Голосеевский райсуд – на самой окраине Киева. С другой стороны дороги шелестит лес, начинает накрапывать. А мы ждем, когда конвой доставит человека, уже больше полутора лет пребывающего в СИЗО. На этот раз это не журналист, критиковавший политику Порошенко, и не водитель, посмевший привезти стариков из Донецка за их пенсиями. Станислав Ежов – заместитель руководителя протокола премьер-министра Украины Владимира Гройсмана. «Переводчик Гройсмана», как его нынче принято назвать в СМИ. Обвиняют его, ясное дело, в шпионаже в пользу России, который якобы заключался в отправке стенограмм и аудиозаписей встреч премьер-министра с мировыми лидерами на электронную почту
[email protected]. Ну ежу понятно, что раз yandex.ru, то российский агент.
Адвокат Валентин Рыбин добился, чтобы его подзащитный во время суда находился не в стеклянном аквариуме, из которого ничего не слышно, а рядом с ним, за столом. Ежов в футболке с принтом художника Васи Ложкина «Не время улыбаться» (там карикатурное изображение троих очень суровых десантников) выглядит довольно уверенно, даже вызывающе.
- Я жду изменения меры пресечения, - говорит он, усаживаясь за стол рядом с адвокатом. – Гройсман в интервью назвал мое дело провокацией со стороны органов.
Пожилой и седой прокурор Крынин – в камуфляже. Молодой прокурор Банник – по гражданке. Он сегодня появился впервые, перейдя из дела Савченко/Рубана. Адвокат Рыбин ходатайствует о смене меры пресечения на домашний арест.
- Пока Ежов в СИЗО, обвинение расслаблено и не спешит доказывать его виновность. Прокуратура во время следствия запрашивала экспертизу – есть ли в переданной Ежовым информации что-то, что может навредить интересам Украины? Обвинение ее отозвало, никто не установил, может ли эта информация быть вредной. Мало того, ее оглашали в открытом заседании, она не секретна.
Прокурор Крынин бубнит под нос, глядя на стол, а не на судей:
- Адвокат считает, что информация не секретная и не содержит угрозы национальной безопасности, но информация, которую Ежов собирал и передавал [дальше что-то очень невнятное] является информацией, которая собиралась Ежовым.
Вот так все в зале познали философскую истину, что собранная Ежовым информация – это информация, собранная Ежовым. Но чудные открытия на этом не закончились.
- Оперативники СБУ получили информацию, - продолжает Крынин, все так же глядя на стол, - что в случае освобождения из-под стражи обвиняемый сбежит в Россию. Вот письмо.
Судья читает:
- Департамент контрразведки получил оперативные данные касательно намерения стороны защиты инициировать смену меры пресечения с содержания под стражей на более мягкую. Адвокат Ежова планирует подать соответствующее ходатайство. Обвиняемый в случае освобождения из-под стражи с высокой долей вероятности покинет территорию Украины и будет скрываться в РФ. Начальник департамента, генерал-майор А. Петров.
Немая сцена. Адвокат Рыбин прерывает молчание:
- Классное письмо. Генерал Петров получил оперативные данные, что я сегодня подам ходатайство? Так я его зарегистрировал в прокуратуре несколько дней назад. И вообще-то за мной запрещено следить, я – адвокат в деле.
Судья тоже в недоумении.
- Я так понимаю, были какие-то оперативно-следственные мероприятия, раз СБУ определила, что Ежов может сбежать?
- Методы и способы работы СБУ не подлежат разглашению! – внезапно вскакивает с места молодой прокурор Банник, весьма несдержанный и эмоциональный по сравнению с пожилым Крыниным.
- Мы не спрашиваем о методах. Мы хотим знать, является ли письмо доказательством.
- Это информация для оценки судом.
Снова встает прокурор Крынин:
- Мы ходатайствуем о продлении содержания в СИЗО, но, если суд решит выпустить Ежова, требуем назначить залог в размере 4,5 тысяч прожиточных минимумов. У нас есть подтверждение, что его семья владеет имуществом на сумму 8 млн 310 тысяч гривен: квартира Ежова в Киеве, квартира его матери в Киеве, автомобиль «Фольксваген», 2 его банковских счета, 2 банковских счета жены. Вот документы.
Суд внимательно изучает.
- Залог почти 10 млн гривен получается?
Прокурор молчит и смотрит с непониманием.
- С 1-го июля прожиточный минимум повышен до 2007 гривен. Получается около 10 млн.
Крынин мнется и снова бормочет что-то невнятное вроде «ну и ладно».
- Вы говорите, в семье есть авто, - продолжает судья, глядя в документы, - но мы же на двух заседаниях выяснили, что оно арестовано. И квартира Ежова арестована. А Вы включаете это в список имущества. Какова методика расчета?
- Преступление совершалось по сговору с людьми из Генштаба Украины, ой, России, которые не установлены! – снова вскакивает, не выдержав прокурор Банник. – Они тоже могут выплатить залог!
«Выплатить залог и из неустановленных превратиться в установленных. Тонкая схема», - подумалось мне.
А суд тем временем решил посовещаться до завтра и закрыл заседание. Зал маленький, Ежов буквально в двух шагах от меня, но окружен конвоем. Я прошу его прокомментировать случившееся сегодня.
- Конвой, выполняйте свои обязанности, выводите подсудимого! – внезапно теряет самообладание до того спокойный Крынин, пытаясь помешать мне получить комментарий Ежова.
Конвойный вынужден промямлить что-то про необходимость покинуть зал, но я прошу у него минуту, и он отступает.
- Это беззаконие - адвоката прослушивают. Я надеюсь, генерал-майор СБУ Алексей Петров за свои многочисленные преступления получит уголовное преследование и реальный срок, а не будет назначен на должность заместителя главы СБУ, как это сообщалось в прессе, - говорит Станислав на камеру, пока ему за спиной надевают наручники.
- Сейчас Ежов наговорит себе еще на одну статью, - бросает Крынин вслед выводящему обвиняемого конвою, а уже в коридоре, проходя мимо нас, с какой-то нервной озлобленностью, - Я смотрю, здесь много журналистов, которые любят Россию.
На следующий день мы снова в Голосеевском суде. Пока коллегии нет в зале, участники просто отжигают.
- Провел вчерашний вечер в радиотишине, - сообщил прокурору адвокат Рыбин как бы подтрунивая над информацией о прослушке.
- Окна зашторили? – подыгрывает прокурор Крынин.
- Нет.
- А зря, вдруг бомбежка.
Где-то в коридоре слышен шум работающего перфоратора.
- Это генерал Петров пробивается с негласными следственными действиями в совещательную комнату, - едко замечает обвиняемый. Сегодня он в футболке с надписью: «Свободу Вайнштейну».
- Плохо шутит Ежов, - бубнит под нос прокурор, а потом уже громче, - 1 сентября будете сюда из дома идти, это я гарантирую.
- Сегодня еще Вышинский, - напоминает Станислав.
- Всех выпустят, всех выпустят, - то ли с горечью, то ли с облегчением вздыхает Крынин.
Ежов видимо решает окончательно добить поникшего прокурора и обращается к слушателям в зале:
- По моему делу заявлено 65 прокуроров и 35 следователей. Рассчитывали раздать всем очередные звания, а оказалось не все так просто. Теперь Игорь Александрович (Крынин) отдувается.
Заходят судьи. Оказывается, после прослушки адвоката, включения в сумму залога арестованного имущества и предложения внести залог Генштабу РФ, обвинение выложило на стол не все козыри. То ли от отчаяния, то ли просто от отсутствия чувства собственного достоинства, прокурор прилагает к делу разрешение матери Ежова на свидание с ним в СИЗО как доказательство, что это его мать и ее квартиру можно включать в сумму залога.
- Я зарабатывал примерно 200 тысяч гривен в год, - протестует обвиняемый. - Прокуратура просит установить залог, равный моей зарплате за 45 лет и считает, что это адекватно. А касательно вчерашнего предложения прокурора Банника о выплате залога генштабом РФ, как он предлагает со счета министерства обороны РФ перевести деньги на счет казначейства Украины?
Сторона обвинения молчит. Суд уходит совещаться, а по возвращению отказывает адвокату в ночном домашнем аресте и прокурорам в залоге, но отпускает Станислава Ежова под круглосуточный домашний арест.