Взрослая социальная сеть |
QUOTE (Sorques @ 12.06.2009 - время: 21:25) | ||
28 ноября СССР о денонсировал Договор о ненападении и 30 ноября советские войска начали военную операцию. Почему... варианты причин выше. |
QUOTE |
Для этого остановимся на рассмотрении общих целей Финляндии в развернувшейся войне. С самого начала они не были четко сформулированы. Как отметил руководитель ведомства финской цензуры, будущий академик Кустаа Вилкуна, «вопрос о цели войны оставался в ходе ее туманным и неопределенным для большей части финского населения». Официально об ее цели речь шла в выступлении президента Рюти 26 июня 1941 г. Он сказал тогда, в частности, что финские войска будут сражаться «за жизненное пространство» своего народа. И далее было подчеркнуто, что они вступают в бой, «чтобы уничтожить постоянную угрозу» с Востока. Однако, что имелось в виду под «уничтожением», не расшифровывалось. Дополнительные уточнения последовали лишь позднее, 14 июля 1941 г., в разгар финского наступления. Перед пропагандой страны была поставлена задача, разъяснить, что «захват Восточной (Советской — Н.Б.) Карелии позволит обеспечить независимость Финляндии». Затем, спустя еще месяц, стало говориться, что старая государственная граница 1939 г. вообще не является пределом наступления, а Финляндии необходимо обеспечить свою оборону «в пределах кратчайших границ» и «единой территории», что предполагало захват обширной части СССР и продвижение к Ленинграду. Как писала 9 сентября ведущая финская газета «Хельсингин Саномат», именно «Петербург угрожает безопасности Финляндии». На этом этапе в Финляндии уже открыто речь шла не просто об увеличении территории своей страны за счет соседнего государства, но и о стремлении изменить внутреннее устройство СССР, причем пояснялось, что «мир не наступит до тех пор, пока противник не будет уничтожен». В этом отношении подобные заявления отражали вполне определенно позицию официальных кругов страны. На заседании парламента уже 25 июня 1941 г. было заявлено: «Мы теперь с Германией ведем войну за уничтожение большевизма», а действовавший тогда в США Финский информационный центр довольно определенно давал понять, что и «Ленинград не останется у русских». Тем самым с полной определенностью обозначились конкретные цели войны и их агрессивная сущность. В данном случае совершенно очевидно, что понятие «война—продолжение» по направленности развивавшихся боевых действий абсолютно не соответствовало характеру войны 1939—1940 гг. Реально в новой войне против СССР решались не оборонительные задачи, как это было тогда, а ставились заранее предусмотренные агрессивные цели. Они предполагали продвижение финской армии в глубь территории Советского Союза, причем значительно дальше прежних границ, а также оккупацию захваченных районов. При этом Финляндия должна была принять участие и в штурме Ленинграда, который намечалось осуществить в соответствии с оперативным планом, согласованным германским и финским генеральными штабами. Сам же агрессивный характер начавшейся войны становился все более очевидным для тех в Финляндии, кто еще не сразу проник в ее суть. Уже 30 июня 1941 г. председатель Внешнеполитической комиссии парламента профессор Вяйне Войонмаа писал: «Финляндия — в состоянии войны против Советского Союза. Это все происходит под вывеской оборонительной войны, но теперь уже ясно, что это агрессивная война... Речь идет о полном участии в крестовом походе Германии». Однако для государственно-политического и военного руководства Финляндии требовалось оправдать свой курс на реализацию замысла относительно захвата значительной территории Советского Союза. Это было продиктовано и тем, в частности, что из-за рубежа, прежде всего из США, поступила в Хельсинки информация о выражении недовольства действиями финских войск, продвигавшихся за пределы границы 1939 г. Множество американских сторонников Финляндии выражало надежду, что финские войска приостановят свое наступление в глубь территории СССР. Ответ правительства Финляндии был совершенно невероятным по своей откровенности. Оно заявило, что предпринимавшиеся финскими войсками действия надо было бы осуществить еще в период «зимней войны» 1939—1940 гг. Так в ноте от 11 ноября 1941 г., направленной из Хельсинки правительству США, сообщалось следующее: «Финляндия стремится обезвредить и занять наступательные позиции противника, в том числе лежащие далее границ 1939 года. Было бы настоятельно необходимо для Финляндии и в интересах действенности ее обороны предпринять такие меры уже в 1939 году (выделено мною — Н.Б.) во время первой фазы войны, если бы только силы были для этого достаточны». Такого рода официальное разъяснение было направлено в тот же день финляндским посольствам и в ряд других зарубежных стран. В результате в Хельсинки тогда сочли возможным даже отказаться от сложившегося в ходе войны 1939—1940 гг. представления о Финляндии, как о сугубо оборонявшемся государстве. В этом случае требуется пояснение относительно того, что конкретно имелось в виду под занятием «позиций противника», которые лежали «далее границ 1939 года». Оказывается, как выяснилось, о чем подробнее речь пойдет еще ниже, было предусмотрено продвижение финских войск к Неве. 11 сентября 1941 г. президент Рюти прямо сообщил об этом германскому посланнику в Хельсинки: «Если Петербург не будет больше существовать как крупный город, то Нева была бы лучшей границей на Карельском перешейке... Ленинград надо ликвидировать как крупный город». Такой виделась «оборонительная война», что, естественно, должно было в таком случае менять представление о характере действий Финляндии на этапе 1939— 1940 гг., считавшемся в финской историографии «первой фазой войны». Но осенью 1941 г. финское руководство уже не заботилось о сокрытии имевшихся замыслов, поскольку в условиях выхода немецких войск непосредственно к Москве и Ленинграду существовала уверенность в полном разгроме Советского Союза. В соответствии с такой убежденностью ставился вопрос и о неизменности дальнейших планов. На совещании 21 октября 1941 г. представителей высших руководящих кругов Финляндии с участием главы правительства Ю. В. Рангеля председатель парламента В. Хаккила заявил: «В настоящий момент не должно быть никаких иных целей кроме как разгрома рюсся (презрительная кличка русских - Н.Б.)». Таким образом, ставя знак равенства между двумя войнами, финское руководство вкладывало в это в 1941 г. совершенно другой смысл, чем делают теперь некоторые историки в Финляндии, утверждая, что не будь «зимней войны» не было бы и блокады Ленинграда с севера в 1941-1944 гг. Уместно, однако, заметить еще, что в Финляндии в начале 1930-х гг. предполагалось в случае войны с СССР наступление вести именно на Ленинград. По мнению, существовавшему в финском генеральном штабе, «наступление против Ленинграда являлась трудной, но не невозможной задачей». Имелось в виду, что попытка «прорваться к Ленинграду должна была закончиться захватом города и уничтожением Балтийского флота». При этом Маннергейм считал, что выполнима такая задача, скорее всего в зимний период и с участием иностранных держав, Эта мысль высказывалась им еще в 1931 г.41 Итак, сама по себе, возможность предпринять при определенных условиях в перспективе наступление на Ленинград рассматривалась военным руководством Финляндии еще в 1930-е годы. Замысел захватить часть советской территории и во время «зимней войны», и в 1941 г. не был неожиданным. Тем самым, сводится на нет мотивировка «стратегического» плана и финской военной доктрины в целом, как носящих исключительно оборонительный характер. Только в таком именно случае можно согласиться с теми финскими историками, которые неизменно придерживаются пропагандистского утверждения времен войны, что события 1941-1944 гг. являлись по своей сущности «войной-продолжением». |
QUOTE |
В течение первых четырех дней Великой Отечественной войны, начавшейся 22 июня 1941 г., для советского правительства и военного командования оставалась загадкой обстановка у северных и северо-западных рубежей страны: вблизи их находились сконцентрированные немецкие и финские войска, но они не развертывали боевых действий. Здесь стала вторгаться лишь со стороны Финляндии в воздушное пространство СССР немецкая авиация. Это произошло 23 июня в 3 часа 45 минут. Тогда немецкие бомбардировщики, вылетевшие из Восточной Пруссии, в процессе налета на район Ленинграда-Кронштадта использовали Финляндию для своего базирования. Путь их пролегал над ее территорией с последующей посадкой при возвращении на финском аэродроме. В водах Финского залива, в фарватере между Ленинградом и Кронштадтом, ими сбрасывались 1 000-килограммовые мины. При этом создавалась угроза бомбардировки Ленинграда непосредственно с территории Финляндии, где на шести финских аэродромах уже базировались немецкие самолеты. Казалось, что Финляндия вот-вот вступит в войну и тогда Ленинград окажется в опасности не только с воздуха. «Трудно было найти причину тому, — вспоминал впоследствии бывший командующий войсками Ленинградского военного округа генерал М. М. Попов, — что ни немцы, ни финны не начали сразу же наступление одновременно с развертыванием боевых действий на западных границах». Между тем Гитлер в своей речи, произнесенной 22 июня, сказал, что на Севере немецкие войска сражаются в союзе с «героическими финскими братьями по оружию», которых возглавляет маршал. Это же самое фактически подтвердил в тот же день и германский посол в Москве Шуленбург, встретившись с В. М. Молотовым в половине шестого утра, когда сообщил о начале войны с Советским Союзом. На поставленный Молотовым вопрос относительно выезда германского посольства из СССР Шуленбург без колебаний ответил, что «.. .выезд через западную границу невозможен, так как Румыния и Финляндия совместно с Германией тоже должны выступить». Какие, следовательно, могли быть неясности и сомнения: Финляндия вступит в войну вместе с Германией. Накануне вечером в Берлине посланник Т. М. Кивимяки уже получал поздравления в этой связи и пожелания успехов Финляндии. В своем донесении в Хельсинки он сообщал: «Вечером перед началом войны я был на ужине, на котором принимали участие генерал Г. Томас, главный спортивный руководитель фон Шаммер и Остер, а также другие высокопоставленные лица. Тогда без всякого говорили, что война вспыхнет в эту ночь, и в своих поздравлениях желали успеха Великой Финляндии с выражением вдобавок еще и такого пожелания: "Петербургу стать ее столицей"». Заметим здесь особо, перспективы рисовались, отнюдь, не такие, что Финляндия вернется лишь к границам 1939 г. И это весьма существенно. Когда же, сообщает далее Кивимяки, он был в 4 часа 30 минут утра приглашен Иоахимом Риббентропом на аудиенцию конфиденциального характера, то тот заявил, что «Финляндия получит вознаграждение» и пожелал «крепкого братства по оружию». А 24 июня состоялось вручение финским посланником в Берлине награды Г. Герингу — Железного креста с цепью. Польщенный этим, рейхсмаршал сказал следующее: «Финляндия сможет теперь сражаться вместе с Германией за обладание таких границ, которые будет гораздо легче защищать и, чтобы при этом имелись в виду этнические факторы». Передавая по телеграфу президенту Рюти в тот же день дословное заявление Геринга, Кивимяки сообщил: «Мы можем теперь взять что захотим, также и Петербург, который, как и Москву, лучше уничтожить… Россию надо разбить на небольшие государства». С этой телеграммой на следующий день были ознакомлены маршал Маннергейм, премьер-министр Рангель и министр иностранных дел Виттинг. Германское руководство, принимая во внимание, что Финляндия должна вступить в войну несколькими днями позже, давало в этой связи свою рекомендацию о необходимости замаскировать агрессивный ее характер. В частности, Геринг в упомянутой беседе с Кивимяки наставлял его: «Надо принять во внимание такое тактическое соображение, что Финляндия включается в оборонительную, а не агрессивную войну». В Министерстве иностранных дел Финляндии лицом, ознакомившимся с донесением из Берлина (очевидно, Виттингом), было отмечено на полях текста именно это место. Советскому руководству в сложившейся обстановке, единственно правильным казалось принять все необходимые меры, чтобы отразить готовящееся широкомасштабное нападение с территории Финляндии, воздерживаясь, однако, при этом от упреждающих мер. Нарком обороны С. К. Тимошенко утром 22 июня (в 4 часа 30 минут) передал в штаб Ленинградского военного округа указание, не допускать ничего такого, что могло бы обострить отношения с Финляндией. В 10 часов утра он еще раз предупредил по телефону начальника штаба округа генерал-майора Д. Н. Никишева, что надо «принять меры, исключающие провоцирование финнов на войну». К этому времени была получена также директива из Наркомата обороны, предписывавшая сделать все необходимое для защиты государственной границы и до особых указаний не предпринимать каких-либо действий авиацией над территорией Финляндии. Одновременно советское правительство постаралось выяснить позицию Финляндии в связи с начавшейся агрессией Германии. На запрос, сделанный 22 июня советским посланником в Хельсинки П. Д. Орловым об отношении Финляндии к начавшейся войне, министр иностранных дел Виттинг ответил, что «парламент будет рассматривать это дело 25.6.»81 (обратим внимание на названную дату: 25 июня!). На следующий день в Москве в Народный комиссариат иностранных дел был приглашен на беседу финляндский посланник П. Хюннинен. Молотов не получил от него ясного ответа относительно намерений финского правительства, хотя вопрос был поставлен в категорической форме: примкнула ли Финляндия к Германии или нет?82 Хюннинен сослался на то, что не получил из Хельсинки никаких указаний.83 В целом финское руководство пыталось представить дело таким образом, что страна не собирается принимать участие в войне Германии против Советского Союза. Более того, финские дипломаты, работающие за рубежом, акцентировали внимание на констатации, сделанной советским полпредом П. Д. Орловым, о том, что дружественные отношения между Финляндией и Россией продолжаются». Имелось в виду предостеречь тем самым как США, так и Англию, чтобы они не рассматривали Финляндию, как соучастника агрессии, предпринятой Германией, несмотря на то, что Гитлер уже сказал об этом 22 июня. В Лондон и Вашингтон были направлены из Хельсинки еще и официальные сообщения, в которых говорилось, что «Финляндия вне войны, отношения с Россией продолжаются, военное положение носит со стороны Финляндии оборонительный характер». Но в явно щекотливом положении оказалось правительство Финляндии в силу того, что Гитлером было официально заявлено о взаимодействии финских войск с германской армией. Эта речь была уже опубликована на первой полосе крупнейшей в стране газеты «Хельсингин Саномат». Генерал В. Е. Туомпо, действовавший в ставке Маннергейма, записал в своем служебном дневнике, что сказанное Гитлером 22 июня неожиданно «ставит нас в трудное положение».86 В связи с этим в Берлин поступила просьба от немецкого посланника в Хельсинки Блюхера, чтобы в официальной печати Германии «повторно не говорили о Финляндии как о союзнике». А в самой стране были срочно конфискованы выпущенные газеты с речью Гитлера. Чтобы как-то выйти из затруднительного положения Рюти стал камуфлировать произошедшее, заявив 23 июня представителям шведской печати, что «только лишь нападение извне может заставить Финляндию отказаться от нейтралитета». Это означало, что финское руководство будет ждать какого-либо повода, чтобы представить Советский Союз нападающей стороной и объявить ему войну. В течение 22—24 июня в ставке Маннергейма тщательно регистрировали все то, что могло бы квалифицироваться как нарушение пограничного режима с Советской стороны. Но для Советского Союза было бы безумием нападать на Финляндию в условиях развернувшейся против него широкомасштабной агрессии со стороны фашистской Германии. Прав был американский профессор Ч. Лундин, писавший, что «русские потеряли бы совсем рассудок, если создали бы перед лицом вторжения непобедимой до тех пор военной машины Гитлера еще один действующий фронт». Характерно, что уже 23 июня в Хельсинки прибыли сообщения из США о высказывавшей там надежды, «что правительство Финляндии сможет остаться вне войны». Англичане также, в свою очередь, информировали финское руководство, что «Лондон исходит из рассмотрения продолжающегося нормального развития отношений с Финляндией». Однако наличие немецких войск и авиации на финской территории вызывало соответствующие вопросы. Финляндское руководство оказалось явно в крайне затруднительном положении, когда из Вашингтона стали выяснять: «Соответствует ли действительности... что боевые самолеты проникают с территории Финляндии для бомбардировок русских? Пытаются ли немецкие войска проникнуть в Россию из Финляндии?». Тем более для советского командования, получавшего информацию о происходившем сосредоточении немецкой авиации на аэродромах Финляндии, становилось ясно насколько это опасно в особенности для Ленинграда. Пленные летчики с уже первого сбитого над Карельским перешейком «Юнкерса-88» показали о приобретенном большом опыте бомбардировок городов Англии и других западных стран. «Нужно было принимать срочные меры, чтобы избавить Ленинград от участи городов, подвергнувшихся яростной бомбардировке в первые же часы войны», — писал в своих мемуарах командующий ВВС Северного фронта генерал (впоследствии главный маршал авиации) А. А. Новиков. Пассивное наблюдение за использованием немецкой авиацией финских аэродромов и тем более за сосредоточением там самолетов вермахта становилось недопустимым. В такой обстановке в Москве посчитали необходимым действовать в духе одного из положений плана принятия мер на случай войны с Германией и ее союзниками (датирован 15 мая 1941 г.), где речь шла об упреждающих действиях советских войск в отношении противника. В нем, в частности, указывалось, что в случае создания реальной угрозы нанесения по СССР «внезапного удара» требовалось не допустить этого и «не давать инициативы действий». В штабе ВВС Северного фронта перешли в данном случае к разработке конкретного плана проведения операции по нанесению бомбового удара по ряду аэродромов Финляндии, чтобы исключить возможность использования их немецкой авиацией и уничтожить там германские самолеты. Суть этого плана была изложена М. М. Попову, который в свою очередь доложил о предложенном замысле маршалу С. К. Тимошенко. «Нарком проконсультировался в еще более высоких инстанциях, — писал А. А. Новиков, — и решение было получено». Не исключено, что как раз в этой связи А. А. Жданов прибыл в Москву и вечером 24 июня в течение получаса находился у И. Сталина. Именно в тот же день план воздушной операции был окончательно утвержден: намечалось подвергнуть бомбардировке несколько аэродромов Финляндии, а также Северной Норвегии и уничтожить находившиеся там немецкие самолеты. Упреждающий удар был нанесен советской авиацией на рассвете 25 июня по 18 аэродромам в Финляндии и Норвегии. В этой операции принимали участие 260 бомбардировщиков и 225 истребителей. В результате, по данным советских источников, было уничтожено 30 самолетов на земле и 11 сбито в воздушных боях (эти сведения имеют, однако, расхождения с данными, приводимыми финскими авторами). В Москве считали необходимым уведомить финляндское правительство, что это вынужденная мера с советской стороны, направленная исключительно против агрессивных действий Германии. Но телефонно-телеграфная связь с Хельсинки оказалась загадочно прерванной уже с самого начала осуществления плана «Барбаросса». И это было, конечно, не случайно. Как заметил финский историк Лаури Хаатая, кабинет министров Финляндии «до последнего момента опасался такой возможности, что Советский Союз попытается повлиять на позицию Финляндии дипломатическим путем». Оставалась все же возможность использовать еще один способ. В день налета советской авиации из Москвы по радио было передано разъяснение Финляндии, что предпринятый удар всецело направлен лишь против германских ВВС. Кстати, показательным в этом смысле являлся тот факт, что от него почти не пострадала финская авиация. Ее потери составили всего три самолета. Проведение советским командованием операции против германского люфтваффе на территории Финляндии важно было для пресечения действий его группировки в направлении Ленинграда с севера. В результате ее до августа 1941 г. ни один немецкий бомбардировщик не проникал больше в воздушное пространство города. Но нанесение удара советской авиацией, по словам Сеппяля, «облегчило» положение финского правительства, искавшего подходящий предлог, чтобы объявить войну СССР, представив свою страну «жертвой нападения». В тот же день германский посланник Блюхер стал торопить в свою очередь правительство Финляндии принять «окончательное решение о войне» с СССР, указывая, что затем может «не удастся получить возможность выдвинуть причину для разрыва отношений с Советским Союзом». Но убеждать Блюхеру финское руководство в необходимости объявления СССР войны было не нужно. Оно само прекрасно понимало, что нельзя упустить удобный повод для этого. «Если бы Финляндия хотела сохранить мир, — писал впоследствии бывший премьер-министр Э. Линкомиес, — то, очевидно, естественнее было бы, прежде чем объявить состояние войны, попытаться выяснить у советского правительства его намерения». Так, однако, не случилось. Решение о вступлении Финляндии в войну было принято без промедления, в тот же день. При этом правительство смогло провести его через парламент, избежав дебатов. Удалось все сделать так, чтобы ограничиться лишь заявлением премьер-министра в парламенте и поддерживающими его выступлениями лидеров парламентских фракций. Вечером на закрытом парламентском заседании выступил премьер-министр Рангель. Его речь, не рассматривавшаяся предварительно правительством, была выдержана в ультра патриотическом духе, преследовавшем цель замаскировать факт заблаговременной подготовки Финляндии к вступлению в войну вместе с Германией. Изображалось произошедшее так, что Советский Союз предпринял «нападение» с целью «ликвидировать финский народ». В силу этого, сказал Рангель, «страна должна обороняться всеми имеющимися средствами». Призывая к одобрению вступления Финляндии в войну, он заявил, что «минные речи не помогут», а «требуются действия». В таком же направлении выступили от имени своих парламентских фракций В. Таннер, Ю. Ниукканен, Б. Салмиала и другие. Наиболее откровенно о целях вступления Финляндии в войну заявил представитель партии фашистского толка «Патриотическое народное движение» Салмиала. «Нам необходимо объединить теперь вместе все финские племена, — сказал он, - нам нужно осуществить идею создания Великой Финляндии и добиться того, чтобы передвинуть границы (из зала парламента: "Куда?"), - туда, где проходит самая прямая линия от Белого моря до Ладожского озера (из зала: "Не надо говорить всего того, о чем думаешь!"). Это закрытое заседание». Только депутат К. Вийк, представлявший «шестерку» левых социал-демократов, выступил с реалистических позиций. Он сказал, что Финляндия утратит свою самостоятельность, включившись в чуждую ей войну в «иностранных интересах»; ей надо проводить политику нейтралитета и мира. «Если бы нашему народу, — подчеркнул Вийк, — была предоставлена полная возможность высказать свое мнение, то он, несомненно, с еще большей силой заявил бы о своем стремлении к самостоятельности и миру». В атмосфере, созданной в парламенте дезинформации о политике Советского Союза и о его отношении к Финляндии, заявление Рангеля получило одобрение. Как отмечал впоследствии один из депутатов от Социал-демократической партии Аатос Виртанен, «парламент выразил свое доверие правительству, находясь почти совершенно в неведении».107 Эту же мысль относительно неосведомленности парламентариев подтверждает профессор Ёкипии. Он пишет, что «широкое тайное сотрудничество с немцами скрывалось от них». 26 июня президент Рюти в выступлении по радио официально объявил, что Финляндия находится в состоянии войны с Советским Союзом. Утверждая, что она подверглась нападению с его стороны и маскируя истинное положение дел о заблаговременной подготовке вместе с Германией агрессии против СССР, он заявил, что Финляндией будет вестись «вторая освободительная война». Полпред в Хельсинки Орлов в этот же день в письменном обращении к Виттингу указал на несостоятельность обвинений, выдвинутых против Советского Союза. «Нападение германских сил на СССР с территории Финляндии вынудило Союз Советских Социалистических Республик, - заявил он, — принять ответные меры против германских аэродромов и германских сил, находящихся в Финляндии». Но в Хельсинки официально стали истолковывать смысл произошедшего 25 июня как «советскую агрессию». Вместе с тем средствами пропаганды утверждалось, будто финны вступают в войну не в качестве союзника Гитлера, а лишь как «братья по оружию», во имя исключительно собственных национальных интересов. Эта же мысль легла в основу срочно ушедших в Лондон и Вашингтон телеграмм, где отмечалось, что «положение Финляндии изменилось», «Россия открыто выступила против Финляндии» и «начала войну». Одновременно в дипломатической информации из Хельсинки также подчеркивалось, что будто бы вступление в войну вынужденная мера и это не должно повлиять на отношения с Англией и США, поскольку Финляндия лишь «совместно воюющая с Германией сторона в борьбе против России». Вместе с тем открытый переход Финляндии на позиции фашистской Германии вызвал довольно сильную негативную реакцию за рубежом в целом ряде стран и более всего в Англии. В Лондоне уже 26 июня посланник Финляндии имел личную встречу с министром иностранных дел А. Иденом. В ходе состоявшейся беседы финляндскому дипломатическому представителю прямо было заявлено, что в случае начала военных действий между Финляндией и Советским Союзом «может сложиться опасная ситуация». Для Хельсинки особенно было неприятно, что действия с финской стороны осуждались в Соединенных Штатах Америки. В госдепартаменте США срочно отменили готовившуюся до этого пресс-конференцию по финляндскому вопросу, где собирались, по информации, которой располагало финское представительство в Вашингтоне, «разъяснить», что «Финляндия намерена оставаться вне войны». Более того, финский посланник X. Прокопе докладывал в МИД Финляндии 28 июня: «По наблюдению дипломатического представительства в начале недели плохо повлияла поступившая информация из Берлина относительно объявления Финляндией войны, а также то, что она первой приступает к боям». В Хельсинки тогда вынуждены были оправдываться, заявив о ведении лишь сепаратной, обособленной от Германии войны против Советского Союза. 30 июня 1941 г. в Вашингтоне потребовали от Прокопе, чтобы финляндское правительство во всеуслышание сообщило о своих намерениях, «которые совершенно не идентичны интересам, преследуемым Германией». В противном же случае финляндское руководство должно было учитывать возможные последствия возникновения войны с англосаксонскими странами. На это реакция в Хельсинки была уклончивой. Да и как можно было отмежеваться от Германии, если ее войска занимали всю Северную Финляндию. Так, горнострелковый корпус «Норвегия» генерал-полковника Э. Дитля был, уже, развернут для действий на мурманском направлении, а 36-й армейский корпус генерал-лейтенанта X. Фейге вышел на исходные рубежи для наступления на кандалакшском направлении. В состав немецкой группировки войск в Заполярье оказался включенным III финский армейский корпус генерал-майора X. Сийласвуо, частям которого предстояло продвигаться на ухтинском и кестеньгском направлениях. Теперь Сийласвуо должен был выполнять приказы не маршала Маннергейма, а командующего Лапландской армии германского вермахта генерал-полковника Н. Фалькенхорста. Не были самостоятельными действия Финляндии и на море. Финские подводные лодки совместно с ВМС Германии осуществили еще до 25 июня минирование территориальных вод Советского Союза в Финском заливе. А время начала наступления финской армии также определялось не в ставке Маннергейма, а германским военным руководством. Непосредственно при финском главнокомандующем уже находился немецкий генерал В. Эрфурт, осуществлявший связь с германским командованием. Итак, спустя три дня после нападения Германии на Советский Союз, 26 июня, в Финляндии официально объявили, что страна находится в состоянии войны с СССР. Однако маскировка самой сущности агрессии продолжалась, несмотря на тот очевидный факт, что финское военное командование действовало в соответствии с планом «Барбаросса». Официально же в Хельсинки объясняли, что Финляндия ведет «свою обособленную оборонительную войну». Название ей было дано, как уже отмечалось, сначала «летняя», а через некоторое время она стала именоваться «войной-продолжением». Однако, о том, что теперь война с финской стороны была отнюдь не оборонительной, а имела наступательный характер, красноречиво свидетельствовало соотношение сил. После проведенной в Финляндии мобилизации численность ее армии достигла 475 тысяч человек. Войска Северного фронта, образованного на базе Ленинградского военного округа, насчитывали около 240 тысяч, но противостояли они не только финской армии, а и войскам немецкой армии «Лапландия» в Заполярье. Поэтому у наступавших финских войск был почти двукратный численный перевес над войсками Северного фронта. |
QUOTE |
22-23 июня в районе залива Виролахти финны перешли границу, заняли Кийскинлахти и мосты через Коскелан-йоки. (Источник: В. Платонов. Пограничники в боях за Родину. Сборник примеров боевых действий пограничников в первые дни Великой Отечественной войны Советского Союза против фашистской Германии. Главное управление пограничных войск КГБ при Совете министров СССР. Москва, 1961. Стр. 6–8.) 22 июня в 1:30 (то есть еще до нападения Германии) под Мурманском на участке 12-й заставы Куолаярвского пограничного округа был захвачен проводивший рекогносцировку на нашей территории немецкий ефрейтор, давший подробные показания о группировке немецкой 9-й пехотной дивизии на финской территории в районе Сарвиселькя, Куолаярви, Котала и о развертывании противника для наступления. Утром 22 июня с финской стороны был обстрелян наряд 14-й заставы 2-й комендатуры Энсовского пограничного отряда. В 7 часов утра 23 июня на этом же участке группа финских солдат численностью около 50 человек пыталась атаковать саму 14-ю заставу, когда скрытное нападение не удалось, по заставе с финской стороны был открыт минометный огонь. В бою погиб начальник штаба 2-й комендатуры старший лейтенант Гелев. 23 июня на участке Выборгского погранотряда прилетевшим из Финляндии самолетом были обстреляны машины с эвакуируемыми семьями начсостава 272-го стрелкового полка, убит красноармеец. На следующий день 1-й заставой того же отряда на нашей территории были задержаны два финских солдата. 25 июня на участке 2-й заставы Ухтинского погранотряда группой перешедших границу финских солдат был обстрелян и ранен младший политрук Елисеев. На участке Ребольского погранотряда были найдены следы высадки диверсантов-парашютистов -- в том числе 45 кг тротила и мешок продуктов с финскими надписями. (Источник: Пограничные войска СССР в Великой Отечественной войне. 1941. Сборник документов и материалов. М.: Наука, 1976. Стр. 390–391, 399, 430, 460, 474, 480–481.) Если действия немецкой авиации с финской территории, как и заброска диверсионных групп (для взрыва Беломоро-Балтийского канала) были акциями, решение о которых принималось на уровне высшего военного руководства Финляндии, то атаки на пограничные заставы, скорее всего, были «самодеятельностью» местных финских командиров. Судя по всему, финские военные получили приказ подготовить наступление и для этого провести разведку сопредельной территории, и часть из них просто не озаботилась тем, что официальный повод для войны еще не найден. |
QUOTE (Sorques @ 12.06.2009 - время: 21:25) | ||
28 ноября СССР о денонсировал Договор о ненападении и 30 ноября советские войска начали военную операцию. Почему....варианты причин выше. |
QUOTE (Welldy @ 16.06.2009 - время: 20:23) | ||||
Sorques! Я понимаю, что ты не любишь Советский Союз, только обманывать нехорошо. Даже чисто формально это Финляндия объявила СССР войну 26 июня 1941 г. (президент Рюти объявил об этом по радио). Однако фактически 22 июня 1941 г. Финляндия, как союзник Германии, присоединилась к агрессии против СССР. Мобилизация в Финляндии была объявлена в первых числах июня 1941 г., еще ранее в Финляндии были размещены немецкие сухопутные войска, а в середине июня немецкая авиация, 21 июня финский флот начал минирование Финского залива, 23 июня немецкие бомбардировщики, базировавшиеся на финских аэродромах, совершили налет на Кронштадт и Ханко. Однако еще 21 июня 1941 года финские войска захватили Аландские остова и арестовали сотрудников советского консульства. |
QUOTE (Welldy @ 16.06.2009 - время: 20:23) |
[/QUOTE]28 ноября СССР о денонсировал Договор о ненападении и 30 ноября советские войска начали военную операцию. Почему... варианты причин выше.[/QUOTE] Sorques! Я понимаю, что ты не любишь Советский Союз, только обманывать нехорошо. Даже чисто формально это Финляндия объявила СССР войну 26 июня 1941 г. |
QUOTE (Sin-Rinne @ 20.06.2009 - время: 07:39) |
Источник у Вас--Барышников. Попробуйте другие посмотреть. Барышников уж слишком несерьёзно. Да не базировались немецкие самолёты на финских аэродромах до 26 июня, а уж взлетать просто не могли, тк их там и быть не могло. Как СССР тогда бы нейтралитет Финляндии подписал 24 июня??? Я не уговариваю Вас читать финских авторов, почитайте наших, только не фальсификаторов, как Барышников. можно это http://www.hist.ru/finlan.html |
QUOTE |
А неплохо было бы Солонина почитать. |
QUOTE |
Что же касается границ Финляндии, о которых говорили немцы, то в конце весны в Германии решили осведомиться, какие границы хотела бы видеть Финляндия после победы над СССР. Соответствующий запрос поступил на имя финского посланника в Берлине Кивимяки 17 мая и немедленно был перенаправлен Рюти. Президент в свою очередь поручил составление заключения по этому вопросу генералу Айро. 30 мая финские предложения относительно новых границ были закончены. Айро предложил немецкому командованию 5 различных проектов будущей границы, выбор которых зависел от успехов стран Оси в войне с СССР и немецких интересов на Севере. 1. Если бы Советский Союз по-прежнему остался серьезным фактором, то в таком случае Финляндия хотела бы только скорректировать свою восточную границу между Ладогой и Куусамо. Это было бы компенсацией за передаваемую территорию на Карельском перешейке, необходимую для обеспечения безопасности Ленинграда (около половины перешейка) 2. Во втором варианте исходили из того, что победившая германия возьмет себе Кольский полуостров. В этом случае Финляндия могла бы присоединить Беломорскую Карелию, в которой от Кандалакши до Кеми население было почти целиком финноязычным (за исключением территории вдоль железной дороги). Финляндия, таким образом, вышла бы к Белому морю, но линия канала «Нева – Ладога – Онежское озеро – Белое море» полностью осталась бы в обладании Советского Союза. На Карельском перешейке уступили бы выше указанную территорию. 3. При полном крахе Советского Союза Финляндия должна была просить границы 1939 г. на Карельском перешейке, по южному течению Свири, чтобы агрессор не мог в условиях мира начать неожиданные приготовления к наступлению. В районе Масельгского перешейка по этим же соображениям линия проходила немного восточнее канала Сталина. 4. В четвертом варианте стратегическая полоса обороны на юге Восточной Карелии простиралась бы к востоку от Онежского озера, т.е. на чисто русской территории. 5. При пятом варианте указанная выше полоса обороны расширялась бы к северу таким образом, чтобы новая граница Финляндии в районе Белого моря подходила бы к Нименге, западнее города Онего. В таком случае предполагали, что Архангельская область станет своего рода «лесной провинцией» под непосредственным управлением Германии. |
QUOTE |
Начиная с 14 июня в Финляндию начали прибывать немецкие боевые корабли: именно в этот день в финские территориальные воды вошли минные заградители «Cobra», «Konigin Luise», «Kaiser», «Tannenberg», «Hansestadt Danzig» и «Brummer». Причем по финским шхерам корабли шли при помощи финских лоцманов. Вслед за ними к побережью Финляндии 17 июня подошли флотилии торпедных катеров 1.S (командующий – капитан-лейтенант Бирнбахер; состав: 6 торпедных катеров (S 26, S 39, S 40, S 101, S 102) и плавбаза «Carl Peters»), 2.S (капитан-лейтенант Петерсен; 6 торпедных катеров (S 41, S 42, S 43, S 44, S 104, S 105) и плавбаза «Tsingtau»), 5.S (капитан-лейтенант Клуг; 5 торпедных катеров и плавбаза «Tanga»), а также группа из 12 минных тральщиков и плавбазы «Elbe» под командованием капитан-лейтенант Добберштайна. Таким образом к началу войны у берегов Финляндии базировалось около 40 немецких кораблей. В финских водах прибывшие корабли разделились на две группы: «Cobra», «Konigin Luise», «Kaiser», торпедные катера флотилии 1.S и 5 минных тральщиков составили группу «Кобра» и базировались в районе Порккала – Хельсинки. Все остальные корабли – группа «Норд» - отправились в район Турку. 18-19 июня в распоряжение немцев было передано шесть финских аэродромов (Утти, Хельсинки, Луонетярви, Рованиеми, Кемиярви, Петсамо). На аэродром Лоунетярви были переведены три немецких До-215 из 1.(F)/Aufkl.Gr/ob.d.L. (эскадрилья дальних разведчиков высшего командования Люфтваффе). Вечером 21 июня немецкие корабли приступили к операции по минированию Финского залива. В 21 час 40 минут группа «Кобра» отплыла от финского побережья и выдвинулась к северу от мыса Пакринем, где с 22 часов 59 минут до 00 часов 40 минут выставляла минное заграждение «Корбета» (в советских обозначениях – минные заграждения И-17, И-57, И-58, И-59;126 было использовано 400 мин ЕМС и 700 буев против минных тральщиков). После этого группа вернулась в финские шхеры. Группа «Норд» с 23 часов 29 минут до 1 часа 09 минут выставляла в районе о. Бенгтшер – м. Тахкуна заграждение «Аполда» (И-12, И-13, И-14, И-15, И-16; 590 мин, 700 буев). Однако куда более любопытным является тот факт, что уже в ночь на 22 июня минные заграждения в Финском заливе выставляли финские подводные лодки. Лодка «Iku-Tursu» выставила заграждение севернее о. Мохни (И-74), а «Vetehinen» - в заливе Кунда близ эстонского побережья (И-75). При этом «подводные лодки получили разрешение командующего военно-морских сил наносить удары, если им попадутся в высшей мере достойные цели (линкоры)». Иными словами, уже 22 июня финские ВМС начали боевые действия против Советского Союза. Минные постановки продолжились и позднее: 24 июня финские лодки выставили заграждения в районе маяка Родшер (И-77, И-78). В то же утро, 22 июня, немецкие войска провели операцию «Реннтир»: немецкий горнострелковый корпус «Норвегия» в составе 2-й и 3-й гсд под командованием генерал-майора Дитля, перейдя норвежско-финскую границу, оккупировал Петсамо. Таким образом, в Финляндии появилось еще две немецкие дивизии в дополнение к двум уже имевшимся (169 пд и СС-«Норд»). Персонал советского консульства в Петсамо был захвачен, причем, разумеется, без какого-либо сопротивления с финской стороны. Все тем же утром в беседе с Молотовым посол Шуленбург просил разрешения эвакуировать германских граждан из СССР через Иран, «так как Румыния и Финляндия совместно с Германией также должны вступить». Еще одной операцией 22 июня, к которой имела отношение Финляндия, стало минирование подступов к Кронштадту немецкими самолетами. В 00 часов 10 минут 14 Ю-88 из состав KGr 806 взлетели с аэродрома в Восточной Пруссии и, пролетая над побережьем Кронштадта, сбросили 28 магнитных мин, после чего приземлились на финском аэродроме Утти, заправились и затем вернулись в Германию. Но наиболее примечательным в этом событии является даже не тот факт, что немцы для выполнения боевых задач использовали финский аэродром, а то, что штурманом ведущего немецкого бомбардировщика был офицер связи ВВС Финляндии и 1-го Воздушного флота Люфтваффе, финский капитан П. Эрви. Еще одна совместная финско-немецкая операция началась в 22 часа 22 июня, когда с финского озера Оулуярви взлетели два немецких поплавковых Хе-115, на борту которых была финская диверсионная группа «Марттин», состоящая из 16 финнов-добровольцев, набранных из бойцов отряда глубокой разведки финского Главного штаба. Финны были одеты в гражданскую одежду и снабжены немецким вооружением и взрывчаткой. В час ночи 23 июня немецкие самолеты высадили группу на Коньозере, после чего финны начали продвигаться к шлюзам Беломоро-Балтийского канала, которые и попытались подорвать 28 июня, однако, ввиду хорошо организованной охраны, этого им сделать не удалось. В результате отряд вынужден был вернуться в Финляндию. По дороге финны устроили несколько взрывов на Мурманской трассе и потеряли убитыми двух человек. 11 июля отряд вернулся домой. Что же касается немецких самолетов, то для прикрытия их возвращения с советской территории было выслано 4 финских «брюстера» из эскадрильи 4./Lvv 24 под командованием лейтенанта П. Совелиуса. Пилоты получили приказ «патрулировать на русской стороне. В случае агрессивных действий вражеских истребителей атаковать». Однако, пробыв в советском воздушном пространстве полтора часа, финские истребители не встретили ни советских, ни немецких самолетов и были вынуждены вернуться на свой аэродром. Что касается немецких гидропланов, то они, разминувшись с финнами, благополучно приземлились на аэродром Палтамо. 24 июня над Таллинном советскими ПВО был сбит финский трофейный СБ лейтенанта А. Кармила, производивший в этом районе воздушную разведку. |
QUOTE (Sorques @ 20.06.2009 - время: 15:05) |
Welldy Ты когда кого то в чем пафосно обвиняешь, то с начало читай внимательно пост собеседника. А то можно попасть в неудобную ситуацию. На месяцы не обратил внимание? 30 ноября ...Тебя как знатока истории не навело это на мысль, что речь идет о 30 ноября 1939 года ? |
QUOTE (Welldy @ 21.06.2009 - время: 17:35) |
Sorques! Извини, ошибся! Я полагал речь идет о войне 1941 г. |
QUOTE (Sin-Rinne @ 27.06.2009 - время: 01:41) |
Главное, пожалуй, что финны, которых я просила что-нибудь сказать здесь, отмахнулись и сказали: они о нашем Маннерейме... Для нас он Герой и таким останется навсегда. Официально - мы объявили войну СССР после их варварских бомбежек. До бомбежек ни одна финская или немецкая воинская часть границу не переходила, нейтралитет наш СССР признал, а потом напал. Это факт. Остальные измышления засуньте в свою р... ж... Я просто слова финнов повторила. |
QUOTE (Похмельный Тролль @ 29.06.2009 - время: 14:03) |
Welldy, но признаем, что и СССР проводил, как минимум, не менее агрессивную внешнюю политику. Не так ли? |
QUOTE |
В годы 2МВ КАЖДОЕ государство,кроме, пожалуй, Германии, побывало как агрессором, так и пострадавшей стороной... |
QUOTE |
Перед отправкой Талвела в Германию Маннергейм поставил там перед ним задачу добиться встречи с благосклонно относившимся к Финляндии Герингом, чтобы в неофициальной беседе изложить ему позицию финского руководства. Побывав, однако, с 17 по 25 сентября в Берлине, Талвела не смог, как свидетельствуют его дневниковые записи, встретиться с Германом Герингом. Зато было выполнено другое не менее важное поручение, касавшееся установления сотрудничества между германским и финским Генеральными штабами в целях скоординированных совместных военных действий против Советского Союза. Впервые об этой тайной миссии П. Талвела стало известно на Нюрнбергском процессе из показаний, данных 27 декабря 1945 года полковником X. Кичманом, ставшим в октябре 1941 года заместителем военного атташе в Финляндии. Располагая информацией, полученной тогда в аппарате атташе в Хельсинки, Кичман сообщил суду то, что до сих пор не раскрывается финскими документальными источниками: «...В сентябре 1940 года генерал-майор X. Рессинг, по заданию Гитлера и германского Генерального штаба, организовал поездку генерал-майора Талвела — особоуполномоченного маршала Маннергейма — в Берлин в ставку Гитлера, где им было достигнуто соглашение между германским и финским Генштабами о совместной подготовке нападения на Советский Союз и ведении войны против него» |
QUOTE |
13 июня в Финляндию в штатской одежде прибыл представитель германского верховного командования генерал Вальдемар Эрфурт. В его функции как раз и входила координация действий немецких и финских войск. Через день он уже провел важное совещание с Хейнриксом, на котором рассматривался вопрос о начале всеобщей мобилизации в Финляндии. Несмотря на то, что к этому времени в стране уже прошла повторная частичная мобилизация, в результате которой было призвано в войска еще 30 тыс. человек, требовалось довести численность финской армии до предусмотренной расчетами перед началом наступления. Более того, выполняя пожелание финского военного руководства, Эрфурт 16 июня направил в Германию секретную телеграмму: «Хейнрикс по поручению Маннергейма просит, чтобы по внутриполитическим соображениям главная операция финнов могла начаться, если это возможно, только через два-три дня после начала» немецкого наступления на севере. Ответ был лаконичным: «Начало главной операции финнов зависит от развития событий на германском фронте». Таким образом финское командование продолжало пытаться скрыть свое участие в наступлении по германскому плану. Тем не менее 17 июня приказ о всеобщей мобилизации был уже подписан... С 15 по 19 июня в генштабе финской армии были внесены окончательные уточнения в наступательные операции в северном Приладожье и на Карельском перешейке. Финские войска вплотную подошли к последнему рубежу, и оставалось только отдать распоряжение о начале войны. |
QUOTE | ||
|
QUOTE |
Миф первый. В 1939 году большой и страшный Сталин напал на маленькую мирную Финляндию и отобрал у нее ее исконную территорию. Прежде всего, хочется сказать, что "маленькой и мирной Финляндии" в то время не существовало. Существовало сугубо милитаризированное полицейское государство. С полицией (кстати, сотрудничавшей с Гестапо в свое время), концлагерями, своим аналогом СС (щюцкор - охранный корпус), до которого финны додумались куда раньше немцев, и т.д. Государство это было крайне враждебно по отношению к СССР. В 1918 году, финны тысячами расстреливали российских солдат и офицеров, экспроприировали имущество российских граждан, грабили российские военные базы, захватывали российские суда и проч. Причем все это проходило без какого-либо сопротивления российских войск. Потому что часть этих войск просто не хотела воевать и всего лишь стремилась сама уехать из Финляндии и оказаться дома, а у другой части руки были связаны Брестским миром (Германия в то время была союзником белофиннов, больше того, германские войска располагались на территории Финляндии, а раздражать немцев войной с финнами Ленин не хотел). Таким образом, финны просто-напросто грабили и убивали мирных граждан. Но Финляндии было мало награбленного советского имущества, им захотелось еще и советской территории. В мае 1918 года финские войска нападают на Печенегу. Надо заметить, что занимавший в то время пост главнокомандующего финской армией Маннергейм, изначально ставил задачей захват Восточной Карелии, Кольского полуострова и Петрограда. Однако с помощью британских морпехов русским удалось отбить несколько атак финнов. А после того, как Германия отказалась поддерживать Финляндию в войне с РСФСР, руководству страны Суоми ничего не оставалось, кроме как пойти на переговоры, которые прошли в августе в Берлине, однако закончились ничем. В апреле 1919 года, по разработанному уже регентом Маннергеймом плану нападения на РСФСР, финские войска вторглись на территорию России, захватили Видлицу, Олонец, вышли к Пряже и увязли где-то в 10 км от Петрозаводска. Весь май и июнь шли ожесточенные бои, а 22 июня советским войскам был отдан приказ перейти в контрнаступление. В результате удачной Видлицкой операции финны были отброшены за государственную границу. Маннергейм в очередной раз планировал поход на Петербург, который барон мечтал видеть, как минимум, в роли вольного города вроде Данцига, скоординировав его (наступление то бишь) на этот раз с Юденичем, однако британское и финское правительство совместными усилиями удержали регента от этого шага, так что Юденичу в октября 1919 пришлось проводить наступление в одиночку при небольшой огневой поддержке британского флота. Наступление, само собой, провалилось, но не суть. Кстати, на протяжении всего лета и осени 1919 финские самолеты бомбили Кронштадт. 14 октября 1920 года был подписан Тартусский (Юрьевский) мирный договор между РСФСР и Финляндией. Однако договор не остановил имперские замашки финнов, и те в ноябре-декабре 1921 вновь вторгаются на территорию России. Финские части заняли Кестеньгу, Поросозеро, Реболы и т.д. Однако в январе 1922 советские войска перешли в контрнаступления, в феврале взяли Ухту и отбросили финнов на их территорию. Таким образом, Финляндия трижды нападала на Россию с целью захвата ее территории. Такая вот маленькая мирная страна. Теперь перейдем непосредственно к событиям, предшествовавшим Зимней войне. Надо ли говорить, что после того, как Финляндия и Прибалтика оказались независимыми, СССР оказался в крайне тяжелом положении. Второй по величине (по состоянию на 1939 год) город находился всего в нескольких десятках километрах от границы враждебного Союзу государства. Финляндия с 1922 года постоянно готовилась к войне с СССР. В 1930 Финляндия заключила договор с Эстонией о совместных действиях по перекрытию Финского залива в случае войны с СССР. Береговые батареи обоих этих государств могли свободно топить любые суда в Финском заливе. То есть весь Балтийский флот СССР был заперт на единственной военно-морской базе - Кронштадте. А база эта опять же свободно расстреливалась даже стандартной сухопутной артиллерией финнов, не говоря уж о крупнокалиберных береговых пушках (кстати, украденных у России в 1917). В том же 1930 был подписан договор Финляндии со Швецией, по которому последняя, в случае войны финнов с русскими, обязалась предоставить войска под видом добровольцев и технику. Иными словами, СССР оказался в окружении враждебных государств, его флот оказался запертым в порту, находившимся в зоне действия артиллерии противника, а второй по величине город страны находился под постоянной угрозой со стороны потенциального противника. Вполне логично, что СССР хотел оградить себя от всех этих неприятностей. Причем сначала он пытался это сделать мирным способом. Еще в 1938 году Ярцев вел неофициальные переговоры с представителями Финляндии о решении Карельского вопроса. В начале 1939 прошли официальные переговоры между СССР и Финляндией, на которых СССР вначале предложил Финляндии хотя бы наладить мирные отношения и заключить пакт о взаимопомощи. Затем СССР предложил Финляндии обмен территории карельского перешейка на территорию советской Карелии. Финляндия отвергла все эти предложения, а вместо них провела тотальную мобилизацию армейских возрастов до 33-летнего возраста. У Сталина просто не оставалось выбора. В результате СССР 30 ноября 1939 года напал на Финляндию. Ввиду всего вышесказанного, представлять СССР в качестве агрессора довольно-таки глупо. Однако либеральным "историкам" законы логики - не указ. У них "другие книжки". Теперь поговорим о том, какую же такую "исконную территорию" СССР отобрал у Финляндии. По договору от 12 марта 1940 года СССР отходил Карельский перешеек с Выборгом, острова Выборгского залива, западное и северное побережья Ладожского озера с Кексгольмом, финские части полуостровов Рыбачий и Средний. А теперь вопрос: какое отношение эти территории имеют к Финляндии? Больше того: о каких "исконных землях" Финляндии мы говорим, если такого государства до 1917 года не было? Впору говорить о том, что Финляндия - это исконная территория России и Швеция, так что, исходя из принципов исторической справедливости, Стокгольму и Москве надо бы ее поделить между собой, и все дела. А что касается Карелии, то это то вообще историческая территория России. Карелы были данниками еще Новгорода. Как же попала Карелия в состав Финляндии? Да очень просто, так же, как Крым в состав Украины: в 1811 году Александр I издал указ о присоединении к Великому княжеству Финляндскому Выборгской и Кексгольмской губерний. Однако такой "подарок" вовсе не делает Карелию "исконно финской землей". Таким образом, в 1940 году в состав СССР вернулись издревле русские территории, по недоразумению оказавшиеся под юрисдикцией Финляндии. Миф второй. Финляндия вовсе не собиралась вступать во Вторую мировую войну, а пыталась "соблюсти нейтралитет", и только коварное нападение советских войск в июне 1941 заставило финнов объявить войну СССР. Надо заметить, сам Маннергейм в мемуарах называл промежуток между Зимней войной и "войной-продолжением" (как называли советско-финскую войну 1941-1944 сами финны) "вооруженным миром". Финляндия постоянно готовилась к войне и имела самые тесные контакты с Германией. Сам Маннергейм дружил с Геррингом. 12 сентября 1940 года в Хельсинки было подписано соглашение о транзите немецких войск через территорию Финляндии. 16 декабря 1940 года Берлин посетили финский генерал-майор Пааво Талвела и военный атташе Финляндии в Германии полковник Вальтер Хорн. Там Талвел был посвящен в детали плана "Барбаросса" (это признают даже финские историки). В январе 1941 Германию посетил начальник Генштаба финских войск Хейнрикс, где он обсудил с немецким командованием подробности совместных боевых действий против СССР. В своей речи 22 июня 1941года Гитлер заявил, что плечом к плечу с немецкими солдатами против большевиков дерутся финны. 17 июня в Финляндии была проведена всеобщая мобилизация. Одним словом, ни для кого, кроме либеральных историков вроде Дымарского и Захарова, уже давно не секрет, что Финляндия планировала напасть на СССР и ни о каком нейтралитете и речи не было. А теперь по поводу того, кто первым начал войну. Захаров вон утверждает, что СССР "пошел" на Финляндию 22 июня (правда, мне не совсем ясно, что конкретно имел в виду Захаров). 25 июня ВВС СССР бомбили аэродромы на территории Финляндии. Это были первые боевые действия советских войск против финнов. Но посмотрим, что предшествовало этому налету. 21 июня в 16 часов 15 минут финны высадили на демилитаризованных, согласно Женевской конвенции 1921 и договору с СССР 1940, Аландских островах пятитысячный десант. Финны арестовали весь персонал российского консульства на островах (31 человек) и вывезли его в Турку (надо ли напоминать, что похищение двух солдат для нормальных стран уже является достаточным предлогом для начала войны, а тут мы наблюдаем похищения 31 одного мирного гражданина). 21 июня в 23 часа финские подводные лодки начали выставлять минные заграждения поперек Финского залива. При этом финские подводники получили приказ топить военные или крупные торговые советские суда, если таковые окажутся поблизости. 22 июня отряд финских диверсантов в размере 16 человек на двух гидросамолетах высадился на Коньозере и попытался взорвать шлюзы Беломоро-Балтийского канала. 22-24 июня финские самолеты вели разведку над территорией СССР (один из них был даже сбит недалеко от Таллинна). С территории Финляндии на СССР напали немецкие части. На финских аэродромах располагались самолеты Люфтваффе, бомбившие советские города. И вот именно эти самолеты и уничтожали на финских аэродромах советские бомбардировщики. И после этого Финляндия объявила войну СССР (именно Финляндия объявила войну, а не наоборот; советские войска воевали против немцев в Финлянди, а не против самих финов). Хотя, надо заметить, у СССР было предостаточно поводов для нападения на Финляндию. Но, по всей видимости, все эти факты не были изложены в той самой "книге", которую Дымарский порывался дать слушателю Владиславу, поэтому-то Дымарский о них и не знает. Миф третий. Войска Финляндии во Второй мировой преследовали единственную цель: вернуть захваченные СССР в 1940 финские земли. Они не собирались ни присоединять другие территории, ни брать Ленинград. Еще 10 июля Маннергейм издал свой приказ №3, который гласил:"Во время освободительной войны 1918 года я сказал карелам Финляндии и Востока, что не вложу меч в ножны, пока Финляндия и Восточная Карелия не будут свободны. Я поклялся в этом именем крестьянской армии, полностью доверяя самоотверженности наших мужчин и самопожертвованию женщин. Двадцать три года Северная Карелия и Олония ожидали исполнения этого обещания, полтора года после героической Зимней войны финляндская Карелия, опустошенная, ожидала восхода зари... Солдаты! Эта земная твердь, на которую вы ступите, орошена кровью и страданиями родственных народов, это святая земля. Я верю, что наша победа освободит Карелию, ваши действия принесут Финляндии большое счастливое будущее". В этом приказе Маннергейм напрямую говорит о присоединении к "Великой Финляндии" Восточной (то есть русской даже после 1917 года) Карелии. То есть речь о возвращении к границам 1939 не идет. В дальнейшем финские войска захватили Петрозаводск, который тоже финским никогда не был. Интересный факт: летом 1942 года (когда, как я уже говорил, у советских войск возникли большие проблемы) Ярцев через стокгольмских посредников передал финскому руководству предложение начать переговоры о выходе Финляндии из войны на условиях возвращения к границам 1939 года. Причем, учитывая то, что политика - это большой рынок, и главное там - торги, а положение летом 1942 у СССР было такое, что он был не в состоянии диктовать какие бы то ни было условия, лично я склонен считать, что Сталин готов был заключить мир и на условиях uti possidetis ("кто чем владеет") и даже на условиях передачи финнам всей восточной Карелии и Кольского полуострова. Однако Финляндия проигнорировала это предложения. Значит, она хотела именно Великой Финляндии с огромными территориальными приращениями, а вовсе не возвращения к своим прежним границам. В 1943 году СССР вновь предлагает мир Финляндии через посла в Швеции Коллонтай, однако на этот раз уже на условиях возвращения к границам 1940 года. Финны отказываются. В результате, угробив несколько десятков тысяч солдат, они в ноябре 1944 все-таки согласятся на такие условия. Хотя тогда СССР мог диктовать Финляндии уже совсем другие условия, но Маннергейму повезло. В очередной раз. Вообще, надо заметить, Маннергейм был человеком везучим. Он неоднократно рисковал жизнью в Русско-японской войне. В Мукденском сражении под ним был убит конь. Во время его путешествия в Китай и Тибет по заданию русской разведки он так же неоднократно подвергался опасности: например, спал в постели прокаженного - и ничего. Да и вообще, путешествовать по Тибету - дело неблагодарное: иностранцев там не любят, могут и до смерти забить, и камнями закидать - там это запросто. И в Первую мировую судьба была благосклонна к Карлу Густаву. В 1917 в Петрограде он чудом несколько раз избежал ареста (читай: расстрела). В финскую гражданскую фортуна опять же была на его стороне: белофинны сумели выйти из достаточно сложной ситуации, в которую их загнала Красная Гвардия. В 1939 Финляндия и Маннергейм лично опять же избежали особо тяжелых последствий. Мир 1944 года вообще был манной небесной для Финляндии, а уж Маннергейм вообще вышел сухим из воды, несмотря на то, что союзники долго намекали ему на то, что он может оказаться на одной скамье подсудимых со своими нацистскими союзниками. Однако я увлекся, прошу у читателей прощения. Вернемся к событиям Великой Отечественной. О том, что Финляндия вовсе не собиралась оставаться в своих границах говорят еще и попытки финнов взять Ленинград. Заявления некоторых псевдоисториков о том, что, мол, Маннергейм никогда и не собирался брать этот город, - извините, просто бред. А зачем же тогда финны держали свою северную часть блокадного кольца, обрекая сотни тысяч людей на голодную смерть? Зачем их суда пытались перекрыть "дорогу жизни"? Что касается того, что Маннергейм ни разу ни попытался штурмовать город, так это объясняется вовсе не нежеланием его это делать, а банальной неспособностью. У финнов просто не было сил атаковать Ленинград. Маннергейм мог положить не ленинградской оборонительной линии всю свою армию и так и не добиться существенных успехов. У финнов практически не было тяжелой артиллерии и тяжелых танков для штурма укреплений города. Не могли финны рассчитывать и на помощь с моря: к началу войны у Финляндии было всего два крупных корабля: броненосцы береговой обороны "Вайнаманен" и "Ильмаринен". 18 сентября 1941 "Ильмаринен" подорвался на мине и затонул. После этого события фины упрятали "Вайнаманен" куда подальше и до конца войны он вообще больше не участвовал в боевых действиях. Так что крупнокалиберные корабельные орудия тоже не могли принимать участия в штурме Ленинграда. Да и ситуация в финской армии была сложная. Финны просто отказывались воевать за "Великую Финляндию". Участились случаи дезертирства, порой солдаты просто не подчинялись приказам. Одним словом, Маннергейм физически был не способен перейти в атаку в районе города. У финской армии была единственная возможность заставить Ленинград пасть: замкнуть второе кольцо блокады вокруг Ленинграда. Именно для решения этой задачи финны попытались осенью 1941 форсировать реку Свирь. Однако финны, понеся огромные потери, так и не смогли этого сделать, и, соответственно, второе кольцо вокруг Ленинграда так и не замкнулось. Спрашивается: если Маннергейм не хотел брать Ленинград, зачем же тогда он обрек свою армию на кровопролитные бои на берегах Свири? |
QUOTE (i9o8 @ 11.03.2009 - время: 19:39) |
Это имя нынче известно лишь меньшинству россиян: примерно 30 процентам. О нем знает как о яром враге советского и русского народа лишь старшее поколение. У Маннергейма - 700 биографов, это - второе место после Ленина. Даже в Турции, Иране, Японии опубликованы его биографии. В Интернете 2.076 упоминаний о Маннергейме. В России о нем почти ничего нет, хотя есть один выдающийся биограф Маннергейма - петербургский профессор Леонид Владимирович Власов, который много написал об этом выдающемся полководце. Но написанное охотно публикуется в Финляндии, а не у нас. Маннергейм имел 123 ордена и другие государственные награды, в том числе Георгиевский крест и все боевые награды России до 1918 года. Для сравнения: у Леонида Брежнева, который очень любил награды, было их 115. В Георгиевском зале Кремля выгравировано имя Маннергейма. Он знал восемь языков, говорил на шведском, русском, финском, английском, немецком, польском, французском, китайском. Был ранен и имел 14 переломов - 13 от лошадей, которых он очень любил. Однажды кобыла ударила его по чашечке левой ноги: сшивали ногу серебряной проволокой, и она стала короче. Маннергейм был очень везучим человеком. Зафиксировано шесть случаев, когда он выходил из землянки, а в землянку попадал снаряд. Один его адъютант погиб в русско-японскую войну, трое - в Первую мировую. А Маннергейм остался жив. Был случай: лошадь, на которой ехал Маннергейм в горах, упала в пропасть. Но всадник успел ухватиться за дерево, свисавшее над пропастью, и остался жив. Финский генерал, но держал при себе портрет русского царя и даже в годы войны с СССР у него - русский денщик Иван Карпатьев. Родился Карл-Густав-Эмиль Маннергейм 4 июня 1867 года как третий сын шведского барона Карла-Роберта Маннергейма и финской графини Елены-Жулии. Когда Карлу было 13 лет, отец обанкротился и убежал от семьи и кредиторов. Осталась жена с семью детьми. Умирает мать. Детей разобрали родственники. Карл попал к деду. Поначалу внука определили в Финский кадетский корпус. Однако накануне выпуска он уходит в самоволку, и его исключают из кадетского корпуса. Затем за два месяца Карл заканчивает Шведский лицей и получает аттестат зрелости. С сентября 1887 года Карл живет в России. Он по большому конкурсу поступил в Николаевское кавалерийское училище, окончил первый курс - четвертым по успеваемости из 84, на втором курсе он уже унтер-офицер. У него во взводе рядовым будущий генерал Мамонтов. Это училище, кстати, окончили большинство белых генералов, а также Мусоргский и Лермонтов. Поэтому и улица, где было расположено это здание, именуется Лермонтовским проспектом. В 1889 году состоялся выпуск. Последний выпускной экзамен - кавалерийская джигитовка. На незнакомой лошади надо было преодолеть 13 барьеров. Лошадь оказалась норовистой. Перепрыгнув 13-й барьер, она сбросила наездника оземь. Однако все препятствия были преодолены, и Маннергейм получил "5". Но на другой день выпускник ввязался в скандал в поезде и нагрубил дежурному офицеру. Ему это не простили, офицерского звания не дали и определили в солдаты. Однако сиятельные родственники добились прощения, и прапорщик Маннергейм отправился в Польшу для службы в Пятой саперной бригаде. Эта служба сделала из него отличного фортификатора. Мечтой Маннергейма была служба в гвардейском кавалерийском полку, куда зачисляли лишь с разрешения императора и императрицы. Отличная служба, дворянское происхождение и ходатайства высокопоставленных родственников помогли осуществить эту мечту. Конечно, сыграли свою роль и его великолепные физические данные: рост - 186 сантиметров. Родственники даже подарили ему 4 тысячи рублей, ибо зачисляемый в кавалергарды должен был за свой счет приобрести шесть воинских форм (в том числе шинель с бобровым воротником) и две лошади определенного размера и цвета. Служба в кавалергардах проходила отлично. В 1896 году была коронация императора Николая II. Из 50 кавалергардов отобрали четверых ассистентов императора. Среди них - Маннергейм. При коронации ассистенты шли рядом с императором. Потом Николай II полчаса разговаривал с Маннергеймом. О чем они говорили, нам не известно, но, видимо, разговор был интересным, если император опоздал на обед. В 1892 году состоялась женитьба Маннергейма. Он бракосочетался с Анастасией, дочерью генерал-лейтенанта Арапова. Состояние Анастасии 800 тысяч рублей, три имения (в Горках, под Курском и в Латвии). Маннергейм стал богатым человеком. Но вот грянула война 1904-1905 гг. Поначалу Маннергейму не везло. Он, доброволец, 32 дня добирался до Мукдена, куда ему надо было прибыть. В полку для него не оказалось свободной офицерской должности. Соответственно, ему не платили фронтовых (115 руб. в месяц 2 руб. ежедневно). Полк, к тому же, не участвовал в боях. Что может быть хуже? Но вот он получает задание на разведку и блестяще выполняет его. В результате у него - первый боевой орден - орден Святой Анны II степени. Он, подполковник, становится помощником командира полка по строевой части. Вторая боевая операция - конный рейд в глубь позиций японцев. Прошел он не слишком удачно, однако скачки через стены китайских деревень на противника произвели впечатление. Затем Маннергейму дают два дивизиона для обороны штаба 2-й Маньчжурской армии. Он становится полковником. Полно было и неприятных событий. В один день убиты его ординарец и любимая лошадь Талисман. Кстати, этой лошадью у Маннергейма очень интересовался унтерофицер Буденный, тот самый - Семен Михайлович. Он полтора часа расспрашивал о лошади. Маннергейм понял, что Буденный - из зажиточной семьи и его отец разводит высокопородных лошадей. Маннергейм застудил левое ухо. Пролежал месяц, сделали операцию, и тут... кончилась война. После отпуска Маннергейм пытается поступить в Академию Генерального штаба. Но... провалил экзамен по русскому языку. Так он Академию никогда и не закончил, вопреки слухам о противоположном. Это, однако, не отразилось на его военной карьере. Впрочем, как и на военной карьере маршала Жукова, учившегося в школе всего четыре года. Маннергейм был членом Русского географического общества, а также другом Семенова-Тяньшанского. В 1906 году он познакомился с генералом Корниловым, который ведал отделом по Китаю в Генеральном штабе и знал китайский язык. Итогом этих связей стала военно-научная экспедиция во главе с Маннергеймом в Китай. Экспедиция прошла 14 тысяч километров, продолжалась два года, пользовалась услугами 17 проводников. Итог экспедиции - пачка новых карт для Генерального штаба и масса материалов для Русского географического общества. Финского национального музея и Финно-угорского общества, а также - второй орден Маннергейму. В 1908 году Генеральный штаб направляет Маннергейма "лечиться" в Японию. На самом деле - это разведывательная командировка. Необходимо знать о портовых сооружениях в двух японских городах. Маннергейм в этой поездке - гражданское лицо, швед. Отчет об этом задании заслушал царь. Потом состоялась двухчасовая беседа, из-за которой Николай II опоздал на ужин. В итоге у Маннергейма - третий орден. В 1911 году Маннергейм - генерал-майор. Его назначают командиром отдельной 3-й гвардейской кавалерийской бригады императорских уланов в Польше. Однако вскоре оказывается в южной части России, напротив Австрии. В первый день войны 4-я армия, в которую входила бригада, не была развернута в сторону фронта. Маннергейм получает задание задержать изготовившуюся к броску австрийскую армию, превосходившую бригаду по численности в 5 раз. И остроумно выполняет это задание. К хвостам лошадей были привязаны ветки и метлы, и лошади несколько раз прошли вблизи и вдоль фронта по пыльной дороге. У австрийцев создалось впечатление, что это - огромное войско, и наступление их было отложено на пару дней. Итог - 4-я армия развернулась за эти два дня. Командир бригады получил золотое георгиевское оружие. В другом случае бригада отбила город Яров и захватила 40 обозов. Маннергейм получил Георгиевский крест. Затем Маннергейм стал командиром 12-й кавалерийской дивизии, которая входила в армию генерала Брусилова и была одной из лучших в русской армии. К концу войны он - командир 6-го кавалерийского корпуса и генерал-лейтенант. В сентябре 1917 г. упал с лошади, сильно ушиб колено левой ноги, отправлен в госпиталь, а затем в резерв. 1 января 1918 года подал рапорт об отставке, был уволен с пенсией 360 рублей в месяц. Однако в марте 1918 года Ленин и Троцкий отменили пенсию. 14 декабря 1917 года Маннергейм в финляндском посольстве получил "контрамарку", которая давала ему право жить в Финляндии до 14 марта 1918 года. Более 30 лет он служил в русской армии и теперь порвал с Россией. В Финляндии Маннергейм организовал Белую армию и в течение трех месяцев в мае 1918 года одержал победу в гражданской войне. В 1919 году баллотируется в президенты Финляндии, но его не избирают. В общем, с 1918 года он становится военным и государственным деятелем масштаба Финляндии, и даже больше. В июле 1919 года он подписал Конституцию Финляндии. В 1920 году создал Лигу помощи детям. В 1931 году назначен председателем Совета Обороны. В 1933 г. ему присвоили звание фельдмаршала, а в 1942 г. - маршала Финляндии. В России он известен главным образом по термину "линия Маннергейма". Это - линия оборонительных укреплений на Карельском перешейке, построенная по его инициативе и под его руководством. У нас широко распространено мнение, что эта линия построена для нападения на Советский Союз. Однако наступательную доктрину характеризует не строительство оборонительных сооружений. Затрачивать миллиардные капиталы, чтобы построить линию для наступления, это - абсурд. Линия Маннергейма, конечно, строилась для обороны маленькой Финляндии от могучего и грозного соседа - СССР. Другой вопрос, что граница Финляндии проходила в 32 км от Ленинграда. Началась мировая война, в которую постепенно вовлекались страны Европы. Финляндия проводила недружественную к СССР политику. Президент Финляндии (1931-1937 гг.) П. Свинхувуд говорил: "Любой враг России должен быть всегда другом Финляндии". На территории Финляндии в 1939 году с участием немецких специалистов были построены аэродромы, способные принимать во много раз больше самолетов, чем имела Финляндия. Для чего? Представляется, что обе стороны не проявили понимания интересов друг друга и не пошли на уступки. Обе стороны виноваты в том, что началась война. Позиция Маннергейма, главнокомандующего финской армией, была такова. Он был против сближения с Германией, за сближение с Англией и Францией. Черчилль был его другом. Маннергейм считал, что Советскому Союзу надо уступить без войны. Но с ним не посчиталось финское руководство. Война началась без его желания. Но он был главнокомандующим финской армией и эту свою роль выполнял блестяще. В жизни Маннергейма прослеживается любопытная линия. Он постоянно совершенствуется как полководец, несмотря или, может быть, благодаря своему возрасту. В 1941 году, когда началась новая война СССР и Финляндии, ему было 74 года. В этом возрасте он руководит армией, которая за два с половиной месяца прошла на Карельском перешейке до бывшей границы СССР - Финляндия остановилась в 32 км от Ленинграда. Взяла Петрозаводск, южную Карелию, вышла на Свирь к Лодейному Полю, перешла на левый берег Свири от Свирьстроя до Вознесенья и заняла там территорию до города Ошта Вологодской области. Представим себе политическую линию: Маннергейм захватил территорию, ранее принадлежавшую Финляндии, и остановился. Предложил СССР мир. Это было бы в августе-сентябре 1941 года. Конечно, СССР подписал бы этот мир. А дальше - не проведи враждебную СССР линию, и Финляндия в выигрыше. Но у Маннергейма все сложилось иначе. Военный союз и дружба с оголтелыми агрессорами. Маннергейм стал сообщником Гитлера. Не случайно Гитлер прилетал в Финляндию на 75-летие маршала в 1942 году и наградил его Железным крестом. А Геринг подарил 15 истребителей "Мессершмит-109". То, что Маннергейм отказался уничтожить в Финляндии евреев, - лишь смягчающее обстоятельство. А как оценить то, что карелы были оставлены в своих домах, а русское население в концлагерях, где гибли от голода? Маннергейм в сентябре 1941 года дал приказ не обстреливать и не бомбить Ленинград. Однако финские войска вместе с немецкими блокировали город, и население Ленинграда вымирало. Интересную оценку дал Маннергейму Сталин. Коммунистке Херте Куусинен было поручено составить список главных финских военных преступников. Она составила. В этом списке был и Маннергейм. Сталин Маннергейма вычеркнул красным карандашом и написал: "Не трогать". И его не тронули. В 1944 г. он был избран президентом Финляндии. Умер в феврале 1951 года в Швейцарии от неудачно сделанной операции. Ему было 83 года. © |
QUOTE |
В 1918 году, финны тысячами расстреливали российских солдат и офицеров, экспроприировали имущество российских граждан, |
QUOTE (анатом @ 14.07.2009 - время: 22:45) | ||
Замечательная тема! Страна ОБЯЗАНА помнить своих соотечественников!!! |
QUOTE |
После окончания войны руководитель Союзнической Контрольной комиссии А. А. Жданов передал 19 октября 1944 года премьер-министру Финляндии У. Кастрену список, в котором значился 61 человек, которых советская сторона требовала задержать за военные преступления.[6] Из лиц, перечисленных в списке, кроме военных комендантов 34 человека были на службе в штабе Военного управления, в основном в концлагерях, и шесть человек - в лагерях военнопленных. По списку с октября 1944 года по декабрь 1947 года финскими властями было задержано 45 человек, из которых 30 были освобождены за отсутствием вины, 14 наказаны незначительными сроками лишения свободы за конкретные уголовные преступления (вскоре освобождены) и один — штрафом. Остальные так и не были разысканы, при этом финские власти ссылались на «неясность» списка, а советская сторона не настаивала на его уточнении, хотя имела для этого все возможности. В частности, бывшие военные коменданты В. А. Котилайнен и А. В. Араюри после войны уехали из Финляндии. Их имена также были в списке, их обвиняли в неравном распределении продуктов (что привело к смерти от голода и болезней многих заключённых концлагерей) и использовании детского труда. С обоих обвинение было снято после их возвращения в Финляндию в 1948 и 1949 годах. На основании финских документов оба они обвинялись в нацизме, но уже в конце 40-х годов финские юристы сняли с них это обвинение. По мнению доктора права Ханну Рауткаллио, никакого состава преступления в сущности не было: «Правду в отношении к гражданскому населению надо искать между крайностями. Там, конечно, были отклонения, но комиссия Куприянова в своём рапорте объявила преступным почти всё, что делали финны». Финских военных преступников и коллаборационистов, оказавшихся в плену или задержанных советскими военными властями, судили советские трибуналы. Все они получили значительные сроки и смогли вернуться на родину только после амнистии, объявленной Хрущевым в 1954 году. |
QUOTE (Sorques @ 15.07.2009 - время: 08:40) | ||
Welldy очень интересная инфа про растрепы тысяч солдат и офицеров.Что за источник? |
QUOTE |
Согласно советским источникам, в 1918 году в Финляндии, помимо боевых потерь, около 40 тыс. человек погибло от белого террора. В том числе во время гражданской войны было казнено около 10 тыс. чел., после победы было расстреляно (по неполным данным) 15 817 чел. В концлагерях умерло от голода и антисанитарных условий до 15 тыс. чел. Всего в тюрьмы было брошено 90 тыс. чел. За первые 4 месяца после окончания войны финские суды рассмотрели 75 575 политических дел, приговорив к заключению 67 758 чел. По финским данным, за 2,5 месяца гражданской войны с обеих сторон погибло около 4 тыс. человек, еще 8 тысяч было расстреляно после войны и 12 тыс. умерло в концлагерях. Д. Киган пишет, что «общие потери в войне насчитывали 30 тысяч человек. Это была большая цифра для страны с населением в три миллиона человек, но совершенно незначительная как сама по себе, так и в сравнении со страшной платой за гражданскую войну, которая разыгралась в это время в России». По-видимому, это далеко не полные цифры потерь. Так, в Выборге 26—27 апреля 1918 года было убито около 400 русских и расстреляно не менее 500 человек, по большей части офицеров. Петроградские газеты сообщали также о расстрелах офицеров 10 мая в Николайштадте (11 офицеров) и Таммерфорсе. |
QUOTE (Welldy @ 15.07.2009 - время: 19:14) |
Так, в Выборге 26—27 апреля 1918 года было убито около 400 русских и расстреляно не менее 500 человек, по большей части офицеров. Петроградские газеты сообщали также о расстрелах офицеров 10 мая в Николайштадте (11 офицеров) и Таммерфорсе.[/QUOTE] |
QUOTE (Sorques @ 17.07.2009 - время: 19:58) |
За два дня убито 400 русских офицеров...Ты сам как к такой инфе относишься? Если это можно назвать инфой.... |
QUOTE (Welldy @ 20.07.2009 - время: 01:51) |
Где автор статьи это вычитал - не знаю, нн в чем быть нельзя, поскольку любые противники преувеличивают масштабы и жестокость террора (и белого и красного). Что касается самих случаев расправы с русскими или русскими офицерами, то как без них? Гражданская война в Финляндии шла с диким ожесточением, финский национализм серьезен и русофобия развита до сих пор. Известны жестокости, которые творили финны, как в 20-е гг, так и в 1941 - 1944, в том числе с мирным русским населением, почему в 1919 г. должно было быть иначе? |
Рекомендуем почитать также топики: Юрмалa Кабачок " 13 Стульефф " Забастовка транспортников - люди борются за права? Объяснялка :) Тут все о НИХ !! |