Только вам признаюсь: я эту песню сначала терпеть не могла! — смеется Ольга. — Когда композитор Вячеслав Добрынин предложил ее записать, я согласилась только из уважения к нему. Думаю: ну запишу и забуду. Но после того как я спела «На теплохоже...» на «Песне года», она получила такой успех, о котором мы с Добрыниным даже не думали. Потом песню перепели другие певицы, к чему я этому отношусь положительно: это в любом случае всегда реклама оригинальному исполнителю. Вот недавно мы посмотрели фильм «Дневной дозор», и там звучит «На теплоходе музыка играет» в моем исполнении, а потом ее поет в ресторане какая-то девочка. Приятно, что помнят мои песни.
скрытый текст
Опередила Аллу Пугачеву
Для Зарубиной сегодня песни, скорее, хобби, чем основная работа. После выхода в США в 1996 году ее первого сольного альбома «Дурман любви», в 2005-м она выпустила еще один англоязычный альбом — «Побег ради меня», а сейчас записывает второй диск на английском языке. Но с концертами в Америке певица не выступает, говорит, что трудно петь песни на английском языке. Сейчас у Ольги собственное дело — она работает медицинским переводчиком.
— Сначала работала тут медсестрой, ведь в России я получила медицинское образование, — говорит актриса. — Правда, мне пришлось заново переучиваться, чтобы получить американский диплом. А вот позднее я переквалифицировалась в переводчика, который работает с медицинскими учреждениями и больными — помогает в русско-английском переводе.
О жизни в Советском Союзе Зарубина вспоминает охотно, хотя кое-какие темы для нее до сих пор остаются волнующими. Например, Ольга старается меньше говорить о том, как ее выступления вырезали из телепередач, как ее подставляли и предавали коллеги по цеху.
— В нашей стране всегда была тенденция зажимать творческих людей, — говорит Ольга. — Помню, почему-то нам запретили ставить рок-оперу «Алые паруса», где я играла Ассоль. Мне тогда было 19 лет. Это было с ансамблем «Музыка». Затем в 1979-м вырезали фрагмент из «Голубого огонька», где песню Тухманова «Так не должно быть» мы пели с Мишей Боярским. Режиссер попросил Мишу на съемках носить меня на руках. А телевизионным руководителям это показалось неприличным, и отснятые сцены вырезали.
— Говорят, все из-за того, что в свое время вы были первой, кто представил слушателям знаменитую в будущем песню Игоря Николаева «Айсберг». Якобы другая ее исполнительница вам вставляла «палки в колеса»…
— Я до сих пор не знаю истинную причину того, что происходило вокруг меня в те годы, допускаю все… А насчет «Айсберга»: да, действительно в 1983 году Николаев пред-ложил мне песню «Ледяной горою айсберг из тумана вырастает…», я исполнила ее впервые на сцене театра Эстрады. Игорь говорил мне, что Пугачева от этой песни отказалась, мол, ей она не понравилась. Позднее же я услышала, что «Айсберг» она все-таки записала. Ну а я после этого перестала ее петь, как-то само собой получилось.
— Помнится, в конце 1980-х шум был большой, мол, Зарубина всегда поет под фонограмму… Тоже чьи-то злые происки?
— Абсолютно. Поверьте, я никогда не пела и не люблю петь под «фанеру». Но как-то выступала с концертами на стадионе в Чебоксарах, где сильно простыла, и врачи мне запретили петь. Тем не менее, я решила не отменять свои выступления, билеты проданы, зритель ждет. Впервые позволила включить фонограмму. Шел сильный дождь, провода намокли, и в какой-то момент фонограмма отключилась. Это засняло местное телевидение. Потом каким-то образом запись оказалась на телевидении центральном, ее показали в передаче «Прожектор перестройки»… Специально ли все это было подстроено или нет, не знаю, но поиздевались надо мной тогда сильно.
Малинин был против рождения дочери
В тот период у Ольги тяжело болела дочь Кира, позднее ей сделали операцию на сердце, что тоже сказалось на настроении певицы. Она полностью закрылась от внешнего мира, подрабатывала два раза в неделю в варьете московской гостиницы «Космос», так как петь на концертах ее приглашать перестали. В этот момент Зарубинавстретила своего второго мужа — Владимира, который стал директором и верной опорой Ольги. После этого знакомства карьера ее снова пошла в гору: Зарубину пригласил в кино режиссер Леонид Нечаев — в фильм-сказку «Безумная Лори». Но сама певица удовольствия от этого уже не получала: «Я была внутренне опустошена. У меня уже не было сил: ни физических, ни моральных!»
Еще одну тему Ольга старается избегать — о первом муже и отце Киры Александре Малинине.
— Этот человек никогда и ни в чем мне не помогал, — рассказывает Ольга. — Мы познакомились, поженились и расстались, когда Саша был еще неизвестным певцом.
— Говорят, вы запрещаете Малинину видеться с дочерью?
— Это неправда. В воспитании ребенка он не участвовал по своему желанию. Да он вообще не хотел этого ребенка. Ну как можно запретить хорошему отцу встречаться с его дочерью?! Это же невозможно, согласитесь!
В 1991-м Ольга и Владимир неожиданно приняли решение уехать из Советского Союза. Выбрали Америку — страну, где живет больше всего эмигрантов, страну, которая, по словам Ольги, чем-то напоминает Россию. Первым туда отправился муж.
— Я приехал в Нью-Йорк почти без денег. $2 тысячи, что тогда лежали у меня в кармане, чтобы начинать жить заново, — для Америки очень небольшая сумма, — вспоминает Владимир. — В аэропорту поймал такси, и меня привезли в гостиницу на Манхэттене, где номер стоил двести долларов в сутки. Потом переехал на Брайтон, где живут наши соотечественники. По-английски я тогда знал только два слова: «Хай» и «Бай» («Привет» и «Пока». — Прим. «ТН»). Устроился работать в одну организацию, где изготавливали подслушивающую и подсматривающую аппаратуру. Зато научился многому, например, могу вставить в пуговицу скрытую видеокамеру. (Смеется.) Месяца два ушло на то, чтобы немного обустроиться, — и потом приехали Ольга и шестилетняя Кира. А через несколько дней после их приезда в Москве случился печально известный путч. Мы смотрели по телевизору, как по московским улицам едут танки, и плакали.
Я выжила благодаря семье
Начальный период жизни в Америке Ольга вспоминает с содроганием: денег катастрофически не хватало, работы никакой, английского языка никто в семье не знает. Целый год Зарубины жили впроголодь, отказывали себе во всем, экономили, выживали. И только когда Ольга стала работать медсестрой, стало полегче. В 1993-м Зарубина на собственные деньги записала песню «Три гвоздики» — первую после отъезда из СССР.
— Несколько раз я была готова поддаться панике, — грустно улыбается певица. — Мне хотелось все бросить и вернуться. Но дочь и муж были против. Они меня утешали, мол, потерпи чуть-чуть. Благодаря им я осталась здесь — и выжила. Три года мы жили в Нью-Йорке, а потом переехали в Сиэтл. В Нью-Йорке жуткий климат: слякоть, холодно, промозгло. Местные жители там говорят: «Вам не нравится погода в Нью-Йорке? Подождите, через десять минут она изменится!» И это правда. А в Сиэтле тепло, красиво, рядом океан, озера прекрасные.
Кира пошла по стопам мамы, она стала певицей: поет в ночных клубах, ездит с концертами по США. За 15 лет жизни в США Кира овладела английским языком в совершенстве. А чтобы дочь не забывала русский, Ольга и Владимир решили дома разговаривать только на родном языке.
— Слушаю рассказы людей, смотрю русское ТВ в Интернете и составляю впечатление о сегодняшней русской эстраде, — говорит певица. — После отъезда сюда я была на Родине всего лишь один раз, в 1996-м. Мне кажется, пока в России артисты платят за телеэфир, а не наоборот, ничего хорошего не будет. На американском ТВ существует передача наподобие «Алло, мы ищем таланты!» (которая раньше выходила на советском ТВ). И вот однажды там девушка спела песню из репертуара Уитни Хьюстон. Хорошо спела, очень похоже на Хьюстон. Но председатель жюри говорит: «Очень хорошо! Но нам не нужна вторая Хьюстон, мы ищем индивидуальности!» Жестко, но справедливо. Такой вот тут подход. В России же все хотят только зарабатывать, не думая о творчестве! Вы посмотрите: самых талантливых, индивидуальных артистов в России почему-то мало показывают по телевизору, редко зовут в концерты. Сергей Пенкин, Ирина Отиева… Где они?! Талантам надо помогать! Почему вместо них — одни и те же лица?!
В минуты ностальгии едем в гостиницу
Ольга и Владимир часто ностальгируют по концертной деятельности в СССР. «Плохое забывается, а вот хорошее всегда помнится», — смеется Владимир. В минуты, когда накатывают воспоминания о прошлом, они уходят ночевать в ближайшую гостиницу, чтобы вспомнить, как раньше это было на гастролях.
— В свое время Володя хотел сделать в нашем доме спальню в форме купе, как в поезде (мы же раньше так много ездили). Но я его отговорила, — смеется Ольга.
Сегодня у них собственный большой дом в Сиэтле, три машины, две собаки и море спокойствия. На досуге Зарубины уезжают в горы и ловят форель в чистейших озерах. Ольга часто ходит в библиотеку, читает много русской литературы, в том числе и классику. Правда, сетует, что американцы при переводе многое сокращают. Например, «Война и мир» Льва Толстого в Америке — это тоненькая книжка, в которой пересказывается только сюжет произведения.
— И все же взамен унижений на Родине, мы получили здесь спокойствие и уверенность в завтрашнем дне, — говорит Зарубина. — Надеюсь, мы совсем скоро побываем в России. Знаете, у меня осталось еще много музыкального потенциала. Если позовут, с удовольствием спою в России.