Стихи и проза... Наше и не только наше творчество.

Под музыку ночи… Сколько одиноких сердец сейчас не спит, молчаливо наблюдая с балкона, за редко проезжающими машинами. Разбитые сердца, отчужденные – отвергнутые надеждой. Спокойные – уставшие от тупой пульсирующей боли, не находят они смысла идти спать, также, как не находят его в бессоннице. Иронично улыбаясь, предаются воспоминаниям и сладким фантазиям, цепляясь за них, в надежде, поднять себе настроение, в надежде вернуть их…И пусть не сегодня, потому что одиночество умеет ждать...Совершенствуясь в томлении – разрушая страсть. Позабыв о рассудке, блуждая где-то внутри утомленного сердца. Теплый «Бейлис», сигарета, Фрэнки Синатра…Чувства, давно исчезнувшие в этом бедном маленьком сердце, так и не вернулись, превратившись в тихое ожидание: день…месяц…год… Над ними теперь властен кто-то другой. Быть может случайно нашедший их, оставив прошлому хозяину лишь разочарование. Горькое одиночество со вкусом шоколада – грустное, молчаливое, печальное. И лишь фантазии дают возможность насладиться…Быть властным над самим собой, над временем и обстоятельствами…Несчастные сердца, давно утомленные не тем, чем они так хотели утомиться…Разочарованные сердца… тем, в чем они видели совершенство…И когда не хватает слёз – они плачут сердцем…А иногда оно захлёбывается в них, пытаясь убежать, скрыться от хозяина – настолько сильно обидевшего самое главное, что у него есть. Но они уже не властны над ним. Отдав его кому-то другому, быть может, сделав его никому не нужным, они потеряли над ним какой бы то ни было контроль. А оно хочет кому-то принадлежать. Быть необходимым, по-настоящему нужным, чтобы оправдать свою преданность – уничтожая свою гордость…

Когда-то я была салемской ведьмой и летала на метле. Я проносилась с бешенной скоростью над их головами, и они ёжились от холода.
Я всегда их не любила. Людей. Обычных и правильных. Крахмальные воротнички, набриолиненные головы – чайники. Самые настоящие чайники.
Когда я была салемской ведьмой, в моей жизни еще не было тебя…
Не было ночных прогулок по карнизу, не было плясок на крыше, не было сказок о зеленых гусятах. Ты частенько рассказывал сказку о зеленых гусятах – о том как однажды мама-гусыня уронила своих малышей в банку с зеленой краской, они стали зелеными и их заклевали другие птицы…
- Почему? – спрашивала я, утирая слезы твоим носовым платком.
Ты прищуривался, закуривал сигару и вздыхал.
- Такова жизнь.
Потом мы включали старый патефон, он хрипел и кашлял, и мы танцевали на чердаке твоего дома… я была прекрасна – мои длинные красные волосы, темно-синий хитон и желтые сандалии. Ты так вальсировал… Вечерами я вплетала в волосы гирлянды и сухие листья, и отправлялась на прогулку… Без тебя конечно.
Когда-то я была салемской ведьмой, с тех пор прошло несколько столетий… Тогда в моей жизни еще не было тебя.
Ты появился внезапно. В другой жизни. По вторникам я обычно пыталась утопиться в Сене, ничего не получалось – ведьмы не тонут, они только горят на кострах инквизиции. Смердящая река. Парижские нечистоты.
Ты спрыгнул с моста и станцевал джигу. Я засмеялась и присела в реверансе. Топиться расхотелось. Эмигрант. Русский офицер с ужасающим французским.
Мы часами гуляли по улицам, когда хотелось есть, я заходила в какую-нибудь лавку и просила хлеба и конфет. Мне никогда не отказывали.
Когда-то я была салемской ведьмой. Я летала на Лысую гору и пила компот из ягод, выросших на могилах девственниц. Я была ведьмой. С красными волосами и разноцветными глазами. А тебя в моей жизни тогда не было.
Когда мы жили в Аргентине, ты придумывал танго и я танцевала его с богатыми сеньорами. Они неуклюже топали ногами и пытались залезть мне под юбку. Я околдовывала их…. Нам нужны были деньги, а деньги водились в их туго набитых кошельках.
Когда-то я была салемской ведьмой. Я рассекала ночное небо на метле. Я загорала под Луной. Я танцевала с ветром и дождем, один ревновал к другому – меня это забавляло. Ведь в моей жизни не было тебя.
Когда-то мы прятались в бомбоубежищах и сжигали в камине флаги со свастикой. Ты кричал вслед пролетающим бомбардировщикам грязные ругательства на немецком, а я училась минировать… Ты ведь помнишь моё первое минное поле? Я танцевала кан-кан на безопасных участках, а ты играл на губной гармошке.
Когда-то я была салемской ведьмой. Я наводила порчу и воровала грудных детей, чтоб приносить их в жертву дьяволу. Я превращалась в черную кошку и гуляла по кладбищам. Тогда в моей жизни почему-то не было тебя.
Ты мог часами говорить о Тарковском. Ты любил его фильмы. После «Зеркала» ты молчал и рисовал на обоях гуашью. У нас была потрясающая квартира. Ты нарисовал мой портрет на потолке в спальне… Изображены были красные волосы и разноцветные глаза, еще левая грудь… Остальное ты рисовать не стал. Остального ты не замечал… В столовой ты нарисовал зеленых гусей и пизанскую башню.
Когда-то я была салемской ведьмой. Я снова хочу ею стать. Ты мне наскучил. Я устала дрыгаться под старые пластинки и выслушивать сказки про зеленых уток, я не хочу гулять по карнизам… Я хочу танцевать с дождем и ветром, чтоб они ревновали друг к другу, принимались драться, и начиналась буря…
Я хочу рассекать ночное небо на своей метле и загорать под Луной. Я хочу носиться по кладбищу черной кошкой и воровать младенцев. Я хочу топиться по вторникам в Сене. Я салемская ведьма. Я тебя съем.
(с)

Оч. красивое произведение, но размещать его в отдельной теме, не объясняя сабжа топа, было неуместно. Поэтому перенесла пост сюда.

Это сообщение отредактировал Young_Lady - 30-11-2005 - 18:38

Не знаю как насчет женоненавистнической темы, но....
Может быть вам стоит попробовать себя в чем-нибудь другом?

***
Всё прочее уже забыто,
Мне помнится лишь день один
Вода, и в небе монолитом -
Ультрамарин.

Всё длится не переставая
Морская даль, врываясь в высь,
Где боль свою превозмогая,
Огонь и лед переплелись

В агонии последней схватки,
Стеною стала тишина.
Под гнетом призрачной догадки
Ты был растерян, я - грустна.

Рука руки едва касалась,
В молитвенную неба синь
Взлетая, эхом возвращалось
Аминь... аминь...

Но небо было непреклонно.
Лед таял, остывал огонь
Так яростно, так обреченно
Ладонь в ладонь.

****
Я УШЛА В ПОЖЕЛТЕВШУЮ, ДИКУЮ ОСЕНЬ

Я ЗАКРЫЛА ВОРОТА НА КЛЮЧ. НЕ СКУЧАЙ!

И МНЕ КТО-ТО ШЕПНУЛ: “НАДО КРЫЛЫШКИ

СБРОСИТЬ. И ТРЕВОГУ СЕРДЕЧНУЮ НЕ ЗАМЕЧАТЬ.”

Я СКАЗАЛА: “ЗАБЫТЬ МНЕ ЕГО НЕ ВОЗМОЖНО.

ОЧЕНЬ ТРУДНО ЗАБЫТЬ ПОЦЕЛУИ В НОЧИ.”

НЕВОЗМОЖНО, О БОГ МОЙ, ПОЧТИ НЕ ВОЗМОЖНО.

ДО СИХ ПОР ЕМУ В СЛЕД Я КРИЧУ:”ПОДОЖДИ!”

Я НЕ ПЛАЧУ, ТУТ МАСКАРАД НИКЧЕМУ

Я БЫТЬ СИЛЬНОЙ ДОЛЖНА И ЕГО ОТПУСТИТЬ

Я КРИЧУ, ПОЧЕМУ-ТО ОПЯТЬ Я КРИЧУ;

СЛОВНО ВЕТРУ ВО СЛЕД:”ПОДОЖДИ, ПОДОЖДИ!”

Я КРИЧУ, Я ЗОВУ. Я НАДЕЮСЬ И ЖДУ

ВСЕ НЕ ТАК КАК ХОТИМ, КАК МЫ ЗАХОТИМ.

Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, СЛЫШИШЬ, ТЕБЯ Я ЛЮБЛЮ

ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ ОДИН – БЫТЬ С СОБОЮ ОДНИМ…

… а на завтрак чайные розы
палевой масти.
кофе мне, чай тебе –
все привычки до боли известны…
если мысли мои хоть немного
тебе интересны,
ты позволишь? пасьянсом
я их разложу на части.
солнца луч из окна
в перекрестках табачного дыма.
ты, поморщившись, стерпишь –
мне иначе дышать трудно.
мы в границах своих, окопавшись,
сидим обоюдно,
перебросив войска с территории,
что неделима.
адаптация к миру,
в рецепте воздушные ванны.
только криво срослось,
я хромаю, и ноет к осадкам.
самолеты мои кружат в небе
и просят посадки,
но сигнальный маяк
не могу я найти по карманам.
я ходила к богу сказать о том,
что ты лучше,
я просила послать тебе
ангела нежного, мудрого.
чтобы с ним улыбалась ты
каждое утро,
а меня вспоминала выборочно,
но штучно.
виртуальное утро вдвоем,
где простим мы друг другу ошибки.
розы палевой масти
и солнце на память о встречах.
я ведь очень тебя…
но от слов не становится легче…
не смертельно…
ты только рассветы встречай с улыбкой.

(стихи, подаренные любимой женщиной...)

Gluuk, стихи удивительные, слова, просто слова...но запах роз и кофе...и жизнь можно потрогать, кажется...
После них печатать свой набросок, эскиз, миг - даже неловко.
Но хочется

...В Рождество гадала в ночь, в полумрак зеркал вникая.
Сумасшедшей жизни дочь. Что поделать, я такая.
И кружились в зеркалах лица тех, кого не знаю.
Был там милый вертопрах. Улыбнулась. Я такая.
Из зеркальной темноты, со значением кивая,
Кто-то бросил мне цветы. Понимаю. Принимаю.
Был там стол, и был бокал. В нем дымился яд, вскипая,
Чуть хрусталь в руке дрожал....Расхотелось. Я такая.
...На рассвете фейерверк из зеркал исчез, мелькая.
Скука. Двадцать первый век. Шорох шин. Звонки трамвая...

Может быть
Вы это от чистого сердца говорите, или тут ещё что-то?

Приятно видеть здесь представителя Ордена...

Надеюсь, это будет воспринято Кланом, как шаг навстречу...

Поверьте, ничего личного.

Да я, уже вижу как на мой шаг навстречу полетели гнилые помидоры
Спасибо, помидорами я уже сыт.

Похоже что надо шаги делать куда-то в другое место, не на встречу.

Ненаписанные песни, неоплаканное горе
Недодуманной надежды... Истекают мозги кровью
Бред измученного духа недобитого созданья...
Побег из замкнутого круга неокрепшего сознанья...
И свет погас в моем окне
Паук застыл на той стене,
Где я разбила брови в кровь
За равнодушную любовь к себе.

Написано лет эдак в 15 - так что не надо в меня помидорами, ладно?

Зря вы так, Андариэль. Напишите еще что нибудь. Может хоть так, через стихи мы сможем вас понять. Впрочем, как и вы нас

Мне очень приятно... что вы так.. мм.. идёте на встречу. Правда.

Но я не знаю..
Наверное лучше не надо мне что-то сюда ещё писать.

Ну вот, что Вы как маленький? Нам на самом деле интересно узнать и понять Вас. Давайте хоть в этой теме не будем писать что-то не то или обижать друг друга. Пишите, сами читайте - ведь тут так много таких прекрасных творений, и читая их можно гораздо лучше понять самого автора!
Ну что, надеюсь, Вы передумали уходить?

И в правду, Андариэль, оставайтесь... и давайте хоть здесь не будем ругаться. Пишите, не стесняйтесь

Когда пентаграммы, иначе – пентакли,
Закружат дома в безымянном спектакле
И демоны освободятся – не так ли? –
То вздрогнет асфальт под ногой.
И пух тополиный – волокнами пакли,
И с бурсы хохочет угодник Ираклий,
И глотка охрипла, и веки набрякли…
Ты – нынешний?
Прошлый?
Другой?!
Пройдись не спеша от угла до угла,
Дождись, пока в сердце вонзится игла.

Пентакли, динарии, звезды, монеты,
Вселенная – город, а люди – планеты,
Свернешь за аптекой, а улицы нету –
Исчезла, свернулась в клубок.
По позднему мраку, по раннему свету,
От старческих бредней к ребенка совету
Иди, изумлен, и на участь не сетуй…
Ты – призрак?
Ты – путник?
Ты – Бог?!
Семь пядей во лбу, но ведь пядь – это пять?
Дождись, пока разум уляжется спать.

Пентакль – пять пальцев, пять чувств, пять сомнений,
Цвет солнца над крышей и нивы осенней,
Пожатье руки – связь пяти поколений,
Пять тусклых свечей по ночам,
Рассветные блики, вечерние тени,
Опять двадцать пять – и домашние стены
Укроют от странных, нездешних смятений…
Ты – завтра?
Сегодня?
Сейчас?!
Черти на асфальте таинственный знак –
Рубеж сопряжения яви и сна.

Оконная рама сверкнет пентаграммой,
Брусчатка дороги от площади к храму
И дальше, к базару, направо и прямо,
Как губка, впитает шаги,
Клин ведьм журавлиный – скорее! пора нам!
Пятеркою римской, клювастым тараном
Ударит в зенит над строительным краном…
Мы – спутники?
Братья?
Враги?!
У старого кладбища звякнет трамвай,
И в пенной сирени угаснут слова.

Пентакли, где вдавлены в центр ладони,
Незримо таятся в молочном бидоне,
В авоське старушки, в разрушенном доме,
В витрине, умытой дождем.
Рогатый чертяка, тряся бородою,
Из тихого сквера поманит бедою,
И чад от машин, как туман над водою…
Мы – взвесим?
Измерим?
Сочтем?!
Войди со двора в незнакомый подъезд –
Пентакль не выдаст, пентакль не съест.

Пентакль на погонах, пятерка в кармане,
Пятак неразменный кассиршу обманет,
A«Pentium» дремлет в двоичном тумане
И видит себя алтарем,
Где боги не рады дарованной манне,
Где люди запутались в пестром романе,
Где время течет не часами – томами…
Мы – скажем?
Не скажем?
Соврем?!
Присядь под часами, свернув с полпути,
Взгляни – на часах уже пять без пяти.


© ГЛО,АВ,МиСД

Думаю, что немного японской поэзии не повредит никому.....

****
Ныне сердцу моему
Не утешиться ничем!
Словно птица, что кричит,
Скрывшись в белых облаках,
Громко, в голос плачу я!

****
Грустна моя дорога на земле,
В слезах и горе я бреду по свету.
Что делать?
Улететь я не могу, -
Не птица я, увы, и крыльев нету!

©ЯО

Когда потеряют значение слова и предметы,
На землю, для их обновленья, приходят поэты.
Под звездами с ними не страшно: их ждешь, как покоя!
Дверь откроют и спросят (так важно!): «Ну, что здесь такое?
Опять непорядок на свете без нас!»

(Кругом суета:
Мышь ловит кота,
К мосту рукава пришиты...
У всякой букашки просит защиты
Бедный великан!

Зеленый да алый
На листьях дымок;
Их бархат усталый
В жаре изнемог...)

Вступая с такими словами, на землю планеты,
За дело, тряхнув головами, берутся поэты:
Волшебной росой вдохновенья,
кропят мир несчастный
Сердцам возвращают волненье,
А лбам — разум ясный.
Но сколько работы ещё впереди!

Живыми сгорать,
От ран умирать,
Эпохи таскать на спинах,
Дрожа, заклинать моря в котловинах,
Небо подпирать!

(Лучами блистает
Роса на листе,
Спеша, прорастает
Зерно в борозде.)

Привет сочинителям славным, чьи судьбы предивны!
Но колбасникам, тайным и явным, поэты противны —
Что в чужие встревают печали, вопросы решают...
«Ах, вопросы нам жить не мешали: ответы — мешают!

И скажут ребятам такие слова:

«Вы славу стяжали,
Вы небосвод
На слабых плечах держали,
Вы горы свернули,
В русло вернули
Волны грозных вод...»

Потом засмеются
И скажут потом:
«Так вымойте блюдце
За нашим котом!»

Когда потеряют значенье слова и предметы,
На землю, для их обновленья, приходят поэты;
Их тоска над разгадкою скверных, проклятых вопросов —
Это каторжный труд суеверных, старинных матросов,
Спасающих старую шхуну Земли.

(с) НМ

Gluuk, эти стихи так прекрасны...Могу ли я опубликовать их в своем дневнике? Пускай их читают все!!!!!

*******
Я в глазах твоих утону, можно?
Ведь в глазах твоих утонуть - счастье!
Подойду и скажу:" Здравствуй!"
Я люблю тебя очень Сложно?
Нет, не сложно, а трудно любить.
Веришь?
Подойду к обрыву крутому,
Буду падать. Поймаешь? Успеешь?
Ну, так вместе всегда хочешь?
Я ответа боюсь, знашь...
Ты ответь мне, но только молча
Ты мне взглядом скажи: любишь?
Если "да", я тебе обещаю,
Что ты самым счастливым будешь.
Если "нет", я тебя умоляю:
Не тяни своим взгялдом в омут
Я хочу быть с тобой, понимаешь?!
Если любишь другую, ладно,
Я любить тебя буду, можно?
Даже если нельзя - буду!
и всегда я приду на помощь,
Если вдруг тебе станет трудно.

Ночь, ночь Новогодняя,
снег синий - синий...
В заботах сегодня я,
а сестры ушли танцевать.

Пламя в печи не горит никак,
Но почему-то горит рукав.
Свечи в наплывах воротника,
что-то мне шепчут опять.

Мети метель по темной крыше,
чтоб до полночи Золушке не спать.
Из норки вышли мыши,
сказали - тише, тише,
ну-те-ка, давайте-ка плясать !

Я раздуваю пушинку огня,
пламя бушует и варятся щи,
Если за печкой не сыщешь меня,
то уж нигде и не ищи.

Метель метет, а мыши пляшут
и не видят меня перед собой.
На мне так много сажи,
что я не знаю даже
- есть ли я под сажей и золой.

Я разгребаю монетку огня,
пламя бушует и варятся щи.
Если за печкой несыщешь меня,
то уж нигде и не ищи.

(с) НМ

Какая интересная находка, Gluuk!

Увы, не моя...

*****
Я искала в тебе лишь спасение
Не нужна мне душа твоя странная
Я прошла через два воскрешения,
От того потемнела так рано я.
Ты забыл, что любовь - непокорная,
Что свобода важней притяжения.
Знай: лишь женская слабость позорная
Станет поводом поражения.
Но ты мне не веришь
И все же считаешь,
Что знаешь все прекрасно.
Говоришь, я не для ложа,
Но способна быть пылкой и страстной.
Я могу тебя нежно обнять,
Залечу твои рваные раны я.
Но тебе никогда не понять,
Как нужна мне душа твоя странная...

(с) ВД

В этом беспамятстве я твоя память -
Соком кленовым - по высохшим венам..
Я -это то, что уже не исправить:
Девочка-деспот. Девочка-демон.
Так обрывается добрая сказка,
Так зарождается Темное время,
Я среди лиц твоих - девочка-маска,
Я среди птиц твоих - девочка-феникс.
Тянутся вниз сквозь драконовы скалы
Ветви аолы пурпурной и синей,
В каждом цветке видишь девочку-жало,
В каждой весне ищешь девочку-иней.
В каждом предательстве - глаз моих прищур -
Девочка-зло, порождение Зверя,
В каждом несчастье мой образ отыщут
Страхи твои и твои суеверья.
Я не желала быть твоим пленом,
Что ж, проклинай! Ведь тебе не известно -
Как одинок неприкаянный демон,
Как беззащитен истерзанный деспот…
©Зоряна

Женщина...

Обнимала, целовала, умывала водой,
Укрывала одеялом, согревала бедой,
Засыпала в обнимку, просыпалась одна,
Засыпала снегом из приблудного сна.

Научилась драться за придуманную честь,
Научилась пить, когда хочется есть,
Научилась петь, когда нечего пить,
Научилась любить, когда незачем жить.

Научилась без слов различать голоса,
Научилась глазами побеждать глаза,
Научилась играть на рваной струне,
Покупать весь мир, не спросясь о цене.

Полюбила танцевать под звуки тишины,
Наглоталась яда от полной луны,
Разбила пальцы в кровь о стальную любовь,
Во всех рифмах заменила хрен на морковь.

(с) ОА

ну что вы?
я лишь размещаю чужие стихи..)

Биенье сердца моего,
тепло доверчивого тела...
Как мало взял ты из того,
что я отдать тебе хотела.
А есть тоска, как мед сладка,
и вянущих черемух горечь,
и ликованье птичьих сборищ,
и тающие облака..
Есть шорох трав неутомимый,
и говор гальки у реки,
картавый,
не переводимый
ни на какие языки.
Есть медный медленный закат
и светлый ливень листопада...

Как ты, наверное, богат,
что ничего тебе не надо.

© ВТ

ПЕРВЫЕ СВИДАНИЯ

Свиданий наших каждое мгновенье
Мы праздновали, как богоявленье,
Одни на целом свете. Ты была
Смелей и легче птичьего крыла,
По лестнице, как головокруженье,
Через ступень сбегала и вела
Сквозь влажную сирень в свои владенья
С той стороны зеркального стекла.

Когда настала ночь, была мне милость
Дарована, алтарные врата
Отворены, и в темноте светилась
И медленно клонилась нагота,
И, просыпаясь: "Будь благословенна!" -
Я говорил и знал, что дерзновенно
Мое благословенье: ты спала,
И тронуть веки синевой вселенной
К тебе сирень тянулась со стола,
И синевою тронутые веки
Спокойны были, и рука тепла.

А в хрустале пульсировали реки,
Дымились горы, брезжили моря,
И ты держала сферу на ладони
Хрустальную, и ты спала на троне,
И - боже правый! - ты была моя.
Ты пробудилась и преобразила
Вседневный человеческий словарь,
И речь по горло полнозвучной силой
Наполнилась, и слово ты раскрыло
Свой новый смысл и означало царь.

На свете все преобразилось, даже
Простые вещи - таз, кувшин,- когда
Стояла между нами, как на страже,
Слоистая и твердая вода.

Нас повело неведомо куда.
Пред нами расступались, как миражи,
Построенные чудом города,
Сама ложилась мята нам под ноги,
И птицам с нами было по дороге,
И рыбы подымались по реке,
И небо развернулось пред глазами...
Когда судьба по следу шла за нами,
Как сумасшедший с бритвою в руке.

ШАБАШ

Со всей земли,
Из гнезд насиженных,
От Колымы
До моря Чёрного
Слетались птицы на болота
В место гиблое.
На кой туда вело -
Бог, леший ведает.
Но исстари
Тянулись косяки
К гранитным рекам,
В небо-олово.
В трясину-хлябь
На крыльях солнце несли,
На чёрный день
Лучей не прятали,
А жили жадно,
Так, словно к рассвету расстрел.
Транжирили
Руду непопадя,
Любви ведро
Делили с прорвою,
Роднились с пиявками,
Да гнезда вили в петлях виселиц.
Ветрам
Вверяли голову,
Огню -
Кресты нательные.
Легко ли быть послушником
В приходе ряженых?
Христос с тобой,
Великий каверзник!
Стакан с тобой,
Великий трезвенник!
Любовь с тобой,
Великий пакостник!
Любовь с тобой!
Тянулись косяки
Да жрали легкие.
От стен сырых
Воняло жареным,
Да белые снега сверкали кровью
Солнцеприношения.
Да ныли, скалились
Собаки-нелюди,
Да чавкала
Зима-блокадница.
Так погреба сырые
На свет-волю
Отпускали весну!
Шабаш!
Солнце с рассвета в седле,
Кони храпят, да жрут удила.
Пламя таится в угле,
Небу - костры, ветру - зола.
Песни под стон топора.
Пляшет в огне чертополох.
Жги да гуляй до утра,
Сей по земле переполох!
Рысью по трупам живых,
Сбитых подков не терпит металл.
Пни, буреломы да рвы,
Да пьяной орды хищный оскал.
Памятью гибель красна,
Пей мою кровь, пей не прекословь,
Мир тебе воля-весна!
Мир да любовь!
Мир да любовь!
Мир да любовь!

слова: КИНЧЕВ КОНСТАНТИН ЕВГЕНЬЕВИЧ

автор
Константин Кинчев (Панфилов)

Вот пожалуйста.. вношу свою лепту надеюсь понравится

На холодной глади озера
Разбегаются круги.
Я зеленый камень бросила,
Ты его побереги.

Не купайся, не наплачешься
Если встретишь дух воды.
Выйдешь на берег - не спрячешься,
Он найдет твои следы.

Волчий зов хлестнет и скроется
В куче умершей листвы.
Пляшет ветер, больно колется
Режет омут темноты.

В соснах прячет тайны осени,
Тайны лета спят в воде.
Я зеленый камень бросила...
Солнце встанет - быть беде...

Развернется и раскроется
На воде ночной цветок...
Вот он путь... и мы расходимся
Как рисунки двух дорог...

Я вот ещё одно у себя в закромах компа нашла... оно мне очень нравится

Что-то прозой, что-то в стихах,
Где-то ласково, где-то безумно,
Рассыпали сомнения в прах,
Ночью той колдовской, полнолунной

Эти пляски теней у огня
Этот отзвук мелодии древней
Навсегда покоряли меня,
Сделав ведьму из юной царевны.

Полнолуние, ночь словно ток,
Вновь вином обжигает мне вены.
Расцвела как невинный цветок,
Чтобы стать сладкозвучной сиреной

Расцвела на погибель иль нет?!
Я не знаю… И важно ли это?
Снова ночь и чарующий свет,
Тень вопроса… и эхо ответа…

Орландина

В полночь я вышел на прогулку,
Шел в темноте по переулку.
Вдруг вижу - дева в закоулке
Стоит в слезах.
"Где, - говорю, - тебя я видел?
Кто мне, скажи, тебя обидел?
Забыл тебя?
Ты Орландина, ты судьба моя,
Признайся мне, ведь я узнал тебя"
"Да, это я."

"Да, мое имя - Орландина
Да, Орландина, Орландина
Знай, Орландина, Орландина
Зовут меня.
Где-то, сказал, меня ты видел?
Знаешь, что сам меня обидел?
Забыл меня?
Но для тебя забуду слезы я,
Пойду с тобой, коль позовешь меня,
Буду твоя."

"Ах как хочу тебя обнять я,
Поцеловать рукав от платья.
Ну, так приди в мои объятья..."
И в этот миг
шерстью покрылся лоб девичий,
Красен стал глаз, а голос птичий...
И волчий лик.
Меня чудовище схватило
И сладострастно испустило
мерзостный крик.

"Видишь ли, я не Орландина.
Да, я уже не Орландина.
Знай, я вообще не Орландина.
Я - Люцифер!
Видишь, теперь в моих ты лапах,
Слышишь, ужасный серы запах?
И гул огня?"
Так завопил он и вонзил свой зуб,
В мой бедный лоб, свой древний медный зуб.
Сам САТАНА...
Сам САТАНА...

(с) АХ

Вновь сон родится из воды,
И волк ручной, и волк домашний
Всегда со мной, здесь мне не страшно
Идти по краешку беды.

Закат рекой ворвется в дом,
В чужих руках порвутся нити
Моей судьбы... и мой хранитель
Ударит в колокол... и звон

Вплетется лентами тоски
В зеркальный сумрак, исчезая
В твоих глазах... ты птичьи стаи,
Где я живу сотрешь с доски

Небес полуночных, и мрак
Опять сгустится в рваных ранах,
И перебором ритмов странных
В душе моей проснется страх.

Ты мне другой начертишь путь
По черно-белым клеткам будней...
Но лунный свет меня разбудит,
Чтоб я успела ускользнуть.

И растворится в небесах,
В холодном зареве рассвета...
Ты не ищи... я стану ветром,
Песчинкой в солнечных часах.

Войду в огонь и утону,
Из мира в мир пройду сквозь двери
Что скрыты в пламени... и тени
Меня запрячут в тишину...

Вот и кончились зимние вьюги, зазвенели капели,
Запах земли и привкус безумной любви.
Я прочитала все твои письма, которых ты даже не помнишь,
Серые мутные, слепые дни
Скажи мне где спит твое сердце этой весенней ночью
И когда оно вернется домой?
Может быть все это глупо, по-детски и не серъезно,
Но я хотела быть только с тобой.
Я до сих пор ношу то колечко и наше фото в дряхлом кошельке
И в церкви ставлю свечку тебе,
Плакать, терпеть и молиться, или напиться в хлам и забыться,
Да плевала я тысячу раз на тебя
Скажи мне где спит твое сердце …
Что будет этим утром, холодным и светлым
Пьяным и одиноким с тобой
Скажи мне где спит твое сердце этой весенней ночью
И когда оно вернется домой?

(песня из кф "Мечтать не вредно")