Кстати вот нашел еще по теме. На истину статьи не претендую, но несогласные могут попробовать что-то из нее опровергнуть....
«РУС, СДАВАЙСЯ!»
Попав в страшную мясорубку первых месяцев войны, потеряв связь со своим командованием, советские крепостные в шинелях в огромной своей массе принимали одно, по-человечески понятное, решение – выжить! И сдавались, сдавались, сдавались в плен. В 1941 г. безвозвратные и санитарные потери советских войск (убитые, раненые, пропавшие без вести и пленные) составили 4,47 млн. человек, из них было убито или умерло от ран на этапе эвакуации с передовой 465,4 тыс. человек, т.е. чуть более 10 процентов. Зато более 50 процентов (2,34 млн. человек) числятся пропавшими без вести и попавшими в плен – это отечественные официальные данные. Любопытно сравнить этот показатель со скрупулезно подсчитывавшимися в вермахте данными о количестве советских военнопленных. По немецким данным, в 1941 г. в плен попало 2,56 млн. советских военнослужащих. Очень близкие цифры! Факт остается фактом: практически половина людских потерь вооруженных сил СССР в 1941 г. приходится на сдавшихся в плен.
Очевидно, списать столь массовую сдачу в плен на ранения, контузии, бессознательное состояние нельзя. Конечно, какая-то часть советских военнослужащих была пленена, попав в безвыходную ситуацию. Но абсолютное большинство сложило оружие добровольно.
Зафиксированы в этот период и довольно экзотические случаи. Так, в сентябре 1941 г. три тральщика Балтийского флота «ТЩ-82», «ТЩ-87» и «ТЩ-89», направленные командованием в переход с острова Эзель на остров Даго, самовольно изменили курс и дезертировали в Швецию, где были интернированы.
Здесь, наверное, следует отметить, что за всю Вторую мировую войну из германских вооруженных сил дезертировало около 2600 (!) человек (не учитывая «восточные войска» из бывших советских военнопленных), в то время как в СССР осудили за дезертирство 376,3 тыс. человек и еще 212,4 тыс. дезертиров разыскать не удалось. Всего в годы Великой Отечественной войны советские военные трибуналы вынесли обвинительные приговоры почти миллиону военнослужащих, из которых 135 тыс. расстреляли, 436,6 тыс. посадили за колючую проволоку, а 422,7 тыс. направили в штрафные части. Такой размах деятельности военной Фемиды вряд ли знали вооруженные силы других стран – участниц войны.
Да, мы помним об отчаянном героизме многих, очень многих советских воинов в первые месяцы войны. Но в целом личный состав первого эшелона Красной армии по своим морально-боевым и психологическим качествам уступал противнику. Это ведь, в первую очередь, горожане – бойцы дивизий народного ополчения, цвет рабочего класса и интеллигенции, полегшие под Москвой и Ленинградом, с самого начала понимали, что Родина простирается от Бреста до Чукотки и от Мурманска до Кушки и что за эту Родину надо стоять насмерть. Что же касается основной массы беспаспортных сельских мужиков, то прошло некоторое время, прежде чем они осознали, что враг, напавший на чуждую им большую Советскую родину несет погибель и им лично, и их семьям.
ПРЕДАТЕЛЯМИ НЕ РОЖДАЮТСЯ
Как объяснить то, что в вермахте, войсках СС и полиции служили 1,2 млн. советских людей, большинство из которых составляли вовсе не одержимые комплексом национальной мести «русским завоевателям» чеченцы или крымские татары, а как раз сами русские? Конечно, предательство нельзя оправдывать. Но нельзя и отрицать тот факт, что набору во вражескую армию советских военнопленных способствовал сам товарищ Сталин, довоенными репрессиями превративший в потенциальных изменников очень многих своих граждан, а потом заявивший: «Нет русских военнопленных. Русский солдат бьется до смерти. Если он выбирает плен, то он автоматически выбывает из русской общности». Как известно, Сталин отказался принять предложения Красного Креста об оказании помощи советским военнопленным, аналогичной той, что пользовались в немецких концлагерях военнопленные других стран. Зачастую поступление на службу к противнику (непосредственно в вермахт или в структуры типа власовской РОА) для наших пленных было единственной возможностью выжить. Кстати, 233,4 тыс. советских военнопленных, «освобожденных» из немецких концлагерей Красной армией, были этапированы после разборок в СМЕРШе в концлагеря ГУЛАГа.
Еще одной причиной измены было золотоордынское отношение советского командования к собственным солдатам. Даже после гибели на поле боя! Вот о чем докладывал в октябре 1943 г. в Главпур бывший зампред Львовского облисполкома Петренко: «Немцы крепко учитывают психологическое воздействие на живых солдат соблюдение ритуала погребения и воспринимают его как заботу о человеке даже после его смерти. У нас же всё наоборот – полное пренебрежение к трупам убитых. По дорогам от г. Каменска Ростовской области до Харькова я немало встречал убитых красноармейцев, трупы которых валялись по 10-15 дней на дорогах в грязи, в канавах, в полях. По этим дорогам проезжают воинские части и наблюдают эту недопустимую картину нашей халатности. Для каждого воина Красной армии совсем не страшна смерть, по-моему, очень страшно очутиться на месте убитого, брошенного на дороге, как что-то никому не нужное, забытое». После войны в СССР не жалели денег на монументы погибшим солдатам, зато на захоронение их останков средств почему-то не хватает до сих пор – этим занимаются не власти РФ, а энтузиасты-поисковики.
Изменилось ли сегодня отношение к российскому солдату? Вряд ли! И, к сожалению, современное российское общество к этому относится, увы, безучастно.
Вся статья целиком здесь
http://nvo.ng.ru/history/2005-06-17/3_army.html