Неплохой анализ ситуации:
Поучив отпор в своих устремлениях навязать обществу преподавания теологии в школах под видом «Основ православной культуры», церковь и клерикальные сегменты общества, что и можно было предвидеть, не согласились ни в решением государства, ни с настроением большинства общества и постарались навязать другое решение – о введение в учебные курсы так называемого «духовно-нравственного компонента», который, по сути должен делать для учащихся обязательным освоение того, что клерикалы представляют как религиозные (в первую очередь – «православные») основы нравственности.
Причем навязывание этого решения Министерству образования проходило вполне кулуарно, без выноса вопроса на широкое общественное обсуждение.
Новая волна клерикальной агрессии с одной стороны сопровождается определенным лукавством, потому что как декларируется, подобные курсы будут не ставить клерикально-православные группы в особое положение, а предлагать приницп подхода «по вере» – то есть, каждый ученик, избирает себе тот курс «нравственности», который внешне соответствует его религиозным убеждениям – то есть православные учат православную нравственность, мусульмане – исламскую, буддисты – буддийскую. Есть даже вариант для атеистов – они, можно предположить будут изучать нравственность вообще – нерелигиозную, то есть «этику в чистом виде».
Таким образом, с одной стороны, создается иллюзия добровольности, с другой – иллюзия равноправия различных концессий.
В порядке определенной иронии сразу возникает вопрос – можно ли, например, будет для желающих изучать в качестве альтернативы курс «марксистско-ленинской этики» или «пролетарской нравственности»? И если нет – то почему?
В данном случае речь идет именно об иллюзии добровольности и равноправия. Прежде всего потому, что естественно встанет вопрос о кадровом обеспечении такого курса – и либо расходы на все эти курсы должно будет брать на себя государство, либо в выигрыше окажется та конфессия, которая будет в данном регионе обладать большими материальными и кадровыми средствами. В одном регионе (курс то будет обязателен) ребенку и его родителям скажут: «Знаете, по вашей вере у нас преподавателя нет, поэтому походите, чтобы не получить двойку в четверти, на занятия по православию», а в другом, соответственно: «По буддизму», точно также, как в иной школе, не имеющей преподавателя по французскому языку, семье предлагают поучить немецкий – что-то ведь учить надо.
Но дело даже не в этом. Предположим, что все направления окажутся обеспечены кадрами. И весь класс в составе, скажем 20 человек, разойдется на пять уроков к пяти преподавателям. Отвлечемся заодно и от того, что тем, кто, скажем в исторически русской области не пойдет на урок к православному «этиковеду», а изберет что-либо другой – будет обращен более или мене проартикулярированный вопрос: «Ты что, не православный?» (в другом варианте: «Неверный») - который сам по себе будет в определенной ситуации провоцировать декларацию некой второсортности.
В первом случае класс делится по религиозным партиям и начинается либо открытое, либо скрытое противостояние.
Простая ситуации: Вы – ребенок. Вам только что рассказали о Добре, о несущем его Христе, о его мучительной кончине во искупление грехов человеческих – вы, чуть ли не в слезах вышли из класса – и ваш старый друг, с которым вы спешите поделится эмоциями заявляет: «Нет, все это хорошо, Христос был мужик ничего, но дело в том, что, богом то они не был – а только пророком и говорил в общем все верно, но просек не все, и пришлось ждать Магомета, чтобы он его уточнил и дополнил». Это еще самый мягкий вариант, в котором все-таки «Христос мужик ничего». Но будут и другие.
Прогнозируйте развитие.
Второй случай. Класс обменивается впечатлениями и решает – что все это «лабуда», и если преподаватели не могут договорится, кто именно говорил те или иные в общем-то хорошие вещи про то, что такое добро – то, вернее всего и самого добра то нет.
Это в том варианте, если содержательно этические категории будут трактоваться схоже.
В ином, третьем случае, если трактовки добра и зла разойдется – класс разделится уже не по пониманию того, кто именно изрекал некие заповеди, а по трактовке того, что вообще есть добро и зло.
И формы поведения во утверждение тех или иных этических постулатов вполне могту в меньшей форме пвоспроизвести те или иные исторические формы, в которых концессии на разных этапах своего существования выясняли между собой свои неоднозначные отношения.
Вообще, тут есть еще один вопрос.
Либо нравственные постулаты, излагаемые разными конфессиями мы видим как разные – и тогда естественная проблема: не безумие ли в одном классе одновременно учить детей разному пониманию добра и зла.
Либо мы предполагает, что эти то вопросы ведущие мировые религии, как и цивилизованные светское мировоззрение трактует одинаково: и тогда к чему вообще вносить в преподавание нравственности провоцирующий религиозный компонент?
Кстати, есть и еще один побочный вопрос: а вообще как можно «преподавать нравственность»? В той степени, в какой это достижимо, - это по идее должен делать любой педагог в рамках любого предмета.
Но отдельный предмет, назначенный обучать «что такое хорошо, а что такое плохо» - неизбежно выливается в голую дидактику и раздражающее нравоучение лишь вызывающее у ученика желание поступать наоборот.
«Ученикам младших и особенно старших классов категорически запрещается находиться на вокзале, особенно в часы, когда проходит дизельэлектропоезд». И к моменту прохода электропоезда класс дружно собирается на перроне: «Осторожно девочки, Скорпион!».
В считанные месяцы «Учителя нравственности» получат этот сланный ранг, статус и прозвище. С ранжированием, в случае религиозной акцентировки этого процесса на скорпионов православных, скорпионов мусульманских и прочих.
Причем, с одной стороны клерикалы, особенно из числа православных, мотивируют свое желание получить учительские ставки «волей миллионов верующих», с другой – хотя граждане страны рассматривает как модное признанные в своей принадлежности к той или иной конфессии – они вовсе не желают, чтобы их детям в школе навязывали клерикальные воззрения.
По недавним данным Левада-центра, хотя 71 % заявляет, скажем, о своей приверженности православию, не испытывают сомнения в существовании того или иного «Бога» лишь 32 %, а в загробную жизнь верят лишь 45 % от всех граждан, в полной мере религиозными себя считают 5 %, верят в то, что в религии можно обрести путь к спасению души и вечной жизни 11 %, молятся не реже раза в день 16 %, в жизнь после смерти и в царство небесное верят 45 % (хороши православные!), и при этом по отношению к присутствию в школе религии граждане определяются хотя и терпимо – но далеко не слишком дружелюбно в отношении церкви: что для желающих (но только для желающих) нужно восстановить в школе преподавание Закона Божьего – полагают 12 %, что по желанию учеников или их родителей в школе можно изучать историю религии или основы религиозной нравственности (по желанию!) – согласны 60 %, 20 % категорически полагают, что в школах не должно быть места религии, остальные затрудняются с ответом .
То есть общество с одной стороны терпимо к тем, кто хотел бы изучать историю религии, но общество не поддерживает лоббируемую клерикалами идею обязательности подобных курсов. Ну, а Закон Божий в школах общество не хочет видеть в своем абсолютной большинстве.
И мы получаем два интересные момента. С одной стороны, церковь и другие клерикальные силы настаивают на введении религиозного обучения в школах наперекор мнению общества. С другой, – именующая себя православной церковь настаивает на этом, наперекор мнению большинства относящих себя к данной конфессии.
А тогда получается, сегодня настаивающая на этих введениях церковь не только выступает против мнения общества и пытается навязать ему свое мнение, но она выступает и против мнения самих православных – и не выражает и их позиции. И выступает, в конечном счете, провокатором, пытающемся вызвать общественный раскол на всех его уровнях – включая школьную аудиторию.
И пока – противостояние развивается. В ответ на агрессию клерикалов – последовал известный ответ академиков и нобелевских лауреатов. В свою очередь церковь инициировала атаку на них со стороны группы клерикальных писателей и деятелей культуры. Затем она решила дополнить свой контрудар подготовкой нового письма 227 докторов и кандидатов наук из которых часть, правда, уже отозвала свои подписи. После некоторой раскачки ученые ответили новым письмом в защиту светского характера школы, которое на 12 марта подписали 839 докторов и кандидатов наук, и около четырехсот учителей и научных сотрудников, не имеющих степени.
То есть, церковь уже спровоцировала рост и нагнетание противостояния на религиозной почве. И не похоже, что она готова остановится.
Статья полностью.