Наивность умиляет как детское качество, но у взрослого она - простота, которая хуже не только воровства, но и убийство. Наивность полагает, что другой ясен, прост и дружелюбен. Если полагать, что ближний ясен, прост и враждебен - это не наивность, а цинизм. Наивность не лучше цинизма, когда она бескорыстна. Но такое и у детей далеко не всегда. Обычно наивность эгоистична, и Толстой в "Войне и мире" изобразил карьериста Берга прежде всего как существо наивно полагающее, что его интересы всем интересны более собственных. Такая наивность хуже цинизма, потому что цинизму хочется обороняться, а наивность обезоруживает.
Эгоистичность без агрессии большего добивается, чем с агрессией. Лучший аргумент в пользу сопротивления злу добром. Кротость помогает даже подлецом - а наивность делает человека немножечко подлецом. Невольным, но невольный грех часто хуже сознательного - и для своего носителя, и для тех, с кем он сталкивается.
Наивный человек предполагает, что понимает других. Обычно наивный человек ошибается, он лишь отождествляет других с собой, любимым. Если наивный человек любит мороженое, он полагает, что и все любят мороженое. Если наивный человек матерится... Если наивный лжёт...
Не так важно, добродетелен или порочен наивный человек. Вред велик в обоих случаях. Если наивный человек развратен, он будет поощрять разврат даже в тех, в ком разврата нет. Если наивный человек целомудренен, он заставить даже святого усомниться в полезности целомудрия (кстати, поделом: целомудрие бесполезно, как и всё самое ценное в мире человека). Даже добро, если оно глухо к окружающим, покрывается плесенью и становится немножечко злом.
Наивность не подозревает, что другой - иной, что другой может страдать иначе, может любить иначе, потому что наивность - не спрашивает. "Детское" тут есть, но только это очень раннее детство. Нормальный ребёнок спрашивает до изнеможения (окружающих). Если же взрослый не спрашивает, а идёт по жизни в уверенности, что всё самоочевидно, он не просто делает людям больно - бессознательно, но усердно. Он лишает мир человечности как таковой, ибо человек есть существо, нуждающееся в слове для понимания себя, ближнего, мира, Творца.
Человек есть спрашивающее существо. Наивность заменяет вопросительный знак восклицательным, или точкой, или многоточием. Кроме самого раннего детства такое уместно разве что в брачном возрасте, когда наивность - игра. Но такая наивность - свойство быстро преходящее; в самом браке невозможно быть наивным. Влюбленные играют в полное понимание как дети играют в куклы, само же понимание приходит постепенно, когда влюбленность становится любовью.
Браки распадаются, когда люди уже не играют в понимание, а требуют понимания, но сами не желают слышать, спрашивать, отвечать. Хотя понимания без усилия - тоже наивная позиция, не лучше цинической, которая считает, что понимание ни при каких усилиях невозможно.
Наивность отрицает саму суть счастья - общение. Наивность полагает, что общение есть томление и мление, а не вопрошание. С каждым годом наивность
становится всё агрессивнее, ведь нужно изрядное усилие, чтобы загородиться от сложности другого человека и мира. Тут цинизм и наивность сходятся - после определённого возраста они одинаково перестают быть свойствами личности и становятся профессиональным занятием, единственным средством общения - точнее, средством манипулировать другими.
Иногда наивность успешна - как и цинизм - потому что окружающим проще проиграть, чем учить или побеждать. Но наивный человек, выигрывая в мелочах, никогда не выиграет в главном. Так вор никогда не станет богаче тех, у кого ворует, ибо, сколько он ни кради, другие быстрее заработают. Наивность несовместима с творчеством - во всяком случае, человек не может наивным (как и циничным) в той сфере, в которой он творит.
Ничего в человеке не существует "по умолчанию" - в отличие от компьютера. То, что для компьютера - установленные заранее параметры, то для человека - пустота. Нельзя ошибиться, обращаясь к первичным, "дефолтным" установкам компьютера - но обязательно ошибётся тот, кто будет общаться с человеком, предполагая, что тот "по умолчанию" настроен так же, как его драгоценное "я". Наивный человек не просто убеждён, что его все любят - это может быть и правдой (как может, увы, быть правдой убеждение циника, что все всех ненавидят). Он убеждён, что все любят все его свойства, все его идеи, все его причуды. Однако, хотя любовь может бесконечно терпеть всякую придурь в своём любимом, это не означает, что она любит именно придурь. Она любит и ждёт, когда придурь пройдёт.