Взрослая социальная сеть |
QUOTE |
Советское правительство, уверенно объявившее, что преступление в Катыни является делом рук немцев, для подтверждения своей версии все же сочло необходимым провести официальное «расследование». С этой целью в Москве было объявлено об образовании «Специальной комиссии по установлению и расследованию обстоятельства расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров» во главе с видным хирургом академиком Н. Н. Бурденко. В состав комиссии входили: А. Толстой, митрополит Николай, генерал А. С. Гундоров, В. П. Потемкин, генерал К. И. Смирнов, Р. Е. Мельников и С. А. Колесников. Комиссия находилась в Катыни с 16 по 23 января 1944 г. В связи с этим фактом возникают по крайней мере три вопроса, требующих выяснения. Во-первых, почему комиссия приступила к работе лишь в середине января 1943 г., т. е. три с половиной месяца спустя после освобождения района Смоленска? Ведь в октябре — ноябре в условиях сравнительно теплой погоды можно было основательнее произвести эксгумацию трупов, чем в морозный январь, когда раскапывать могилы было практически невозможно, и тем не менее было эксгумировано 925 трупов. Во-вторых, есть подозрение, что отчет комиссии был подготовлен заранее, ибо как можно было 23 января завершить работу комиссии, а на следующий день уже опубликовать итоги ее работы? Это подозрение усиливается еще и тем, что членам комиссии был известен текст немецкого отчета, полученного ими от Н. Шверника{336}. И, в-третьих, почему комиссия публиковала сокращенный, а не полный вариант отчета? В официальном сообщении от 24 января 1944 г. Комиссия категорически заявила, что польские офицеры в Катыни стали жертвами террора, совершенного немецко-фашистскими захватчиками. Она обосновывала свой вывод следующими аргументами: польские военнопленные офицеры находились в лагерях в районе западнее Смоленска до сентября 1941 г.; осенью 1941 г. они были расстреляны 537-м рабочим батальоном, которым командовал полковник Ф. Арнес (в действительности же его фамилия Аренс и, как было установлено на Нюрнбергском процессе, в то время он не был командиром батальона и не был в Катыни); в 1943 г. немецкая пропаганда обвинила в этом преступлении советские власти, чтобы поссорить польский и советский народы; немцы использовали подставных свидетелей; трупы расстрелянных в другом месте польских военнопленных привезли в Катынь; методы расстрела были характерны для фашистов во время массовых экзекуций в тех местностях; расстрел польских офицеров явился частью геноцида гитлеровцев против славянских народов{337}. В изданной вскоре Союзом польских патриотов [123] в СССР брошюре «Правда о Катыни» выражалось согласие с этими выводами Комиссии. Методы, применявшиеся Комиссией при расследовании, специалисты из западных стран оценивают не как профессиональные, а как идеологизированные, призванные лишь подтвердить заранее принятую версию. Подчеркивается, например, что в выводах Комиссии не говорится о судьбе тех захоронений, которые были открыты еще немцами. Не упоминается и о братских могилах, в которых польская техническая комиссия еще весной 1943 г. похоронила 4 тыс. эксгумированных останков. Комиссия не указала, какова же судьба останков генералов Б. Богатыревича и М. Сморавиньского. Как отмечал один из канадских корреспондентов, посетивших в январе 1944 г. Катынь, отдельные могилы, перезахороненные польской технической комиссией весной 1943 г., были разрушены советскими властями{338}. По поводу деятельности Комиссии Н. Н. Бурденко советский сопредседатель советско-польской комиссии ученых акад. Г. Л. Смирнов в апреле 1990 г. заявил, что длительное время в распоряжении советских историков кроме выводов комиссии Бурденко никаких других документов не имелось. Лишь в мае 1988 г. от польской стороны была получена экспертиза акта Комиссии Бурденко: «Когда мы ознакомились с ее выводами, у нас появились сомнения в том, что суждения комиссии Бурденко безупречны во всех отношениях. И все-таки это не давало нам оснований коренным образом изменить свою точку зрения»{339}. |
QUOTE |
В связи с созданием Комиссии Бурденко недоумение советских людей, польских граждан и общественности других стран антигитлеровской коалиции вызвал и тот факт, что состав ее членов был односторонним. В него не были включены ни представители демократической польской эмиграции, проживавшей в странах антигитлеровской коалиции, ни дипломаты и журналисты стран, с которыми СССР поддерживал нормальные отношения, не говоря уже о Международном Красном Кресте. Правда, 15 января 1944 г. с разрешения советского правительства в Катыни побывала делегация офицеров из новой польской армии в СССР и группа аккредитованных в Москве журналистов из союзных стран во главе с Катлин Гарриман — дочерью американского посла. Польскую газету «Вольна Польска» представлял Е. Борейша. Группа прибыла на место уже после вскрытия советскими властями захоронений. Поэтому, как после войны писал английский журналист А. Верт, корреспонденты были «поставлены в крайне затруднительное положение — они могли рассказать [124] только о том, что им показали. Кроме того, ввиду военного времени нельзя было критиковать советскую версию — важно было не сыграть на руку немцам» |
QUOTE |
С осени 1944 г. и до конца войны в освобожденных Красной Армией странах советские власти подвергли репрессиям тех врачей, которые вместе с немцами участвовали в расследовании катынского дела. Так, в Болгарии после победы революции состоялся судебный процесс над проф. М. Марковым, который входил в созданную немцами международную комиссию врачей по расследованию преступления в Катыни и подписал соответствующий акт, подтверждавший версию немцев. Он был осужден за соучастие в этой «провокации», но после его покаянного заявления, что это, мол, было сделано под немецким давлением, и отказа от своей подписи он был освобожден. Примерно то же произошло и с профессором судебной медицины Карпова университета в Праге Фр. Гаеком, который также был в составе 12 профессоров-экспертов, совершивших по предложению немцев поездку в Катынь. После освобождения Гаек написал книгу «Катынские доказательства», в которой вынужден был изменить свои первоначальные выводы и заявить, что трупы польских офицеров довольно хорошо сохранились и стало быть они не могли лежать в земле более года. По его мнению, казни происходили где-то в конце 1941—начале 1942 г., т. е. тогда, когда Катынь находилась под немецкой оккупацией |
QUOTE |
18 сентября 1948 г. созданная конгрессом США комиссия Р. Мэддена, состоявшая из демократов и республиканцев, имела задачу расследовать обстоятельства катынского преступления. На одном из ее заседаний были заслушаны и показания К. Скаржинского{348}. Был допрошен и один из американских обвинителей в Нюрнберге Роберт Кемпнер. Его спросили: «Является ли факт, что Советы отказались от обвинения по делу Катыни, однозначным признанием своей вины?» Последовал такой ответ: «Это выглядит весьма примечательно». Затем Кемпнер добавил: «Мы удивились Штамеру, что он принудил тогда Советы отказаться от обвинения по катынскому делу. Это была победа защиты». Бывший главный американский обвинитель в Нюрнберге Джексон сказал, что еще в Нюрнберге он допускал возможность того, что преступление в Катыни совершили советские власти, «поэтому мы и отказались говорить о вине немцев». Еще более определенно на слушании высказался американский полковник Джон ван Флит, который, как упоминалось выше, будучи в немецком плену, с группой других союзных военнопленных был направлен немцами в Катынь для осмотра могил. Ван Флит сказал: «Я ненавижу немцев, но должен все же констатировать, что они говорили правду». Затем он рассказал, что после возвращения из плена в 1945 г. он передал отчет с этими выводами в американскую контрразведку. Документ был немедленно засекречен «из-за опасения», как было установлено во время слушания в 1952 г., «что в случае его обнародования Советский Союз не вступит в войну против Японии и в Организацию Объединенных Наций |
QUOTE |
В материалах комиссии имеется и свидетельство смертельно больного Бурденко. В 1946 г. он рассказал своему другу Ольшанскому, бывшему профессору Воронежского университета, уехавшему из СССР на Запад: «Выполняя личное распоряжение Сталина, я отправился в Катынь, где как раз вскрыли могилы... Все тела были [127] погребены четыре года назад. Смерть наступила в 1940 году... Для меня как для врача это очевидный факт, который невозможно поставить под сомнение. Наши товарищи из НКВД совершили большую ошибку» |
QUOTE |
Так, в Польше предпринимались попытки провести неофициальное расследование катынского дела. Как сообщила в феврале 1948 г. шведская газета «Дагенс ньюхетер», краковский прокурор Р. Мартини в начале 1947 г. представил доклад Министерству юстиции, в котором подтверждалась немецкая версия о виновности органов НКВД. Через некоторое время он был убит при невыясненных обстоятельствах{353}. В 1982 г. был осужден польский гражданин Р. Шереметьев за то, что он и его друзья отправили на проходившую тогда в Мадриде конференцию по сотрудничеству в Европе информацию, в которой критиковали польское правительство за пассивность и необъективность в расследовании катынского дела{354}. Анонимные лица звонили и угрожали расправой Божене Лоек — активистке неформальной организации «Катынские семьи». В 1989 г. был убит ксендз Недзеляк, и поныне печать связывает это преступление с разоблачительной деятельностью ксендза по Катыни{355}. |
QUOTE |
Среди них можно назвать документ, разработанный при участии А. Я. Вышинского и утвержденный СНК СССР 19 сентября 1939 г., в котором в общем плане формулировались принципы обращения с иностранными военнопленными. Затем последовала директива Берии от 8 октября 1939 г. о создании во всех лагерях «особых отделений по оперативно-чекистскому обслуживанию военнопленных». В их задачу входило выявление «антисоветских элементов» и «контрреволюционеров». Наконец, в директиве от 31 декабря 1939 г. Берия прямо предписывал ускорить работу следователей «по подготовке дел на военнопленных-полицейских бывшей Польши для доклада на Особом совещании НКВД СССР»{373}. 28 января 1940 г. было принято предписание председателя военной коллегии Верховного суда СССР В. Ульриха и исполняющего обязанности главного военного прокурора Афанасьева о подсудности дел военнопленных военному трибуналу Красной Армии. 20 февраля 1940 г. майор госбезопасности П. К. Сопруненко докладывал Берии свои соображения по «разгрузке Старобельского и Козельского лагеря». Дела на контрреволюционеров среди военнопленных он предлагал передавать на рассмотрение такого одиозного органа, как Особое совещание при НКВД, которое во внесудебном порядке приговаривало свои жертвы, как правило, к высшей мере наказания. Через несколько дней, согласно директивам Меркулова от 22 февраля и 7 марта 1940 г., началась транспортировка части польских офицеров Козельского лагеря в распоряжение УНКВД по Смоленской области. С 16 марта 1940 г. была запрещена какая-либо связь с внешним миром всем военнопленным в лагерях НКВД{374}. В архиве сохранились и документы штаба 136-го отдельного конвойного батальона майора Межова, который был ответственным за транспортировку военнопленных из Козельска в Катынь. В приказе от 21 мая 1940 г. Межов констатирует, что с 23 марта по 12 мая батальон выполнил одну из ответственных задач по конвоированию, разгрузке лагеря и недопущению побегов. «Оценка проведенной работы представителем Главного управления конвойных войск НКВД СССР полковником Степановым дана хорошая»{375}, — писал Межов. Конвоированием пленных занимался и 226-й полк 15-й бригады, которой командовал полковник Попов. Всей операцией из Москвы руководил лично Меркулов. В период с начала апреля до середины мая 1940 г. находившиеся в ведении НКВД лагеря для военнопленных польских офицеров в Козельске, Осташкове и Старобельске были ликвидированы, а сами военнопленные в закрытых железнодорожных вагонах в течение нескольких дней перевезены к месту расстрела. Из Старобельска отправка началась 5 апреля 1940 г. В течение десяти дней было этапировано (как недавно установлено — в район Харькова) 1717 человек, из них: генералов — 8, полковников — 61, подполковников — 36, майоров — 106, капитанов — 436, других офицеров — 1170 {376}. [135] Руководство НКВД требовало производить этапирование скрытно, чтобы пленные не знали о новом месте назначения, усилить режим охраны, с марта 1940 г. изъять всю корреспонденцию военнопленных и уничтожить на убывших пленных всю их учетно-регистрационную документацию. Это были типичные для деятельности органов НКВД меры в отношении людей, которых отправляли на смерть. Из Козельска через Ельню до ст. Гнездово было отправлено 30 транспортов по 80—120 человек в каждом. С учетом небольших групп военнопленных из других лагерей, как показал немецкой комиссии один из железнодорожников, в марте — апреле 1940 г. (фактически же с 3 апреля по 17 мая 1940 г.) в Гнездово ежедневно прибывало по 12 таких транспортов, обычно в вечернее время или ночью{377}. Затем на автомашинах люди переправлялись в Катынский лес на Козьи горы. Через 20—25 минут автомашины возвращались на станцию к прибытию очередного эшелона. В это время жители близлежащих деревень (Шигулев, Киселев и другие) слышали из леса выстрелы и душераздирающие крики людей. Транспортировка и охрана обреченных была так тщательно продумана и осуществлена, что ни одному военнопленному бежать не удалось. Правда, по личному распоряжению Меркулова прямо на ст. Гнездово вернули с этапа польского офицера Ст. Свяневича. Высокое начальство НКВД заинтересовалось этим офицером, видимо, потому, что он был специалистом по экономике как Германии, так и Советского Союза. Вскоре Свяневич был доставлен в Москву. После войны он оказался на Западе. В 1989 г. в Лондоне Свяневич опубликовал мемуары «В тени Катыни», в которых писал, как ему скрытно удалось наблюдать разгрузку вагонов и как переполненные его товарищами автомашины направлялись в сторону Катыни. В период подготовки массовых казней Катынский лес, прежде открытый для местного населения, был огражден забором из колючей проволоки высотой в 2 м. С начала марта 1940 г. из Смоленска на автомашинах привозились большие группы советских заключенных, которые копали здесь могилы{378}. После вскрытия к 1 июня 1943 г. семи могил и идентификации трупов немецкая комиссия пришла к выводу, что здесь похоронено, видимо, 10—12 тыс. человек. Они лежали на глубине 2 м лицом вниз, слоями. Размеры могил в среднем 8х28 м. В некоторых могилах находилось по 3 тыс. трупов в 12 слоев, многие жертвы со связанными сзади руками. Перочинные ножи, часы, золотые кольца, деньги и другие ценности были изъяты еще до расстрела. Найденные дневники обычно кончались записями от 6 до 20 апреля 1940 г.{379} В тех же местах были обнаружены и могилы с трупами советских граждан. Давность захоронений в одних могилах была определена от 5 до 7 лет, в других — от 10 до 15 лет. Это совпадает с показаниями местных жителей, рассказывавших, что расстрелы совершались здесь еще в 20-е годы{380} и продолжались на протяжении 30-х годов. Их показания подтвердил на допросе в 1939 г. бывший [136] нарком внутренних дел Белоруссии Наседкин, работавший в 1937 г. начальником УНКВД по Смоленской области. Он рассказал, что только «за 1937 год по Смоленской области по первой категории, т. е. к расстрелу, было осуждено 4 500 человек»{381}. Как рассказал во время журналистского расследования преподаватель из Смоленска Л. Котов, в 30-х годах чуть ли не от Минска до Москвы вдоль шоссе были расположены лагеря НКВД. Десятки тысяч узников строили здесь стратегическую автомагистраль. Ослабевших заключенных увозили в Катынский лес, там их следы пропадали. Проживавшая около Козьих гор крестьянка 3. Меркуленко также рассказала о расстрелах советских людей, которые до войны совершались в этом лесу. Крестьянин И. Кривозерцев вспоминал, как жители поселка Гнездово Ив. Андреев и Ф. Куфтинов в 1943 г. показывали немцам те места, где работники НКВД расстреливали поляков и советских граждан{382}. Вместе с тем сохранившийся архив 136-го конвойного полка подтверждает, что 10 июля 1941 г., т.е. буквально за несколько дней до подхода немецких войск, 43 солдатам этого полка было приказано конвоировать большую группу заключенных — советских граждан по маршруту Смоленск — Катынь. Не исключено, что это был их последний путь на этой земле |
QUOTE |
Расстрелами занималась специальная группа работников НКВД под командованием И. Стельмаха. В эти весенние дни 1940 г. она «работала» в несколько смен{384}. Расстрел совершался, как правило, за пределами могил, после чего трупы сбрасывались в ямы. Ю. Мацкевич допускает, что каждого военнопленного убивали три палача — двое держали за руки, а третий стрелял. Некоторым жертвам рот забивали стружкой, чтобы они не кричали. Палачи стреляли из оружия калибра 7,65 мм. Пули были немецкого производства, что, кстати, смутило даже «архитектора» пропагандистской кампании по Катыни Геббельса. В своем дневнике в те дни он записал: «К несчастью, в катынских могилах были найдены немецкие боеприпасы... Если это станет известно врагу, то все катынское дело будет поставлено под сомнение»{385}. Командование сухопутных войск объяснило [137] этот факт тем, что Германия продавала пистолеты и боеприпасы к ним Советскому Союзу, Польше и Прибалтийским республикам{386}. Это соответствует действительности. |
QUOTE (muse 55 @ 26.11.2009 - время: 16:24) |
Уважаемый Странник , мне кажется , что Ваш оппонент прав и Вы напрасно "категорично горячитесь" в Катынском вопросе. Например -документ , фрагмент которого Вы привели вызывает серьезные сомнения в своей подлинности. Вы сами задумайтесь -вот поручили тройке (Меркулов , КАбулов, Баштаков) рассмотреть дела поляков и расстрелять их. А что это за тройка ? Особая тройка НКВД -ликвидирована в ноябре 1938г. Особое Совещание (ОСО) НКВД имело полномочия дать срок до 8 лет. Вы думаете Берия , который готовил это предложение не знал об этом ? Это все равно, что сейчас правительство издаст какое-нибудь поручение налоговой полиции , которая была ликвидирована лет семь назад. Даже современное правительство не сморозит такой хреновины. Так кто должен готовить расстрельные списки поляков ? А офицера с фамилией Кабулов и вовсе не было-был Кобулов. И вот такие странности на каждой странице. Горбачев передал полякам лагерные списки поляков , Ельцин передал копии из папки №1. Никакой российский суд не выносил решения о виновности Советского Союза. |
QUOTE (Странник 2 @ 26.11.2009 - время: 19:54) |
Да, правильно пишется "Кобулов". Но я просто копировал документ. А при копировании я поправок не вношу... |
QUOTE (muse 55 @ 26.11.2009 - время: 20:38) |
Уважаемый Странник 2, пока нам тут пинка не дали, с вопросами по Катыни надо наверное переезжать на одноименную тему. |
QUOTE (Zverenish @ 08.05.2007 - время: 12:40) |
Сейчас. да и после войны все осуждали немецко-фашистскую Германию. Но если посмотреть на рядовых солдат, то получается что многие из них вообще ни в чем не виновны! Я ни в коем случае не хочу оправдать или реабилитировать все те ужасы которые совершали фашисты. Но все же в виду всеобщей демобилизации в Германии в армию шли 18-летние пацаны. И гибли на поле. А ведь многие из них и не поддерживали политический строй в своей стране. Так может стоит в день победы почтить память и безвинных немецких солдат? Тех которые не убивали детей, не работали в концлагерях, не совершали все ужасные вещи фашистского строя. Тех которые гибли на поле боя по чужой прихоти, но не имея возможности не ходить в этот бой. |
QUOTE (Котёна @ 01.12.2009 - время: 15:17) |
А раскаялся ли наш народ? Думаю, что и ныне он не раскаялся. Поэтому, куда уж нам до поминания наших врагов. |
QUOTE (Котёна @ 02.12.2009 - время: 01:01) |
Это, извините, в любом случае варварство, строить что-то на костях, пусть даже бывших врагов. |
QUOTE |
Памятник эСэСовцам под защитой РПЦ? Скоро будет уже 11 лет этому позорному факту! 23 августа 1998 года в Красном Cеле – пригороде Санкт-Петербурга – был открыт и освящен настоятелем местной церкви памятник норвежцам, погибшим на Ленинградском фронте во время блокады города. Памятник, точнее могильный камень, поставлен на территории церкви святого Александра Невского (в народе она называется «Синяя церковь», так как старинное деревянное строение выкрашено в яркий синий цвет). Во время блокады Красное Cело находилось в тылу немецкой армии, а в январе 1944 года там проходили кровопролитнейшие бои, так что солдат – с обеих сторон – там погибло много, и большая часть из них не имеет могил. Среди них около пятидесяти солдат норвежского легиона. Об открытии памятника стало известно из Норвегии. Журнал ветеранов-нацистов «Народ и страна» (“Folk og land”) напечатал статью, в которой подробно описывалась вся процедура освящения памятника отцом Евгением Ефимовым. Странно, не правда ли? Неонацистская пресса в Норвегии ликует по поводу этого события, а в российской печати нет о нем ни слова. Думается, что в нашей стране многим, независимо от политических убеждений, нашлось бы что сказать об этом. По словам председателя приходского совета Синей церкви Ольги Борисовны Поликарповой, норвежцы, погибшие в Красном Cеле, были насильно пригнаны под Ленинград: «Они хотели служить в Финляндии, а не воевать в России, их обманули, и они стали просто пушечным мясом». Но стоит лишь обратиться к истории этого легиона, и становится ясно, что утверждение о невиновности солдат, якобы павших жертвой обмана и принуждения, – явная ложь. Норвежский легион состоял из добровольцев. За пять лет, в течение которых Норвегия была оккупирована Германией, в Waffen SS добровольно вступили 15 тысяч норвежцев. Из них 7 тысяч были посланы на Восточный фронт, и 700 человек там погибло. В Норвежский легион, посланный на Ленинградский фронт, записалось 1900 человек. Согласно пропаганде Квислинга, главы нацистской норвежской партии (“Nassjonal Samling” – сокращенно NS), Норвежский легион должен был стать ядром новой национальной армии Норвегии (со своей униформой и командным составом). На деле же легион стал подразделением СС. Солдаты носили эсэсовскую форму, а команды отдавались по-немецки. Перед отправкой в 1943 году на Ленинградский фронт для участия в блокаде города каждый солдат Норвежского легиона принес клятву верности Гитлеру. Партия Квислинга предала свой народ, и в послевоенной Норвегии ее членов судили за измену родине. И вот полвека спустя недобитые фашисты снова приезжают в Красное Село. Один из бывших легионеров, организовавших установку камня, – Эйвинд Сакслунд. Он вступил в партию Квислинга еще до войны, а в 1940 году (сразу после нападения Германии на Норвегию) продлил свое членство. Сейчас он заявляет, что сделал это с целью «содействовать тому, чтобы страна получила национальное правительство, которое смогло бы защищать наши интересы от оккупантов». Однако то, что он записался в Waffen SS и принял участие в блокаде Ленинграда, противоречит его нынешним словам. В 1944 году Норвежский легион был распущен, часть легионеров стали охранниками в норвежских концентрационных лагерях, а многие, в том числе и Сакслунд, перешли в 23-й Норвежский батальон СС (23.SS Panzergrenadierregiment “Norwegen”), который возглавил генерал СС Феликс Штайнер. Этот полк участвовал в боях в Прибалтике, а также в финальной битве за столицу рейха – Берлин. После войны, отсидев положенный срок за измену, Сакслунд получил юридическое образование. Со временем он стал работать в норвежском Департаменте финансов, откуда и ушел на пенсию с поста директора. Он никогда не пытался скрывать свое членство в партии Квислинга, наоборот, использовал все возможности, чтобы реабилитировать и партию, и ее главу. Хотя, по словам Сакслунда, по ходу войны он разочаровался в национал-социализме, он все еще думал, что NS сможет повлиять на оккупантов. Подобные заявления, искажающие историю, после войны были выгодны Сакслунду как видному общественному деятелю. Однако факты говорят о том, что Сакслунд не только не забыл прошлого, но и очень активен в настоящем. Его имя – в контактном списке информационной сети бывших эсэсовцев (Kameradenwerk Korps Steiner), среди подписчиков немецкого нацистского журнала “Junge Freiheit”. А главное – он один из руководителей организации «Помощь инвалидам войны», членами которой являются бывшие эсэсовцы, и, кроме того, активно работает в норвежской ревизионистской организации старых нацистов «Институт истории оккупации Норвегии» (“Institutt for Norsk Okkupasjonshistorie”, сокращенно INO). Этот человек приехал в Россию не для примирения, не из раскаяния и не из-за христианской идеи всепрощения. Для таких людей, как он, это своего рода реванш. Не так уж удивительно, что информация об открытии такого памятника, и не где-нибудь, а под городом, ставшим одним из символов преступлений нацизма, была нежелательна обеим сторонам. Отсутствие же прессы на церемонии объясняют теперь тем, что русские верующие могли не понять, как это можно ставить памятник неправославным солдатам на территории православного храма да еще и творить над ним православный обряд. Объяснение это кажется не совсем убедительным: идея равенства перед смертью, примирения и прощения могла бы наверняка найти больше сторонников, чем молитва над памятником эсэсовцам, воевавшим под блокадным Ленинградом. Выглядит так, как будто в приходе не очень-то уверены в правильности сделанного и стараются не создавать большой шумихи вокруг сомнительного со всех точек зрения события. Однако глава администрации Красного Села В.В. Фролов был в курсе происходящего. Кроме того, установка мемориального камня была поддержана немецко-русской организацией «Примирение» (занимающейся поиском и захоронением останков немецких солдат, погибших в Ленинградской области) во главе с Юрием Лебедевым. Согласно все тому же журналу «Народ и страна», норвежцы встретили отца Евгения случайно. На вопрос, могут ли они поставить этот памятник, он ответил: «Почему бы и нет». Возможны только два объяснения подобной сговорчивости: либо батюшка по-детски наивен, что маловероятно, либо ему лично или его приходу очень хорошо заплатили. Затем началась подготовка церемонии. Норвежцы приезжали сюда, с российской стороны в Осло для обсуждения деталей ездили представители церкви св. Александра Невского и уже упоминавшейся организации «Примирение». И наконец, в августе старые нацисты приехали, чтобы почтить память своих погибших товарищей из Норвежского легиона, были встречены в Москве батюшкой и с почетом привезены на места «боевой славы». Случай в Красном Селе не единственный. Известно, что подобный памятник еще осенью 1996 года был поставлен в Эстонии на линии Нарвского фронта. 15 июня 1998 года там же открыли аналогичный памятник датским эсэсовцам, а за несколько дней до этого в городской ратуше Таллина был устроен торжественный обед в честь ветеранов СС. Вообще-то планировалось провести шествие, но планы поменяли, так как несколькими месяцами раньше подобное шествие в Риге вызвало общественный скандал. Возможно, что действительно нельзя вечно ненавидеть мертвых врагов. Как бы ни был спорен этот тезис, он имеет право на существование в определенных ситуациях. Однако данный случай не вписывается ни в одну из них. Тут дело даже не столько в погибших под Ленинградом эсэсовцах, сколько в поразительной наглости выживших. Эти люди не отказались от своих порочных идей, они продолжают действовать и сегодня. Поэтому они – наши живые враги и прямые противники в борьбе здесь и сейчас. |
QUOTE (srg2003 @ 02.12.2009 - время: 01:45) |
Видите ли народ состоит из конкретных людей, и когда очень часто говорят "народ должен покаяться", то либо предполагается, что определенные люди должны выполнить определенные действия, тогда кто и какие (учитывая, что участников тех событий почти нет в живых уже)? или это просто пустой лозунг ни о чем |
QUOTE (Котёна @ 01.12.2009 - время: 15:17) |
В случае с Германией советскому (и прежде всего русскому народу) был дан жестокий и беспощадный враг за те злодеяния, которые этот народ совершил по отношению к самому себе и своим святыням. Или не русские люди убивали и грабили своих же соотечественников, разрушали храмы, жгли иконы, расстреливали священнослужителей? А раскаялся ли наш народ? Думаю, что и ныне он не раскаялся, виновен в поддержке или попущении преступлений своего руководства. |
QUOTE (Котёна @ 02.12.2009 - время: 14:02) |
Я кажется пояснила, какие это должны быть действия. Установка памятников, строительство часовен, проведение каких-то общественных мероприятий, посвященных памяти погибших узников лагерей. Я не берусь говорить за другие регионы, я сужу по своему городу. У нас этого нет. Большинству людей абсолютно наплевать, что они фактически ходят по костям. |
QUOTE (srg2003 @ 08.01.2010 - время: 00:45) |
ЛЕОНИД ОМ Встречался как-то с немцами-волонтерами, которые бесплатно работали в российских госпиталях инвалидов ВОВ, как раз за своих дедов. А тот, чей дед погиб под Москвой не объяснил, что его дед делал в 1941-м под Москвой??? fkk6 согласен |
QUOTE (srg2003 @ 02.12.2009 - время: 23:12) | ||
кто и чем конкретно должен этим заниматься? каждый гражданин, общественные организации, политическиие партии, муниципалитеты, регионы, Российская Федерация? и что мешает это делать лично Вам? |
QUOTE (Котёна @ 03.02.2010 - время: 23:55) |
Вы пишите свой пост только для того, чтобы поспорить, или серьезно считаете, что один человек способен побороть людское равнодушие, бездуховность, безнравственность и бескультурие в целом городе, регионе, стране? Для этого надо быть как минимум гением, или пророком. Мне лично ничто не мешает вносить свой, пусть и небольшой вклад в дело сохранения нашего культурного и исторического наследия, в дело покаяния и осмысления горьких уроков нашей истории. Но ведь разговор идет не конкретно обо мне. Репрессии, террор, казни, осквернение святынь были делом не одного человека или группы людей. Это была политика преступного в своей сущности государства. Поэтому, инициатива должна исходить в первую очередь от органов государственной власти сверху до низу, а люди должны ее поддерживать. P.S. В Вашем следующем посте Вы пишите о немцах, которые работали в госпиталях для ветеранов. Вот это, на мой взгляд, как раз и есть пример ощущения ответственности за деяния своих предков и акт покаяния. |
QUOTE (POGANOVEC @ 05.02.2010 - время: 22:12) |
Я понимаю солдат есть солдат немецкий или какой ,были хорошие ,больше не очень .Но отвечу как дед мой . Я их сюда не звал!!! |
QUOTE (maboga @ 30.03.2010 - время: 07:41) | ||
Полностью согласен. Солдат, который пришёл уничтожать и порабощать, каким бы он там ни был "хорошим" или плохим - однозначно должен быть уничтожен. |
QUOTE (dedO'K @ 30.03.2010 - время: 13:25) |
Уничтожить врага-доблесть. Уничтожать его после смерти- трусость. |
QUOTE (skv @ 30.03.2010 - время: 11:09) | ||
Их разве кто-то уничтожает? Если мне память не изменяет под Курском, даже кладбище открыли. |
QUOTE (dedO'K @ 30.03.2010 - время: 15:38) |
Правильное решение. |
QUOTE (skv @ 30.03.2010 - время: 12:21) | ||
Решение то может быть и правильное. Вот только скажите, должны ли в этой стране чтить их память, как солдат? Или они должны остаться в памяти, как враги, которые принесли сюда кровь, слезы и разрушения? |
QUOTE (dedO'K @ 30.03.2010 - время: 17:48) |
Солдаты умелые, а потому уважаемые. И пусть стоят памятники: тут легло такое подразделение или часть, там- такое, чтоб знали потомки, кого победили их предки. Цену победы. |
QUOTE (skv @ 30.03.2010 - время: 18:19) | ||
Предлагаете памятников по всей Западной России понаставить? Для чего? По мне так нашли, перезахоронили и все большего они не заслуживают, какой бы доблестью и мужеством не обладали. |
QUOTE (dedO'K @ 30.03.2010 - время: 22:52) |
И так можно, но по человечески. Родственникам, скажем, сообщить, если можно. Что б они нам не принесли, свое уже получили. Глупо после драки кулаками махать и вымещать свою злобу на трупах. |
QUOTE (skv @ 30.03.2010 - время: 19:04) | ||
Это вообщем то подразумевалось, про по человечески. А что у нас кто то предлагает, эксгумировать трупы и над ними надругаться? |
QUOTE (dedO'K @ 31.03.2010 - время: 00:23) |
Нет, конечно, но вот отношение к ним такое... "принесли разрушение и смерть, большего не заслуживают"... Как к еще живым и с оружием. Живому врагу надо противиться, молодому и здоровому, а не призраков прошлого ненавидеть. |
QUOTE |
Эта лента голубая - Снята с девичьих волос, Эта лента голубая С украинских русых кос. Эта вышивка - с кровати, Этот перстень - снят с руки Черной ночью, в мирной хате, В деревушке у реки. Из больницы - бумазея, Занавески - со стены Подожженного музея Древнерусской старины. Эти две витые ручки Были сорваны с дверей - Трех солдат к любимой внучке Не пускал старик еврей. Побурели пятна крови На платочке пуховом... Это - добыто в Ростове, Это - взято под Орлом. Все зашито в парусину И сдано на почту в срок. Путь посылки до Берлина И опасен и далек. Фридрихштрассе, 48, Получить: Матильде Шмитт. Отправитель: Генрих Шлоссе. Был здоров. Теперь убит... |
Рекомендуем почитать также топики: История неоднократно переписывается.. Достоверные тайны истории Опрос для тех, кому под 40 Распутин Почему СССР покупал зерно? |