Выдуманные боги нуждаются в вымышленном величии, поэтому им приписывают все, от сотворения мира и до установления нравственности. На деле они бесполезны – они не дали ни одного дельного совета, и они бессильны, поскольку для установления их законов приходится использовать человеческие формы принуждения «Ворожеи не оставляй в живых». (Исход, 22:18)
В Европе преследование виккан началось в IV веке, немедленно после объявления христианства государственной религией Римской империи. Начиная с VII века, церковь настаивает на физическом уничтожении всех последователей Старого ремесла. В XV веке уже достаточно было оказаться заподозренным в сочувствии к викке, чтобы угодить в руки инквизиции, откуда был путь только на костер, на виселицу или на плаху.
«И если какая душа обратится к вызывающим мертвых и к волшебникам, чтобы блудно ходить вслед их то Я обращу лице Мое на ту душу, и истреблю ее из народа ее». (Левит, 20:6)
В чем могло состоять сочувствие к викке? На самом деле, просто в естественности. Для женщины естественно желание быть красивой, сексуально привлекательной. И красивые женщины планомерно уничтожались – к концу христианской эпохи в Европе почти не осталось красивых женщин. Для мужчины естественно желание осваивать что-то новое. И мужчины, склонные к самостоятельности и изобретательности также планомерно уничтожались – к концу христианской эпохи, интеллект у мужчин стал редкостью. Для нормальной семьи характерно естественное распределение дел, в одних из которых решения принимаются в основном женщиной, в других – в основном мужчиной. Эта естественность разрушалась предписаниями христианства, низводившими женщину до положения рабыни. Мать-рабыня вряд ли может воспитать свободного человека, отец-дурак вряд ли может воспитать умного. В семье, где нездоровые, противоестественные отношения, не может вырасти здоровый ребенок.
Викка учит: кто действует, пренебрегая природой – тот получает и соответствующие последствия. Последствия для средневековой Европы были таковы, что большинство ее жителей превратились в рахитичных запуганных существ, ее города стали грязными клоаками и рассадниками инфекционных болезней, в ней практически исчезли науки и искусства, зато велись непрерывные войны за каждый клочок земли, на котором еще можно было прокормиться.
Боги догматизированных «монотеистических мировых религий» мыслятся ревнивыми, из-за страха их жрецов. Оставь такого бога без присмотра – и реальность природных богов проступит сквозь него, стирая его вымышленные черты, а жрецы потеряют влияние, утратят власть и лишаться богатства. Но охрана такого бога от жизни обходится людям слишком дорого. Грязь, бесправие, нищета, голод, чума – не много ли за то, чтобы поклоняться выдумке, от которой не дождешься ни помощи, ни полезного совета?
Из поколения в поколение крестьяне и ремесленники уродуют себя непосильным трудом, не зная даже, получат ли хоть что-то от сделанного, или их добро достанется врагам либо господам, что в сущности, одно и то же. А сами господа – феодалы? Сколько не обирай нищего подданного, больше одной шкуры все равно не сдерешь. Есть еще война, но на ней легче лишиться последнего, чем разбогатеть. Настоящей медицины нет, она под запретом, поскольку слишком близка к ведовству. А это значит – любая рана может отправить хоть феодала, хоть короля туда, где ни власть ни деньги уже не нужны. Да что там рана – элементарная царапина, или простое расстройство желудка может с легкостью свести в могилу самого отважного рыцаря. Благословение самого папы римского, якобы наместника бога-спасителя, не спасало крестоносцев ни от гангрены, ни от дизентерии.
Вот поэтому, каждый раз, когда требовалась реальная помощь, средневековый люд шел к колдунам и ведьмам. Шел, невзирая на жесточайшие кары, которыми грозила церковь в этой и в будущей жизни. Викка продолжала существовать, потому что боги викки – это действительность, с которой люди соприкасаются на самом деле, а не в бестолковом догматическом вымысле. Выдуманный бог не мог научить тому, как принять роды или обработать рану, как засеять поле или как вылечить скотину. Церковь не знала, как ткать холст и как ковать сталь. Выступая от имени якобы всеведущего и всемогущего бога, она не умела даже построить собственные храмы, создать утварь и отобразить на картинах сюжеты собственного учения – для этого она вынуждена была звать знающих Ремесло.
Деревенский поп с легкостью освобождал прихожан от придуманных его церковью грехов, но не мог освободить даже самого себя от флюса. Так что, не рассчитывая на помощь свыше, священнослужитель шел со своей распухшей щекой к бабке или к кузнецу, которые, хоть и слыли колдунами, но зато могли помочь его беде…
Трижды церковь пыталась уничтожить викку. В VII веке, в XII веке и в XVI веке. Но проходило два – три столетия, и викка все равно прорастала сквозь мертвечину догматов. Вновь осмысливался пантеизм, панентеизм и античный политеизм, возрождалась эстетика свободных искусств, церковная догматика отступала перед естественным почитанием женского и мужского начала – религиями матери и младенца, прекрасной дамы и ее рыцаря. В честь Notre Dame возводились храмы, трубадуры посвящали ей свое поэтическое искусство, где, как и в Старом ремесле, эротика была неотделима от поиска знаний, а поиск знаний – от самой жизни.
---------------------------------------------------
Полный вариант статьи
ТУТ