Наконец, она выбрала длинный кнут.
Я думаю, десяти ударов тебе хватит, что бы твердо усвоить новое правило. Я буду тебя бить, а ты повторяй вслух: "Я не должен ревновать" Она отошла, разминая кнут обеими руками, внимательно оглядела свою жертву. Подошла, собрала волосы, прикрывающие спину и перекинула их на грудь. Снова оценивающе его оглядела. "Ну, начинай" "Я не должен ревновать" прошептал он. Конец фразы перешел в стон, потому что в этот момент спину ожгло кнутом. На коже сразу вспух рубец. Следующий удар охватил тело по бедрам, потом выше, выше... Хозяйка виртуозно укладавала удары поперек спины, точно в конце фразы, так что каждый раз предложение заканчивалось стоном. На глазах Алекса выступили слезы. Тело содрогалось и выламывалось, не то пытаясь уйти от удара, не то просто реагируя на боль. Реальность опять стала плавиться и удаляться, остался только собственный голос, повторяющий: "Я не должен ревновать" и боль в конце. Каждый раз фраза звучала все надрывнее и громче. В последний, десятый раз Алекс ее уже прокричал, практически срывая голос. "И не зачем так кричать" - с усмешкой проговорила хозяйка, опуская кнут. - "А что бы ты больше никогда не забывал свое место и это правило - я выжгу его на твоей коже" Она ткнула ему пальцем в бедро. - "Вот тут!"
"Нет.." - с бессильным ужасом прошептал он.
"если дергнешься и смажешь клеймо, я поставлю его еще раз. В другом месте. Так что стой и не дергайся" - холодно приказала Хозяйка., подкатывая столик с жаровней поближе к месту экзекуции. Потом она извлекла клеймо из углей. Железка была темно-вишневого цвета.
Она нацелилась и твердо с силой прижала печатку к коже Алекса, одновременно другой рукой обхватив его за поясницу, что бы не дать отклониться и все испортить. Алекс закричал от боли, проваливаясь куда-то в темноту. Очнулся Алекс от того, что Хозяйка сунула ему под нос ватку с нашатырем. Он ощутил, что все еще висит на руках и встал на ноги. Пахло паленым, все тело болело. Хозяйка чем-то обрабатывала ожог. Потом она отвязала цепь и Алекс, лишенный поддержки, без сил соскользнул к ее ногам. В его позе было что-то трогательное.. что-то, что царапнуло ей душу.. Она отвернулась, кинула Алексу на колени маленький сверток и сказав: "Приведи себя в порядок и позаботься об ужине - я проглодалась. Даю тебе полчаса" выскользнула из комнаты. Алекс с трудом поднялся на колени и, неосознанно прихватив то, что кинула ему хозяйка, пополз к дверям. Тело отказывалось слушаться. Наконец, он выполз из комнаты и придерживаясь за стену, поднялся на ноги. Колени дрожали. Если быть справедливым, дрожали не только колени. Все его тело сотрясала крупная дрожь. Он развернул сверток, который держал в руках и поднес к глазам. Его накрыла волна какой-то сладостной горечи, когда он понял, что это. Хозяйка оценила его поведение во время экзекуции. Это были плавки. Алекс постоял, преодолевая приступ тошноты и поплелся в ванную - приводить себя в порядок.
***
Алекс смотрел на себя в большое зеркало, которое было закреплено в ванной. Даже после немного взбодрившего его душа он выглядел и чувствовал себя таким истерзанным, каким не был ни разу до этого. Взгляд его приковало новое "украшение" - ожог. На его теле на смуглой коже кроваво пылал вензель - красиво переплетенные инициалы хозяйки, он чувствовал, что эти буквы впечатались не только в его тело, но и в душу. Отныне больше никогда он не сможет почувствовать себя свободным. Время.. Боже, у него практически не осталось времени, а он тут стоит и предается жалости к себе. Надев плавки, подаренные хозяйкой, Алекс заторопился на кухню.
***
Он успел! Когда хозяйка, переодевшись и приняв душ, поднялась к нему на этаж, в комнате ее уже ждал красиво сервированный стол и коленопреклоненный Алекс, готовый обслужить свою хозяйку с ловкостью вышколенного лакея.
***
Свечи, вино, услужливый молодой человек, красивая девушка. Со стороны могло бы сойти за романтический вечер, если бы вы не заметили, что стол накрыт на одного, а молодой человек одет только в плавки, браслеты, напоминающие наручи и ошейник. Алекс стоял на коленях и старался не думать о том, что у него крошки во рту не было со вчерашнего вечера. Он исправно подкладывал хозяйке блюда и подливал вино. Наконец, хозяйка обратила внимание на голодный блеск в его глазах. "Принеси себе тарелку" - сказала она. Алекс сначала даже не поверил своим ушам - такого еще никогда не было - что бы хозяйка разрешала ему есть вместе с ней. "Ну же, быстрее!" - повторила она. Алекс с трудом поднялся с колени и пошел на кухню. "И воды для себя захвати - вина я тебе не дам!" - в голосе хозяйки слышалась усмешка. "Она, наверное, забавляется моим замешательством или придумала еще какой-нибудь способ унизить меня" Он слышал, что Домины заставляют своих рабов есть на полу, как животных. "Этого я не перенесу" - промелькнуло в голове. "Вилку не забудь!" - услышал он голос хозяйки. "С вилкой и на полу, странно" - подумалось ему. Каково же было его удивление, когда хозяйка указала ему на место за столом напротив себя. Правда, ему пришлось опять опуститься на колени, но она позволила ему есть за столом, рядом с собой.. Алекс почувствовал, что его охватывает чувство благодарности. Вечер стремительно перерастал в романтический. Ужин закончился. Алекс убрал со стола, оставив только бутылку с вином. Хозяйка сидела раскинувшись на диване, медленно смакуя вино. Она поманила его и указала на пол у своих ног. Незаметно вздохнув, Алекс, склонившись, опустился на колени рядом с ней. Она положила руку ему на голову и тихонько притянула к себе, положив ее на колени. Алекс незаметно поерзав, попробовал устроиться поудобнее. Хозяйка небрежными и ленивыми движениями перебирала ему волосы, потягивая вино и думая о чем-то своем. "Как будто кошку гладит.. или собаку" - мелькнуло у Алекса в голове.
- Алекс, - услышал он ее тихий голос, - а чем ты занимаешься, когда меня нет дома?
Он сжался - а вдруг ей не понравится его ответ и она рассердится? Но надо отвечать.
- Я.. смотрю фильмы, учусь готовить.. смотрю в окно.. - его голос опустился до шопота, - и думаю о Вас..
Хозяйка вспомнила, что на этом этаже у нее только видик и огромное количество видеокассет - свидетели ее преждних увлечений. В основном - учебные. Танцы, шейпинг,.. и эротика. Причем - та самая.. подобная той, которая происходит здесь и сейчас..
- Значит, фильмы смотришь.. и как, помогает? - съехидничала она
- Да, - прошептал он еле слышно...
- Ладно, пойдем спать.. стели постель.
***
Госпожа растянулась на кровати, сладко потянувшись. Алекс заботливо укрыл ее одеялом, и замер, ожидая.. чего? Госпожа хитро взглянула на него и похлопала по постели рядом с собой. "Иди сюда, я не хочу сегодня спать одна." Затаив дыхание Алекс опустился рядом с ней и привычно закинул руки за голову. Хозяйка рассмеялась, потрепала его по волосам и пристроилась, уютно свернувшись калачиком у него под боком. Вскоре она уснула, а Алекс еще долго лежал, не смея пошевелиться и смотрел в темноту.
Второй этаж. Наказание
Всегда хотелось иметь двухэтажную квартиру.. первый этаж - для обычной, видимой всем жизни, а второй этаж.. о, второй этаж!
***
Она влетела в квартиру с радостным чувством, захлопнув за собой дверь, кинула сумку на тумбочку, заскакала на одной ноге, скидывая туфли. "Я дома!" - крикнула в пустое пространство квартиры. На миг замерла перед лестницей, затем поднялась по ней, постепенно замедляя шаг. Сердце трепыхнулось в груди, когда она увидела перед собой на площадке лестницы коленопреклоненную обнаженную фигуру. В голове мелькнуло радостно - "он здесь, он никуда не делся!" Хотя куда он мог уйти - ведь она сама утром оставила его здесь, привязав поводком за ошейник к перилам лестницы. Она замерла, залюбовавшись его позой - он стоял на коленях, чуть отклонившись назад, что бы лучше сохранять равновесие, из-за склоненной головы волосы упали вперед, закрывая лицо, руки за спиной - сама покорность. Конечно же он слышал, как она пришла - и постарался принять подобающую случаю позу, хитрец! Она за подбородок повернула его лицо к себе, другой рукой убирая назад волосы ласкающим движением. Алекс посмотрел ей в глаза и она в который раз утонула в их глубине.. Он мог бы из нее веревки вить, если бы она позволила.. "Ну как, осознал степень своей вины?" спросила она. Его губы дрогнули. "Да, госпожа", - ответил он, опуская взгляд. "Тогда ты должен понять, почему наказание будет жестоким - я больше не намерена терпеть твои выходки и собираюсь положить им конец!" "Да, госпожа.." - тихо прошептал он, не поднимая глаз. "Что ж, пошли" - она потянула его за ошейник и он покорно пополз за ней. Вот всегда бы так.. Так ведь нет, стоит чуть-чуть отпустить вожжи - и.. Вот и приходится постоянно держать его в ежовых рукавицах - показывать, кто в доме - хозяйка. Когда она открыла дверь в комнату, в которую они направлялись, его охватил озноб.. сколько бы он не хорохорился, он так и не привык к наказаниям, которые от раза к разу становились все более жесткими.. хозяйка щелкнула выключателем и темная комната осветилась. Неярко.. стены утопали в полумраке, их дизайн - имитация каменной кладки, развешенные по стенам цепи и светильники в виде факелов - создавали ощущение полуосвещенного подвала.. Застенков.. В этой комнате он мог находится только коленопреклоненным - таково правило. Если, конечно, его не подвешивали к потолку или не распинали на стене..
***
как он смел ее ревновать! В том, что виной всему ревность она не сомневалась. Вчера у нее было свидание с очень милым человеком, понятия не имевшем о ее тайной жизни. Так что после этого тихого романтического приключения, закончившегося в постели нового знакомого, она пришла домой только утром - переодеться, собственно. А забежав проведать свою "игрушку" оказалась удостоена безобразной сцены ревности - с истерикой, слезами и угрозами покончить с собой. В лучшем стиле бразильских сериалов. Так что пришлось унимать истерику пощечинами, а на призрачную угрозу самоубийства ответить угрозой реального и неотвратимого наказания - вечером. И приковать свою жертву к перилам во избежание необдуманных поступков и в ожидании скорой расправы. С предложением подумать о своем поведении. Как он смел! ее собственность, ее игрушка - как он мог даже подумать о том, что ее время и ее тело принадлежит только ему! Целый день она кипела возмущением и обдумывала наказание. Что бы никогда больше.. что бы даже в голову не пришла такая крамольная мысль.. не говоря уж о словах и действиях!
И вот в обед она заглянула в одну широко известную в узких кругах мастерскую сделалать заказ и к вечеру некий предмет был готов. ***
Хозяйка вышла из комнаты, но довольно быстро вернулась. В ее руках была шкатулка, размером с обувную коробку. Медленно открыв шкатулку, она жестом приказала Алексу приблизиться.
Это - для тебя, - сказала она поворачивая шкатулку так, что бы он мог видеть ее содержимое.
Ох, - прошептал Алекс и зажмурился. В шкатулке были - небольшая жаровня, баночка с каким-то темным порошком и .. то, что так напугало его - изящная вещица, закрепленная т-образно на длинном стержне с деревянной ручкой. Каждый предмет был закреплен в своей ячейке, выложенной черным бархатом.
Клеймо! - с напором сказала Хозяйка. - Что бы ты никогда не забывал, кто тут Хозяйка и даже думать не смел о ревности! Это чувство - не для тебя.. во всяком случае - не в этом положении.. - она слегка язвительно улыбнулась.
Господи, ревность! - покачав головой она отошла к столику, стоящему у стены и поставила на него шкатулку.
Но есть еще одна вещь, с которой тебе предстоит сегодня познакомиться, - сказала она доставая из выдвижного ящика стола еще один странный предмет. - Это страпон.
Если ты так против того, что бы я встречалась со своими кавалерами на стороне, - холодно сказала одна - у меня один выход - приглашать их сюда. Соответственно тебе придется принимать в этих визитах участие - ну не свечу же для меня держать. А значит, мне надо приготовить тебя для той роли, в которой ты можешь выступать в этом случае. - говоря это Хозяйка сняла верхнее платье, оставшись в белье и босоножках. Если можно назвать бельем ну очень коротенькие шортики и тугой корсет, стягивавший ее торс.
У Алекса похолодело в груди. Хозяйка закрепила на себе страпон и медленно подошла к нему. Наклонившись над ним почти нежно провела по голове, растрепав волосы, а потом с силой развернула его лицом к себе и впилась в губы. Это был долгий болезненный поцелуй, почти укус. Наконец она оторвалась от него и выпрямилась, указав на оттоманку. Он покорно опустился на ложе..
нет-нет, мне так будет неудобно. - сказала Хозяйка, подтолкнув его в сторону подлокотника. Алекс покорно перегнулся через подлокотник, опершись на него низом живота, и, уткнувшись лицом в обивку, замер в этой нелепой и унизительной позе...
Он почувствовал вторжение в себя большого предмета и резкую боль в анусе. "Ну же, расслабься, пусти меня," - мурлыкнула Хозяйка. - давление стала сильнее, боль тоже и он почувствовал, как фалоиммитатор проскользнул в него, входя глубже.. глубже.. причиняя боль, раздирая плоть.. Алекс застонал.. Хозяйка двигалась в нем, властно и размеренно, проникая все глубже, почти ударяясь животом о его ягодицы. Казалось, боль заполнила все его существование.. но через какое-то время Алекс с ужасом почувствовал нарастающее сквозь боль возбуждение. Хозяйка тоже почувствовала это - так изменился тембр стонов жертвы.
Алекс перестал вообще соображать, где он, что с ним происходит. Что-то плавилось в нем на персечении боли, унижения и возбуждения. Что-то умирало, что-то рождалось. Оргазм стукнул внезапно, как грабитель дубинкой из-за угла, его выгнуло, из горла вырвался особо чувственный стон и он без сил опустился на ложе, мелко дрожа. Хозяйка продолжала терзать его практически уже бесчувственное тело. Наконец, оргазм накатил и на нее. В комнате все замерло на мгновение.. Наконец хозяйка вышла из него и отошла от оттоманки. Алекс в полубеспамятстве кое-как переполз через подлокотник и, подтянув колени к животу и обняв их руками, замер в позе эмбриона, вдруг позабыв про все правила и запреты.
Когда, сделав кое-какие приготовления, Хозяйка посмотрела на него, он показался ей туго свернувшимся в защитной позе ежом, выставившим все свои иголки. Она подошла к ложу и присев на край осторожно потянула его за плечо, разворачивая к себе. Повернув Алекса к себе лицом она увидела прокушенную губу, глаза, полные непролитых слез и затянутые томной поволокой, выражение его лица было.. странным. "Мальчик мой, да ведь тебе понравилось!" - шепнула она ему на ухо. Он вздрогнул. Какое-то время она сидела в задумчивости, положив его голову себе на колени и перебирая волосы. Потом вдруг резко поднялась и сказала: - Вставай, продолжим.
Он хотел было опуститься на колени, но Хозяйка не дала, а подвела к цепи, свисающей с вделанного в потолок кольца. Она связала ему руки и захлестнув их цепью, закрепила ее так, что он оказался растянут между полом и потолком. Хотя бы на этот раз она позволила ему твердо стоять на полу, а не подтянула до состояния, когда он едва доставал ногами до пола, заставляя стоять на цыпочках. Хозяйка зафиксировала его так, чтобы он видел производимые приготовления. Она отошла к столу, вынула из шкатулки жаровню, положила в нее угли (господи, и когда она успела все приготовить!) и подожгла. В самый центр жара закопала клеймо. Потом подошла к стене, на которой были развешаны разные орудия для избиения и какое-то время постояла перед ней, задумавшись и выбирая. Наконец, она выбрала длинный кнут.
Я думаю, десяти ударов тебе хватит, что бы твердо усвоить новое правило. Я буду тебя бить, а ты повторяй вслух: "Я не должен ревновать" Она отошла, разминая кнут обеими руками, внимательно оглядела свою жертву. Подошла, собрала волосы, прикрывающие спину и перекинула их на грудь. Снова оценивающе его оглядела. "Ну, начинай" "Я не должен ревновать" прошептал он. Конец фразы перешел в стон, потому что в этот момент спину ожгло кнутом. На коже сразу вспух рубец. Следующий удар охватил тело по бедрам, потом выше, выше... Хозяйка виртуозно укладавала удары поперек спины, точно в конце фразы, так что каждый раз предложение заканчивалось стоном. На глазах Алекса выступили слезы. Тело содрогалось и выламывалось, не то пытаясь уйти от удара, не то просто реагируя на боль. Реальность опять стала плавиться и удаляться, остался только собственный голос, повторяющий: "Я не должен ревновать" и боль в конце. Каждый раз фраза звучала все надрывнее и громче. В последний, десятый раз Алекс ее уже прокричал, практически срывая голос. "И не зачем так кричать" - с усмешкой проговорила хозяйка, опуская кнут. - "А что бы ты больше никогда не забывал свое место и это правило - я выжгу его на твоей коже" Она ткнула ему пальцем в бедро. - "Вот тут!"
"Нет.." - с бессильным ужасом прошептал он.
"если дергнешься и смажешь клеймо, я поставлю его еще раз. В другом месте. Так что стой и не дергайся" - холодно приказала Хозяйка., подкатывая столик с жаровней поближе к месту экзекуции. Потом она извлекла клеймо из углей. Железка была темно-вишневого цвета.
Она нацелилась и твердо с силой прижала печатку к коже Алекса, одновременно другой рукой обхватив его за поясницу, что бы не дать отклониться и все испортить. Алекс закричал от боли, проваливаясь куда-то в темноту. Очнулся Алекс от того, что Хозяйка сунула ему под нос ватку с нашатырем. Он ощутил, что все еще висит на руках и встал на ноги. Пахло паленым, все тело болело. Хозяйка чем-то обрабатывала ожог. Потом она отвязала цепь и Алекс, лишенный поддержки, без сил соскользнул к ее ногам. В его позе было что-то трогательное.. что-то, что царапнуло ей душу.. Она отвернулась, кинула Алексу на колени маленький сверток и сказав: "Приведи себя в порядок и позаботься об ужине - я проглодалась. Даю тебе полчаса" выскользнула из комнаты. Алекс с трудом поднялся на колени и, неосознанно прихватив то, что кинула ему хозяйка, пополз к дверям. Тело отказывалось слушаться. Наконец, он выполз из комнаты и придерживаясь за стену, поднялся на ноги. Колени дрожали. Если быть справедливым, дрожали не только колени. Все его тело сотрясала крупная дрожь. Он развернул сверток, который держал в руках и поднес к глазам. Его накрыла волна какой-то сладостной горечи, когда он понял, что это. Хозяйка оценила его поведение во время экзекуции. Это были плавки. Алекс постоял, преодолевая приступ тошноты и поплелся в ванную - приводить себя в порядок.
***
Алекс смотрел на себя в большое зеркало, которое было закреплено в ванной. Даже после немного взбодрившего его душа он выглядел и чувствовал себя таким истерзанным, каким не был ни разу до этого. Взгляд его приковало новое "украшение" - ожог. На его теле на смуглой коже кроваво пылал вензель - красиво переплетенные инициалы хозяйки, он чувствовал, что эти буквы впечатались не только в его тело, но и в душу. Отныне больше никогда он не сможет почувствовать себя свободным. Время.. Боже, у него практически не осталось времени, а он тут стоит и предается жалости к себе. Надев плавки, подаренные хозяйкой, Алекс заторопился на кухню.
***
Он успел! Когда хозяйка, переодевшись и приняв душ, поднялась к нему на этаж, в комнате ее уже ждал красиво сервированный стол и коленопреклоненный Алекс, готовый обслужить свою хозяйку с ловкостью вышколенного лакея.
***
Свечи, вино, услужливый молодой человек, красивая девушка. Со стороны могло бы сойти за романтический вечер, если бы вы не заметили, что стол накрыт на одного, а молодой человек одет только в плавки, браслеты, напоминающие наручи и ошейник. Алекс стоял на коленях и старался не думать о том, что у него крошки во рту не было со вчерашнего вечера. Он исправно подкладывал хозяйке блюда и подливал вино. Наконец, хозяйка обратила внимание на голодный блеск в его глазах. "Принеси себе тарелку" - сказала она. Алекс сначала даже не поверил своим ушам - такого еще никогда не было - что бы хозяйка разрешала ему есть вместе с ней. "Ну же, быстрее!" - повторила она. Алекс с трудом поднялся с колени и пошел на кухню. "И воды для себя захвати - вина я тебе не дам!" - в голосе хозяйки слышалась усмешка. "Она, наверное, забавляется моим замешательством или придумала еще какой-нибудь способ унизить меня" Он слышал, что Домины заставляют своих рабов есть на полу, как животных. "Этого я не перенесу" - промелькнуло в голове. "Вилку не забудь!" - услышал он голос хозяйки. "С вилкой и на полу, странно" - подумалось ему. Каково же было его удивление, когда хозяйка указала ему на место за столом напротив себя. Правда, ему пришлось опять опуститься на колени, но она позволила ему есть за столом, рядом с собой.. Алекс почувствовал, что его охватывает чувство благодарности. Вечер стремительно перерастал в романтический. Ужин закончился. Алекс убрал со стола, оставив только бутылку с вином. Хозяйка сидела раскинувшись на диване, медленно смакуя вино. Она поманила его и указала на пол у своих ног. Незаметно вздохнув, Алекс, склонившись, опустился на колени рядом с ней. Она положила руку ему на голову и тихонько притянула к себе, положив ее на колени. Алекс незаметно поерзав, попробовал устроиться поудобнее. Хозяйка небрежными и ленивыми движениями перебирала ему волосы, потягивая вино и думая о чем-то своем. "Как будто кошку гладит.. или собаку" - мелькнуло у Алекса в голове.
- Алекс, - услышал он ее тихий голос, - а чем ты занимаешься, когда меня нет дома?
Он сжался - а вдруг ей не понравится его ответ и она рассердится? Но надо отвечать.
- Я.. смотрю фильмы, учусь готовить.. смотрю в окно.. - его голос опустился до шопота, - и думаю о Вас..
Хозяйка вспомнила, что на этом этаже у нее только видик и огромное количество видеокассет - свидетели ее преждних увлечений. В основном - учебные. Танцы, шейпинг,.. и эротика. Причем - та самая.. подобная той, которая происходит здесь и сейчас..
- Значит, фильмы смотришь.. и как, помогает? - съехидничала она
- Да, - прошептал он еле слышно...
- Ладно, пойдем спать.. стели постель.
***
Госпожа растянулась на кровати, сладко потянувшись. Алекс заботливо укрыл ее одеялом, и замер, ожидая.. чего? Госпожа хитро взглянула на него и похлопала по постели рядом с собой. "Иди сюда, я не хочу сегодня спать одна." Затаив дыхание Алекс опустился рядом с ней и привычно закинул руки за голову. Хозяйка рассмеялась, потрепала его по волосам и пристроилась, уютно свернувшись калачиком у него под боком. Вскоре она уснула, а Алекс еще долго лежал, не смея пошевелиться и смотрел в темноту.
Format C
Пять моих предыдущих переводов с английского, по неуказанной причине, удалили из "эротических рассказов" (Тем не менее, многие их видели). Но поскольку я, не зная этого, сделал еще один и выкладываю сюда.
хоть кто-то, кому интересно, прочтет.
линк на английский оригинал давать не буду, так как, думаю, это была одной из причин удаления моего топика из с переводами из эротицческич рассказов
А вообще, если кому интересно данная тема - писчите в личку, дам линк на собственный веб-ресурс (он у меня постоянный и надежный), куда я, судя по всему, и буду складировать все свои новые переводы.
---
Эмили vs. Томми.
Я только что вернулась с занятий по йоге, Томми сидел на диване и смотрел какое-то видео, поставленное временно на паузу. Я попыталась разглядеть, чего он смотрит.
- Это мое любимое шоу, Эмма, - сказал он, снимая экран с паузы, что бы показать мне клип, сделанный им на прошлой неделе. Клип представлял меня избитой и беспомощной, стоящей у стены с поднятыми над головой руками, а Томми прыгал на кровати, издеваясь надо мной и заставляя мои груди качатся в такт его прыжкам.
Я никогда этои клип раньше не видела; я была в состоянии будто меня сбила машина! Глаза мои широко открылись от удивления, а колени задрожали. Более всего меня возмутила показанная во весь экран моя голая грудь. Я была уверена, что Томми никому кроме меня эту запись не показывал, он не идиот.
Он использовал ее только что бы ошарашить меня.
Представляя мне этот клип именно сейчас, он скорее всего рассчитывал, что вернувшись домой с йоги, у меня не хватит энергии драться с ним. Он думал неправильно!
- Томми, - сказала я – Сделаем так – ты против меня, один на один. Никаких скрытых и грязных атак, которые, как ты знаешь, являются единственной для тебя возможностью меня побить (К моему удовольствию, эта фраза порядком его разозлила!). Ты и я - в честной драке, видеозапись достается победителю!
Он поднялся, взглянув на экран. В кадре был момент, когда я трогала свои груди, прямо перед камерой. Я помню, как сильно они тогда болели!
- Так, ты думаешь побить меня сейчас, ха? О’кей, начинаем, но будь осторожна, что бы не потерять всю свою одежду!
Я кивнула и мы пошли в гостинную. Это была просторная комната без мебели: помещение, где мы провели большинство наших схваток. Томми снял свою рубашку пока я подготавливалась. Было действительно тяжело после физической нагрузки, которую я сегодня уже получила, но мне была нужна эта запись!
- Замечательно, в этот раз ты одела шорты! – сказал он – Значит, штаны снимать с тебя не придется. Люблю, когда противницы женского пола раздеваются сами, мне становится проще обнажать во время драки их интимные места.
Ах-ах-ах! Это было вызывающе. Я должна обязательно его сегодня побить или я никогда не выиграю! Но я не могу сейчас выиграть прямолинейно; я должна сделать какую-нибудь хитрость, которая принесет мне успех.
- Начинаем! – сказала я
Мы приблизились друг к другу. Томми сразу же уставился на мои ноги, посматривая время от времени мне в лицо и двигая бровями вверх-вниз. Это стало меня маленько раздражать, но я не хотела показать свое раздражение.
- Прекрасные ноги, девочка, - сказал он, и пока я раздумывала, подскочил и ударил меня в правое бедро. Сильный удар!
- Оооооо! – воскликнула я, потирая рукой ушибленное место.
Томми удовлетворенно улыбнулся. Я нацелилась ударить его в обнаженную грудь (думала, это получится), но не успела, Томми швырнул меня на пол. Мы начали жесткую борьбу и я подумала, что мне, вместо беготни по кругу, имеет смысл использовать захваты. Не будь я такой уставшей, я бы вообще, легко, могла его задушить!
Мы обменивались ударами по лицу и телу. В конце концов, Томми взял меня силой и прижал мои руки к полу. У меня мелькнула мысль, что он по случайности оказался над моим коленом, которое было как раз напротив его паха! Я решила дождаться подходящего момента, что бы использовать этот козырь.
Своей свободной рукой, он сорвал с меня спортивную маечку и быстро ушел от меня, обнажив находившийся под моей майкой белый бюсгалтер. Он бросил майку в другой конец комнаты, а я подумала, с каким неподдельеым интересом он снова меня раздевает. Он вообще очень много издевался надо мной в последнее время.
- Мужчина, Вы слабак! – сказала я.
- Я слабак? – переспросил Томми, - Я не из тех, кто теряет свои одежды и не может себя защитить!
Он три раза, сильно, шлепнул рукой по моим грядям!
Вне всякого сомнения, приближалось время доставать мой козырь.
- Прекрасные сиськи, ха! – сказал он удовлетворенно.
И вот, самодовольность на его лице сменилась внезапной болью, а глаза помутнели.
Я с силой уперлась коленом в его пах.
- Ооооооооооххх! – взвыл он.
- Странные вещи происходят, не правда-ли? Ха! - сказала я.
Он отпустил мои руки и попробовал устранится от моего колена. Я схватила его за обе руки, удерживая его над собой и заставляя упираться всем весом в мое колено.
- Уууууууууухххх! – закричал он, глядя на меня оскаленно. Я ответила самой злобной улыбкой, на какую была способна.
- Пришел час расплаты, мужичок! – сказала я.
Я подержала его в таком положении еще одну минуту. Он еще ни разу не просил у меня прощения. Ничего, я заставлю его это сделать, даже если ему очень не хочется.
Решив что с него пока достаточно, я сбросила его со своего колена. Он лежал на полу совсем разбитый, продолжая скулить, и массировал свои поврежденные яйца.
Я обошла его сзади, села на пол и, с максимальной силой, сдавила ногами его шею.
Его руки дернулись к моим бедрам, пытаясь их разжать и освободиться. Но это не получалось. Мои ноги были как удавка вокруг его шеи. Освободить шею от моих ног немыслимо, потому что они сильные как у осла.
Видя тщетность своих попыток, Томми начал колотить ногами пол. Все это время он издавал какое то непонятное мычание.
- Что случилось, малыш, нечем дышать? – спросила я наигранно-сладко, голосом маленькой девочки.
Но в этот момент он хлеснул ладонью по моему бедру.
- Ооооо, вау! – вскрикнула я. Еще один удар. Моя хватка вокруг его шеи ослабла. Он замахнулся для нового удара. Мне удалось поймать одну его руку, но вторая сделала свое дело. Сильный удар!
- Вау! – воскликнула я и разжала ноги. Я встала на колени, массируя свои покрасневние бедра. Томми обхватил руками свое горло и, лежа на полу, лихорадочно глотал воздух. Я знала, что он находится в критичечком состоянии.
Я схватила его за волосы и потянула, что б он встал на ноги, потом поставила его к стенке и подняла его руки над головой. Он все еще нервно дышал. Я тряхнула его хорошенько и толкнула к стене, он пробовал сопротивлятся, но без успеха. Потом я сделала еще ударов десять, что бы привести его в чувство.
- Ooфффф ooххх, ууххх, ooooххххх, ууххх, ooхххх, ууххх, ooooххххх, уухххх, уухххх
Его подбородок опустился, думаю из-за того что я его колотила, но потом я заметила что он смотрит на мои груди. Он долго их разглядывал, двигая бровями вверх-вниз.
Он всегда обращает внимание на мои груди, когда раздевает меня. И вот, смотрит на них даже теперь, когда беззащитен!
Сейчас я поняла что он определенно нуждается в кислороде, поэтому я решила дать его животу передышку, ха-ха-ха. Я угрожающе поместила свой кулак напротив его яиц. Его голова приподнялась и он бросил на меня удивленный, неодобрительный взгляд.
- Тебе нравятся девушки, дорогуша? Ладно, давай посмотрим, на что они способны в экстримальной для тебя ситуации!
Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять ударов по его яйцам!
Все в цель! Его колени сомкнулись. Он пытался руками закрыться, но бесполезно. Он вопил и извивался как раненое животное.
- Оoooхххххххххххххх!
Музыка для моих ушей. Ха-ха Я ткнула указательным пальцем в его подбородок и подняла его голову, что бы взглянуть в помутневшие глаза.
- Так. Разговаривать со мной ты не в состоянии, поэтому я опускаюсь ниже, дорогой - сказала я, снова впрессовывая свой кулак в его яйца, - Ты получишь еще одну атаку на свои яйца, если не подтвердишь что проиграл.
Я давила ему в пах очень сильно. Его глаза щурились и звук “ааааааххх” вырывался всякий раз. Сейчас Томми выглядел подавленно. Ситуация была переломлена и он это знал!
- Ну что, сдаешься?
Это то что мне нравится в Томми; любой другой парень, получив многочисленные удары по яйцам, признал бы свое поражение. Но только не он. Он несогласно покачал головой.
- Эй, дорогой. Вот они, твои драгоценности, в моей руке! – сказала я.
- Пошла ты на.. уууххх, - вырвалось из него. Я сжала его яйца. Не так что б ужасающе сильно, но вполне достаточно. Я продержала его в таком болевом состоянии секунд пятнадцать.
- Оооооххххх! – кричал он!
Отупев боли, он стучал головой о стену, и его колени были сомкнуты. А когда я его отпустила, он рухнул на пол, встал на колени и, потирая руками яйца, колотил пол правой ногой.
Я немного посмотрела на это бесплатное шоу. Потом мне пришла в голову внезапная идея - камера была на столе. Я быстро подбежала и включила ее. К сожалению, пока я это делала, я повернулась спиной к Томми.
Почувствовав сзади удар, я оглянулась. Томми был на коленях, прямо передо мной. Одной рукой он все еще защищал свои драгоценности, но другой… он осмелился ударить по моим гениталиям!!
- Ууууффф! – вырвалось у меня от удивления.
В глазах у меня помутнело и я упала на колени, практически в той же позе что и Томми.
Мы оба находились на полу, держась на наши половые органы, со стороны это походило на хороший фильм! Я медленно поднялась на одно колено, все еще потирая гениталии что бы уменьшить боль, потом встала на ноги, но прежде чем я осознала что встала, помутнение вернулось, и боль в паху обожгла меня еще сильнее.
Томми восстанавливался быстрее, чем я думала. Сейчас уже он стоял на ногах и упирал свое колено в мой пах. Я сомкнула колени, но не упала, а схватилась за свой пах и произнесла ооохххх.
Томми, все еще не оправившийся от боли, находился в таком же положении как и я, он усиленно массировал свою мошонку. Сейчас все зависело, кто первым окончательно придет в себя.
Моя голова плыла от боли в паху, но я знала, что Томми потребуется больше времени для полного восстановления.
Сейчас он стоял на ногах, трясясь всем телом, я делала тоже самое. Мы поднялись практически одновременно. Меня посетила мысль, что было бы неплохо отвлечь внимание Томми. Я никогда не делала отвлекающих маневров и, разумеется, их не было в нашем последнем поединке, но после всего что произошло сегодня - почему бы и нет?
Томми подошел ко мне с поднятым кулаком, он намеревался еще раз врезать мне в пах. Но я неожиданно приспустила свои трусики и сдернула их.
Томми попался на этот трюк!
Он с любопытстом секунду смотрел мне в глаза, потом его глаза опустились еще немного ниже, ха-ха-ха. Я повертела трусики на своем пальце и бросила их в угол комнаты. Томми был ошарашен. Я понимала что надо сделать еще что то что бы разжечь его интерес. Я пробежала пальцами по волосам, заводя руки за голову и виляя бедрами из стороны в сторону. Потом я сняла бюсгалтер, положила руки на груди и, сложив пальцы “бабочкой”, сделала великолепную складку между грудями.
- О чем ты думаешь, мужичок? – произнесла я своим сексуальным голосом.
Глаза Томми расширились. Я не уверена, что Томми когда-либо думал обо мне в таком контексте. А если и думал, то уж точно не во время поединка.
- Ты всегда говорил, что я хорошо выгляжу во время драки, Томми, мальчик, - сказала я, прохаживаясь перед ним.
- Открой свои глаза пошире!
Я выставила вперед свою грудь что бы дать ему ее получше рассмотреть!
Его глаза гипнотически смотрели на мою грудь. Все, сработало, Томми был мной восхищен! Я не знаю почему мне никогда не приходило это в голову раньше. Почему бы не использовать прием, который дает преимущество? Томми был в моих руках!
Приблизившись, я поместила руку на уровне его паха, он не заметил, я до сих пор удивляюсь - почему? Ха-ха-ха. И вот опять страдание на его лице. Я схватила его яйца и сжала, еще раз. Думаю, не слишком сильно, но ему было больно. Он опустился на колени, и я последовала за ним.
- Ууухххххх, нет! Только не это! – закричал он.
Мне было приятно слышать возглас о пощаде. Ведь он заставлял меня просить точто так же в нашей последней драке.
- Только не ЭТО? Что ты имеешь ввиду под “только не это”? У тебя был шанс побить меня, но ты предпочел разглядывать мои сиськи, - сказала я, встряхнув для убедительности своими грудями.
Но тут Томми схватил обе мои обнаженные груди и принялся крутить их! Мои обнаженные груди! Как грязно, оказыватся, способен он драться! Мои груди и так немало натерпелись от его ударов, но сейчас они вообще без защиты. Возможно, снятие “бюсгалтера” была не лучшей идеей!
- Aaaaхххх! – воскликнула я.
Что ж, я могу принять этот вызов; я способна выдержать больше и дольше чем он. Я знаю что могу. Он может попробовать довести меня до агонии дергая кончики моих грудей, но я знаю что ему будет в сто раз хуже – я имею ввиду его шарики.
Примерно с пол минуты мы пытались взаимно наказать друг друга. Наши ууууухххх-и, оооох-и и аааааххх-и стали почти беспрерывными. Я начала бить пол своей голой ногой, боль была невыносимой и я чувствовала что улетаю, поэтому я начала по настоящему сжимать его яйца!
- AAAAAAххххх! – закричал он!
- Я ослаблю хватку, если ты отпустишь мои груди! – крикнула я сквозь боль. Он ответил скручиванием и одновременным оттягиванием моих сосков.
- AAAхххх! – закричала я. И больнее скрутила его яйца!
- AAAAрррррххххх! – вопил он.
Мои груди в агонии, он может выиграть, он выиграет, я не в состоянии больше это терпеть!
Томми выждал ровно столько, сколько боль позволила ему, и потом отпустил мои соски, но он сильно потянул их, когда убирал руки. Это было так болезненно!
Я чуть ослабила хватку его шариков, как я и обещала, но я по прежнему их сжимала. А ему, по прежнему, было очень больно!
Своей свободной рукой я массировала свою грудь. Ааааахх - вырвалось сквозь зубы, от боли.
- Ты за это заплатишь, мужичок! – сказала я.
- Нет, Эмили, пожалуйста не проводи меня снова через этот ад, пожалуйста отпусти меня! – просил он. Кажется я нашла его слабое место, ХА-ХА-ХА. Я сломала стену, которая казалась незыблемой! Я никогда не слышала раньше, что бы Томми просил.
- Почему я должна тебя простить! – я сжала его яйца чуть сильнее.
- Aaaaaх – вокскликнул он, когда я добавила давление. Я добавляла небольшой нажим на каждое его слово.
- Когда мы последний раз дрались, ты не дал мне прощения, почему я должна быть любезна с тобой? Ты бил меня по груди, смеялся надо мной, сорвал мой бюсгалтер!
- Прости, прости, прости, пожалуйста! – кричал он.
Я добилась своего, Томми в агонии, и просит что бы я его простила! Как я рада что включила камеру!
- Ты хочешь что бы я тебя отпустила?
- Да, - тут же отозвался он. Он схватил мое запястье, пытаясь уменьшить боль. Но я показала, что не намерена его простить.
- Хорошо, дорогой, ты сильно повредил мою грудь, когда мы с тобой в последний раз дрались. Я хочу что бы ты теперь ее поцеловал и сделал ей приятно!
Ха-Ха, а как насчет небольшого надругательства над Томми? Я ожидала что он откажется, но он немедленно исполнил и поцеловал меня ниже шеи.
- Вот, - сказал он, - А сейчас пожалуйста, отпусти меня! – умолял он.
Мужчина мучился, страдал и мне это ужасно нравилось.
- Я хотпела сказать, что это мои груди победили тебя… Ведь ты пребывал в уверенности, что девушки слабее парней.
Мне нравилось унижать Томми.
- И если я когда либо увижу или почувствую твои “зубки” – сказала я, сжимая – Я буду сжимать твои причиндалы со всей возможной силой. А сейчас целуй!
С выражением неудовольствия на лице, он наклонился и поцеловал один мой сосочек.
- И другой тоже! – сказала я, дергая его яйца в очередном сжатии. Он быстро поцеловал другую грудь.
Я на секунду напомнила ему что возможность получить новую порцию боли пока никуда от него не ушла. В ответ он ударил ногой пол, ерзая из стороны в сторону.
- Отпусти, Эмили? Пожалуйста?
Я подняла голову в раздумьи
- Хмммммммммммммм – вокскликнул он и принялся еще сильнее колотить пол. То что я забавлялась с ним, влияло на него явно положительно.
- Хорошо, я начинаю думать о твоем освобождении. Но ты очень красиво меня побил в последний раз и я хочу что бы ты так же красиво меня поцеловал, - сказала я с усмешкой, открывая свои гениталии
- Что? Aaaхххххх! – сказал он, когда я сдавила ему снова.
- О’кэй, О’кэй – согласился он.
Он нагнулся и поцеловал мои прелести. Он взглянул на меня с ненавистью, но я ответила ему одобрительной улыбкой.
- Плохо, Томми. В чем дело, неужели я так сильно сдавила твои яйца? – сказала я, немного усиливая нажим на его мошонку.
- Сейчас ты поцелуешь мой подбородок и покажешь как сильно ты меня любишь! - сказала я подставляя свое лицо. Ему было откровенно противно все это, но у него не было выбора. Медленно, но уверенно он выполнил.
- Вот, - сказал он – Отпусти меня!
- Ах, нет, я не думаю, что сделаю это, дороггй. Я только спросила, ХОЧЕШЬ ли ты меня поцеловать во все эти места. Но разве я соглашалась тебя отпускать?
- Нет, Эмили, пожалуйста! – просил он.
- А Разве ты не думал, когда мучил меня последний раз, , что я могу заставить тебя пройти через тоже самое? Прости, дорогой, но я должна присесть тут и сделать еще кое-что.
- Нет, пожалуйста, я прошу прощения, я больше никогда тебя не трону, я обещаю!
Он ерзал из стороны и кричал, издавая от боли нечленораздельные звуки, так как я сжимала его яйца все сильнее.
Ууххх, ууххх, ooххххххххх, aaaaaaхххххххххх!
Через минуту, он положил голову мне на плечи и заскулил. Молить о пощаде у него получалось явно лучше, чем атаковать меня. Это был очень показательный момент! Я отолкнула его себя и хлеснула рукой по его лицу.
- Не липни ко мне – сказала я – У меня к тебе антипатия! И не трогай мои руки. Ты должен посидеть тут, молча, потерпеть еще немного и осознать свою вину. А ну быстро руки по швам!
Он опустил руки по команде. Я продержала его в боли еще одну долгую минуту. Он был в полной агонии, опущенный девушкой, держащей его за яйца. Временами он не выдерживал и хватал мои локти, но я тут же, в ответ, сжимала сильнее, напоминая ему о его положении.
В конце концов я его отпустила. Он схватился за яйца и рухнул на пол, колотя паркет ногами. Он был почти полностью парализован.
- Свобода… наконец то - сказал он ослабленно.
- Я знаю что ты получил свободу, дорогой, это хорошо. Лежи здесь пока я заканчиваю свою запись. Вот. Я сейчас перемещаю камеру на другое место, будь уверен что ты попадаешь в кадр, это действительно прекрасно.
Я отошла в сторону, пока Томми одевал на полу свои штаны, поснимала еще немного, потом выключила камеру. Наступило время идти редактировать запись.
хоть кто-то, кому интересно, прочтет.
линк на английский оригинал давать не буду, так как, думаю, это была одной из причин удаления моего топика из с переводами из эротицческич рассказов
А вообще, если кому интересно данная тема - писчите в личку, дам линк на собственный веб-ресурс (он у меня постоянный и надежный), куда я, судя по всему, и буду складировать все свои новые переводы.
---
Эмили vs. Томми.
Я только что вернулась с занятий по йоге, Томми сидел на диване и смотрел какое-то видео, поставленное временно на паузу. Я попыталась разглядеть, чего он смотрит.
- Это мое любимое шоу, Эмма, - сказал он, снимая экран с паузы, что бы показать мне клип, сделанный им на прошлой неделе. Клип представлял меня избитой и беспомощной, стоящей у стены с поднятыми над головой руками, а Томми прыгал на кровати, издеваясь надо мной и заставляя мои груди качатся в такт его прыжкам.
Я никогда этои клип раньше не видела; я была в состоянии будто меня сбила машина! Глаза мои широко открылись от удивления, а колени задрожали. Более всего меня возмутила показанная во весь экран моя голая грудь. Я была уверена, что Томми никому кроме меня эту запись не показывал, он не идиот.
Он использовал ее только что бы ошарашить меня.
Представляя мне этот клип именно сейчас, он скорее всего рассчитывал, что вернувшись домой с йоги, у меня не хватит энергии драться с ним. Он думал неправильно!
- Томми, - сказала я – Сделаем так – ты против меня, один на один. Никаких скрытых и грязных атак, которые, как ты знаешь, являются единственной для тебя возможностью меня побить (К моему удовольствию, эта фраза порядком его разозлила!). Ты и я - в честной драке, видеозапись достается победителю!
Он поднялся, взглянув на экран. В кадре был момент, когда я трогала свои груди, прямо перед камерой. Я помню, как сильно они тогда болели!
- Так, ты думаешь побить меня сейчас, ха? О’кей, начинаем, но будь осторожна, что бы не потерять всю свою одежду!
Я кивнула и мы пошли в гостинную. Это была просторная комната без мебели: помещение, где мы провели большинство наших схваток. Томми снял свою рубашку пока я подготавливалась. Было действительно тяжело после физической нагрузки, которую я сегодня уже получила, но мне была нужна эта запись!
- Замечательно, в этот раз ты одела шорты! – сказал он – Значит, штаны снимать с тебя не придется. Люблю, когда противницы женского пола раздеваются сами, мне становится проще обнажать во время драки их интимные места.
Ах-ах-ах! Это было вызывающе. Я должна обязательно его сегодня побить или я никогда не выиграю! Но я не могу сейчас выиграть прямолинейно; я должна сделать какую-нибудь хитрость, которая принесет мне успех.
- Начинаем! – сказала я
Мы приблизились друг к другу. Томми сразу же уставился на мои ноги, посматривая время от времени мне в лицо и двигая бровями вверх-вниз. Это стало меня маленько раздражать, но я не хотела показать свое раздражение.
- Прекрасные ноги, девочка, - сказал он, и пока я раздумывала, подскочил и ударил меня в правое бедро. Сильный удар!
- Оооооо! – воскликнула я, потирая рукой ушибленное место.
Томми удовлетворенно улыбнулся. Я нацелилась ударить его в обнаженную грудь (думала, это получится), но не успела, Томми швырнул меня на пол. Мы начали жесткую борьбу и я подумала, что мне, вместо беготни по кругу, имеет смысл использовать захваты. Не будь я такой уставшей, я бы вообще, легко, могла его задушить!
Мы обменивались ударами по лицу и телу. В конце концов, Томми взял меня силой и прижал мои руки к полу. У меня мелькнула мысль, что он по случайности оказался над моим коленом, которое было как раз напротив его паха! Я решила дождаться подходящего момента, что бы использовать этот козырь.
Своей свободной рукой, он сорвал с меня спортивную маечку и быстро ушел от меня, обнажив находившийся под моей майкой белый бюсгалтер. Он бросил майку в другой конец комнаты, а я подумала, с каким неподдельеым интересом он снова меня раздевает. Он вообще очень много издевался надо мной в последнее время.
- Мужчина, Вы слабак! – сказала я.
- Я слабак? – переспросил Томми, - Я не из тех, кто теряет свои одежды и не может себя защитить!
Он три раза, сильно, шлепнул рукой по моим грядям!
Вне всякого сомнения, приближалось время доставать мой козырь.
- Прекрасные сиськи, ха! – сказал он удовлетворенно.
И вот, самодовольность на его лице сменилась внезапной болью, а глаза помутнели.
Я с силой уперлась коленом в его пах.
- Ооооооооооххх! – взвыл он.
- Странные вещи происходят, не правда-ли? Ха! - сказала я.
Он отпустил мои руки и попробовал устранится от моего колена. Я схватила его за обе руки, удерживая его над собой и заставляя упираться всем весом в мое колено.
- Уууууууууухххх! – закричал он, глядя на меня оскаленно. Я ответила самой злобной улыбкой, на какую была способна.
- Пришел час расплаты, мужичок! – сказала я.
Я подержала его в таком положении еще одну минуту. Он еще ни разу не просил у меня прощения. Ничего, я заставлю его это сделать, даже если ему очень не хочется.
Решив что с него пока достаточно, я сбросила его со своего колена. Он лежал на полу совсем разбитый, продолжая скулить, и массировал свои поврежденные яйца.
Я обошла его сзади, села на пол и, с максимальной силой, сдавила ногами его шею.
Его руки дернулись к моим бедрам, пытаясь их разжать и освободиться. Но это не получалось. Мои ноги были как удавка вокруг его шеи. Освободить шею от моих ног немыслимо, потому что они сильные как у осла.
Видя тщетность своих попыток, Томми начал колотить ногами пол. Все это время он издавал какое то непонятное мычание.
- Что случилось, малыш, нечем дышать? – спросила я наигранно-сладко, голосом маленькой девочки.
Но в этот момент он хлеснул ладонью по моему бедру.
- Ооооо, вау! – вскрикнула я. Еще один удар. Моя хватка вокруг его шеи ослабла. Он замахнулся для нового удара. Мне удалось поймать одну его руку, но вторая сделала свое дело. Сильный удар!
- Вау! – воскликнула я и разжала ноги. Я встала на колени, массируя свои покрасневние бедра. Томми обхватил руками свое горло и, лежа на полу, лихорадочно глотал воздух. Я знала, что он находится в критичечком состоянии.
Я схватила его за волосы и потянула, что б он встал на ноги, потом поставила его к стенке и подняла его руки над головой. Он все еще нервно дышал. Я тряхнула его хорошенько и толкнула к стене, он пробовал сопротивлятся, но без успеха. Потом я сделала еще ударов десять, что бы привести его в чувство.
- Ooфффф ooххх, ууххх, ooooххххх, ууххх, ooхххх, ууххх, ooooххххх, уухххх, уухххх
Его подбородок опустился, думаю из-за того что я его колотила, но потом я заметила что он смотрит на мои груди. Он долго их разглядывал, двигая бровями вверх-вниз.
Он всегда обращает внимание на мои груди, когда раздевает меня. И вот, смотрит на них даже теперь, когда беззащитен!
Сейчас я поняла что он определенно нуждается в кислороде, поэтому я решила дать его животу передышку, ха-ха-ха. Я угрожающе поместила свой кулак напротив его яиц. Его голова приподнялась и он бросил на меня удивленный, неодобрительный взгляд.
- Тебе нравятся девушки, дорогуша? Ладно, давай посмотрим, на что они способны в экстримальной для тебя ситуации!
Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять ударов по его яйцам!
Все в цель! Его колени сомкнулись. Он пытался руками закрыться, но бесполезно. Он вопил и извивался как раненое животное.
- Оoooхххххххххххххх!
Музыка для моих ушей. Ха-ха Я ткнула указательным пальцем в его подбородок и подняла его голову, что бы взглянуть в помутневшие глаза.
- Так. Разговаривать со мной ты не в состоянии, поэтому я опускаюсь ниже, дорогой - сказала я, снова впрессовывая свой кулак в его яйца, - Ты получишь еще одну атаку на свои яйца, если не подтвердишь что проиграл.
Я давила ему в пах очень сильно. Его глаза щурились и звук “ааааааххх” вырывался всякий раз. Сейчас Томми выглядел подавленно. Ситуация была переломлена и он это знал!
- Ну что, сдаешься?
Это то что мне нравится в Томми; любой другой парень, получив многочисленные удары по яйцам, признал бы свое поражение. Но только не он. Он несогласно покачал головой.
- Эй, дорогой. Вот они, твои драгоценности, в моей руке! – сказала я.
- Пошла ты на.. уууххх, - вырвалось из него. Я сжала его яйца. Не так что б ужасающе сильно, но вполне достаточно. Я продержала его в таком болевом состоянии секунд пятнадцать.
- Оооооххххх! – кричал он!
Отупев боли, он стучал головой о стену, и его колени были сомкнуты. А когда я его отпустила, он рухнул на пол, встал на колени и, потирая руками яйца, колотил пол правой ногой.
Я немного посмотрела на это бесплатное шоу. Потом мне пришла в голову внезапная идея - камера была на столе. Я быстро подбежала и включила ее. К сожалению, пока я это делала, я повернулась спиной к Томми.
Почувствовав сзади удар, я оглянулась. Томми был на коленях, прямо передо мной. Одной рукой он все еще защищал свои драгоценности, но другой… он осмелился ударить по моим гениталиям!!
- Ууууффф! – вырвалось у меня от удивления.
В глазах у меня помутнело и я упала на колени, практически в той же позе что и Томми.
Мы оба находились на полу, держась на наши половые органы, со стороны это походило на хороший фильм! Я медленно поднялась на одно колено, все еще потирая гениталии что бы уменьшить боль, потом встала на ноги, но прежде чем я осознала что встала, помутнение вернулось, и боль в паху обожгла меня еще сильнее.
Томми восстанавливался быстрее, чем я думала. Сейчас уже он стоял на ногах и упирал свое колено в мой пах. Я сомкнула колени, но не упала, а схватилась за свой пах и произнесла ооохххх.
Томми, все еще не оправившийся от боли, находился в таком же положении как и я, он усиленно массировал свою мошонку. Сейчас все зависело, кто первым окончательно придет в себя.
Моя голова плыла от боли в паху, но я знала, что Томми потребуется больше времени для полного восстановления.
Сейчас он стоял на ногах, трясясь всем телом, я делала тоже самое. Мы поднялись практически одновременно. Меня посетила мысль, что было бы неплохо отвлечь внимание Томми. Я никогда не делала отвлекающих маневров и, разумеется, их не было в нашем последнем поединке, но после всего что произошло сегодня - почему бы и нет?
Томми подошел ко мне с поднятым кулаком, он намеревался еще раз врезать мне в пах. Но я неожиданно приспустила свои трусики и сдернула их.
Томми попался на этот трюк!
Он с любопытстом секунду смотрел мне в глаза, потом его глаза опустились еще немного ниже, ха-ха-ха. Я повертела трусики на своем пальце и бросила их в угол комнаты. Томми был ошарашен. Я понимала что надо сделать еще что то что бы разжечь его интерес. Я пробежала пальцами по волосам, заводя руки за голову и виляя бедрами из стороны в сторону. Потом я сняла бюсгалтер, положила руки на груди и, сложив пальцы “бабочкой”, сделала великолепную складку между грудями.
- О чем ты думаешь, мужичок? – произнесла я своим сексуальным голосом.
Глаза Томми расширились. Я не уверена, что Томми когда-либо думал обо мне в таком контексте. А если и думал, то уж точно не во время поединка.
- Ты всегда говорил, что я хорошо выгляжу во время драки, Томми, мальчик, - сказала я, прохаживаясь перед ним.
- Открой свои глаза пошире!
Я выставила вперед свою грудь что бы дать ему ее получше рассмотреть!
Его глаза гипнотически смотрели на мою грудь. Все, сработало, Томми был мной восхищен! Я не знаю почему мне никогда не приходило это в голову раньше. Почему бы не использовать прием, который дает преимущество? Томми был в моих руках!
Приблизившись, я поместила руку на уровне его паха, он не заметил, я до сих пор удивляюсь - почему? Ха-ха-ха. И вот опять страдание на его лице. Я схватила его яйца и сжала, еще раз. Думаю, не слишком сильно, но ему было больно. Он опустился на колени, и я последовала за ним.
- Ууухххххх, нет! Только не это! – закричал он.
Мне было приятно слышать возглас о пощаде. Ведь он заставлял меня просить точто так же в нашей последней драке.
- Только не ЭТО? Что ты имеешь ввиду под “только не это”? У тебя был шанс побить меня, но ты предпочел разглядывать мои сиськи, - сказала я, встряхнув для убедительности своими грудями.
Но тут Томми схватил обе мои обнаженные груди и принялся крутить их! Мои обнаженные груди! Как грязно, оказыватся, способен он драться! Мои груди и так немало натерпелись от его ударов, но сейчас они вообще без защиты. Возможно, снятие “бюсгалтера” была не лучшей идеей!
- Aaaaхххх! – воскликнула я.
Что ж, я могу принять этот вызов; я способна выдержать больше и дольше чем он. Я знаю что могу. Он может попробовать довести меня до агонии дергая кончики моих грудей, но я знаю что ему будет в сто раз хуже – я имею ввиду его шарики.
Примерно с пол минуты мы пытались взаимно наказать друг друга. Наши ууууухххх-и, оооох-и и аааааххх-и стали почти беспрерывными. Я начала бить пол своей голой ногой, боль была невыносимой и я чувствовала что улетаю, поэтому я начала по настоящему сжимать его яйца!
- AAAAAAххххх! – закричал он!
- Я ослаблю хватку, если ты отпустишь мои груди! – крикнула я сквозь боль. Он ответил скручиванием и одновременным оттягиванием моих сосков.
- AAAхххх! – закричала я. И больнее скрутила его яйца!
- AAAAрррррххххх! – вопил он.
Мои груди в агонии, он может выиграть, он выиграет, я не в состоянии больше это терпеть!
Томми выждал ровно столько, сколько боль позволила ему, и потом отпустил мои соски, но он сильно потянул их, когда убирал руки. Это было так болезненно!
Я чуть ослабила хватку его шариков, как я и обещала, но я по прежнему их сжимала. А ему, по прежнему, было очень больно!
Своей свободной рукой я массировала свою грудь. Ааааахх - вырвалось сквозь зубы, от боли.
- Ты за это заплатишь, мужичок! – сказала я.
- Нет, Эмили, пожалуйста не проводи меня снова через этот ад, пожалуйста отпусти меня! – просил он. Кажется я нашла его слабое место, ХА-ХА-ХА. Я сломала стену, которая казалась незыблемой! Я никогда не слышала раньше, что бы Томми просил.
- Почему я должна тебя простить! – я сжала его яйца чуть сильнее.
- Aaaaaх – вокскликнул он, когда я добавила давление. Я добавляла небольшой нажим на каждое его слово.
- Когда мы последний раз дрались, ты не дал мне прощения, почему я должна быть любезна с тобой? Ты бил меня по груди, смеялся надо мной, сорвал мой бюсгалтер!
- Прости, прости, прости, пожалуйста! – кричал он.
Я добилась своего, Томми в агонии, и просит что бы я его простила! Как я рада что включила камеру!
- Ты хочешь что бы я тебя отпустила?
- Да, - тут же отозвался он. Он схватил мое запястье, пытаясь уменьшить боль. Но я показала, что не намерена его простить.
- Хорошо, дорогой, ты сильно повредил мою грудь, когда мы с тобой в последний раз дрались. Я хочу что бы ты теперь ее поцеловал и сделал ей приятно!
Ха-Ха, а как насчет небольшого надругательства над Томми? Я ожидала что он откажется, но он немедленно исполнил и поцеловал меня ниже шеи.
- Вот, - сказал он, - А сейчас пожалуйста, отпусти меня! – умолял он.
Мужчина мучился, страдал и мне это ужасно нравилось.
- Я хотпела сказать, что это мои груди победили тебя… Ведь ты пребывал в уверенности, что девушки слабее парней.
Мне нравилось унижать Томми.
- И если я когда либо увижу или почувствую твои “зубки” – сказала я, сжимая – Я буду сжимать твои причиндалы со всей возможной силой. А сейчас целуй!
С выражением неудовольствия на лице, он наклонился и поцеловал один мой сосочек.
- И другой тоже! – сказала я, дергая его яйца в очередном сжатии. Он быстро поцеловал другую грудь.
Я на секунду напомнила ему что возможность получить новую порцию боли пока никуда от него не ушла. В ответ он ударил ногой пол, ерзая из стороны в сторону.
- Отпусти, Эмили? Пожалуйста?
Я подняла голову в раздумьи
- Хмммммммммммммм – вокскликнул он и принялся еще сильнее колотить пол. То что я забавлялась с ним, влияло на него явно положительно.
- Хорошо, я начинаю думать о твоем освобождении. Но ты очень красиво меня побил в последний раз и я хочу что бы ты так же красиво меня поцеловал, - сказала я с усмешкой, открывая свои гениталии
- Что? Aaaхххххх! – сказал он, когда я сдавила ему снова.
- О’кэй, О’кэй – согласился он.
Он нагнулся и поцеловал мои прелести. Он взглянул на меня с ненавистью, но я ответила ему одобрительной улыбкой.
- Плохо, Томми. В чем дело, неужели я так сильно сдавила твои яйца? – сказала я, немного усиливая нажим на его мошонку.
- Сейчас ты поцелуешь мой подбородок и покажешь как сильно ты меня любишь! - сказала я подставляя свое лицо. Ему было откровенно противно все это, но у него не было выбора. Медленно, но уверенно он выполнил.
- Вот, - сказал он – Отпусти меня!
- Ах, нет, я не думаю, что сделаю это, дороггй. Я только спросила, ХОЧЕШЬ ли ты меня поцеловать во все эти места. Но разве я соглашалась тебя отпускать?
- Нет, Эмили, пожалуйста! – просил он.
- А Разве ты не думал, когда мучил меня последний раз, , что я могу заставить тебя пройти через тоже самое? Прости, дорогой, но я должна присесть тут и сделать еще кое-что.
- Нет, пожалуйста, я прошу прощения, я больше никогда тебя не трону, я обещаю!
Он ерзал из стороны и кричал, издавая от боли нечленораздельные звуки, так как я сжимала его яйца все сильнее.
Ууххх, ууххх, ooххххххххх, aaaaaaхххххххххх!
Через минуту, он положил голову мне на плечи и заскулил. Молить о пощаде у него получалось явно лучше, чем атаковать меня. Это был очень показательный момент! Я отолкнула его себя и хлеснула рукой по его лицу.
- Не липни ко мне – сказала я – У меня к тебе антипатия! И не трогай мои руки. Ты должен посидеть тут, молча, потерпеть еще немного и осознать свою вину. А ну быстро руки по швам!
Он опустил руки по команде. Я продержала его в боли еще одну долгую минуту. Он был в полной агонии, опущенный девушкой, держащей его за яйца. Временами он не выдерживал и хватал мои локти, но я тут же, в ответ, сжимала сильнее, напоминая ему о его положении.
В конце концов я его отпустила. Он схватился за яйца и рухнул на пол, колотя паркет ногами. Он был почти полностью парализован.
- Свобода… наконец то - сказал он ослабленно.
- Я знаю что ты получил свободу, дорогой, это хорошо. Лежи здесь пока я заканчиваю свою запись. Вот. Я сейчас перемещаю камеру на другое место, будь уверен что ты попадаешь в кадр, это действительно прекрасно.
Я отошла в сторону, пока Томми одевал на полу свои штаны, поснимала еще немного, потом выключила камеру. Наступило время идти редактировать запись.
Yurew
Магазин
Навеяно комиксом "Slavemart".
- Итак, дамы и господа, мы начинаем нашу передачу из крупнейшего магазина по про-даже рабынь "Slave Girls". Управляющий этим весьма пикантным заведением любезно со-гласился провести для нас ознакомительную экскурсию. Встречайте! Мистер Алан Джоунс. Доброе утро, сэр.
- Доброе утро.
- Мистер Джоунс, для начала нашим зрителям хотелось бы узнать предысторию появ-ления вашего магазина.
- Ну, вы знаете, что пять лет назад Конгресс одобрил закон о рабстве. Следует, однако, сказать, что, несмотря на то, что в стране, спустя почти двести лет, опять появились рабы, точнее рабыни, закон накладывает достаточно большое количество ограничений.
- Какие, например?
- Ну, самое главное, что рабыню нельзя использовать в качестве рабочей силы на про-изводстве. Этим нынешнее рабство сильно отличается оттого, что было в девятнадцатом ве-ке, когда чернокожие рабы использовались на плантациях.
- То есть.
- То есть, купив себе рабыню, вы можете её использовать только в личных целях или для работы по дому.
- Понятно.
- Вы спрашиваете, как появился наш магазин. Когда был принят закон о рабстве, пра-вительство понимало, что придется бороться с криминальными кругами, для которых этот закон мог стать новым "золотым дном", как это было в начале двадцатого века с "сухим" за-коном. Поэтому и было решение ограничить продажу рабынь только через магазины, подоб-ные нашему.
- Мистер Джоунс и все-таки, как становятся рабынями?
- Вы знаете, по-разному. Большинство девушек, поступающих сюда, это выходцы из беднейших слоев населения. Многие продают себя, чтобы как-то помочь своим семьям. Не-которые сами продают своих дочерей, чтобы свести концы с концами. Понимаете, когда ба-аррель нефти стал стоить двести пятьдесят долларов, многие мелкие предприниматели и фермеры разорились. Добавьте к этому высокие цены на продовольствие, затяжную войну с Ираном, мощный поток беженцев из Мексики и Пуэрто-Рико. Поэтому для многих рабство стало возможностью просто выжить.
- Спасибо, мистер Джоунс. Ну а теперь, если не возражаете, мы хотели бы более под-робно ознакомить наших телезрителей с вашим магазином.
- Что ж, прошу за мной.
* * *
- Итак, уважаемые телезрители, мы стоим перед дверью в мир рабства. Мистер Джоунс что за этой дверью?
- Здесь осуществляется продажа рабынь первой возрастной группы.
- Можно поподробней?
- Пожалуйста. Согласно пункту 7 Закона о рабстве, минимальным возрастом продажи в рабство является четырнадцать лет. Первая возрастная группа, это девочки возрастом от ми-нимума, то есть четырнадцати, до шестнадцати лет.
- На эту группу, как я слышал, накладываются ряд ограничений?
- Да. Во-первых, мы не имеем права продавать их раздетыми. Комиссия Сената по пра-вам человека, посчитала, что это отрицательно может сказаться на неокрепшей психике ма-лолетних рабынь. Поэтому девочки выставляются на продажу в нижнем белье. Во-вторых, и это наверно самое главное, до достижения рабыней шестнадцати лет, покупатель не имеет права на сексуальные контакты с ней.
- То есть как?!
- То есть, вы не имеете права заниматься с рабыней сексом. Все остальное разрешается.
- И как это контролируется?
- Раз в полгода, до достижения рабыней шестнадцати лет, хозяин обязан привести её сюда, где она проходит осмотр у гинеколога. В случае нарушения девственности рабыни, на владельца налагается солидный штраф, до десяти тысяч долларов, рабыня конфискуется и владелец вносится в так называемый "чёрный список".
- Что это за список?
- Лица, попавшие в этот список, лишаются права на приобретение и содержание ра-бынь сроком на два года. Причем не только они, но и их ближайшие родственники.
- Строго!
- Это закон. Нравится он или нет, но выполнять приходится. К слову, эта статья до-вольно сильно бьёт по нашим доходам. Сейчас наша Ассоциация лоббирует его отмену и снижение порога продаж до двенадцати лет.
- Интересно, а кто же тогда покупает таких рабынь?
- В основном это пожилые, бездетные пары. Кстати для девочек, возможно, это наи-лучший выход, но для нас, сплошные убытки.
- Убытки, неужели вы торгуете себе в убыток?
- Я хотел сказать, что мы сознательно ограничиваем количество подобных рабынь. Мы не можем содержать их здесь больше месяца, а количество продаж ограничено. С другой стороны, многие, если бы была отменена эта статья, хотели бы приобрести себе подобную рабыню для секса.
- Что ж, пойдем, посмотрим этих рабынь.
- Идемте.
* * *
- Дамы и господа, мы находимся в зале по продаже рабынь первой возрастной группы. Как видите, зал не очень большой. Девочки стоят вдоль стен. На каждой беленькие трусики и короткий топик. К трусикам прикреплен ценник. Шею каждой рабыни охватывает ошейник из толстой проволоки, от которого к стене тянется мелкая цепочка. Руки рабынь свободны, а длина цепи позволяет им присесть на небольшой уступ у стены. Мистер Джоунс, ведь эти уступы для отдыха?
- Вы совершенно правы. Дело в том, что продажа осуществляется целый день, а это во-семь часов. Для девочек, выстоять такое количество времени утомительно, поэтому мы раз-решаем им через каждый час минут десять-пятнадцать посидеть на этом уступе.
- Я смотрю, руки у них не связаны и кляпов тоже нет.
- Здесь они не нужны. В следующих залах вы всё это увидите, а здесь… Девочки пре-красно знают, что если будут плохо себя вести, их ждет суровое наказание.
- Что за наказание?
- Их ставят в колодки, снимают трусики и бьют узким ремнём по попе. Двадцать уда-ров.
- И этого достаточно?
- Поверьте, да! Причем наказание проходит в присутствии всех остальных рабынь по-сле закрытия магазина. Поэтому достаточно пары подобных "уроков", как все остальные становятся шёлковыми.
- Мистер Джоунс, несколько советов, как выбирать рабынь в этом зале.
- Ну, во-первых, надо запомнить, что здесь рабынь нельзя трогать руками. Можно только осматривать. Вы можете приказать рабыне повернуться, наклониться, раздвинуть но-ги или открыть рот. Но не более. Что касается, кого конкретно выбирать – здесь я не совет-чик. Как известно, на вкус и цвет, товарищей нет.
- Что ж, спасибо, мистер Джоунс. Теперь перейдем в следующий зал, прошу.
* * *
- Итак, уважаемые дамы и господа, мы находимся в некоем тамбуре между двумя зала-ми. Кстати, мистер Джоунс, зачем этот тамбур.
- Это сделано для того, чтобы рабыни не могли видеть, как продают более старших. Ну и для удобства покупателей.
- Насколько я понимаю, там находятся рабыни следующей возрастной группы?
- Да, там девушки от шестнадцати до восемнадцати лет.
- Какие ограничения накладываются на эту группу?
- Ограничения следующие. Во-первых, мы имеем право продавать этих девушек только топ-лесс. То есть с обнаженной грудью, но в трусиках. Во-вторых, владельцам подобных ра-бынь запрещен анальный и оральный секс с ними. Обычный, сколько угодно.
- Ну, я понимаю ещё, что анальный…Но оральный?!
- Что поделаешь, закон есть закон. Всё та же комиссия по правам человека, решила, что оральный секс слишком унижает рабыню. А анальный может привести к травмам.
- Ну и как это контролировать?
- Здесь сложнее. Если анальный секс, в случае повреждения органов ещё можно отсле-дить, то оральный практически нет. Здесь приходится верить на слово и надеяться на чест-ность наших покупателей.
- Кстати, мистер Джоунс, ведь не каждый американец может стать им, не правда ли?
- Да. Для того, чтобы получить карточку покупателя, необходимо пройти тест на пси-хологическую устойчивость. Это сделано для того, чтобы рабыни не попадали в руки манья-ков.
- Мистер Джоунс, а как быть с последователями BDSM-отношений?
- Вы знаете, последователи этого направления как раз психически очень устойчивые люди. Мало того, именно у них рабыня, что называется в НАСТОЯЩЕМ рабстве. Ошейни-ки, кандалы, плети, розги и т.п. Но это приносит рабыне только физические и, отчасти, мо-ральные страдания и никоем образом не опасно для её жизни!
- Ясно, что ж, уважаемые телезрители, мы входим в этот зал.
- Прошу.
* * *
- Дамы и господа, мы в зале второй возрастной группы. Зал несколько больше, чем предыдущий. Девушки стоят вдоль стен и у столбов. На каждой рабыне только узкие, белые трусики. Шею охватывает узкий ошейник, от которого к стене или к столбу идёт цепочка. Руки девушек связаны сзади, позволяя нам любоваться прелестными девичьими грудками. На трусиках у каждой висит кусочек картона с ценой. Я вижу, что у некоторых девушек рты заткнуты шаровыми кляпами. Мистер Джоунс, почему не у всех рабынь рот, что называется "на замке"? Ха-ха-ха!
- Здесь кляп ставится только тем рабыням, что продаются в первый раз. Те, кого уже продавали и покупали, знают, как вести себя с покупателями. Ну и плюс страх за наказание, в случае возникновения неприятных инцидентов.
- Строгое?
- Да, здесь особо не миндальничаем! Провинилась, в колодки и сорок ударов плетью. Поверьте, это очень суровое наказание, поэтому девушки ведут себя хорошо.
- Мистер Джоунс, как вести себя нашим потенциальным покупателям в этом зале?
- Здесь разрешается производить не только визуальный, но и контактный осмотр. То есть, вы можете ощупать грудь рабыни, проверить возбудимость сосков ну и так далее. Единственное, нельзя трогать половые органы и пытаться снять с рабыни трусики. Всё ос-тальное, сколько душе угодно.
- Спасибо, мистер Джоунс. И всё-таки, почему рабыням, продаваемым впервые, встав-ляют кляпы?
- Это делается скорее для самих же девушек. Ну, во-первых, при осмотре, некоторые покупатели довольно сильно щипают соски, чтобы посмотреть, как быстро они твердеют. Во-вторых, зачастую покупатели не слишком лицеприятно отзываются о рабынях. Тех деву-шек, которые продаются впервые, это довольно сильно задевает, и рабыня может наговорить дерзостей, что в итоге ведет к порке. Дабы этого не случалось, мы и вставляем таким рабы-ням кляпы. Спокойней, как-то!
- Что ж, сэр, спасибо за обстоятельное объяснение. Может, тогда пройдем в третий зал.
- Прошу.
* * *
- Перед вами зал с наиболее распространенной, третьей возрастной группой рабынь. Здесь продаются девушки и женщины от восемнадцати до тридцати пяти лет. Не так ли, мис-тер Джоунс?
- Вы совершенно правы. Это наиболее посещаемый зал. Как видите, здесь нет никаких ограничений.
- Действительно! Уважаемые господа, как видите, зал гораздо больше, чем оба преды-дущих вместе взятых! И везде, вдоль стен, у столбов и на специальных помостах стоят об-наженные женские фигуры. Рабыни стоят голыми, со связанными сзади руками и кляпами во рту. Шею каждой из них охватывает широкий стальной ошейник, а ноги широко расставле-ны специальной распоркой. Ценник на рабыню висит у неё на шее. Я вижу, что у многих ра-бынь проколоты соски и в них покачиваются различного размера кольца. Мистер Джоунс, кольца в сосках, это дань моде?
- Не совсем. Помимо эстетики, это ещё и очень хороший инструмент воспитания и кон-троля над рабыней. Достаточно дернуть за кольцо, как самая строптивая и упрямая, превра-щается в покорную и послушную!
- А распорки?
- Распорки стоят, для удобства покупателей, которые хотят более подробно осмотреть, или ощупать половые органы рабыни. Для этих же целей, как вы могли заметить, промежно-сти девушек гладко выбриты.
- Да, я заметил. Вы знаете, гладкий лобок выглядит довольно возбуждающе!
- Да, это мы тоже учитываем. Но знаете, когда женщине бреют лобок и половые губы, исчезает последний покров, скрывающий её лоно. Теперь всё выставлено напоказ, и это очень сильный психологический удар по внутреннему "я" рабыни!
- То есть?
- У рабыни не может быть никаких "я"! Она вещь, купленная своим хозяином! А вещь не имеет внутреннего мира!
- Сильно! Мистер Джоунс, разрешите спросить. Правда ли, что любой покупатель мо-жет ну… ну, скажем развлечься с выставленными здесь рабынями?
- Вы имеете ввиду заняться сексом? Да, только не любой посетитель, а только человек, имеющий карточку покупателя!
- И…как это происходит?
- Очень просто. Понравившуюся рабыню отводят в специальную комнату, зажимают в колодках и, пожалуйста! И лоно, и анальное отверстие к вашим услугам в течении часа!
- А рот?
- Рот – нет! Мы не хотим рисковать здоровьем покупателей.
- И часто такое происходит?
- Не очень. Услуга довольно дорогая, почти пятьсот долларов.
- Да, дороговато! Кстати, мистер Джоунс, я смотрю, здесь в основном белые женщины.
- Да, афроамериканки, к сожалению, не очень охотно идут в рабыни. Видимо на генном уровне осталась память о ТОМ рабстве. А жаль!
- А что с мексиканками и китаянками?
- О! Этих с избытком. Пришлось даже ограничить только наиболее симпатичными!
- Спасибо. А теперь… Я вижу вы улыбаетесь! Мы подумали об одном и том же?
- Наверно! Пройдемте в зал "рабынь на время"!
* * *
- Мистер Джоунс, прежде, чем мы войдем туда, пару слов о этом зале.
- Во-первых, я должен предупредить, что съёмка в этом зале категорически запрещена. Так что вашим зрителям придется довольствоваться только вашими комментариями.
- Как скажете. Билли, отключи камеру. И все-таки?
- Здесь продаются рабыни не на всегда, а на определенный срок. Максимум, на три-четыре месяца.
- Можно поподробней.
- Пожалуйста! После принятия третьей поправки к закону о рабстве, некоторые девуш-ки пришли к выводу, что таким способом можно заработать неплохие деньги. Особенно про-дажа на время, развита у студенток университетов и колледжей. Продав себя в рабство на три месяца летних каникул, можно получить сумму, для оплаты обучения на следующий год. Ну и плюс к этому, незабываемые ощущения!
- Удивительно! А какие-то ограничения налагаются?
- Да, практически нет! Запрещается пирсинг без согласия рабыни и, пожалуй, всё! Секс – любой в любом количестве. Ну и всё остальное!
- Понятно! Это просто потрясающе!
- Пройдёмте в эту комнату. Здесь вы увидите весь процесс продажи самой себя! Види-те?
- Да! Да! Дорогие телезрители, к сожалению нам не разрешают тут снимать, поэтому я постараюсь более подробно рассказать вам то, что сам увижу. Итак, небольшая комната. За столом сидит привлекательная женщина, а перед ней молодая, красивая девушка. На девуш-ке футболка и джинсы. Женщина что-то объясняет девушке, та кивает головой и…Она под-писывает какую-то бумагу! Что это, мистер Джоунс?
- Это рабский контракт. Подписав его, девушка становится собственностью нашего ма-газина сроком на три месяца.
- Да, я вижу! Девушка встаёт и начинает раздеваться! Снимает футболку, расстегивает и снимает лифчик. Прекрасные груди! Большие, но упругие. Девушка продолжает раздевать-ся. Она снимает джинсы, носки и кроссовки. Девушка в одних трусиках! Она снимает их, дорогие телезрители! Она теперь совсем голая. Женщина встаёт из-за стола, подходит к де-вушке. Она заводит руки девушки назад и надевает той на запястья наручники! Руки девуш-ки скованы сзади и она никак не может теперь прикрыть свою наготу. А это что?! Женщина достает из шкафчика нечто, напоминающее летный шлем второй мировой войны. Что это, мистер Джоунс?
- Это специальный шлем. Он сделан из латекса, очень прочный. Шлем полностью за-крывает голову девушки, оставляя открытым только рот. В шлеме девушка ничего не видит и не слышит. Этим мы гарантируем анонимность рабыне. Ведь через три месяца, она станет обычным членом нашего общества!
- Да, действительно, шлем уже на девушке. Сквозь прорезь видны только полноватые, ярко-красные губы. Женщина вставляет шарик кляпа и надевает на девушку широкий сталь-ной ошейник! Мистер Джонжс, а что, интересно, чувствует такая рабыня во время продажи?
- О, это очень занимательно! Ведь девушка не видит и не слышит, кто её осматривает перед покупкой! Она только ощущает чужие руки, исследующие её тело. Вы знаете, это так заводит большинство девушек, что они сильно возбуждаются прямо в зале!
- Да вы что!
- Да! Зачастую девушки чуть ли не нанизываются сами на пальцы покупателей!
- Но ведь потом покупатель увидит лицо рабыни, и сможет её опознать.
- Верно, но согласно пункту 12 Закона о рабстве, он обязан сохранять инкогнито рабы-ни после её освобождения. Знаете, был случай, когда один парень купил, кого бы вы думали? Свою невесту!
- И что же, свадьба после этого состоялась?
- Представьте, да! Мало того, они потом пришли к нам и поблагодарили! Жених сказал, что благодаря той покупке, они лучше узнали друг друга!
- Прелестная история! Что ж, спасибо вам, сэр! Было очень интересно с вами общаться и, думаю, наши телезрители теперь лучше стали представлять себе, что такое магазин по продаже рабынь. Ещё раз спасибо!
- Не за что. Приходите еще.
- Постараемся. До свиданья. Леди и джентльмены, с вами был Том Биллтайн. Всего вам наилучшего! До встречи, пока!!
Навеяно комиксом "Slavemart".
- Итак, дамы и господа, мы начинаем нашу передачу из крупнейшего магазина по про-даже рабынь "Slave Girls". Управляющий этим весьма пикантным заведением любезно со-гласился провести для нас ознакомительную экскурсию. Встречайте! Мистер Алан Джоунс. Доброе утро, сэр.
- Доброе утро.
- Мистер Джоунс, для начала нашим зрителям хотелось бы узнать предысторию появ-ления вашего магазина.
- Ну, вы знаете, что пять лет назад Конгресс одобрил закон о рабстве. Следует, однако, сказать, что, несмотря на то, что в стране, спустя почти двести лет, опять появились рабы, точнее рабыни, закон накладывает достаточно большое количество ограничений.
- Какие, например?
- Ну, самое главное, что рабыню нельзя использовать в качестве рабочей силы на про-изводстве. Этим нынешнее рабство сильно отличается оттого, что было в девятнадцатом ве-ке, когда чернокожие рабы использовались на плантациях.
- То есть.
- То есть, купив себе рабыню, вы можете её использовать только в личных целях или для работы по дому.
- Понятно.
- Вы спрашиваете, как появился наш магазин. Когда был принят закон о рабстве, пра-вительство понимало, что придется бороться с криминальными кругами, для которых этот закон мог стать новым "золотым дном", как это было в начале двадцатого века с "сухим" за-коном. Поэтому и было решение ограничить продажу рабынь только через магазины, подоб-ные нашему.
- Мистер Джоунс и все-таки, как становятся рабынями?
- Вы знаете, по-разному. Большинство девушек, поступающих сюда, это выходцы из беднейших слоев населения. Многие продают себя, чтобы как-то помочь своим семьям. Не-которые сами продают своих дочерей, чтобы свести концы с концами. Понимаете, когда ба-аррель нефти стал стоить двести пятьдесят долларов, многие мелкие предприниматели и фермеры разорились. Добавьте к этому высокие цены на продовольствие, затяжную войну с Ираном, мощный поток беженцев из Мексики и Пуэрто-Рико. Поэтому для многих рабство стало возможностью просто выжить.
- Спасибо, мистер Джоунс. Ну а теперь, если не возражаете, мы хотели бы более под-робно ознакомить наших телезрителей с вашим магазином.
- Что ж, прошу за мной.
* * *
- Итак, уважаемые телезрители, мы стоим перед дверью в мир рабства. Мистер Джоунс что за этой дверью?
- Здесь осуществляется продажа рабынь первой возрастной группы.
- Можно поподробней?
- Пожалуйста. Согласно пункту 7 Закона о рабстве, минимальным возрастом продажи в рабство является четырнадцать лет. Первая возрастная группа, это девочки возрастом от ми-нимума, то есть четырнадцати, до шестнадцати лет.
- На эту группу, как я слышал, накладываются ряд ограничений?
- Да. Во-первых, мы не имеем права продавать их раздетыми. Комиссия Сената по пра-вам человека, посчитала, что это отрицательно может сказаться на неокрепшей психике ма-лолетних рабынь. Поэтому девочки выставляются на продажу в нижнем белье. Во-вторых, и это наверно самое главное, до достижения рабыней шестнадцати лет, покупатель не имеет права на сексуальные контакты с ней.
- То есть как?!
- То есть, вы не имеете права заниматься с рабыней сексом. Все остальное разрешается.
- И как это контролируется?
- Раз в полгода, до достижения рабыней шестнадцати лет, хозяин обязан привести её сюда, где она проходит осмотр у гинеколога. В случае нарушения девственности рабыни, на владельца налагается солидный штраф, до десяти тысяч долларов, рабыня конфискуется и владелец вносится в так называемый "чёрный список".
- Что это за список?
- Лица, попавшие в этот список, лишаются права на приобретение и содержание ра-бынь сроком на два года. Причем не только они, но и их ближайшие родственники.
- Строго!
- Это закон. Нравится он или нет, но выполнять приходится. К слову, эта статья до-вольно сильно бьёт по нашим доходам. Сейчас наша Ассоциация лоббирует его отмену и снижение порога продаж до двенадцати лет.
- Интересно, а кто же тогда покупает таких рабынь?
- В основном это пожилые, бездетные пары. Кстати для девочек, возможно, это наи-лучший выход, но для нас, сплошные убытки.
- Убытки, неужели вы торгуете себе в убыток?
- Я хотел сказать, что мы сознательно ограничиваем количество подобных рабынь. Мы не можем содержать их здесь больше месяца, а количество продаж ограничено. С другой стороны, многие, если бы была отменена эта статья, хотели бы приобрести себе подобную рабыню для секса.
- Что ж, пойдем, посмотрим этих рабынь.
- Идемте.
* * *
- Дамы и господа, мы находимся в зале по продаже рабынь первой возрастной группы. Как видите, зал не очень большой. Девочки стоят вдоль стен. На каждой беленькие трусики и короткий топик. К трусикам прикреплен ценник. Шею каждой рабыни охватывает ошейник из толстой проволоки, от которого к стене тянется мелкая цепочка. Руки рабынь свободны, а длина цепи позволяет им присесть на небольшой уступ у стены. Мистер Джоунс, ведь эти уступы для отдыха?
- Вы совершенно правы. Дело в том, что продажа осуществляется целый день, а это во-семь часов. Для девочек, выстоять такое количество времени утомительно, поэтому мы раз-решаем им через каждый час минут десять-пятнадцать посидеть на этом уступе.
- Я смотрю, руки у них не связаны и кляпов тоже нет.
- Здесь они не нужны. В следующих залах вы всё это увидите, а здесь… Девочки пре-красно знают, что если будут плохо себя вести, их ждет суровое наказание.
- Что за наказание?
- Их ставят в колодки, снимают трусики и бьют узким ремнём по попе. Двадцать уда-ров.
- И этого достаточно?
- Поверьте, да! Причем наказание проходит в присутствии всех остальных рабынь по-сле закрытия магазина. Поэтому достаточно пары подобных "уроков", как все остальные становятся шёлковыми.
- Мистер Джоунс, несколько советов, как выбирать рабынь в этом зале.
- Ну, во-первых, надо запомнить, что здесь рабынь нельзя трогать руками. Можно только осматривать. Вы можете приказать рабыне повернуться, наклониться, раздвинуть но-ги или открыть рот. Но не более. Что касается, кого конкретно выбирать – здесь я не совет-чик. Как известно, на вкус и цвет, товарищей нет.
- Что ж, спасибо, мистер Джоунс. Теперь перейдем в следующий зал, прошу.
* * *
- Итак, уважаемые дамы и господа, мы находимся в некоем тамбуре между двумя зала-ми. Кстати, мистер Джоунс, зачем этот тамбур.
- Это сделано для того, чтобы рабыни не могли видеть, как продают более старших. Ну и для удобства покупателей.
- Насколько я понимаю, там находятся рабыни следующей возрастной группы?
- Да, там девушки от шестнадцати до восемнадцати лет.
- Какие ограничения накладываются на эту группу?
- Ограничения следующие. Во-первых, мы имеем право продавать этих девушек только топ-лесс. То есть с обнаженной грудью, но в трусиках. Во-вторых, владельцам подобных ра-бынь запрещен анальный и оральный секс с ними. Обычный, сколько угодно.
- Ну, я понимаю ещё, что анальный…Но оральный?!
- Что поделаешь, закон есть закон. Всё та же комиссия по правам человека, решила, что оральный секс слишком унижает рабыню. А анальный может привести к травмам.
- Ну и как это контролировать?
- Здесь сложнее. Если анальный секс, в случае повреждения органов ещё можно отсле-дить, то оральный практически нет. Здесь приходится верить на слово и надеяться на чест-ность наших покупателей.
- Кстати, мистер Джоунс, ведь не каждый американец может стать им, не правда ли?
- Да. Для того, чтобы получить карточку покупателя, необходимо пройти тест на пси-хологическую устойчивость. Это сделано для того, чтобы рабыни не попадали в руки манья-ков.
- Мистер Джоунс, а как быть с последователями BDSM-отношений?
- Вы знаете, последователи этого направления как раз психически очень устойчивые люди. Мало того, именно у них рабыня, что называется в НАСТОЯЩЕМ рабстве. Ошейни-ки, кандалы, плети, розги и т.п. Но это приносит рабыне только физические и, отчасти, мо-ральные страдания и никоем образом не опасно для её жизни!
- Ясно, что ж, уважаемые телезрители, мы входим в этот зал.
- Прошу.
* * *
- Дамы и господа, мы в зале второй возрастной группы. Зал несколько больше, чем предыдущий. Девушки стоят вдоль стен и у столбов. На каждой рабыне только узкие, белые трусики. Шею охватывает узкий ошейник, от которого к стене или к столбу идёт цепочка. Руки девушек связаны сзади, позволяя нам любоваться прелестными девичьими грудками. На трусиках у каждой висит кусочек картона с ценой. Я вижу, что у некоторых девушек рты заткнуты шаровыми кляпами. Мистер Джоунс, почему не у всех рабынь рот, что называется "на замке"? Ха-ха-ха!
- Здесь кляп ставится только тем рабыням, что продаются в первый раз. Те, кого уже продавали и покупали, знают, как вести себя с покупателями. Ну и плюс страх за наказание, в случае возникновения неприятных инцидентов.
- Строгое?
- Да, здесь особо не миндальничаем! Провинилась, в колодки и сорок ударов плетью. Поверьте, это очень суровое наказание, поэтому девушки ведут себя хорошо.
- Мистер Джоунс, как вести себя нашим потенциальным покупателям в этом зале?
- Здесь разрешается производить не только визуальный, но и контактный осмотр. То есть, вы можете ощупать грудь рабыни, проверить возбудимость сосков ну и так далее. Единственное, нельзя трогать половые органы и пытаться снять с рабыни трусики. Всё ос-тальное, сколько душе угодно.
- Спасибо, мистер Джоунс. И всё-таки, почему рабыням, продаваемым впервые, встав-ляют кляпы?
- Это делается скорее для самих же девушек. Ну, во-первых, при осмотре, некоторые покупатели довольно сильно щипают соски, чтобы посмотреть, как быстро они твердеют. Во-вторых, зачастую покупатели не слишком лицеприятно отзываются о рабынях. Тех деву-шек, которые продаются впервые, это довольно сильно задевает, и рабыня может наговорить дерзостей, что в итоге ведет к порке. Дабы этого не случалось, мы и вставляем таким рабы-ням кляпы. Спокойней, как-то!
- Что ж, сэр, спасибо за обстоятельное объяснение. Может, тогда пройдем в третий зал.
- Прошу.
* * *
- Перед вами зал с наиболее распространенной, третьей возрастной группой рабынь. Здесь продаются девушки и женщины от восемнадцати до тридцати пяти лет. Не так ли, мис-тер Джоунс?
- Вы совершенно правы. Это наиболее посещаемый зал. Как видите, здесь нет никаких ограничений.
- Действительно! Уважаемые господа, как видите, зал гораздо больше, чем оба преды-дущих вместе взятых! И везде, вдоль стен, у столбов и на специальных помостах стоят об-наженные женские фигуры. Рабыни стоят голыми, со связанными сзади руками и кляпами во рту. Шею каждой из них охватывает широкий стальной ошейник, а ноги широко расставле-ны специальной распоркой. Ценник на рабыню висит у неё на шее. Я вижу, что у многих ра-бынь проколоты соски и в них покачиваются различного размера кольца. Мистер Джоунс, кольца в сосках, это дань моде?
- Не совсем. Помимо эстетики, это ещё и очень хороший инструмент воспитания и кон-троля над рабыней. Достаточно дернуть за кольцо, как самая строптивая и упрямая, превра-щается в покорную и послушную!
- А распорки?
- Распорки стоят, для удобства покупателей, которые хотят более подробно осмотреть, или ощупать половые органы рабыни. Для этих же целей, как вы могли заметить, промежно-сти девушек гладко выбриты.
- Да, я заметил. Вы знаете, гладкий лобок выглядит довольно возбуждающе!
- Да, это мы тоже учитываем. Но знаете, когда женщине бреют лобок и половые губы, исчезает последний покров, скрывающий её лоно. Теперь всё выставлено напоказ, и это очень сильный психологический удар по внутреннему "я" рабыни!
- То есть?
- У рабыни не может быть никаких "я"! Она вещь, купленная своим хозяином! А вещь не имеет внутреннего мира!
- Сильно! Мистер Джоунс, разрешите спросить. Правда ли, что любой покупатель мо-жет ну… ну, скажем развлечься с выставленными здесь рабынями?
- Вы имеете ввиду заняться сексом? Да, только не любой посетитель, а только человек, имеющий карточку покупателя!
- И…как это происходит?
- Очень просто. Понравившуюся рабыню отводят в специальную комнату, зажимают в колодках и, пожалуйста! И лоно, и анальное отверстие к вашим услугам в течении часа!
- А рот?
- Рот – нет! Мы не хотим рисковать здоровьем покупателей.
- И часто такое происходит?
- Не очень. Услуга довольно дорогая, почти пятьсот долларов.
- Да, дороговато! Кстати, мистер Джоунс, я смотрю, здесь в основном белые женщины.
- Да, афроамериканки, к сожалению, не очень охотно идут в рабыни. Видимо на генном уровне осталась память о ТОМ рабстве. А жаль!
- А что с мексиканками и китаянками?
- О! Этих с избытком. Пришлось даже ограничить только наиболее симпатичными!
- Спасибо. А теперь… Я вижу вы улыбаетесь! Мы подумали об одном и том же?
- Наверно! Пройдемте в зал "рабынь на время"!
* * *
- Мистер Джоунс, прежде, чем мы войдем туда, пару слов о этом зале.
- Во-первых, я должен предупредить, что съёмка в этом зале категорически запрещена. Так что вашим зрителям придется довольствоваться только вашими комментариями.
- Как скажете. Билли, отключи камеру. И все-таки?
- Здесь продаются рабыни не на всегда, а на определенный срок. Максимум, на три-четыре месяца.
- Можно поподробней.
- Пожалуйста! После принятия третьей поправки к закону о рабстве, некоторые девуш-ки пришли к выводу, что таким способом можно заработать неплохие деньги. Особенно про-дажа на время, развита у студенток университетов и колледжей. Продав себя в рабство на три месяца летних каникул, можно получить сумму, для оплаты обучения на следующий год. Ну и плюс к этому, незабываемые ощущения!
- Удивительно! А какие-то ограничения налагаются?
- Да, практически нет! Запрещается пирсинг без согласия рабыни и, пожалуй, всё! Секс – любой в любом количестве. Ну и всё остальное!
- Понятно! Это просто потрясающе!
- Пройдёмте в эту комнату. Здесь вы увидите весь процесс продажи самой себя! Види-те?
- Да! Да! Дорогие телезрители, к сожалению нам не разрешают тут снимать, поэтому я постараюсь более подробно рассказать вам то, что сам увижу. Итак, небольшая комната. За столом сидит привлекательная женщина, а перед ней молодая, красивая девушка. На девуш-ке футболка и джинсы. Женщина что-то объясняет девушке, та кивает головой и…Она под-писывает какую-то бумагу! Что это, мистер Джоунс?
- Это рабский контракт. Подписав его, девушка становится собственностью нашего ма-газина сроком на три месяца.
- Да, я вижу! Девушка встаёт и начинает раздеваться! Снимает футболку, расстегивает и снимает лифчик. Прекрасные груди! Большие, но упругие. Девушка продолжает раздевать-ся. Она снимает джинсы, носки и кроссовки. Девушка в одних трусиках! Она снимает их, дорогие телезрители! Она теперь совсем голая. Женщина встаёт из-за стола, подходит к де-вушке. Она заводит руки девушки назад и надевает той на запястья наручники! Руки девуш-ки скованы сзади и она никак не может теперь прикрыть свою наготу. А это что?! Женщина достает из шкафчика нечто, напоминающее летный шлем второй мировой войны. Что это, мистер Джоунс?
- Это специальный шлем. Он сделан из латекса, очень прочный. Шлем полностью за-крывает голову девушки, оставляя открытым только рот. В шлеме девушка ничего не видит и не слышит. Этим мы гарантируем анонимность рабыне. Ведь через три месяца, она станет обычным членом нашего общества!
- Да, действительно, шлем уже на девушке. Сквозь прорезь видны только полноватые, ярко-красные губы. Женщина вставляет шарик кляпа и надевает на девушку широкий сталь-ной ошейник! Мистер Джонжс, а что, интересно, чувствует такая рабыня во время продажи?
- О, это очень занимательно! Ведь девушка не видит и не слышит, кто её осматривает перед покупкой! Она только ощущает чужие руки, исследующие её тело. Вы знаете, это так заводит большинство девушек, что они сильно возбуждаются прямо в зале!
- Да вы что!
- Да! Зачастую девушки чуть ли не нанизываются сами на пальцы покупателей!
- Но ведь потом покупатель увидит лицо рабыни, и сможет её опознать.
- Верно, но согласно пункту 12 Закона о рабстве, он обязан сохранять инкогнито рабы-ни после её освобождения. Знаете, был случай, когда один парень купил, кого бы вы думали? Свою невесту!
- И что же, свадьба после этого состоялась?
- Представьте, да! Мало того, они потом пришли к нам и поблагодарили! Жених сказал, что благодаря той покупке, они лучше узнали друг друга!
- Прелестная история! Что ж, спасибо вам, сэр! Было очень интересно с вами общаться и, думаю, наши телезрители теперь лучше стали представлять себе, что такое магазин по продаже рабынь. Ещё раз спасибо!
- Не за что. Приходите еще.
- Постараемся. До свиданья. Леди и джентльмены, с вами был Том Биллтайн. Всего вам наилучшего! До встречи, пока!!
Hotback
http://www.sxn.today/index.php?showtopic...dpost&p=6345652
Лестно, конечно. Но у рассказов бывают авторы, и рассказ писался для Игровой площадки.
Впрочем, я без претензий. Если интересно - могу выложить что-нибудь из "первоисточника".
"Денька"-Hotback.
Лестно, конечно. Но у рассказов бывают авторы, и рассказ писался для Игровой площадки.
Впрочем, я без претензий. Если интересно - могу выложить что-нибудь из "первоисточника".
"Денька"-Hotback.
tangu
Неофитка
Почти не порно. Нервным не читать!
Когда Олег вставлял ей в рот кляп, он увидел в её глазах огонь ненависти, и ему стало не по себе. На мгновение он забыл даже обо всех их договорённостях, но тут же взял себя в руки и произнёс глухо:
- Ничего. Получишь ремня – присмиреешь!
И она получила. Всё, что входило в договор, и от себя Олег ещё десяточек добавил. Её зад, до того девственно белеющий незагорелым треугольником на фоне смуглого тела, покрылся строем параллельных розовых полос. Кляп не давал ей кричать, она только стонала, но когда Олег, разнообразия ради, прошёлся ремнём ей между ног, к стону примешались такие обертоны, что он не выдержал. Отбросив ремень, он вошёл в неё, связанную, сзади, резко и грубо, а затем, ухватив за волосы, стал нещадно насаживать на себя.
Стоны, первоначально носившие однозначно протестующий характер, мало помалу вошли в приятный резонанс с Олеговыми фрикциями. Вдруг она застыла вся, заскулила тихонько и, кажется, даже заплакала.
От этого звука в Олега вселилась какая-то восторженная лихость. Движения его тела уже совсем вышли из-под его контроля; он успел подумать: «То-то же! Знай наших!» - и кончил сам.
Позже, уже отвязав её, Олег заметил, что огонь в глазах не потух, однако к нему добавилась ещё и улыбка – торжествующая улыбка победительницы…
Начиналось всё очень обыкновенно. Она опубликовала объявление на сайте. Он ответил. Они встретились. Она представилась Олесей. На вид лет тридцати. Спокойная, уверенная. Он рассказал, что ищет нижнюю.
- Как это? – не поняла она.
Олег объяснил. Она засмеялась.
- Странное слово. Нет, это, пожалуй, не про меня.
- Но ты же сама писала: хочу попробовать порку, унижение, подчинение… Это и есть…
- Вот как? Не сказала бы…
И она снова рассмеялась, запрокинув голову.
Олегу вдруг страстно, до боли в паху, захотелось показать этой мерзавке, чего она стоит.
Они обговорили условия. Напоследок Олег сказал:
- Запомни, ты ничтожество, ты рабыня. Твоя задача – доставлять удовольствие господину. То есть мне.
- Поняла-поняла, - махнула рукой Олеся.
Через два дня он привёл её к себе. Она явилась прямо с работы, в белой блузке и черной юбке.
Для начала Олег поставил её на колени. Она подчинилась, хотя и не сразу, и в движениях её чувствовалась неловкая принуждённость. Она стояла, опустив глаза долу и плотно сжав губы – ни дать ни взять Мария Антуанетта перед казнью. Для довершения образа Олег вынул заколки из её офисной причёски и растрепал волосы. Потом перегнул Олесю через колено, задрал юбку, спустил трусы и несколько раз ударил ладонью по заднице.
- За что? – раздалось в районе его лодыжки.
- За то, что ты строптивая маленькая дрянь! Этого, по-моему, уже достаточно. А теперь снова встань на колени… Ни-ни, не думай даже! – предостерегающе произнёс он, заметив, что она пытается натянуть трусы. – Пора твоему рту забыть про глупые вопросы и начать заниматься делом.
- Я не… Не надо. Пожалуйста!
Последнее слово было произнесено даже не без убедительности, но Олег не стал обращать на это внимания. Он вздёрнул её лицо за подбородок, звонко шлёпнул по губам и присовокупил пару пощёчин. После этого она таки приступила к работе.
- Вот так-то лучше, - сказал Олег и потрепал её по затылку. – Поняла теперь, где твоё место?
Он оттолкнул от себя её голову.
- Отвечай, кто ты?
- Я рабыня.
- И ещё?
- Я ничтожество.
С таким же энтузиазмом можно было бы сказать: «Мне сорок девять лет, и я младший научный сотрудник».
Это было невыносимо! Олег приказал ей раздеться, что было проделано с холодным молчанием. Привязывая Олесю к перекладине, он пообещал:
- Я научу тебя подчиняться. Я сделаю из тебя настоящую рабыню!
А в ответ она заявила тихо, но отчётливо:
- Ага, сделал один такой! Потом переделывать пришлось.
Вот тут Олегу и пришла мысль о кляпе…
Они пили чай на кухне и болтали. Олеся оказалась неглупой, начитанной и так же, как и он, любила Терри Пратчетта. Цитировала по памяти целые эпизоды. В одну из возникших пауз Олег спросил:
- А почему ты меня никак не называешь?
- А как называть? – откликнулась она, старательно обходя местоимения (Олег предупредил, что за обращение к нему на «ты» она будет наказана). – По имени?
- Ну, можешь говорить «господин», например.
Она снова засмеялась своим торжествующим смехом.
- Я буду говорить «милорд», подойдёт?
Олегу захотелось ответить на это чем-нибудь вроде: «Я выбью из тебя эту дурь! Будешь называть меня так, как я скажу». Но он натолкнулся на такую улыбку, что счёл нужным промолчать и только пожал плечами. А в следующую минуту он уже не узнавал сам себя, потому что вдруг сказал:
- Ты такая интересная женщина. Почему такая, как ты, пишет подобные объявления?
Олеся нахмурилась.
- Чего ты? – удивился он.
- Анекдот вспомнила. Говорит удав кролику: «Разрешите с Вами познакомиться». А кролик ему и отвечает: «Так жри!»
- Это ты к чему?
- А к тому. Оставим в покое мой богатый внутренний мир. Твоё дело – пороть меня ремнём!
И, конечно, он здорово всыпал ей этим самым ремнём за такую фамильярность…
Месяц спустя Олег ждал Олесю после работы в указанном ею месте. Да, он уже позволял ей указывать ему. В конце концов, если господин может делать с рабыней всё что угодно, то почему не это?
- Приветик! – услышал он над самым ухом. К окну его машины склонилась плохо выбритая физиономия старого приятеля. – Чего стоим? Кого ждём?
- А, Костя! Сто лет тебя не видел! Поболтал бы с удовольствием, да не могу. Одного очень важного человечка жду.
В этот момент из офисного здания выпорхнула Олеся. Увидев, что Олег не один, она помахала рукой и пошла своей уверенной походкой к ближайшему переулку.
- Ничего, да? – отметил Костя.
- А ты что, её знаешь? – забыв про конспирацию, ляпнул Олег.
- Конечно! Это Олеся Юрьевна. Завотделом у нас работает. Вот уж поистине: не родись красивой…
- Что так?
- Да муж у неё инвалид, с сердцем чего-то. Думали, ещё в прошлом году помрёт. А она всё тянет его. Квартиру продать пришлось, живут теперь в коммуналке. Такая королева пропадает!
- Ну, ты скажешь! Тоже мне…
- Много ты понимаешь! Королева – она и в свинарнике королева.
- Ну, мне пора, - торопливо сказал Олег.
- А как же важный человечек?
- Никуда не денется. – Он подмигнул Косте и включил зажигание. Олеся не любит ждать.
Это сообщение отредактировал tangu - 28-06-2009 - 17:47
Почти не порно. Нервным не читать!
Когда Олег вставлял ей в рот кляп, он увидел в её глазах огонь ненависти, и ему стало не по себе. На мгновение он забыл даже обо всех их договорённостях, но тут же взял себя в руки и произнёс глухо:
- Ничего. Получишь ремня – присмиреешь!
И она получила. Всё, что входило в договор, и от себя Олег ещё десяточек добавил. Её зад, до того девственно белеющий незагорелым треугольником на фоне смуглого тела, покрылся строем параллельных розовых полос. Кляп не давал ей кричать, она только стонала, но когда Олег, разнообразия ради, прошёлся ремнём ей между ног, к стону примешались такие обертоны, что он не выдержал. Отбросив ремень, он вошёл в неё, связанную, сзади, резко и грубо, а затем, ухватив за волосы, стал нещадно насаживать на себя.
Стоны, первоначально носившие однозначно протестующий характер, мало помалу вошли в приятный резонанс с Олеговыми фрикциями. Вдруг она застыла вся, заскулила тихонько и, кажется, даже заплакала.
От этого звука в Олега вселилась какая-то восторженная лихость. Движения его тела уже совсем вышли из-под его контроля; он успел подумать: «То-то же! Знай наших!» - и кончил сам.
Позже, уже отвязав её, Олег заметил, что огонь в глазах не потух, однако к нему добавилась ещё и улыбка – торжествующая улыбка победительницы…
Начиналось всё очень обыкновенно. Она опубликовала объявление на сайте. Он ответил. Они встретились. Она представилась Олесей. На вид лет тридцати. Спокойная, уверенная. Он рассказал, что ищет нижнюю.
- Как это? – не поняла она.
Олег объяснил. Она засмеялась.
- Странное слово. Нет, это, пожалуй, не про меня.
- Но ты же сама писала: хочу попробовать порку, унижение, подчинение… Это и есть…
- Вот как? Не сказала бы…
И она снова рассмеялась, запрокинув голову.
Олегу вдруг страстно, до боли в паху, захотелось показать этой мерзавке, чего она стоит.
Они обговорили условия. Напоследок Олег сказал:
- Запомни, ты ничтожество, ты рабыня. Твоя задача – доставлять удовольствие господину. То есть мне.
- Поняла-поняла, - махнула рукой Олеся.
Через два дня он привёл её к себе. Она явилась прямо с работы, в белой блузке и черной юбке.
Для начала Олег поставил её на колени. Она подчинилась, хотя и не сразу, и в движениях её чувствовалась неловкая принуждённость. Она стояла, опустив глаза долу и плотно сжав губы – ни дать ни взять Мария Антуанетта перед казнью. Для довершения образа Олег вынул заколки из её офисной причёски и растрепал волосы. Потом перегнул Олесю через колено, задрал юбку, спустил трусы и несколько раз ударил ладонью по заднице.
- За что? – раздалось в районе его лодыжки.
- За то, что ты строптивая маленькая дрянь! Этого, по-моему, уже достаточно. А теперь снова встань на колени… Ни-ни, не думай даже! – предостерегающе произнёс он, заметив, что она пытается натянуть трусы. – Пора твоему рту забыть про глупые вопросы и начать заниматься делом.
- Я не… Не надо. Пожалуйста!
Последнее слово было произнесено даже не без убедительности, но Олег не стал обращать на это внимания. Он вздёрнул её лицо за подбородок, звонко шлёпнул по губам и присовокупил пару пощёчин. После этого она таки приступила к работе.
- Вот так-то лучше, - сказал Олег и потрепал её по затылку. – Поняла теперь, где твоё место?
Он оттолкнул от себя её голову.
- Отвечай, кто ты?
- Я рабыня.
- И ещё?
- Я ничтожество.
С таким же энтузиазмом можно было бы сказать: «Мне сорок девять лет, и я младший научный сотрудник».
Это было невыносимо! Олег приказал ей раздеться, что было проделано с холодным молчанием. Привязывая Олесю к перекладине, он пообещал:
- Я научу тебя подчиняться. Я сделаю из тебя настоящую рабыню!
А в ответ она заявила тихо, но отчётливо:
- Ага, сделал один такой! Потом переделывать пришлось.
Вот тут Олегу и пришла мысль о кляпе…
Они пили чай на кухне и болтали. Олеся оказалась неглупой, начитанной и так же, как и он, любила Терри Пратчетта. Цитировала по памяти целые эпизоды. В одну из возникших пауз Олег спросил:
- А почему ты меня никак не называешь?
- А как называть? – откликнулась она, старательно обходя местоимения (Олег предупредил, что за обращение к нему на «ты» она будет наказана). – По имени?
- Ну, можешь говорить «господин», например.
Она снова засмеялась своим торжествующим смехом.
- Я буду говорить «милорд», подойдёт?
Олегу захотелось ответить на это чем-нибудь вроде: «Я выбью из тебя эту дурь! Будешь называть меня так, как я скажу». Но он натолкнулся на такую улыбку, что счёл нужным промолчать и только пожал плечами. А в следующую минуту он уже не узнавал сам себя, потому что вдруг сказал:
- Ты такая интересная женщина. Почему такая, как ты, пишет подобные объявления?
Олеся нахмурилась.
- Чего ты? – удивился он.
- Анекдот вспомнила. Говорит удав кролику: «Разрешите с Вами познакомиться». А кролик ему и отвечает: «Так жри!»
- Это ты к чему?
- А к тому. Оставим в покое мой богатый внутренний мир. Твоё дело – пороть меня ремнём!
И, конечно, он здорово всыпал ей этим самым ремнём за такую фамильярность…
Месяц спустя Олег ждал Олесю после работы в указанном ею месте. Да, он уже позволял ей указывать ему. В конце концов, если господин может делать с рабыней всё что угодно, то почему не это?
- Приветик! – услышал он над самым ухом. К окну его машины склонилась плохо выбритая физиономия старого приятеля. – Чего стоим? Кого ждём?
- А, Костя! Сто лет тебя не видел! Поболтал бы с удовольствием, да не могу. Одного очень важного человечка жду.
В этот момент из офисного здания выпорхнула Олеся. Увидев, что Олег не один, она помахала рукой и пошла своей уверенной походкой к ближайшему переулку.
- Ничего, да? – отметил Костя.
- А ты что, её знаешь? – забыв про конспирацию, ляпнул Олег.
- Конечно! Это Олеся Юрьевна. Завотделом у нас работает. Вот уж поистине: не родись красивой…
- Что так?
- Да муж у неё инвалид, с сердцем чего-то. Думали, ещё в прошлом году помрёт. А она всё тянет его. Квартиру продать пришлось, живут теперь в коммуналке. Такая королева пропадает!
- Ну, ты скажешь! Тоже мне…
- Много ты понимаешь! Королева – она и в свинарнике королева.
- Ну, мне пора, - торопливо сказал Олег.
- А как же важный человечек?
- Никуда не денется. – Он подмигнул Косте и включил зажигание. Олеся не любит ждать.
Это сообщение отредактировал tangu - 28-06-2009 - 17:47
А ведь таких много с виду уверенных и сильных женщин, но в какой то момент, хочется слабой и беспомощной и даже просто выпоротой
|
Рекомендуем почитать также топики: Не разрушает ли пару общение извне? Лёгкий (игровой) БДСМ Отношения по контракту Клетка для нижней своими руками Верхняя или нижняя,как определить кто ты. |